Наследие алых дьяволов

Фугаку внимательно смотрел на девушку перед собой. Она тепло улыбалась, как бы говоря, что понимает их недоверие. И это было странно. — Кимико-сама, давайте приступим к переговорам. Синие глаза ещё минут пять назад по-детски заглядывавшие в глаза мелким отпрысками его клана вмиг стали почти-чёрными и сильными. Именно. Эта Узумаки была слишком сильной для того, чтобы быть почти ровесницей того же Итачи. — Давайте, Фугаку-сама. Я начну на правах принимающей стороны. Старейшины согласно кивнули, сохраняя спокойствие и хладнокровность. — Итак, сначала отметим два пункта. Первое — вы теперь не имеете права вернуться в Конохагакуру в течении того периода времени, которое я вам скажу. Тут же не осталось былой тишины. Старейшины не были способны воспринимать молодую девушку как равную себе. А зря. — Тишина. Духовная энергия буквально заставила всех упасть на колени перед главой клана Узумаки. — Уважаемые потомки Индры. Вы — советники главы клана, но! — Её сила почти физически давила на тело присутствующих шиноби. — Я — глава Узумаки. У вас нет полномочий повышать голос на меня. В этой ситуации у вас этого права нету совсем. Я ясно объяснила? Её синие глаза слегка покраснели, показывая всем Учихам нечто похожее на их глаза. — Кимико-сама, что с вашими глазами? Вы точно Узумаки? — Фугаку и вправду напрягся, увидев глаза, похожие на его. — Да. — Оа закрыла глаза, а когда открыла они снова приняли синий цвет. — Я чистокровная Узумаки. Однако это не шаринган. В этот момент Кимико громко расхохоталась, чем удивила многих гостей. — Что же смешного в этом, уважаемая глава? — Старейшина Докимото, который был другом отца Фугаку, смерил девушку сомнительным взглядом. — Ахах… Да просто никак не ожидала, что в клане Учих скрываются такие таланты. особенно вы считаете, что любое покраснение цвета глаз — признак Учихи? Небылица какая… — Что…? — Однако же… — Её голос похолодел на пару тонов. — Мы отошли от нашей темы. — Верно, Кимико-сама. Какова же причина того, что вы вмешались? — Фугаку, как и остальные старейшины активировал шаринган, желая не позволить Кимико соврать. А та и не собиралась. — Что ж, раз вы мне так верите, то расскажу. Узумаки прикрыла глаза, справляясь с дрожью в теле из-за почти пустой чакры. — Каждый Узумаки в десять лет приносит клятву, нарушение которой означает его смерть. — Шок в глазах Микото показал ей, что стоит пояснять абсолютно всё. — Мы — клан Узумаки, имеем историю намного древнее вашей, уважаемые Учихи. Это историческая ложь, что наш клан — ветвь клана Сенджу, с которым вы так долго враждовали. Наша власть и сила намного превосходит и вашу, и их. И наше назначение — это наблюдение за вашими кланами. Цель существования алых дьяволов — это спасение потомков Индры или Ашуры, если по какой-либо из причин те будут в опасности полного уничтожения. Шиноби поражено смотрели на говорившую. Неужели это так? Тогда всё то, что они знали о себе же, было ложью? — Я вижу вы сильно удивлены правдой, да? Однако не надо сомневаться в том, что вы знали о себе и своём клане до этого. Там искажена совсем крупица истины. — Кимико-сама — Фугаку поражено смотрел на свою спасительницу. — откуда вам это известно? Почему вообще Узумаки ещё существуют? В Конохе докладывали о зверском уничтожении вашего поселения… — Аааа…это. Ну была попытка уничтожения. Однако же… глупцы, напавшие на мою деревню, давно спят в земле. Мир ничего о нас не знает кроме печатей. Однако…скажите мне, Фугаку-сама, враг, о котором ты ничего не знаешь… Стоит ли иметь такого врага? — Точно нет. — Учиха уже понял свою ошибку. Нельзя халатно относиться к представителям клана Узумаки. Его обманула добрая и наивная улыбка девчонки. Не зря же их клан прозвали алыми дьяволами… — Мне импонирует, что ваш клан наделён потрясающим геномом. И я не про глаза, не волнуйтесь. — Она слегка улыбнулась, разминая шею. — Это прекрасно, когда люди способны осознать свои ошибки, чтобы стать лучше и сильнее. Старейшины молчали, Микото внимательно смотрела на Узумаки, а та продолжила свою речь. — К слову, Фугаку-сама и совет. Вы согласны на первое условие? Учихи молчали. Им было необходимо подумать, как поняла это Кимико. — Тогда вы можете дать мне ответ завтра. И теперь перейдём к главному. — Что же это? Раз даже возвращение в деревню не так важно? — Ооо. Вам будет интересно. Я про то, что ваших детей будут воспитывать наши мастера. Снова начался хаос и шум. Взрослые не хотели отпускать детей к чужим. Фугаку положил руки на стол, сурово смотря на свою собеседницу. — Исключено. Немыслимо, чтобы Учихи учились среди обычных детей. — Вы не хотите учить их эмоциям. — С чего вы…взяли? — Потому что вы прекрасно знаете причину. Вы все знаете это. — Что же вы можете знать ою этом? — Дакимото никак не мог усмирить своё подозрение в этой куноичи. — Я о том, что настоящую цену чувствам знает лишь ваш клан. Фугаку распахнул свои красные глаза, будучи не способным подавить своё шокированное состояние. — С чего вы взяли? — Я же уже говорила, что наш клан намного древнее вашего. И знаем мы о вас намного больше, чем вы. — Можем ли мы дать вам ответ завтра? Позволить клановым учиться вне клана — сложный выбор для их родителей. — Зря волнуетесь. — С чего же? — Микото-сан, вы не говорили своему супругу об этом? Женщина виновато улыбнулась, качая головой. — Времени никак не было, чтобы сказать о вашем предложении. — Микото? Глава Учих удивлённо смотрел на свою жену. — Микото, о чём ты мне не успела сказать? — Кимико-сама предлагала детям клана обучиться лично у неё. Дакимото ошалело смотрел на главу красноголовых. — Неужели главе поселения есть дело до других детей? А как же ваш пост? — Ммм? Это не является проблемой. Так Вы согласны осесть здесь? Учихи шумно перешёптывались, передавая свои ответы главе. Каждый был слишком сбит с толку, чтобы сохранять мрачное и холодное выражение лица. В итоге приговор был вынесен почти сразу, Фугаку решил не ждать до завтра. Им ведь и правда нельзя было вернуться в Коноху из-за устроенной его сыном резни. — Мы принимаем ваши условия, Кимико-сама. И какие условия кроме этих двух? — Всё просто. Мы теперь семья. Учихи взбунтовались. — Успокойтесь. —  Её Ки задавило всякие возмущения. — Я вела к тому, что мы — семья, а значит…среди нас не может быть главного или доминирующего, ясно? Мой клан ни в коем случае не будет как-либо влиять или давить на ваш клан или ваши действия. Одна всё же в моём клане глава — я. — … Старейшины не могли поверить, что перед ними сидит девушка, а не мудрая женщина. — Я прекрасно знаю и причины вашего восстания… — Кимико-чан… Микото расплакалась прямо на глазах у всех. Это было так, казалось бы, чуждо для любого Учихи, но… Фугаку уже хотел приостановить переговоры, как Кимико встала из-за стола, подходя к ним. Его соклановцы, вмиг вскочили, готовясь напасть, если девушка сделает нечто опасное для их главы. Микото светло улыбалась, проливая прозрачные слезы на своё темно-синее кимоно. А Узумаки…она подошла к женщине и упала к ней на колени. Присутствующие Учихи тут же затаили дыхание, не представляя, что может произойти дальше. Голова с роскошными алыми волосами медленно легла на колени жене их главаря. — Микото-сан, ну что вы плачете? Вы же так красивы, когда улыбаетесь! И она улыбнулась. Ярко и так тепло, что всякая мысль об опасности с её стороны просто исчезла из голов Учих. А Кимико осторожно подняла свой взгляд на крёстную. Да… Ещё когда Кушина привезла с собой эту куноичи, как лучшую подругу, она поняла, насколько добрый и чуткий человек перед ней. Бледные руки главы Узушио нежно сомкнулись на шее его жены. Фугаку замер, не понимая, что делать дальше. Разве так завершают мирные переговоры? — Микото-сан. Улыбнитесь же. — Она положила дрожащую руку женщины себе на лицо. — Вот посмотрите, Микото-сан. Это я — Кимико Узумаки. — Я понимаю это, Кимико-чан. — Однако с мягких черных глаз текли прозрачные слёзы. Достав из кармана белоснежный кусачее ткани, девушка трепетно вытерла слёзы на лице Учихи, по-светлому улыбаясь остальным. — Просто я…я так благодарна тебе…ты даже не представляешь… — Я же уже говорила вам, Микото-сан. Помните? Фугаку приобнял любимую, чувствуя, что ей и правда нужна поддержка. — Неужели…те слова…? — Легкий кивок головой и ясные синие глаза. — Да… Я пообещала спасти ваш мир, ведь так? — Но ты же…ты просто…спасибо тебе. — Не надо меня благодарить. Моя сестра нарекла меня следующей главой. Кушина верила вам. Верила каждому из вас. Сестра верила, что нет людей честнее, чем вы. А я… А я всегда знала, что… Учихи замолчали, содрогаясь от эмоций, что Узумаки вызывала в них. Невероятная яркость чувств и эмоций так сотрясала их сердца, что они молчали, желая слышать и слушать эту куноичи. — Я знала, что сестра не ошиблась. — Из синих глаз скатилось пару слёз. — Кимико-сама, что вы… Девушка вытерла слёзы, смотря на Учих непозволительно открытым и светлым взглядом. — Я прошу вас всех. Всех до единого. И вас, Фугаку-сама, — она посмотрела на старейшин — и вас, и вас, Дакимото-сан, и вас, — она взглянула на женщину, что смотрела прямо на неё и словно не замечала слезы, что текла по левой щеке. Она поднялась на ноги и сказала всего несколько слов, после которых у всех Учих глаза почти заслезились и они сами, там внутри себя, в своей голове, осознали, что теперь они в безопасности. — Я не прошу вас выживать. Я прошу вас от всего своего сердца просто жить. В полной тишине был заключён договор о дружбе. Договор, который не обязывал, а лишь связывал их вместе. Давал почву для существования клана Индры. А Микото наконец вытерла слёзы и счастливо улыбнулась, понимая, что её крестница выросла невероятным человеком.

* * *

В тот день клан красноглазых нашёл место, где их не презирали или боялись, а уважали. Уважали за то, что они просто есть. За то, что они — люди. В Узушио оказалось непозволительно светло и хорошо. Стоило только Кимико объявить их частью деревни, как дети Узумаки тут же стали подбегать к мелким Учихам с предложениями о дружбе. Но больше всего шокировало то, что никто не притворялся. Дети, те, что владели клановым геномом в полной мере, сначала включали свои способности, желая уличить ложь в такой непостижимой открытости, но…напрасно. Их приняли от всего сердца. Не было ни одного человека, который бы лгал или скрывал что-то от Учих. Носители крови алых дьяволов по-доброму улыбались и говорили лишь одну фразу: — Непривычно, да? — Потом улыбались — Хочешь поговорим? Я могу выслушать тебя? И это было так дико для замкнутых Учих, непривыкших показывать свои чувства… Словно Узумаки хотели стать дипломированными психологами в будущем. И однажды, когда прошло целых пять лет с их первого дня на земле Узушио, Фугаку спросил Кимико, ставшую его хорошей знакомой, об этом. — Кимико, почему? Неужели Узумаки ничего не знают о лжи или злобе людей? Почему они так добры словно…дети? — Хм… Знаешь, Фугаку, я могу сказать только одно. Человек, что улыбается больше всех, в большей мере знает, что такое боль. Потому что…нельзя улыбаться так, как мы все, не осознавая всей гнили мира. — Я не понимаю. Наоборот, люди обычно замыкаются от такого. — Не всегда. Что может заставить человека закрыться от всех? Страх и желание выжить. Наш же клан именно жил. Мы живём, растём, умираем и благодарим всевышних за подаренные секунды счастья. — Синие глаза по-мудрому посмотрели на него. — Я не знаю, Кимико. Способны ли мои соклановцы когда-нибудь принять твой взгляд на жизнь… И вдруг мимо них пробежала толпа ребятишек. Это было разномастная толпа. Там оказались и дети клана Узумаки, и бесклановые, и сами дети Учих. Их счастливый смех разнёсся по деревне, а яркое солнце светило в глаза. Была прекрасная погода. — А вот и ответ, Фугаку. Посмотри на то, как счастливы эти дети. Я однажды говорила о том, что именно вы знаете, как никто другой, цену чувствам. Так взгляни же, мой друг. Фугаку обернулся, окидывая взглядом Узушиогакуру, которая увеличилась после того, как квартал Индры распечатали и присоединили к деревне. Теперь Узушио было ещё больше и ещё прекраснее. Чего греха таить, Учихам жутко нравилось в этом месте. Даже самые старшие члены благосклонно относились к любому слову Кимико, полностью доверяя ей. Это было немного странно. Потому что эта девушка вызывала к себе абсолютное доверие у каждого. В голове просто была мысль, что она говорит правду и всё тут. Словно по-другому не могло и быть. И сейчас Фугаку видел настоящий рай наяву. Дети его родного клана весело улыбались, не боясь проявлять чувства перед своими друзьями. Эти улыбки и счастливые глаза говорили о многом. Мужчина осознал, что тогда, год назад, чуть не совершил ужаснейшую ошибку из всех. Выход был, просто он о нём не знал. Хорошо, что когда-то бог позволил ему встретится с Микото. Каждый день он благодарил его за такой подарок. — Да. Пожалуй, ты права. — Я счастлива. Мои предки хотели именно этого. Они хотели мира для двух великих кланов. Можно ли считать, что цель достигнута ровно наполовину? Учиха подставил своё лицо под теплые лучи солнца, позволяя себе улыбнуться от хода мыслей этой девушки. Кажется, в этом году ей исполняется девятнадцать, да? Итачи старше её всего на один год… Мужчина улыбнулся шире, чувствуя, как слабый ветерок шелестит листву, как птицы насвистывают их собственную песенку, как дети счастливо смеются. Он слышал смех и взрослых людей, в частности и его соклановцев. — Определённо. Не каждый способен на подобное, Кимико. — А я старалась изо всех сил. — Кимико? — Что такое, Фугаку? — Кажется скоро ты нас покинешь? — М…да, мне пора навестить Коноху. Мужчина посмотрел на девушку перед собой. — Наруто будет счастлив иметь такую тётю. — Хех. — Она чуть пощипала себя за нос от волнения. — Правда так считаешь? — Конечно. — Тогда пора собираться в гости. Мой племянник слишком долго был один. — Я помогу всем, чем потребуется, Кимико, но… Та понимающе закивала головой. — Я прослежу за Саске. Вот увидишь, когда вы снова встретитесь, ты будешь гордиться своим вторым сыном. Её ладонь легла на его левое плечо, чуть похлопывая. Фугаку прикрыл глаза, прислушиваясь к мирному шуму деревни. Было бы прекрасно, если бы во всем мире всё было именно так. Так тихо и ладно. — Я спокоен, раз ты так говоришь. А Кимико весело рассмеялась, будучи не в силах сказать, что один ненавязчивый образ уже долгое время лезет ей в голову…