Нет ничего невозможного, если вкладывать в дело душу. © Рок Ли
***
Неспешно протекали день за днём. Никто и не заметил, как приблизилась дата победы над Кагуей. Прошли очередные двенадцать лун, отмечая ещё один год без боли и страданий, без войн. На праздник собрались все. Все кто уходил, вернулись. Семьи собирались в тесный круг, чтобы напомнить друг другу, как важны. Каждый дом был украшен фонариком, что символизировал неугасаемое пламя любви и преданности. Все селение переливалось яркими цветами, создавая атмосферу праздника. Узумаки ждал это событие с нетерпением. Хагоромо пообещал, что на Новый Год соберутся все Биджуу и они, наконец, познакомятся. Узумаки ждал этого с нетерпением. Ему было любопытно познакомиться со столь мощными существами. Это был интерес не ради получения силы, ему было действительно искренне любопытно, чем живут эти необычные звери. По-правде, за десять лет путешествия, он не встречал ни одного не разу, а по словам Хагоромо, пропустить такую махину мимо внимания, просто невозможно. В канун полнолуния, темной ночью, к селению приблизилось девять очагов чакры. Их мощь была настолько велика, что Узумаки, чувствительный к подобного рода вещам, в поту сорвался с кровати. Он поспешно оделся, не давая себе время все обдумать. Его сердце бешено колотилось, ему показалось, что Кагуя с Джуби вернулись. Однако, стоило ему переместиться за дверь и оказаться на свежем ночном воздухе, как мысли встали на место. Рикудо предупреждал селян о прибытии специфических гостей, поэтому кроме него, никто не поспешил покинуть своих домов. Узумаки рассудил, что раз он уже проснулся и оделся, то стоит встретить гостей. Он направился в сторону, откуда чувствовались очаги чакры. Вывернув из-за дома, он увидел девять массивных силуэтов. Да, не заметить их было просто невозможно. В темноте было сложно углядеть все детали, но общие черты было видно. У каждого Биджу было разное количество хвостов и вместе они создавали прекрасную картину, развивающихся и сплетающихся друг с другом частей тела. — Привет, — Узумаки поздоровался, стараясь выглядеть максимально дружелюбно. Он хотел произвести хорошее впечатление, ведь чувствовал что-то родное, исходящее от этих существ. На юношу смотрели восемь с половиной* пар глаз. Теперь, когда он подошёл ближе, он мог хорошо рассмотреть каждого из девяти. Первой в глаза бросилась двухвостая кошка. Ее шерсть синим пламенем светилась в темноте. Но свет этот был не ярким, не слепящим, а скорее успокаивающим, манящим. Вторым, обладающим выделяющимся, колоритным внешним видом, был девятихвостый лисёнок. Он был рыжий-рыжий, казалось, что он цвета тепла. Узумаки нестерпимо захотелось проверить, такая ли его шерсть мягкая, как он себе представляет. Рядом с ним багряным пятном маячил четыреххвостый. Сейчас он был милой обезьянкой, но, когда его клыки подрастут, он, несомненно, будет внушать уважение и даже страх. У четыреххвостого сидел пятихвостый. Эта странная смесь дельфина и лошади сияла белизной, на фоне ярких братьев и сестры. Ещё одним «бледным» представителем Биджу был шестихвостый. Он был мягкого, сиреневого цвета, а его покров напоминал слизь, подобную той, что оставляют после себя улитки. Должно быть, подумал Узумаки, хорошо оказаться на чем-то подобном, после тяжелого дня. Охлаждает и успокаивает. Расслабляет. Позади Шестихвостого стояла семихвостая личинка. Было сложно сказать, в какого жука он превратиться, когда вырастет, но у него определённо было преимущество перед остальными. Он сможет летать. За ним расположился тануки, чьё тело, казалось, состоит из песка. Но, приглядевшись, Узумаки понял, что это просто шерсть, вываленная в песке. Должно быть, он живет в пустыне. Последний, кого рассмотрел Узумаки, был восьмихвостый, что напоминал смесь быка и осьминога. По сравнению с другими Биджу, его тело казалось более развитым физически. Его рельефный покров создавал видимость накаченных мышц, что определённо ему шло. Все они были такими разными, такими индивидуальными, такими самостоятельными. Но вот, они все стоят здесь, перед ним и все они— братья и сестры, дети Хагоромо. — Привет, — первым заговорил лисёнок. Он был самым старшим из девяти, поэтому не удивительно, что он бы самым решительным, — а ты кто? — Это Узумаки, — из-за спины юноши показался Хагоромо, — я говорил вам о нем. — Он?! — Кошка было очень удивлена, она думала, что этот человек давно мёртв, — Я думала он погиб. И намного старше… — Да-а, тут такое дело, — Узумаки нервно почесал затылок, — я тут это, переродился, так сказать. И буду перерождаться опять и опять, и… опять. Мое тело смертно, но душа — нет, даттебайо. Вроде как-то так объяснил это Шинигами. Узумаки улыбнулся. И от этой озорной улыбки, улыбаться захотелось всем. — Хм, получается, что ты тоже Биджу? — в задумчивости протянул восьмихвостый, переводя взгляд с Узумаки на отца. — Мм? — юноша обернулся на Хагоромо в поиске ответа, — о чем он? — Дело в том, что Биджу, подобно тебе, имеют смертные тела, но в случае погибели, они переродятся вновь, сохранив воспоминания, — Узумаки удивленно округлил глаза, — разница лишь в том, что их перерождение всегда занимает десять лет, а их тела и чакра не изменятся, тогда как тебе, приходится восстанавливать потерянные силы. — Отец, получается, он нам вроде брата? — задал интересующий всех вопрос, лисёнок. — Если он этого хочет, — Хагоромо перевёл лукаво прищуренные глаза на юношу. — Конечно я хочу быть вашим братом, даттебайо! — Узумаки выражал неуемную радость, — вы же такие классные! Биджу от такой оценки зарделись. Они чувствовали что-то родное, исходящее от этого человека. Они знали, что связаны с ним. Он, так же как и они все, получил своё бессмертие от Древа–Бога. Они понимали, что вскоре, их отец их покинет и были рады, что останется кто-то, кто был связан с их отцом и теперь связан с ними. — Меня зовут Шукаку, — протянул однохвостый тануки. — Я — Мататаби, — двухвостая кошка. — Исобу, рад знакомству, — несмотря на жесткий панцирь, у этой черепахи была нежная и ранимая душа. — Сон Гоку, — гордо произнёс багровый четыреххвостый. — Меня зовут Кокуо, — пятихвостый. — Сайкен, приятно познакомиться, — его голос был очень тонкий, казалось, что это лишь эхо, исходящее из глубин пещер. — Привет, я Чоумей, — пока что эта личинка была не поворотливая, но когда он раскроется, он будет невероятно изящным существом. — Мое имя Гьюки! Рад знакомству, братишка! — Восьмихвостый был полон энергии и энтузиазма. — Мое имя Курама, я рад назвать тебя своим братом, — теперь уже знакомый лисёнок тепло улыбнулся. Узумаки не смог сдержаться и подбежал к Кураме, стискивая его в объятьях и утопая в его мягкой шерсти. — Нет, все же я ошибся, — Хвостатые и их отец перевели непонимающие взгляды на юношу, когда он продолжил, — она ещё мягче, чем я представлял. Со всех сторон послышался заразительный смех. Курама тоже смеялся и это отдавалось вибрацией Узумаки, который до сих пор прижимался к нему. Все хвостатые почувствовали тепло на сердце и безграничную радость. Сегодня они нашли себе нового друга. Брата.***
В первый день убывающей Луны**, Хагоромо с супругой сообщили, что ждут первенца. Все селение праздновало, даже Хвостатых привлекли, обязывая остаться в селении на неопределенный срок. Узумаки был рад за племянника. Он тоже с нетерпением ждал рождения этого ребёнка. Спустя два дня после объявления, Хагоромо попросил его принять роды. Он помнил, что его собственные с Хамурой роды принимал Узумаки, поэтому решил доверить рождение своего дитя ему. Юноша согласился, также, как и согласился быть Крёстным ребёнка. Теперь, когда все формальности были улажены, оставалось только ждать.***
Биджу согласились остаться на некоторое время в селении, чтобы погостить, но вскоре, они все же должны были отправиться обратно, в места, где они обитают. В какой-то момент их брат и отец, пропали. Нет, их чакра ощущалась поблизости, они оставались в пределах деревни. Они пропали из видимости, заперевшись в главном доме и не выходили в течение пяти дней. Когда они все же вышли, с лица Узумаки не сползала довольная улыбка. Он, в отличии от Хагоромо, проигнорировав все расспросы, отправился прямиком к Хвостатым. — У меня для вас есть подарок! — Узумаки пылал энтузиазмом. Юноша достал девять массивных свитков, из одного поменьше — запечатывающего. Все девять свитков были разными. Но все они, довольно точно напоминали Биджу, узорами на внешней стороне. — Подарок? — Кокуо недоуменно озвучил то, что было на уме у остальных. Когда же он и его братья и сестра рассмотрели то, что достал их брат, они удивились ещё больше. — А… что это? — Это? — Узумаки указал на лежащие перед ним свитки, — это моя последняя разработка. Правда, без помощи Хагоромо я бы не справился, даттебайо! Я назвал это — свиток призыва. С помощью него, вы сможете заключить договор на крови между вами и человеком, обладающим чакрой. Тогда, этот человек сможет призывать вас когда угодно в любой конец мира и вам не придётся преодолевать это расстояние самим! Юноша радовался, а вот Биджу относились к этой идеи настороженно. Они не были уверены, что это хорошая идея. — То есть… — задумчиво протянул Сон Гоку, — кто-то сможет просто взять, и вытянуть нас из наших домов, без нашего ведома и желания? Брат, ты уверен, что это хорошая идея? — Не кто-то, — покачал головой Узумаки, — а тот, кому вы захотите доверить себя и свою жизнь. Эти свитки будут у вас, и, если вы найдёте достойного человека, сможете заключить с ним контракт. Что ж, теперь, когда эти подробности были выяснены, Биджу были настроены уже более оптимистично. В конце концов, их никто не заставлял заключать контракты с людьми, поэтому можно было не беспокоиться о их свободе и безопасности. — И так, — вступил в разговор Чоумей, — что мы должны делать? — Я дам каждому из вас свиток, предназначенный именно вам, — после того, как каждый свиток оказался перед своим Биджу, Узумаки продолжил, — теперь, просто вливайте в них чакру, до тех пор, пока свиток не засветится и не потухнет. — Что ж, приступим! — Гьюки незамедлительно начал процесс передачи чакры. Остальные поспешили за ним. — Готово, — отозвался Сайкен, когда все закончили. — Отлично! Теперь, если у вас есть человек, с которым вы бы хотели заключить контракт, вы можете это сделать! — Узумаки был счастлив, что его задумка удалась. Хвостатые переглянулись. Они переговаривались беззвучно, одними взглядами, но даже так, понимали друг друга. Общую мысль озвучил Курама. — Да, есть такой человек, — он ещё раз осмотрел остальных, убеждаясь, что понял их правильно, — мы хотим заключить контракт с тобой. Улыбка с лица Узумаки сползла, показывая, как удивило его сказанное. Мгновением спустя, из его глаз потекли слезы, а сам он всхлипывал и не мог остановиться. — Ребята, я тоже вас люблю, — Узумаки всегда был чересчур эмоциональный, — спасибо, что доверяете мне, даттебайо. Я вас не подведу-у! Когда юноша успокоился, он написал кровью в свитке своё имя, заключая и скрепляя договор. Когда все было кончено, к разговору подключился Рикудо. — Эти свитки скрепляют не только тела, но и души. Это самый сложный договор, который мы смогли создать. Я полагаю, что даже если ты переродишься, договор будет действовать. Поэтому, я предлагаю создать вам всем ментальную связь. Таким образом, вы сможете общаться на большом расстоянии. Идея воспринялась на ура. Поэтому спустя несколько часов, все было готово. Биджу уже пора было покидать селение. Они возвращались к себе домой, окрылённые событиями, что произошли за их визит. Все же, они не пожалели, что познакомились с таким человеком, как Узумаки. И были уверенны, что поступили правильно, доверив ему свои жизни.***
Жизнь вернулась в привычное русло. Узумаки был занят тем, что следил за здоровьем супруги Хагоромо и развитием ребёнка. Его медицинские техники очень помогали ему в этом. Помимо этого, он также создал свиток призыва для жаб. Он был проще, чем свиток связи с Биджу и не связывал душу человека. Поэтому, переродись он, ему пришлось бы заключить договор повторно. Узумаки передал свиток Гамамару и взял с него слово, что он узнает, не хотят ли ещё какие-либо существа создать призыв. В скором времени ему пришлось сделать ещё два свитка. Так он познакомился со Змеей-Мудрецом, которой оказалась белая, весьма эксцентричная змейка. И со Слизняком Куцуей. Она была довольно вежливой и дружелюбной в общении. Они даже обменялись советами насчёт медицины и расстались хорошими приятелями. Когда подошёл срок узнать пол ребёнка, супруги Ооцуцуки отказались. Они захотели оставить это в тайне до самого рождения малыша, поэтому сам Узумаки тоже не проверял, и не узнавал. Беременность оказалась сложнее, чем предполагал юноша. Скорее всего, это было связано с тем, что малыш наследник Ооцуцуки, а его мать, в отличии от Кагуи не богиня, а также не так сильна, как Хагоромо. Чтобы сохранить женщине жизнь, было принято решение погрузить ее в состояние сна. Это бы замедлило все процессы в ее теле, позволяя ее организму полностью сконцентрироваться на задаче по развитию ребёнка. Правда, это также увеличило и срок беременности, но это того стоило.***
Была темная морозная ночь. Не так давно отгремел ещё один праздник Нового года. Сегодня было четвёртое января, согласно новому летоисчислению, придуманному и введённому совсем недавно. У жены Хагоромо начались схватки. Прошло несколько часов, прежде чем показалась головка ребёнка и ещё около полутора часов, пока все не успокоилось. В доме наконец установилась блаженная тишина. Уставшая женщина спала, прижав младенца к себе, а ее муж, Хагоромо, сидел рядом и охранял сон своей семьи. Блондин вышел подышать свежим воздухом. На улице вечерело. — Родился здоровый мальчик, назвали Индрой. — было передано по мысленной связи. Теперь девять Биджу, разбросанных по миру знали, что у Хагоромо родился сын. В ту ночь, они праздновали, отмечая рождение малыша и желая ему здоровья и благополучия.***
Не успел Узумаки оглянуться, как прошёл почти год и супруга Хагоромо объявила, что беременна вновь. Все были рады, но опасались за здоровье женщины, помня, как тяжело было в прошлый раз. На этот раз беременность протекала спокойно. Узумаки проводил свои будни, играясь с Индрой. Мальчик рос веселым и довольно способным малышом, обладающим крепким здоровьем. Его мать любила гулять с ним, рассказывая, что скоро у него будет братик или сестричка. Малыш на это радостно смеялся, будто действительно все понимал. Роды начались почти внезапно. До срока оставался ещё месяц, поэтому Узумаки был абсолютно не готов. Впрочем, он быстро взял себя в руки, отдавая четкие указания помощникам. Роды оказались очень тяжелыми. Двое суток женщина не могла родить, мучаясь в агонии. Наконец, восьмого июня, на свет появился малыш. Когда здоровью ребёнка ничего не угрожало, все, наконец выдохнули. Но расслабляться было рано… — Мальчик, назвали Ашурой. Ребёнок в порядке. Она погибла. — Биджу были опечалены произошедшим. Они молились Ками, чтобы ребёнок был достаточно сильным, чтобы выжить. В день похорон жены Хагоромо. Женщины, что подарила великому Рикудо двух наследников, собрались все. Узумаки использовал технику призыва, поэтому все Хвостатые также были здесь, чтобы выразить свои соболезнования. Так, оборвалась одна жизнь, чтобы дать шанс жить другой. Узумаки пообещал, он присмотрит за этими детьми, как за своими племянниками. Они вырастут достойными людьми. Он в это верил.