Наследие алых дьяволов

— С какой целью посещаете деревню? Перед Кимико стояло двое шиноби с характерной повязкой на лбу. Пограничники, как их зовут обычные гражданские. Первый представлял из себя довольно молодого мужчину, на готовенько державшего катану. Его мерзко-грязные глаза презрительно смотрели на чужачку, как бы говоря, что её тут не рады видеть. Его волосы были скрыты за повязкой, но что-то вылезало из неё, так что парень был шатеном. Довольно неплохое телосложение, но Кимико сразу же вспомнила некоторых своих знакомых, тех же парней-Учих, что умоляли её тренировать их. Вот кто явно посильнее этого хамоватого юнца будет. — Отвечай, ты, девка! Видимо, помимо неприятных глаз, ниндзя был очень неприятной личностью. Его голос, походка, осанка, тон того же голоса — всё говорило о неуместном высокомерном отношении к чужому человеку, чей статус он даже пока не знал. «Вопиющий идиотизм. За оскорбление моей личности его деревня может исчезнуть навсегда. Оскорбление химэ великого клана одно, но…только что он назвал девкой правителя другой деревни. Что за паскуда…» Второй шиноби, очевидно, понимал, что не следует так встречать незнакомых им людей, вдруг что… Его светлые волосы, больше напоминавшие цвет сена, были повязаны за спиной тугой чёрной лентой. Левый глаз был скрыт за повязкой, а правый смотрел синим цветом на незнакомку, которой его напарник уже успел нахамить. Его лицо уже начинало покрываться редкими морщинками, а значит и мозгов у него можно быть побольше. Что не могло не радовать. Старший из пограничников отвесил смачный подзатыльник своему подчиненному, также склоняясь в знак извинения. — Мой напарник оказался чрезмерно опекающим свою деревню. Он непозволительно для шиноби перешёл на личности, приношу вам извинения. — Семпай! — Ему снова отвесили подзатыльник, а Кимико чуть хмыкнула, вспоминая, что в первые тренировки такие вот хлопки по голове получал каждый её ученик, если он носил фамилию Учиха. Их главная проблема была в том, что ещё в Конохе им привили особые противные черты, от которых лучше бы избавится. А сейчас… Кимико была довольна, что хоть один из них оказался нормальным. — Цыц! Тиба, молчи. — Он понимающе улыбнулся и повторил вопрос своего сокомандника. — Так с какой целью вы прибыли к нам? Простите, это обязательный вопрос. — Конечно, шиноби-сан. — Прозвучал непривычно тоненький и тихий голосок Узумаки. Из-под плаща показались чёрные волосы, обстриженные под ежик, а карие глаза восхищённо смотрели на мужчину. Её обычное боевое кимоно, всегда увешанное печатками или запечатанным оружие, сменилось на бесформенные мешок вокруг тела. Волосы грязно торчали, позволяя строить Каге из Узушио бедую девушку. — Я…Моя мать была убита шиноби звука, но перед смертью она сказала, что мне поможет некая Харуно Мебуки… Здесь ли она? — Она притворно опустила глаза, вынуждая чувствовать двух мужчин крайне неловко. Набросились на беззащитную девочку, ай-яйяй… Знали бы, кто перед ними, вообще бы харакири совершили… Намного безопаснее, чем снова встретиться с Кимико, но уже без притворства. — А вас как зовут, девушка? — Кира Аки, шиноби-сан. Мужчина что-то подметил в своём свитке чернильным пером, а после махнул рукой, отворяя двери в деревню. — Проходи, милая. Удачи тебе. — Он снова обернулся к Тибе — И прости ты этого неразумного. Нервный слишком… Хе-хе… Он говорил что-то ещё, но Кимико не слушала. Сейчас ей предстояло выяснить основные факты, которые определят будущее этой деревеньки. Маскировку она не стала снимать, также как и открывать свою чакру. В глаза ей ничего не скажут. А так…запросто. Она медленно шагала по Конохе, мысленно уговаривая себя успокоится. А стоило. Узумаки умели много чего, одним из их имений было полное уничтожение источников их боли. А деревня скрытая в листе… Слишком много боли она причина самой каге Узушио. И…её предки бы самолично прирезали каждого коноховца, узнай они правду о деревне. Ведь… Тогда…почти сто лет назад…деревня, скрытая в листе, была не просто местом. Это стало даром клана Узумаки двум другим — Учихам и Сенджу. Деревня, что была гарантом безопасности детей кланов. Узумаки никогда не воевали ни с кем. Просто не мог никто сравниться по боевой мощи с её кланом. Учихи не могли своим шаринганом их подавить, а против мокутона Сенджу у них была способность создавать демоническую чакру. Они были в безопасности. Её прапрадед — Кигихото-сама, величайший мастер печатей, был сродни богу для трёх кланов. Его авторитет даже не смели оспаривать. И именно её дед основал деревню, оставляя свой клан в некой тени. Не хотел властвовать над остальными… Жаль. Кимико точно знала о рациональности и уме предка, но, похоже, и он слишком верил в светлое начало в людях. А теперь…теперь Коноха — место борьбы за власть и порабощение кланов. Сколько? Кимико шла по Конохе и взывала к предку. Сколько же ошибок должны совершить люди, чтобы мечта её деда исполнилась? И Кимико прекрасно знала ответ. Она не смела осуждать предка за доброту и веру кланам, что и не являлись причиной грязи в деревни. Нет. Уничтожили первобытную Коноху чужаки, решившие заполучить власть в свои руки. И в голове Каге уже давно был план. Не было ни одной мысли о том, чтобы клан Узумаки остался в тени. Нет, это было невозможным без их вмешательства. По сути кланы давно стали зависимы от старейшин и хокаге, которые, по изначальным законам деревни, даже права голоса не имели. «Ошибкой было не взять бразды правления…» Кимико оторвалась от рассуждения о паршивой деревне, потому что услышала разговор взрослых. То, чего никогда не хотела услышать. — Слышали? Этому отродью разрешили стать шиноби! Немыслимо! А как же нормальные дети, тоже посещающие академию? — Он же монстр. Хокаге стоило бы о нас подумать, а не о мусоре этом. — Почему его просто не убьют? — Он грязный, Шило. — Ха-ха… Ты права. Потом ещё и вонять начнёшь… Ха… Сохранить контроль над маскировкой было очень и очень сложно. Давала знать о себе хваленная кровожадность Узумаки. Её плечи трясло от ярости, нет т настоящего демонического гнева и ненависти. Окончательной ненависти к жителям деревни. «Великие предки, дайте мне сил не убить всех этих тварей сегодня.» Кимико не понимала точно. Она не понимала почему. Почему же её сестра так полюбила деревню, убившую её, её возлюбленного мужа, и так тщательно старающуюся уничтожить личность их долгожданного ребёнка? Пока она не натворила бед, Кимико перенеслась шуншином на скалу хокаге, уединяясь с природой и своей яростью. Её не покидало желание прямо сейчас просто уничтожить деревню, забрав с собой Наруто. Единственное, что оставила после себя истинная принцесса алых дьяволов. Да… Кимико пришла в себя. Её миссия, если так можно сказать, состоит именно в Наруто. В его желаниях, воли и мечтах. Её не было рядом целых двенадцать лет. Смела ли она так поступать? Точно нет, но тут опять вмешались черти Конохи. Кушину вынудили чудом подписать запрет на посещение деревни её младшей сестрой. «Суки» Никак иначе девушка не могла их называть. Их даже тварями не назвать, те намного человечнее. И приятнее. И посимпотичнее. Теперь Кимико понимала, почему Фугаку просил помнить про Кузину, про Минато и про самого Наруто. И даже как-то обронил, что его семье просто запретили даже здороваться с Наруто, хотя Микото-сан, как вспоминала Узумаки, слёзно проклинала всех на свете, говоря, что сын её дорогой подруги не заслужил такого отношения, что он просто ребёнок. Нет, Микото-сан ошибалась. Наруто не был просто ребёнком. Он был Узумаки, что уже не позволяло его считать обычным. Но даже так… Именно Микото и Фугаку, носящие фамилию Учиха, волновались о ребёнке больше чем тот, кого перед смертью об этом просили… И в который раз Кимико убедилась в своей правоте. Самыми чувственными и чувствительными были не Сенджу или Узумаки, нет. Таким был только один клан — Учиха. Клан, название которого, на древнем языке Узушио означало любовь. Вот оно, истинное значение. Люди, что лучше всех умеют любить и не умеют принимать потерю любимых людей. Кушина… Её старшая сестра была гением клана и его даром. Её сестра была гением фуиндзюцу, что было по запретом во всём мире. Потому что…потому что печати могли даже время поворачивать вспять… Не дай бог кто бы узнал об этом. Ни за что. Тогда бы началась мировая война за право обладать такой ужасной силой. За властью. Тем, чего так жаждет человечество. — Ничего не поменялось — как-то обреченно выдохнула Кимико в пустоту. Она сидела на скале хокаге, прямо над головой её дорогого друга — Минато Намиказе. Кимико вспоминала, как веселилась из-за писем старшей сестры, в которых та писала о Минато, как о надоедливом осьминоге. Было забавно. Сестренка Мико, Ты не представляешь, как тут скучно… Просто ужас. Ты знала, что за всю академию надо пройти лишь основы, которые у нас каждое дитя знает? Я думала помру от скуки. Хорошо ещё, что есть любители нарваться на драку со мной… Мило, да? Кто ж в здравом уме вообще полезет к Узумаки? Вот именно…либо герой, либо идиот. К слову. Героев в деревне нету. А ещё…представляешь…есть один мальчишка, такой странный…постоянно рвётся защищать меня… Его зовут Минато. И почему сразу не Минтай? Даттебане, я его не понимаю… Такие странные сравнения человека с рыбой, а потом, уже при встрече, постоянные ссылки на парня, позволили Кимико, тогда ещё совсем мелкой — лет 8-9 — сделать кое-какие выводы. А ещё она вспомнила Минато. Их разговор о Кушине. И первый раз, когда он смог удивить Кимико Узумаки. — Стой, пожалуйста. — Да? Ты это мне? — Блондин сверкнул синими глазами, внимательно смотря на неё. — Да, тебе. Ты — Минато Намиказе? — Он слегка склонил голову. — Ты меня искала? — Он внимательно глядел на её красные волосы. — Ты Узумаки? — Люблю внимательных. — Девочка гордо махнула алыми волосами, сразу же переключаясь на тему разговора. — Надо потолковать с тобой, Намиказе. Будущий хокаге нахмурился, но последовал за Узумаки, по-видимому, сестрой его очаровательной одноклассницы. — В чём заключается тема разговора? — Сестра. — Что-то с Кушиной? — Нет, — она сильно сжала свои кулачки, напрягая шиноби. — не приближайся к сестре. — …Чего? — Ты прекрасно слышал. — А можно причину? — Нет. Просто не приставай к ней. Не смей привязывать её к себе. Лицо парнишки удивлённо застыло, однако синие глаза о чём-то думали. — Прости, но нет. — Он попытался нелепо улыбнуться. — Я не хочу терять её. Кимико, не ожидая подобного, глупо раскрыла рот на пару секунд. Впрочем, тут же синие глаза Узумаки смотрели в глаза друга? сестры. — Я убью тебя, если она проронит хоть слезу. — Тогда от будущей Узушиокаге разило большой для ребёнка КИ. — Я заставлю тебя прочувствовать боль каждым нервом тела. И тогда Минато не улыбнулся и просто молчал. А потом послышались детские крики в стороне и знакомый голос Кушины. Прибежав на место, Кимико уже хотела бросится к тому смертнику, посмевшему притронуться к роскошным волосам химэ Узумаки. Но… Минато оказался быстрее. Он мгновенно оказался перед её сестрой, поймав рукой чужой кулак. Послышался хруст, а потом и крик от нападавшего. Мальчишка не мог вырвать руку из хватки Намиказе. Кушина удивлённо на него посмотрела, пока не видя сестру. — Минато? Что ты…? — А он лишь светло и наивно улыбнулся, показывая пальцем на Кимико. — Твоя сестра просила помочь найти тебя. Иди к ней, оки? И тут стало действительно не скучно. Весело, сказала бы Узушиокаге. Как только Кушина, ничего странного не увидев, отвернулась от обидчиков, Минато перешёл в наступление. Хотя… Скорее это было избиение малолеток. Его со всей силы разбросал хулиганов, не забав переломать каждому пальцы на руках. Ух, настоящий садист. И причём он делал это так виртуозно, что Кимико восхитилась таким мастерством. Пока он давал хороший тык в ребра, то успевал и хорошенькой ударить по рукам ступнями, усиленными чакрой. А Кушина всё ещё шла к сестре, совсем не подозревая о том, как там дела у Минато. «Ух, парочка из них убойная получится» — Подумала тогда Узумаки. А тем временем Намиказе присел рядом с побитыми и избитыми недообидчиками и сладко так улыбнулся. Чёрт, да даже ей, привыкшей к разным странностям или жутким влияниям на других людей, стало как-то неуютно. Минато смотрел на своих жертв, специально прокручивая кунай на пальце. — Ну что же вы… Мы же друзья. — Вот уж точно нет. — И кто же будет обижать свою же подругу? — Ну точно не эти шиноби. Им хватило и одного раза. А потом, когда сестра заключила её в свои объятья, то Кимико напряглась, читая Минато по губам. — Увижу вас ещё раз рядом с Кушиной… — Он выпустил по-настоящему жуткую Ки на собеседников — я живьём сотру с вас кожу, и сломаю каждую кость в теле. Я ясно объяснил? — Д-д-да-аа… — Немудрено, что бедные хулиганы вообще не могли точно ответить. Минато был не милым и светлым парнишкой, нет. Он был слишком опасным для простого ниндзя. А Кимико пересеклась с ним взглядом и мягко улыбнулась, негласно принимая Намиказе в круг близких друзей, позже сказав сестре: — Мне нравится твой парень, сестрица~ Кушина долго не могла ничего ответить… Сейчас она уже не держала маскировку, позволяя красным волосам играться с ветром. От воспоминания её плечи чуть подрагивали. — Сестрица… Минато…стоили ли ваши жизни этого? Кушина…больше двенадцати лет…они уничтожали личность Нару… Они так чудовищно относятся к ребёнку их спасителей… Так за что же вы погибли? Ваше наследие, мой дорогой племянник. рос в настоящем аду… Она и не заметила, как по лицу начали скатываться слёзы. Ветер мягко окутывал её, позволяя прозрачным каплям падать на землю. Глаза смотрели на небо, такое голубое и чистое…такое красивое. Да… Вдруг послышался шорох в кустах, Узумаки напряглась, моментально сканируя чакру неизвестного. Глаза в неверии распахнулись, горлу подкатил ком. Узумаки не спас даже опыт каге деревни. Перед ней стоял солнечный мальчишка. Её дорогой племянник. То единственное, что оставили Кушина и Минато после себя… Продолжение следует…