* * *
— Фугаку, неужели не понимаешь, на что вы собираетесь пойти?! Микото не прятала свои красные глаза, умоляя мужа одуматься. — Подумай, что будет дальше! Чего клан добьётся такой резнёй?! А дети! Что будет с ними?! Фугаку сжал челюсти до скрежета, подходя к жене. Он ненавидел слёзы Микото, но иного выхода не было. — Микото… — Его руки мягко коснулись её дрожащих плечей. — Послушай меня, пожалуйста. — Нет! Что будет с детьми? Ответь! Что будет с Итачи?! А Саске?! А остальными?! Почему дети должны страдать от взрослых, из-за делёжки власти?! Учиха ясно осознавал, что любимая права, но…её правда не могла быть осуществлена. К чему слёзы, если так было всегда. — Мико…это не новость. — Его голос стал чуть жёстче, желая прекратить слёзы жены. — Дети всегда были разменной монетой в таких войнах. Ты прекрасно знаешь об этом. Красивая куноичи вздрогнула всем телом, не желая воспринимать слова своего мужа. — Н-нет. Не всегда. Но… Фугаку… Мы же.мы можем стать тем поворотом в свет. Останови клан. Не убивай их. Просто прекрати желать власти над всем. Стань первым, кто откажется от подобной политики. От политики, в которой дети лишь разменная монета! Глава Учих повысил голос на свою жену, понимая, что она не будет его слушать и слышать. — Микото Учиха! Очнись от своего бреда. Мы — Учихи, для нас не может быть света или добра. Ты это понимаешь?! Ты — женщина, тебе не за чем волноваться о политике! — Хочешь сказать… — Да… — Его голос смягчился, не желая причинить боль возлюбленной. — Мико, пойми. Ты женщина. Ты падка на эмоции и чувства. Женщине нельзя править или влиять на политику. Женщина слаба и не способна изменить ничего в этой ситуации. Надеюсь, ты меня услышишь. Он тяжело выдохнул, покидая комнату. Сейчас ему было необходимо осадить её, иначе он бы и правда послушал бы её. Фугаку был не в восторге от будущего восстания, но… А как иначе? Его сын уже наверняка получил приказ о ликвидации собственного клана. И он точно знал, что Итачи сделает, что должен. Его старший сын — гений клана и способен видеть верный выход из ситуации. Жаль здесь выхода не было… — Прости меня, Мико. Я так безрассудно продал все ваши жизни ради благополучия деревни… Его слова тихим, почти несуществующим шепотом вырвались изо рта. По щеке прокатилась одинокая слеза горечи и боли. А в комнате сидела Микото. — Женщина — слаба? Это твои слова утешения, Фугаку? Неужели ты и вправду считал, что я не вижу или не знаю, что ты и Итачи задумали? Женщина сорвалась с места, подбегая к прикроватному ящику. Трясущиеся руки схватили ключ со стола и открыли замок на верхнем ящичке. Щёлк-щёлк и женщина нервно вытащила из него помятое письмоё6 разрисованное странными красными символами. — Спустя столько лет…я использую это шанс на…на жизнь. Кунай оказался в руках женщины и полоснул её ладонь, проливая кровь на письмо со странными закорючками. — Ащщ… — Ладонь нещадно жгло, но Учиха не позволяла себе шуметь. Пальцы машинально сложили печать отчаяния. Это была уникальная в своём роде печать той, что пообещала помочь ей когда-то в любой ситуации. Указательные пальца сомкнулись, потом и больше пальцы, следом и мизинцы, потом она прислонил их к губам и прошептала: — Основа двух столпов: либертиум, но джуцу! Письмо засветилось зловещим алым, испуская из себя алый дым. Когда странный дым заполонил комнату, то из него материализовалась девушка. Это была прекрасная девушка, примерно одного возраста с Итачи, как посчитала Микото, пугающая своей духовной силой. Её алые, словно закат солнца, волосы спускались до самых ног, завораживая своей красотой и непокорностью…? Глаза были синего цвета, насыщенее цвета Учиха никогда не видела. Она была одета в чёрный костюм, плотно облегающий её тело. На бедре повязка с кунаями, а на поясе висел несколько печатей. — Привет, Кимико-чан… — …М-микото-сан…?! Кимико кинулась к старой знакомой, стараясь унять ярость из-за слёз почти родной куноичи. — Ради всех хвостатых! Что стряслось, что вы призвали меня с помощью печати отчаяния?! Микото растрогалась, осознавая, что когда-то…когда Кушина была жива, они вместе растили эту чудесную куноичи. Кушина так гордилась своей младшей сестрой, нарекая её перерождением самой Аматэрасу, старшей дочерью легендарного мудреца… — Я…я так счастлива тебя видеть, Кимико-чан… Ты уже такая взрослая… Сама Кимико её радости не разделяла, пребывая в ярости от слёз своей крёстной. Ужасная догадка коснулась её сознания. — Микото-сан…только не говорите, что вы в опасности…? Что могло случится? Женщина усмехнулась, ожидая такой проницательности от будущей главы величайшего клана. — Кушина оставила прекрасную главу своему клану. Синие глаза потемнели. — Прекратите, Микото-сан. Говорите. Учиха вздрогнула, ощущая странное ощущение робости от одного взгляда на свою крестницу. — Х…хорошо, Кимико-чан… Собравшись с силами, женщина кратко изложила детали сложившейся проблемы. — …Поэтому я позвала тебя. Я знаю, ты способна осуществить технику десяти божественных печатей. — Неужели вашей деревне нужна постоянная кровь? Почему именно Конюха с самого основания не может удержаться в мире?! Может мне просто захватить деревушку, а?! Почему именно это поселение лишило меня любимой сестры, а теперь собирается ещё и крёстной?! Чёртовы старейшины даже заставили Кушину подписать ведомость о том, что до поступления в академию, Наруто не может забрать никто кроме хокаге! Я хочу убить их. Я даже не могу прийти к племяннику, чтобы обнять его. Черти просто оторвали ребёнка от всей семьи. Что за забота такая?! Что ты там говорила?! Уничтожение клана Учиха, да? — …Кимико-чан… Так случило- — Нет, Микото-сан! Это все вина моего клана. Сейчас я не буду молчать. Я выполню вашу просьбу, но! — Но…? — Учиха вздрогнула от духовного давления, которое волнами исходило от девушки. Она не хоте дать повод ей уничтожить деревню. Однажды это почти случилось. Не хотелось даже вспоминать, как её пришлось останавливать… — Придёт время и вы все. ВСЕ до единого вернётесь в Коноху. В ту деревню, что изначально создавалась моими предками. А пока… Я прослежу за теми, кто останется в Конохе. И я заберу своего племянника в клан, когда придёт время. — Насчёт Наруто…не мне это решать. — Я просто так это сказала. Это факт, а не просьба. С остальным согласны? Лёгкий кивок головы и женщина ещё минуту назад сидевшая на деревянном полу исчезла, превратившись в алую печать с буквой М. Кимико подняла печать и прикрепила её к поясу. Бумажка слегка засветилась, давая знак действовать дальше. «Микото-сан, я начинаю спасение потомков Индры.» «Кимико-чан, я не знаю, как мне благодарить тебя.» «Не надо. Просто живите. И очнитесь от проклятья.» «Проклятья…?» Однако Кимико не ответила ей. Вдруг двери комнаты разъехались и показался муж самой Учихи. Фугаку моментально активировал свой шаринган, шокирована смотря на чужачку. — Кто такая?! Где Микото? Ты же…! Больше он не успел ничего сделать. Кимико вытащила из-за пазухи белую печать, складывая ладони вместе, контролируя свою чакру. — Десять божественных печатей! Миг и глава Учих оказался заперт в печати. Спрятав новую печать, Кимико ощутила нового гостя в своём разуме. «Ты…! Узумаки! Чо ты творишь! Это нарушение всякого уговора на мир!» «Смешно, Фугаку-сама. Я наоборот даю вам лишь ещё одну причину заключить дополнительный пакт о мире и сотрудничестве.» «О чём ты…?» «Сейчас я спасаю наследие Индры, между прочим.» «Кто позволил тебе вмешиваться в дела клана?!» «Вы забыли, с кем разговариваете?» «Что ты…» Но Кимико снова не ответила, блокируя голос Фугаку в своей голове. «Так… Чакра Итачи Учихи в пяти километрах. Это плохо. Надо спешить.» Куноичи выбежала во двор клана, где было достаточно его представителей. Руки на автомате сложили необходимые печати, заставляя пока пустые печати разлететься по кварталу Учих. — Режим божественного заточения: десять тысяч божественных печатей! Миг и в квартале Учих осталась лишь она одна и больше шестиста печатей, что молниеносно возвращались к ней, помещая сознания заточённых шиноби в её голову. «Что за техника?!» «Враг!» «Не сдадимся без боя!» Множество яростных голосов разрывали голову юной Узумаки. «Умолкли, красноглазые.» В ту же секунду на каждого Учиху надавило невероятно сильное КИ, уставляя всех замолчать. «Сейчас вам лучше просто смотреть и молчать. Я не враг, а спаситель. И я спасаю наследие Индры, а именно — вас.» В голове тут же затихло, но времени не было. Кимико прислушалась к себе, прощупывая свою чакру. К слову, её почти не осталось из-за секретной техники клана. — Чёрт! Придётся задействовать резерв. «Кимико-чан! Это ведь очень опасно!» «Тише, Микото-сан. Я же ваша крестница. Это мой долг — спасти ваш мир.» Узумаки чуть ухмыльнулась, завершая последнюю печать в технике. Перед ней появилось необыкновенное множество клонов. Однако на клонов они были не похожи. Каждый отличался друг от друга, имеет свой пол, лицо и возраст. Это были оболочки всех Учих, но без чакры. «А теперь самое важное, мои дорогие гости. Я заберу у вас вашу чакру для правдоподобности.» «Мелкая Узумаки!» «Фугаку-сама, замолчите. Я не вас спрашивала. Так разговор с самой собой.» Пальцы сложили странные печати, которые были абсолютно чужды даже пожилым Учихам, вытаскивая из печатей большие светящиеся сгустки. Спустя ещё пару минут пустые клоны стали настоящими людьми, так казалось незначащим людям. У них была и чакра, и кровь, и всё то, что есть у оригинала. — Так-с…готово. — Она обратилась к клонам. — Займите свои позиции. Лже-Учихи исчезли, перемещаясь в свои комнаты, где им и положено было бы находиться. — А теперь… Пора уходить, но…сначала стоит исключить любого представителя вашего клана, свихнувшегося на мести. Кимико активировала сенсорную технику своего клана, прощупывая чакры живых. — Нашла. «Кого нашла, Кимико-чан?» «Учиху Саске.» В тот же момент она осознала, что перед ней и стоит этот маленький Учиха. «Опасен ребёнок-то…неужели…?» — А вы кто? Детски голос вырвал её от шокирующих умозаключений. — Я крестница твоей мамы — Микото-сан. — Ясно. Вы уже уходите? — Саске склонил голову влево, смотря на незнакомку большими и пока-добрыми чёрными глазами. «Какое очарование.» — Да, но сначала…можно я подарю тебе кое-что? — А что? — Очень полезную вещь. «Кимико-чан, что ты собралась…» В этот момент Саске рухнул на землю, дергаясь и хватаясь за голову. Его тело тряслось, а из глаз текли слёзы. «Саске! Кимико-чан! Что ты делаешь?!» «Не смей ничего делать моему сыну, Узумаки!» «Я и не делаю ничего плохого.» «А это что тогда?!» «Я создаю ментальный блок в его голове.» «Зачем же, Кимико-чан?» «Ваш старший сын не сможет убить своего брат, я это чувствую. Его эмоции ощущаются за километры. Он не тронет самого младшего сына Фугаку. А раз Итачи собирается убить всех, но не его, то мальчишка увидит пусть и подделки, но трупы своих родителей и друзей. Теперь осознаёте, что захочет сделать ваш сын? Его может захватить ваше клановое проклятье.» «Какое проклятье?!» Фугаку желал ответов, но Кимико снова не ответила, полностью концентрируясь на почти-последнем Учихе. — Тюрьма разума! Саске замер, а его глаза засветились синим. — Готово. Мальчик ещё лежал на земле, но уже приходил в себя. И прежде чем он открыл глаза, Кимико скрылась от него при помощи Шуншина. «Кимико-чан.» «Слушаю вас, Микото-сан.» «Если так говорить, то… Что будет с Итачи? Он сойдёт с ума?» «Что? Неужели вы забыли?» Вдруг Фугаку наконец осознал, в чём причина сложившейся ситуации. «Микото.» «Нет, не сейчас Фугаку-сама. Потом будете разбираться с моей крёстной.» «Ч-что.? Крестная?» «Да, но не суть.» — Она снова начала говорить с Микото. «Вы же сами позволили моему отцу, Миказе Узумаки, поставить печать на разуме Итачи.» «Неужели тот обряд…?» «Именно.» На этом их разговор прервался, потому что Кимико пришлось отскочить на пару метров, чтобы избежать кровавого клинка Итачи. — Что ты забыла ночью на территории клана? Итачи был в ярости. Его красные глаза желали всем смерти, а руки мастерски владели смертельным клинком. Кимико начала понимать, что пора уходить. Ей не за чем биться с разбитым Учихой. Но её любопытно не позволило… Шаг назад, потом переместиться за спину к гению клана. Толкнуть его рукой. Поставить блокирующую печать и повалить на землю. Итачи не успел ничего сделать, как оказался прижат к земле чужачкой. Его катана была в трёх метрах от его руки, а маска Анбу давно спала с лица. Кимико уселась ему на живот заинтересованно вглядываясь в лицо потомка Индры. Итачи стало не по себе, его напрягала сила этой куноичи. — Кто ты такая? — А ты? — Что? — Хах… — Кимико положила тёплую ладонь ему на лицо, заставляя Чиху вздрогнуть и дико уставиться на неё. — Итачи-Итачи… — Исчезни! — он пытался её сбросить с себя. Его душило желание убить её. Почему она вызывала в нём желание убить её? — Не сработает. — Её пальцы осторожно брали кровь от глаз Учихи, не в силах сбежать от её пальцев и печатей. — Знаешь, а давай договоримся… — Я убью тебя. — Нет. — Её весёлая улыбка бесила Учиху. Чего весёлого может быть?! Тут девушка резко приблизилась к нему, касаясь своим носом его. Впервые в жизни его сердце билось очень сильно, почти вырывалось из груди. Ладони гладили мокрые от крови щёки парня, а горячее дыхание обжигало его губы. Кимико нравилась его реакция. Кажется, она нашла очень интересный экземпляр среди Учих. — Знаешь… Итачи Учиха… — Тот сглотнул, пугаясь странного давления с её стороны. — Уходи. — Что? А кто убить меня хотел? — Исчезни. — Ясно всё. Ну ладно… — Кимико приблизишься к нему ещё ближе. Её губы, сухие и тёплые, коснулись губ юного Учихи. Тот вздрогнул, но печати не позволили ему никак двигаться. Девушка чуть прикусила нижнюю губу и снова оставила горячий поцелуй на губах убийцы своего клана. Итачи передёрнуло от странных эмоции, которые вообще были не к месту. А девица приблизилась к уху и прошептала: — Знаешь, а ты красивый, Итачи. Я — Кимико, увидимся~ И она исчезла словно её и не было во дворе Учих. А Итачи ещё очень долго не мог прийти в себя, слишком шокированный подобным. И чёрт его дернул вернуться к месту, где точно не было ни одного Учихи? Меч снова оказался в его руках и он направился к главному зданию клана. И плевать, что сердце бьётся бешено-бешено. Его просто в врасплох застали. Так он себе внушил. А Саске… Саске очнулся среди трупов своих друзей и услышал дотошные крики и мольбы о помощи. Ребёнок понёсся к дому родителей, глотая крики ужаса и страха. Но… Прямо на его глазах отце и мать были убиты его старшим братом, любимым старшим братом Итачи. — Аааааааа! Нееет! Прекрати! Ребёнок громко кричал и плакал, не желая верить в происходящее. И как же теперь ему жить. Ярость и злость на брата, уничтожившего всю семью захлестнула Учиху. Итачи проронил слезу, когда осознал, что стал той причиной и болью, которая заставила его брата пробудить шаринган. Он этого никогда не хотел. Он не хотел стать основанием для пробуждения силы у младшего братика. Точно. Теперь у него нету семьи. Он сам уничтожил её. Саске кричал от боли и ужаса, пока не потерял сознание. Мальчишка, за одну ночь потерявший всё, лежал среди крови и трупов, пребывая в спасительной темноте своего сознания. Итачи покинул Коноху, как только последний соклановец встретился с его катаной. А потом и он, и Тоби покинули Коноху. Саске проснулся в больнице деревни. — Аааа! Нет! Его детское сознание было сломано. Лишь мимолётное свечение красных глаз говорило о том, что даже прошедшая ночь будет восприниматься мальчишкой не так остро. Это исключало полное поглощение его сознания местью. Его мозг блокировал прошедшую ночь и лишь генерировал ожидаемую реакцию для окружающих. Но благодаря поставленному блоку, он не мечтал убить брата или же уничтожить что-то. Его переполняло желание просто найти Итачи. Найти и задать вопрос — почему? Почему ты предал свой клан? И в тот день деревню сотрясла мрачная новость — клан Учиха был почти полностью уничтожен. Остался лишь Саске Учиха. Он — последний Учиха. Так все стали думать.* * *
И где-то на окраине деревни Наруто резко проснулся, пугаясь своего сна. Испугался, потому что во сне его крепко обняли и сказали, что его любят. И ни слова про то, что он — монстр. « — Я люблю тебя, Нару. Скоро мы встретимся. Я верю в тебя.» Та мало слов, но сколько счастья они смогла подарить маленькому ребёнку, брошенному всеми. «Я подожду. Обещаю, даттебайо!» Наруто вытер выступившие слёзы и ярко улыбнулся, воскрешая в голове образ своей новой знакомой. Он не знал точно, но она казалась ему очень хорошей. И у неё были красивые глаза. почти такого же цвета…как и его.* * *
А в великой деревне Узушио ожидалось прибытие гостей, которых её глава пригласила к себе. Земля начала слегка трястись от сумасшедшей силы и от количества чакры. В тот же миг посреди деревни показалась девушка, на которую внимательно смотрели все жители деревни. И тут, когда дым рассеялся, то ребятня, решившая вынюхать, кто пожаловал в их родную деревню, задорно прокричали: — Глава вернулась! Госпожа Кимико вернулась! Ура! Дети да и взрослые радостно встречали Кимико, не обращая внимания на огромное количество печатей, спрятанных в её походной сумке. Сама Узумаки весело расхохоталась, обнимая детей клана и пожимая руки взрослым. — Я тоже рада вернуться домой, мои дорогие! Когда приветствия подошли к концу, то куноичи обратилась к одному из старейшин. — Кишимото-сан, нам необходимо переговорить о наследии Индры. — Тот понимающе кивнул и они вошли в здание главы деревни, оставаясь одни в комнате. — В Конохе хотели уничтожить основателей. — Что же творится, Кимико-сама? — Полная жесть творится, даттебара! — Её красные волосы слегка зашевелились, показывая степень ярости, да и слова паразиты стали лезть в стройную речь. — Кушина пожертвовала свою жизнь, но их это не остановило. — Госпожа, вы хотите напасть на Конохагакуру? — Нет. Я не буду это делать. Пока мы приютим наших гостей, а я сама лет через пять или шесть отбуду в Коноху. — Но зачем же? Неужто снова угроза кому-то? — Кишимото-сан, вы же понимаете, что прямой наследник алых дьяволов не только я, да? — Неужели у Кушины-самы есть наследники? — Да. — Почему он не в клане? Они не имеют права удерживать их в деревне! Это нарушение пакта о мире! — Тогда…коноховцы уничтожили не один мирный пакт… Одно истребление Учих чего стоит? Так что не стоит даже считать, что нынешнее устройство деревни позволит кланам быть в безопасности. — А как же…? — Он им нужен. Кушина позволила сделать своего ребёнка джинчурики девятихвостого, понимаете, что это значит? — Он — их оружие… — Именно поэтому и по причине подписанного свитка сестрой я не могу забрать его, пока он не поступит в их академию шиноби. — Я понял вас, Кимико-сама. Для ваших гостей были подготовлены комнаты. Мы не знали скольких ожидать, поэтому я распорядился, чтобы давно запечатанный квартал Индры распечатали и привели в порядок. Там вашим гостям должно хватит места. Кимико облегчённо улыбнулась, тепло обнимая своего помощника. — И что бы я без вас делала? Спасибо вам, Кишимото-сан. — Бросьте, госпожа. Я же тоже Узумаки. Это у нас в крови — помогать. — Хех, а ты прав. — И почему-то ей стало чуть грустно от его слов. Кимико ещё раз улыбнулась и направилась в ранее закрытый и спрятанный ото всех квартал, созданный первым обладателем красных глаз. Сложив необходимую печать и собрав свою чакру в руках, она обратила технику запечатывание обратно. — Десять тысяч божественных печатей: высвобождение. В тот же миг все запертые в печатях люди стали материализоваться перед её глазами. Через пару минут все Учихи пришли в себя и внимательно смотрели на свою спасительницу, ведь Кимико позволила всем увидеть то, что сотворил с их двойниками Итачи. Благо ту подстроенную резню видео лишь взрослые. В мёртвой тишине прозвучал её голос. — Добро пожаловать в Узушиогакуру, потомки Индры. Отныне и до определённого времени вашим домом является квартал Индры, созданный первым обладателем ваших красных глаз. Со всех сторон послышались шокированные шепотки. — Добро пожаловать в Узушио! Предлагаю всем пройти внутрь главного здания и перейти к переговорам. Согласны, Фугаку-сама и уважаемый совет старейшин? Глава Учих и его советники, как и большинство других взрослых, медленно кивнули головой, осознавая, что им необходимо понять, как поступить дальше. — Мне приятно иметь дело с адекватными людьми. — Кимико-сама? — Да, именно так, Фугаку-сама. — Что ж… Кимико-сама объясните ли вы моему клану и мне причину того, что Ваша деревня вмешалась в дела Конюхи и моего клана? Куноичи задумалась лишь на секунду. — Разумеется. Я поясню вам каждую деталь по этому поводу… Продолжение следует…