Гордые Бессмертные

      Постыдная история в Шуанху заставила Шэнь Цинцю замкнуться в медитации. С дрожью поднялся он на Цюндин за пропуском. Настороженное отношение главы Юэ и так было нестерпимо, а после такого чудовищного провала – тем более. Только полное одиночество могло стать спасением. Оказавшись в гулкой тишине пещер духа, лорд Цинцзин смог с облегчением вздохнуть. Может быть, стоит занять ту, в которой он был заключён в юности? Она вполне удобна.       Остановившись под сводами светлого прохладного грота, Шэнь Цинцю огляделся. В центре мягко сияло небольшое озеро: волны яркого цвета лазури, обрамлённые белыми и голубыми камнями, странный, издающий голубоватое сияние, песок под ногами. Место привлекало особой умиротворяющей атмосферой. Это было то, чего заклинатель желал.       Кивнув сам себе, Шэнь Цинцю, не зажигая факелов, видневшихся на стенах, опустился на круглую белую платформу. Вероятно, она была рукотворна. Её край нависал над озером и тонкий аромат, поднимающийся от воды, наполнял воздух нежной дымкой.       Ноздри лорда Цинцзин затрепетали от удовольствия. Здесь никто не посмеет потревожить его. Если длить медитацию достаточно долго и глубоко, может пройти несколько лет.       Шэнь Цинцю не знал, сколько времени ему понадобится на этот этап самосовершенствования. Его золотое ядро до сих пор было сформировано не полностью. На самом деле он вовсе не был настоящим бессмертным. И лорд Цинцзин чудовищно боялся, что кто-нибудь узнает о том, что он до сих пор... Ах, как же это ужасно! Это так долго мучает его и болит! Слышать подобное за спиной, боясь, что кто-то более талантливый займёт твоё место... Даже Шан Цинхуа, этот слабак с пика Аньдин, ко времени принятия поста лорда, сумел сформировать ядро! Что уж говорить о других. Шэнь Цинцю не понимал, отчего не получается у него?       Закрыв глаза, он медленно погружался в пучину глубокого безмолвия. В белизну безмятежности и покоя. Мир вокруг источал мягкий свет, запах свежей воды успокаивал дух. Тело неспеша поддавалось оцепенению.       Выбросить все мысли из головы... Слиться с энергией Сюя. Меч должен стать частью души. Только в этом случае он сможет управлять оружием безупречно.       Не думать ни о чем... Пусть энергия беспрепятственно течёт по струнам меридиан, медленно уплотняясь в даньтяне. Нет ничего, что способно ему помешать...       Шэнь Цинцю погрузился в долгие дни медитации.       Ничего... не может помешать ему...       Время стремительно ускоряло бег, скользя плотным потоком по венам. Проходили дни, месяцы, а может, и годы. Шэнь Цинцю оставался спокоен и неподвижен до тех пор, пока однажды...       Цингэ?!       Он внезапно выпал из состояния покоя, задыхаясь. Медитация была столь глубокой, что помешало ему?! Шэнь Цинцю оглянулся. Шаги? Вздох? Взмах крыльев мотылька? В пещере ничего не изменилось. Он едва слышно застонал от боли, до того отчётливо представилось лицо Лю Цингэ. Лорд Цинцзин так и не смог побороть своих чувств. С тех пор, как бог войны вернулся из северных краёв, прошло больше шести лет. А Шэнь Цинцю так и не стало легче, словно только мгновение назад он встретил равнодушный взгляд...       Не в силах справиться с воспоминаниями, унять боли и ярости от несправедливости произошедшего, Шэнь Цинцю ненавидел себя, ненавидел старых лордов Цанцюн, не остановивших его на испытании Ихэюань, ненавидел предсказателя!       В пещерах Линси нельзя допускать нарушения гармонии. Сам воздух этого места пропитан огромной духовной силой. Стоит испытать любое из чувств и оно тут же стократно усилится.       Шэнь Цинцю хотел видеть Лю Цингэ, коснуться, сказать всё, что копил глубоко в душе! Эта любовь и нежность, безысходная, бессмысленная, ненужная, не нашедшая выхода и отражения в тёмных глазах, долгие годы сводила заклинателя с ума! А здесь, в Линси, усиленная яростью и болью, стала сущим проклятием.       Лорд Цинцзин с ужасом почувствовал, как выплёскиваются в вены волны ци. Как захватывают разум, проходя дрожью, паника и тьма.       Нет! Нет, помогите! Помогите... мне!       Шэнь Цинцю стремительно накрыло искажение ци. Тело словно не принадлежало заклинателю. Он не мог контролировать рваных движений. Страдая от боли, словно бился в смертельной агонии или был проклят, лорд Цинцзин изогнулся. Сорвавшись с платформы в холодные воды озера, он смог выплыть лишь долгие мгновения спустя – казалось, под ногами не было дна. Ледяные волны отрезвили разум. Стуча зубами от холода, Шэнь Цинцю выбрался на берег.       Успокоиться... Ему немедленно нужно успокоиться! А затем покинуть пещеры! Немедленно уйти!       Лорд Цинцзин пытался заставить себя действовать, делать хоть что-нибудь! Но знал – ничего не выйдет. Барьеры Линси не преодолеть с искажением ци. Он здесь один? Неужели никто не поможет несчастному заклинателю?       Смешно! Будто бы кто-то захотел!       Как же холодно! Словно от самого сердца вымерзло всё нутро!       Дрожащими пальцами Шэнь Цинцю кое-как стянул ханьфу и исподнюю рубаху, развесив одежды для просушки. Снял сапоги, оставшись лишь в тонких штанах.       Нужно развести огонь. Если заняться столь обыденным заклинанием, боль станет легче...       Сосредоточившись, лорд Цинцзин создал яркое тёплое пламя на ладони.       – Хорошо... – рассмеялся Шэнь Цинцю. Паника должна отступить! Мятущиеся мысли необходимо собрать в направленный поток.       «Эй, Цзю...» – раздался в голове голос юного Лю Цингэ, вырванный из далёкого прошлого. Пламя в руке в мгновение ока разрослось до огромной огненной сферы. От её взрыва содрогнулись своды пещеры Линси...       Шэнь Цинцю закричал. Раненный собственной атакой, он упал на колени, захлёбываясь кровью. Лазурные глаза то и дело затягивало пеленой безумия.       Это... хороший удар! Почему бы, в самом деле, не разрушить здесь всё? Это место... ранит... напоминает ему о Цингэ!       Следующая атака разрушила несколько огромных валунов, осевших сияющим лазурным песком.       Шэнь Цинцю расхохотался. Призвав меч, он крушил всё, что было вокруг. Каменные стены, и без того испещрённые сетью ударов, покрылись новыми шрамами. Своды осыпались каменной крошкой, носящейся вокруг бешеным смерчем. В вихре огня и светящейся пыли, пронизанными разрядами молний и оглушительным грохотом взрывающихся атак, впав в исступление, хохотал лорд Цинцзин. Его чёрные волосы развевались шёлковой вуалью. Глаза, сияющие золотом безумия, были устремлены в прошлое.       – Цингэ... Цингэ! Ты ведь любишь меня, Цингэ? Любишь? Ты ведь хочешь, чтобы я был твоим... Давай же! Я хочу совершенствоваться вместе с тобой, Цингэ!       Шэнь Цинцю не чувствовал жгучих слёз, срывающихся с ресниц. Не чувствовал ран, наносимых ему Сюя. Вдоль плеча бежал окровавленный глубокий порез. На груди и спине простёрлась алая сеть. Очередная атака откатилась волной, сотрясшей весь пик и Сюя вонзился в цуне у ног.       – Та пещера... – улыбнулся Шэнь Цинцю. – Я хочу... вернуться туда.       Клинок взвился к сводам и ринулся на заклинателя. Каждый новый вздох порождал оглушительную атаку. Чтобы избежать немедленной смерти, Шэнь Цинцю пришлось уклоняться от собственного меча. Потеряв рассудок от переполняющей его энергии, которой не было конца, от боли и ярости, заклинатель мчался прочь, отталкиваясь от каменных сводов. Он больше не мог думать. В его голове не осталось ни единой мысли.       Шэнь Цинцю, пытаясь спасти собственную жизнь, мчался сквозь анфилады пещер. Сюя едва не пронзил его сердце. Уклонившись, он не избежал раны – клинок пригвоздил руку к каменной платформе, намертво застряв в ней.       Лорд Цинцзин рвано дышал. Дрожащие пальцы легли на рукоять меча, но никак не осмеливались выдернуть клинок. Боль взрывалась ослепляющим звоном. Силы Шэнь Цинцю иссякли. Если это не прекратится, он просто умрёт от истощения энергии! Если раньше его прекрасный меч не пронзит колотящееся сердце.       И в это мгновение отчаяния на грудь опустилась тёплая большая ладонь. Шэнь Цинцю вздрогнул, устремив взор на прекрасное лицо.       Над ним, словно тень прошлого, нависал бог войны.       Лорд Цинцзин замотал головой, зажмурившись. Лю Цингэ никак не может быть здесь! Когда Шэнь Цинцю уходил в Линси, бог войны выполнял задание в затерянном далёком южном городке и не вернулся бы в ближайший год!       Значит, это очередной мираж! Измученное сознание так желает увидеть любимого человека, что создаёт то, чего нет.       Ладонь была горячей и сухой... Бог войны молчал, смотря на Шэнь Цинцю тёмными глазами.       Тот усмехнулся. Наверное, это и есть смерть. Распалённый разум, разбитый духовными атаками, вот так пытается спастись. Скрыться в иллюзии...       Что же, выдохнул лорд Цинцзин, это... прекрасно... если он умрёт в этих руках...       Он должен обнять Лю Цингэ!       – Постой, – прохрипел Шэнь Цинцю. – Не уходи.       Боясь потерять хрупкую надежду, он сжал коленями талию лорда Байчжань, притягивая его к себе и, глубоко вздохнув, выдернул Сюя из собственной руки. Вспыхнувшая боль была такой, что тело покрыл ледяной пот. Кость не была задета, но рана выглядела ужасно.       Клинок со звоном выпал из рук. А в глазах расцвела тьма. Но Шэнь Цинцю не мог... Никак не мог сейчас потерять сознание! Он должен обнять Цингэ...       Пальцы, дрожа, прикоснулись к лицу бога войны, оставляя кровавые следы.       – На самом деле, Цингэ, – прошептал он тихо, – все эти годы я ждал тебя...       Шэнь Цинцю горько рассмеялся, чувствуя, как мир вокруг осыпается сияющей звёздной пылью.       – Всё это время... я... любил тебя...       Тонкие пальцы бессильно опустились. Ноги, соскользнув, больше не удерживали сильного тела лорда Байчжань. Даже на то чтобы дышать, не было сил. Но Шэнь Цинцю всё же смог произнести:       – Обними... меня... Цингэ...       Губами. Без единого звука, словно лёгкий выдох, с которым покидает своё временное пристанище душа.        – Обними меня...       Лю Цингэ и впрямь осторожно сжал его в объятиях, перевернувшись на спину. Он чувствовал, что дыхание, едва ощутимое, касается его шеи. Ладонь опустилась между хрупких лопаток Шэнь Цинцю и тёплая энергия хлынула в израненное тело.       – Да ты, – произнёс он насмешливо, – просто счастливчик.       Лю Цингэ был немало удивлён сложившейся ситуации. Он пришёл в Линси лишь сегодня. Вернувшись из долгого утомительного странствия, бог войны почувствовал себя достаточно спокойным, чтобы посетить пещеры духа и продолжить самосовершенствование. Ему казалось, он выбрал эту пещеру, где когда-то был заточён Шэнь Цинцю, из-за её исключительного удобства. Лишь сейчас, сжимая в объятиях хрупкое тело, он начал сомневаться в этом. Сердце бога войны, так долго скованное ненавистью и тоской, словно стало свободнее.       Надо же... Разве искажение ци не должно было случиться с самим Лю Цингэ? Или эта колючка во время испытания натворил что-то ещё? Лорд Байчжань так долго пытался избавиться от призрака, что захватил его в Ихэюань... Для этого было много путей. Несколько он перепробовал, находясь в Таолу. Некоторые – в этих скитаниях.       Призрак мог покинуть его вместе с жизнью Шэнь Цинцю... Лю Цингэ мог бы спасти себя, позволив ему умереть. Но душа в ответ взорвалась такой немыслимой болью, что трудно вдохнуть. Нет. Он не мог оставить его... умирать.       Или...       В далёкой секте бессмертных, настолько близкой к небесам, что даже среди заклинателей мало кто о ней слышал, бог войны узнал о своём недуге немало нового. Это существо, так ненавидящее Шэнь Цинцю, что желало бы разорвать его в клочья, на самом деле больше всего желало быть рядом с ним... Призраки будущего слабы. Как ни постыдно, путь совместного совершенствования мог бы всё исправить. Получив то, что желал, призрак покинет жертву...       Лю Цингэ, усмехнувшись, отвёл прядь волос с лица Шэнь Цинцю. Оно дышало спокойствием и было всё столь же прекрасным. Энергия в его теле выровнялась, устремившись в даньтань плотным золотым потоком. Не удержавшись, лорд Байчжань медленно проследовал вдоль меридианов. Чувствовать его ци было так... приятно. Словно это совсем особенный уровень близости.       Но энергия внезапно остановилась, растворившись – даньтань Шэнь Цинцю не содержал золотого ядра. Точнее, ядро было, но столь слабое, словно до сих пор находилось в стадии формирования.       Лю Цингэ удивлённо хмыкнул. Сам он справился с этим ещё во времена ученичества. Это так странно. Лорд Цинцзин не казался слабым. Никто бы и не подумал, что его духовное развитие на столь низком уровне! По спине бога войны полз озноб, тело бросило в дрожь. Увеличить поток энергии, имея такое ядро, можно было несколькими способами. И все они были чрезвычайно опасны.       Энергия зла. Раздражая других, заставляя их ненавидеть, он получал вспышки мощной ци. Может быть, оттого и был Цинцю настолько ядовит?       Но второй путь был и того хуже – собственная жизненная энергия. Лю Цингэ не знал, какой путь использует этот несносный человек, но если второй, то сколько же он... сил потратил на это искажение?       Святые небеса, он и впрямь может умереть?! Энергии, что он влил в это тело, едва ли достаточно!       Лорд Байчжань осторожно опустил мирно спящего Шэнь Цинцю на мох. Ну уж нет! С чего это ты взял, что можешь умереть?! С чего ты взял, что твоя жизнь не имеет значение?!       Веки лорда Цинцзин дрогнули. Лю Цингэ подумал, что никогда не видел таких густых чёрных ресниц.       Увидев лицо, наполненное восхищением и нежностью, Шэнь Цинцю решил, что ему снится прекрасный сон. Но боялся, что он обернётся кошмаром, той чудовищной пыткой, разбивающей разум в осколки! Осторожно подняв руку, он коснулся лица Лю Цингэ. Скользнул пальцами по щеке, пробежал по губам.       Его всё ещё терзала боль. Пронизывала каждую клеточку тела. Но эти прикосновения... утишали* её.       – Цингэ... – Выдохнул он. – Это и впрямь ты...       – Хм, – усмехнулся тот.       Ему так нравилась мысль о том, что это хрупкое создание (святые небеса, и подумать страшно, насколько хрупкое!) искало помощи у него. Лю Цингэ склонился к лицу Шэнь Цинцю так низко, что не осталось и цуня. О каком совместном совершенствовании может идти речь, если его и обнять страшно?       – Цингэ? Почему ты на меня так смотришь? Всё ещё злишься? Хотя, разве такое возможно... простить... Цингэ, я так виноват... Я... так хотел ступить под барьер с тобой, что даже не думал о том, что могу... что подвергну тебя опасности!       Лю Цингэ подумал, что теперь это совсем не важно, ведь на испытание Ихэюань он вошёл с золотым ядром, его тело не пострадало. А Шэнь Цинцю... Цинцю потратил всю свою жизненную энергию, чтобы защитить, спасти этого Лю. ____________ *Утишать – уменьшать, утихомиривать.