Теперь Нацу любит Люси

Его пальцы грубо сжимали болезненно-бледную кожу. Нацу так скучал. Хоть он и не показывал это внешне, все его нутро буквально сжималось от одного взгляда на девушку. Было крайне непривычно видеть её без длинных, некогда блестящих волос, и, заправляя за ухо короткую светлую прядь, Драгнил думал: что же она сделала с собой? Его ладонь медленно скользнула по щеке, нежно поглаживая скулу. Люси молчала, позволяя Нацу прикосновения, но, казалось, была совсем безразлична к ним. Только бы она знала, как он скучал. Чертовски! Все это гребаное время! По ее задорному смеху, сарказму, дурацким шуточкам на тему их совместного будущего, по глупой манере дергать его за ухо — скучал абсолютно по всему. А еще Нацу совершенно не знал, что с ним творилось, и был от этого сам не свой. Почему он так безумно желал быть ближе к ней? Почему «просто трахать» теперь не устраивало, и хотелось чего-то большего? Склонив голову, Нацу не спеша приблизился к её обветренным губам. Как бы противно не было осознавать, но все заклокотало внутри. Люси лишь приоткрыла рот, пока он ждал. Ждал, когда она нетерпеливо схватит его за ворот футболки и прижмет ближе к себе. В горячем дыхании чувствовалась смесь алкоголя и недавно выкуренных сигарет, однако Люси уже успела привыкнуть к этому запаху. Их губы соприкоснулись, и Драгнил скользнул влажным языком по ее языку, медленно сводя с ума. Попытка проявить инициативу не увенчалась успехом — Нацу чуть отошел. Что за?.. Нехотя приоткрыв большие глаза, Люси встретилась с ним взглядом, в котором Драгнил смог увидеть неприкрытую обиду и даже капельку злости: Хартфилия молча кричала о том, что совсем не жалует всех шлюх, прошедших через него за эти несколько недель. Нацу же усмехался; его взор не предвещал ничего хорошего — серые с зелеными крапинками глаза по-опасному поблескивали в тусклом освещении коридора. Где-то на их дне плескалось нескрываемое желание. Люси невольно поежилась… Что же она творит? Почему так легко позволяет прикасаться к своему телу? Почему даже не возражает? Ответ был прост: Хартфилия не верила в происходящее. И как бы глупо это не звучало, но все казалось ей уж очень реалистичным сном. Тем временем, широкие мужские ладони сдавили округлые ягодицы. Люси глухо ойкнула, обхватив руками крепкую шею, и неосознанно прижалась ближе, когда Нацу приподнял её, легко, но ощутимо шлепнув по попе, оставив на коже яркий пунцовый след. — Хочу тебя, — почти прошептал Драгнил, указательным пальцем проводя по ее нижней, уже успевшей опухнуть губе. — Очень. По правде говоря, Люси вовсе не нуждалась в этих словах — его твердый член упирался в низ её живота. Кожа покрывалась мурашками снова и снова. Рука Драгнила медленно опустилась на тонкую шею с бьющейся на ней жилкой; Нацу целовал острый подбородок, вместе с едва видным кадыком ниже. Его зубы смыкались на почти белой коже, заставляя Люси открывать рот снова и снова и тихо стонать. Она металась, словно бабочка в клетке, всем нутром чувствуя неправильность действий, однако понимала лишь одно: все случится так, как оно должно быть. Мокрая ткань неприятно прикасалась к коже, и Драгнил медленно поднял полы мешковатой футболки, руками очерчивая изгибы исхудавшего тела. Пальцы скользили по тонкой талии вверх к большой груди; широкие ладони накрыли соски, жадно сжимая бледную кожу. Люси была такая холодная, одновременно пылая изнутри. Завтра её тело точно покроется фиолетовыми отметинами там и тут — везде, где он касался. Нацу еще сильнее вжался в Хартфилию бедрами, чувствуя жуткий дискомфорт из-за наличия джинс. Хотелось сделаться голым в один-единственный момент. И как это только получалось у Грея? Люси крепко зажмурилась, в надежде отогнать проклятое наваждение, однако то лишь вдвойне усилилось. Колени Нацу с силой уперлись в стену, теперь уже до упора, заставляя девушку выгнуть спину и прижаться к мужскому телу плотнее. Еще один поцелуй. Губы Люси были чем-то родным — тем, что он так отчаянно пытался забыть, но вспоминал вновь. Тепло чужого тела, стук сердца, запах — совершенно без преувеличения Нацу чувствовал все. Его дыхание сбилось, и он почти задыхался. Оторвавшись от опухших губ, Драгнил посмотрел в темно-карие глаза безумным взглядом. Так смотрел человек, которому было мало другого человека. Причем всегда. Как бы яро он не отрицал это, но их с Люси связывало нечто большее, нежели просто секс. Это не симпатия и не привязанность — это то, в чем Нацу никогда себе не признается… Все не имело, вы не поверите, ни малейшего значения, сейчас, когда в миллиметрах от него находилась Хартфилия. Все, начиная от переломанного ребра, и заканчивая тем, что его ищет полиция. Однако ребро, на удивление, совсем не давало о себе знать, до тех пор пока тонкие пальцы Люси не коснулись его груди. Приоткрыв рот, Нацу перехватил ее запястье, как бы говоря негласное «нет». Смотря в черные от возбуждения глаза, Драгнил совершенно точно терялся в них. Терялся как тогда, в первый раз, когда только увидел ее. А руки уже торопливо стягивали мешковатую, подобранную не по размеру футболку. Горячие ладони накрыли худые бока с выпирающими бедренными костяшками. Пальцы, будто пронизанные током, заставляли кожу покрываться сотней мурашек. Нацу безумно хотел почувствовать себя в ней. Ведь ощущение единения — неописуемо. Когда ты слышишь стук чужого сердца. Когда твое дыхание сплетается с другим, а кожа покрывается испариной. Когда ты кричишь, не в силах по-другому выразить свои чувства. Когда ты смотришь в глаза напротив, в нескольких миллиметрах от тебя, и понимаешь, что умираешь. Умираешь и оживаешь вновь. Это слияние не просто тел, это — слияние душ. Ее неровные ногти уже с нетерпением впились в смуглую кожу, торопя Драгнила. Пряжка его ремня расхлябано болталась, стройные мускулистые ноги были оголены, а дорогие джинсы спущены. И все равно было, где они будут болтаться, лишь бы быстрее избавиться от надоевшего предмета одежды. Онемевшими руками Хартфилия подняла края белоснежной футболки вверх, открывая обзор на рельефное тело мужчины. Вещь была нагло отброшена куда-то за широкую спину Саламандра, и бирка со значком «Givenchy» совершенно не заботила Люси. Ее холодные пальцы касались твердого торса, собственнически очерчивая мышцы пресса. Люси любила Нацу. Особенно его выраженные предплечья вместе с мощной шеей, бордовый шрам на которой так и манил ее. Хотелось прикоснуться к нему языком, провести по затянувшейся ране, а потом больно прикусить зубами. Да так, чтобы темное пятно осталось в том месте. Да, Хартфилия сделала все именно так. Может быть, Нацу никогда не узнает об этом, но она, в какой-то мере, скучала по нему тоже. И сладко улыбалась его шкурам, которые отчаянно надеялись на что-то большее, чем просто ебля. Люси с остервенением оттянула смуглую кожу. Отвердевшие соски, словно горошины, время от времени задевали напряженную грудь Нацу, и он буквально взвыл от переполняющих его эмоций. Люси было слишком много. Он сильнее сжал ее бедра, смотря в родные глаза. Все его нутро изнывало от желания скорее овладеть девушкой целиком и полностью, без остатка. Эхом по пустому коридору раздался гортанный стон Люси. Пересохшие губы приоткрылись, а на лбу выступила еле заметная испарина — Драгнил уже был в ней. Сколько же эмоций отобразилось на лицах обоих молодых людей. Казалось, забытое чувство целостности возвращалось к девушке снова. Драгнил замер, поднимая ладонями лицо Хартфилии. Изнутри она была такой тугой, и Нацу, черт возьми, это нравилось. Они были так близко друг к другу сейчас, и парень, к своему собственному удивлению, боялся даже лишний раз вздохнуть. Двигаться совершенно не хотелось. Нацу лишь хотелось иметь при себе полароид, чтобы запечатлеть девушку именно такой. С такими же черными от желания глазами, с такими же губами, в уголках которых собиралась слюна, с бедрами, плотно прижатыми к его собственным. Пальцы грубо въедались в его кожу, а длинные ноги притягивали к себе. И Саламандр мог поклясться в тот момент, что и ее сердце билось в такт с его собственным. Нацу с силой двинул бедрами, входя в Хартфелию до упора. Его член, плотно сжатый Люси изнутри, было не видно из-за их скрещенных вместе ног. Она изо всех сил пыталась казаться стальной, независимой и совершенно безразличной ко всем его манипуляциям. Пыталась отворачивать голову в сторону, стараясь бездумно разглядывать пробоины шпаклевки в уже надоевших стенах. Ноги начали трястись, совершенно не слушаясь хозяйку. Ей было так хорошо, что, наконец, стало дурно. — Посмотри на меня. Слова, сказанные прокуренным хриплым голосом, действовали получше всяких там таблеток. Все было словно в замедленной съемке. Вот Люси отчетливо услышала фразу, затем не торопясь повернула голову и послушно подняла глаза. Взгляды пересеклись. И, тем не менее, проигрывать не хотел никто. Хартфилия с привычной жесткостью вынесла убийственный взор Драгнила, ни разу не отведя свой. Люси вглядывалась в серые крапинки рядом с самым его зрачком, крепко держа за шею. Не передать было словами то чувство, когда ты смотришь на человека, который находится в тебе. Такое ощущение, будто бы тебя разделили на две части, и вот она — твоя заветная половинка. Теперь Люси, кажется, уяснила, зачем Нацу говорил ей это из раза в раз. «Смотри на меня, когда мы занимаемся сексом», — повторялось в измученной препаратами голове. Движения не прекращались. Напряженный член рвано скользил внутри, миллиметр за миллиметром, входя и выходя. Драгнил медленно сократил расстояние между их влажными от пота лицами, и теперь буквально касался губ Люси своими. Он целовал ее так, как мог целовать только он. Так, что в голове становилось пусто и глухо; что все мысли испарялись, и оставалось только податливо отвечать. Каждый новый вздох и стон, каждый шорох, каждый стук сердца — все это они проживали вместе. И Люси не представляла себе, каково это — заниматься сексом с каким-то другим мужчиной. А Нацу не представлял перед собой других глаз, кроме как ее. Образ какой-то дешевой шлюхи из первого попавшегося бара теперь никак не вязался рядом с ним. Рядом могла быть только Хартфилия. И он слышал; слышал все, казалось бы, неслышимые стоны, которые издавала Хартфилия сквозь поцелуй каждый раз, когда он входил в нее. Он просто чувствовал это. Люси потряхивало. Она еще сильнее вцепилась в Нацу, пытаясь совладать с собой, но и этого уже не получалось. Переполнявшие ее эмоции взяли верх, превращая девушку в безвольную куклу. Драгнил был настолько быстр, что она двигалась тоже, вслед за ним, полностью следуя телу. Спина саднила от успевших впиться в кожу мелких неровностей, а ноги — она просто не чувствовала их. А еще Люси кричала, да так, что горло болело. Каждое движение Нацу отдавалось внутри нее огнем, сжигающем дотла. Мокрое от пота тело так и норовило соскользнуть вниз. Она не видела, да и что там скрывать, не хотела могла видеть никого, кроме Нацу, прочной стеной нависшего над ней. Не нужно слов, ведь звуки, исходящие из самого нутра его сердца, говорили сами за себя. Нацу захватил болтавшееся запястье девушки, крепко впиваясь в него коротко стриженными ногтями, и грубо прижал руку к стене. Ему не удавалось совладать с собой в полной мере — перед глазами все плыло. Он чувствовал этот жар, одолевший его с головой. Внутри все переворачивалось и сжималось так туго, под стать Люси, которая точно также сжимала изнутри его пульсирующий член. Толчок — один за другим — и вот темп становится рваным, совсем не таким, как Нацу обычно любил. Сначала медленно и глубоко, а затем быстро и резко. Парень опустил голову, и его влажный лоб коснулся лба Хартфелии. Драгнил пытался отдышаться, но легкие, казалось, были против. Его рука на горле Люси, рот которой был приоткрыт, а уставшие глаза закрыты, по-прежнему крепко сжимала тонкую шею. «И кончил он, когда их пальцы были переплетены» — чушь какая-то. До последнего времени Нацу не верил, что такое бывает в жизни. Однако, когда его дрожащие пальцы медленно, но верно, начали переплетаться с ее… Люси притянула его еще ближе к себе — так, что между телами не осталось свободного места. Их губы соприкоснулись, и Нацу крепко сжал ладонь девушки своей. Как много он вкладывал в этот поцелуй. Ведь Люси никогда не догадается. Да и не надо, ему было достаточно всего… Нацу кончил, и это, черт возьми, был самый сильный оргазм за всю его жизнь. Люси взорвалась изнутри вместе с ним. Непередаваемое чувство наполнения, насыщения и эйфории одновременно овладело молодыми людьми. До невозможности пылающе. Люси приоткрыла красные от напряжения глаза. По ее бедрам стекала сперма, а Нацу не спешил выходить, наслаждаясь единением. В голове вертелась лишь одна мысль. Все-таки, он зашел сегодня определенно не зря.

***

Люси не знала и даже не спрашивала, почему Драгнил вдруг решил сменить машину на мотоцикл, на котором они сейчас ехали по пустынной трассе. Хартфилия просто старалась держаться за Нацу как можно крепче, будто бы боялась, что он может исчезнуть. Ее худые бледные руки обвивали загорелую грудь парня, на голове которого был надет шлем, скрывающий непослушные розовые волосы. Привычные джинсы заменили белые, некогда белоснежные шаровары, более удобные для езды на таком виде транспорта. Светлые джинсы давно бы уже сползли с тонкой талии Хартфилии, если бы не кожаный ремешок, который едва справлялся со своей задачей — в весе Люси так и не прибавила. Легкий ситцевый топик, едва прикрывающий грудь, раздувало ветром, на встречу которому они так стремительно мчались. Жилистые руки Нацу с силой держались за управление. Девушка выглядела куда лучше — синие-фиолетовые круги под глазами заметно побледнели, уступая место более здоровому цвету кожи. Волосы, теперь аккуратно подстриженные под каре, щекотали шею. Босые ноги покрылись слоем дорожной пыли. Но Люси совершенно не беспокоило это. Точнее так — ее беспокоило совершенно не это. Девушка меланхоличным взглядом осматривала пролетающие мимо пейзажи. Ее голова лежала на спине Нацу, а губы изредка целовали загорелую кожу на его лопатках. Люси беспокоило то, что за сегодня они точно не доедут до ближайшего отеля, мотеля, хостела, да хоть чего-нибудь, где бы закрывалась дверь. Там, где бы они с Нацу могли остаться вдвоем. Девушка закрыла усталые глаза, прильнув к Драгнилу теснее. Люси думала о предстоящей встрече с Леви. Люси думала о примирении с Джубией. Люси думала о Нацу. Люси думала о косяке, который торчал из заднего кармана ее белых джинс. Люси думала о дорогих сигаретах, которые лежали в бардачке Драгнила. Люси думала о чертовски вкусной русской водке, которую они намешали с фантой. — Уже послезавтра свадьба, — громко проговорил Нацу: ветер заглушал половину его слов. Но Люси, дышащая ему прямо в шею, все поняла. Только от одного «свадьба» девушку воротило. Люси точно знала, почему, однако было как-то не по себе. Узаконить свои отношения официально, не снимая носить обручальные кольца, смеяться над дешевой комедией, ходить по выходным в магазин? А потом еще и детей рожать одного за другим? Хартфилию такая перспектива не устраивала. А как же пожить для себя? Ведь можно ебаться, и при этом не обязательно иметь штамп в паспорте. Однако, если им это действительно нужно, то пожалуйста. Девушка заметно оживилась, когда они пересекли въезд в какой-то мелкий городишко. В голове замелькала вульгарная стриптизерша, призывающая набросится на Нацу прямо сейчас. Однако Люси была бы не Люси, если бы и впрямь последовала совету глупого воображения. — И что мы подарим? — вяло поинтересовалась она в надежде на то, что Нацу все-таки растеряется и не ответит на поставленный вопрос. Однако, вопреки ее ожиданиям, парень заговорил:  — Карточку из банка заберем, когда доедем. Все нормально? — Нет. — В чем дело? — Хоть Люси и не видела выражение его лица, но могла поклясться, что бровь вопросительно вздернулась. — Хочу тебя.

***

Белыми найками Люси ступила на грязную землю, совершенно о том не подозревая. Одной рукой она держала бутылку коньяка, а другая находилась в плену у Драгнила. Ночная прогулка по маленькому городку после отдыха превратилась в нечто большее, и куда они шли теперь девушке было неизвестно. Погода была хорошей — не жарко и не холодно. В темноте, разбавленной светом редких фонарей, фигура Хартфилии казалась болезненно-худой. Все-таки пятьдесят килограмм давали о себе знать. Тонкие ноги, обтянутые белой тканью, шагали чуть позади Нацу, а ветровка, любезно предоставленная Драгнилом, была накинута на острые плечи. — У тебя есть? Ее голос чуть подрагивал, а местами слышались всхлипы. Ее бросало то в холод, то в жар. Нацу сразу понял, в чем дело. Не нужно иметь пять пядей во лбу, чтобы догадаться, о чем просила Люси. — Потом, — уклончиво ответил он. — И куда мы идем? — Хартфилия была явно недовольна таким ответом. Ее всю буквально колотило изнутри. Молодые люди остановились, но рук не разомкнули. Нацу обернулся к девушке, смерив ее строгим взглядом. «Какая тебе разница?» — думал про себя он, не опуская серых глаз. — Ты мне доверяешь? — Да. — Ну вот и все, — спокойно проговорил Драгнил. Сейчас были дела куда поважнее этой ее наркоты. Напротив, приветливо-неоновыми огнями светилась надпись с наименованием самого лучшего в городе тату салона. Нацу любезно открыл дверь перед блондинкой, пропуская ее в перед. Люси же, опять чему-то посмеявшаяся, быстро прошла внутрь. Полный дыма холл встретил ее довольно-таки радушно. Чуть поодаль находилась барная стойка, за которой сейчас сидело несколько человек. Кто-то пил, а кто-то, просто подперев тяжелую голову руками, сидел на высоком стуле. — Тут так круто, — бросила она негромко. Настроение уже успело смениться. Музыка играла где-то на заднем фоне заведения. — Не отходи, — строго пригрозил Драгнил, подумав о том, что в таком состоянии Люси сможет найти себе проблемы как раз плюнуть. Да и ему тоже. А он уж очень сегодня устал, чтобы разбираться с ними. Люси только фыркнула, потянув Нацу за руку куда-то в глубь тускло освещенного помещения. Его взгляд невольно зацепился за ноги, обтянутые джинсой, и поднялся дальше — к округлым ягодицам. Не сдержавшись, он высвободил свою ладонь из хлябкого хвата девушки и положил прямо на её зад, попутно притягивая ближе к себе. Люси, казалось, не обратила на это никакого внимания. Высоко размахивая полупустой бутылкой, она думала, зачем же Нацу привел ее сюда.

***

Честно сказать, Драгнил не знал сам, что именно привело его в тату салон, да еще и так спонтанно. Странное чувство, овладевшее им с головы до ног, точно желало оставить след на этом жизненном этапе. Уже сделав свою татуировку, Нацу полу-лежал полу-сидел в соседнем кресле, тайком поглядывая на Хартфилию. Ее недовольное лицо выражало страдание, которое приносило ей тату-машинка. Нацу еле заметно улыбнулся. Стоило ли говорить, что Люси казалась ему невероятно милой в тот момент? «И зачем я согласилась» — промелькнуло у Хартфилии в голове. — Не подглядываешь? Люси в который раз ойкнула, морщась от болезненной процедуры. Черт ее дернул припереться сюда. Тату-машинка жужжала, принося, как тогда казалось Люси, адскую боль. Миллиметр за миллиметром на изящной ступне появлялись размашистые буквы, завитки которых уходили в разные стороны. И почему это так больно? Изредка Люси срывалась на тихий писк, не в силах контролировать себя. В роли анестезии выступала очередная бутылка Мартини, купленная Нацу. Люси истерически хохотнула, желая скорее прекратить начатый сеанс. Ее короткие светлые волосы разметались по мягкой обивке черного кресла. — А как ты спину забивала? — Люси лишь проскулила в ответ Драгнилу, снова отпивая из бутылки. — Ридос, там еще долго? — протянула девушка, сделав очередной глоток. Увесистый в теле мужчина средних лет лишь поднял на блондинку свой удивленный взгляд исподлобья. Вообще-то, Ридос не очень любил, когда его отвлекали от работы. Оторвавшись, он протер проспиртованной салфеткой половину черной надписи, нехотя оценивая тату со стороны. Работа казалась ужасной, а все потому, что была не закончена. Наконец, он продолжил, вновь поднеся иглу в нежной коже на ноге. Хартфилия же отпила обжигающей жидкости, крепко сжимая пузатую бутылку спиртного. Как бы странно это не звучало, Люси не знала, что там ей пишет или рисует этот Ридос. Она и Ридоса-то толком не знала. Если честно, девушка даже видела его будто в тумане. Только темные и полностью покрытые татуировками руки точно отпечатались у нее в мозгу. Место, где они сейчас находились, больше походило не на кабинет опытного татуировщика, а каморку Папы Карло, но, тем не менее, Нацу привел ее именно сюда. — Не торопись, Ридос, — хрипло и не спеша отрапортовал Драгнил, делая глубокую затяжку, — делай все как надо. А ты не смотри, — обратился он уже к Люси, шутливо грозя указательным пальцем. — А то что? М-да, по всей видимости Хартфилия была пьяна. И ладно, если бы просто пьяна, так нет, Люси была пьяна именно в говно. Как Нацу вообще мог забыть об этом, она же совершенно не умела пить — то ее тошнило, то она засыпала прямо у него на коленях. Один раз как-то вообще полезла драться к какой-то девушке… Нацу многострадально вздохнул. — Накажу тебя. Переведя взгляд на свою ступню, парень улыбнулся. Витиеватая надпись тянулась практически от начала стопы и до конца. «Love u to the moon and back.*

***

Franky - Touch me

Грей не спал нормально уже вторые сутки — переживания насчет предстоящей свадьбы захватили молодого человека с головой. Фуллбастер задумывался о том, правильно ли они делают, что собираются праздновать все здесь, в этом месте? Правильно ли он делает, что не рассказывает Джубии и о половине тех махинаций, которые они совершают c Нацу и другими ребятами? Меньше знаешь — крепче спишь, как говорится. Но с другой стороны, совсем скоро она станет его женой, и скрывать все как раньше уже не получится. Сердце Грея дрогнуло только от одной мысли, что Джубия не примет его таким, какой он есть на самом деле. Но она же общается с Люси, так? Значит, Люси должна была ей рассказать про Нацу, как минимум, — они же подруги! Третья пачка грубо смятого парламента гинула в мусорку. Брюнет открыл форточку, впуская свежий воздух в просторное помещение пятизвездочного отеля, в котором они решили остановиться накануне свадьбы. Приоткрыв массивную входную дверь, он аккуратно подошел к кровати. Джубия, по-видимому, еще спала. Бледные лопатки практически сливались с белоснежными простынями. Синяя копна как всегда вкусно пахнувших волос разметалась по большой подушке. Грей присел рядом с невестой. Тихонько проведя пальцами по нежной коже в районе позвоночника, он едва заметно приподнял уголки сухих губ. Глаза его были чуть прикрыты, а лицо — расслабленно. Рука проделала короткий путь до шеи, попутно забирая пряди разметавшихся по подушке кудряшек. Кожа у Джубии была мягкой и нежной — прямо, как она сама. Грей не стал сопротивляться желанию и еще раз мягко провел по волосам возлюбленной. Руки ее были под подушкой, лицо, так же, как и у него, безмятежно, и только лишь густые ресницы слегка подрагивали. Тонкие брови выражали спокойствие. Интересно, что ей сейчас снилось? Парень забрал за ухо непослушные пряди, пропуская через свои пальцы, и склонил подпираемую согнутой в локте рукой голову, чтобы почувствовать мерное дыхание девушки на своей коже. Кончиком носа он аккуратно, почти невесомо провел короткую невидимую линию на ее бледном лице. Локсар улыбнулась. Похоже, девушка была довольна такого вида пробуждением. — Доброе утро. Глаза ее смотрели на будущего мужа с щемящей нежностью и любовью. Джубия по истине верила, что сейчас она — самый счастливый в мире человек. Это ли не счастье: просыпаться от рук любимого человека? Чувствовать его прикосновения, ощущать тепло его кожи? — Доброе, — прохрипел Грей. Джубия сразу же нахмурилась. Ну сколько уже можно курить, ей Богу! Однако вместо того, чтобы начать трахать ему мозг, девушка лишь измученно улыбнулась, понимая, что с этой его пагубной привычкой она ничего не сделает. Так что оставалось только принять все так, как оно есть. — А ты чего не спишь? — Джубия мельком глянула на настенный часы, отмечая, что было довольно-таки раннее утро. — Даа, — неопределенно протянул Фулбастер, — сам не знаю. — Уж чего-чего, а говорить с ней на эту тему ему сейчас определенно не хотелось. Парень знал, что стоит только начать, как понесется. Поэтому, по крайней мере сегодня, Грей решил держать язык за зубами. А вот губам сегодня можно было дать пошалить! Парень потянулся к возлюбленной, стараясь забыть обо всем. И, как ни странно, это отчасти помогало. Ее губы были самым лучшим лекарством ото всех проблем и, в то же время, сильнейшим ядом, от которого, увы, вакцины не было, нет и не будет. Джубия, охотно отвечая, слегка приподнялась — хотелось быть еще ближе. — А ты как спала? — между их ртами еще сохранялась тонкая полоска слюны, а лбы соприкасались. Все-таки Грей был безумно влюблен в эту даму. В нее всю, без остатка. И понимание это приходило по происшествии банальных мелочей. А чего только стоило одно ее «Доброе утро», например. Или «ты почему не спишь». Честно признаться, Грей буквально таял от такого рода моментов. — Честно? — Он незамедлительно кивнул. — Никак, потому что кое-кто совсем не давал мне этого делать, — прошептала Локсар, запечатляя на любимых губах еще один — долгий и сладкий — поцелуй. Хоть девушка и не подавала особо вида, но она волновалась тоже. Вот только ее волнения разнились с переживаниями жениха — ее не волновала свадьба, нет. Почему-то, хоть убей, но ее не покидало предчувствие, что совсем скоро Грея не будет рядом с ней. Нет, Боже упаси, они не расстанутся никогда. Однако тревожная мысль нашла свое место где-то в темном уголке сознания Локсар. Ей даже сон один раз такой приснился. Будто бы она чувствует его, слышит, даже видит, черт возьми, но его нет рядом… — Я тебя так люблю, — Джубия произнесла ровным голосом, боясь, что конец фразы дрогнет. Они редко говорили друг другу такие слова, но сейчас девушка чувствовала буквально нутром, что должна сказать ему. И пусть это звучало как в дешевых романтичных фильмах, ее это не капли не заботило. Просто пусть Грей знает это. А если знает — хорошо, значит, она просто в очередной раз напомнила ему об этом. Фуллбастер же не мог найти себе места. Под прицелом любимых глаз он просто терялся. Грей смотрел на девушку, не в силах произнести и слова в ответ. Его рот вроде бы приоткрылся, но ни одного звука он не выдал — губы беззвучно сомкнулись. Знала ли Джубия, что своим признанием, посадила в его сердце саднящую надежду на то, что у них все будет хорошо? «И я тебя», — подумал про себя молодой человек, приникая к губам любимой вновь. — Не хочу вставать, — протянула она. Грей шумно выдохнул в ее волосы, пахнувшие цветами. Мог бы он нормально уснуть, то, без сомнения, повалялся бы с ней еще часок другой. Но, как уже давно ему было известно, Джубия была строга не только к окружающим ее людям, но и по отношению к себе тоже. Именно поэтому он был уверен, она непременно пересилит себя и поднимется с кровати. Так оно и было. Вырвавшись из плена любимого, девушка, ничуть не стесняясь своей наготы, прошла к дальнему шифоньеру в конце большой комнаты, и тут же легко засмеялась, когда почувствовала крепкую грудь жениха спиной. Его руки плотным кольцом обхватили талию, притягивая к себе как можно ближе. Мягкие волосы щекотали нос, а ровный стан и широкие бедра просто сводили с ума… — Ты дашь мне одеться? — В ее голосе отчетливо слышался смешок. — Ммм, дай подумать, — Фуллбастер скользнул носом по ее шее. — Нет. — Чувствовались отголоски тех духов, которыми она слегка брызнулась вчера. Совсем чуть-чуть, но сейчас они, словно маленькие нотки в большом музыкальном произведении: вроде бы незаметны, а играют не менее важную роль, чем все остальные. — Грей... — поучительным тоном начала было Джубия. — Да, дорогая. «Вот ведь подлец», — подумала про себя Локсар, уже не сдерживая ответной улыбки.