Спустя неделю
Manafest – No Plan B По песчаному берегу прогулочным шагом шел один мальчик лет шести-семи, на плечах которого висели две папки для рисования. Легкие штаны темно-зеленого цвета были загнуты по щиколотку так, чтобы волна, льнувшая к берегу от раза к разу, не мочила ткань. На улице было нещадно жарко. Он в который раз приложил бутылку с газировкой к своему лбу, а потом жалобно вздохнул, потому что пластмасса нагрелась со всех сторон и теперь совсем не охлаждала. — Эй, я уже устал нести твои вещи, - буркнул он, кидая одну из папок, на первый взгляд абсолютно одинаковых, но, на самом деле, совершенно разных, на раскаленный песок. - Поэтому или забирай, или они останутся тут! - крик настиг впереди бегущего мальчишку, и тот обернулся, подставляя солнечным лучам свои малиновые волосы. — Ты, как девчонка, все ноешь и ноешь! - недовольная интонация и дерганые движения. Как только он увидел, что папка на песке, пулей сорвался с места назад на несколько метров, дабы скорее поднять ценную вещь. Нет, вы не подумайте. Не для него. Для мамы. Ступни защекотало, и он побежал быстрее, поднимая ноги как можно выше. Горячо, зараза! Мальчуган нагнулся, чтобы поднять неаккуратно сложенные листы формата А3, и из-под его белоснежной футболки, свободно висящей на худощавой фигуре, выглянул серебряный крестик. — Ты вконец офигел?! - зеленые глаза потемнели, а лоб сморщился. - Что я скажу маме? — Ты сам виноват, - оправдывалась его копия. - Твои вещи - ты и неси! - вмиг тот, что возмущался, настиг второго и повалил на песок. Началась драка. Мальчуганы вцепились друг в друга мертвой хваткой. Глаза обоих горели недобрыми огоньками. Они ловко уворачивались от собственных ударов и с легкостью меняли тактику. - Ты псих?! - поднимаясь с самым серьезным в мире лицом, спросил один из мальчишек, тем самым сбрасывая с себя оппонента. - Мама тебя убьет, - сказал он, тыкая пальцем на когда-то белоснежную футболку, сейчас уже успевшую стать серой. — А, - растерялся боец с розовыми волосами, - что? - не успел он опустить голову, как второй был тут как тут. Мгновенно среагировав на легкое замешательство, мальчик резко присел на корточки, один раз крутанувшись, и уже после сделав подсечку. — Смотреть под ноги надо, - ухмылка. Встал в стойку, одновременно с этим делая приглашающий жест кистью руки. - Давай же, поднимайся, - не унимался он, - смахнемся по-настоящему! — По-настоящему, значит, - медленно поднявшись с твердой земли произнес второй - копия того, что стоял в готовности напасть в любую минуту. Со стороны это казалось чем-то невероятным. Прохожие люди останавливались, в изумлении открывая рты. Это было нечто. Что-то. Думайте, как хотите. У некоторых было ощущение того, что, на самом деле, мальчиков просто клонировали, ведь в реальной жизни такого быть не может. Их внешность, жесты, походка, манеры поведения в драке - все было одинаковым. Пугающе похожим. Странным. Чем-то невообразимым. Тем, чего никогда не может быть. Высокий лоб, слегка смугловатая кожа, большие темно-зеленые глаза у обоих. Непослушные розово-малиновые волосы, как всегда торчащие в разные стороны. Одинаковый рост и одно и тоже худощавое телосложение. Ширина плеч и толщина рук с ногами. Родимые пятна в одних и тех же местах. Абсолютно все. Нет, этого не может быть. Люси просто не верила своим глазам, видящим все происходящее, словно в тумане. Либо Нацу клонировали, либо Хартфелия сходит с ума. Два Нацу. Два НацудваНацудваНа... — Черт. Жуткий сон, наконец, закончился, а тяжело дышащая Хартфелия открыла глаза, которые бессознательно бегали по пустому помещению. Они видели голые стены, смотреть на которые ей уже, если честно, надоело. Просто сон. Это был просто сон. Сон длиною в жизнь. Сон, который был правдив, как никогда. Может быть, она сходит с ума? Ведь другими словами этого не описать... М-да, мать, у тебя проблемы.***
Счастливо улыбнувшись, девушка невысокого роста с некой трепетностью расправила и положила на обивку дивана очередной комбинезон, но уже не молочного, а нежно-розового цвета. Маленьких размеров вещи были также педантично разложены и на мягких креслах, а на полу стояло несколько коробок с еще не разобранными одежками, купленными специально к рождению нового члена семьи Редфокс. В последнее время у Леви сбился режим сна, из-за чего она, в принципе, не сильно страдала, так как дома жила пока одна. И тревожить ей было особо некого. Гажила не было дома, потому что у него какая-то там встреча. А в ее подробности девушка не очень-то хотела вникать, поэтому просто быстро собрала мужа в дорогу... Только одна ложка дегтя была в этой бочке меда - Люси. Да, именно Люси, которая не объявлялась уже долгое время. Леви невесело хмыкнула, беря из кармана домашней кофты телефон и бухаясь на свободный край бежевого дивана. "Абонент временно недоступен. Перезвоните или оставьте свое сообщение после сигнала", - холодно посоветовал автоответчик уже в третий по счету раз, когда девушка набирала номер подруги. "Может быть, Джубия хоть что-нибудь знает..." - обеспокоенно подумала бывшая Макгарден, вслушиваясь в телефонные гудки. — Алло? - наконец-то ответили на той линии. — Привет, - улыбнулась Леви, накручивая прядь волнистых волос на указательный палец и одновременно слыша недовольное бурчание Грея. - Вы как? — Да, - тихо протянула Джубия. - Живем-выживаем. Как сама? - девушка тихо что-то шепнула Фулбастеру. Наверное, чтобы он не грел свои уши. И правильно! Потом послышался хлопок двери: пошел курить. — Малая уже во всю рвется наружу, - хихикнула Редфокс. - Джубия, я вот что хотела спросить, Люси-то у нас вообще жива? — Я... - синевласка замялась, не зная, как лучше подобрать слова, чтобы не расстроить и без того впечатлительную Леви. - Я разговаривала с ней где-то около двух недель назад, - голос ее стал тише. - С ней все нормально, я думаю. — Ну, ладно, - недоверчиво произнесла подруга, откидываясь на спинку дивана. - Что новенького? - как-никак, будущая мама не была исключением и тоже, как и большая часть слабого пола, тешилась надеждой, что бестолковая болтовня без всякого повода отвлекала от насущных проблем... Джубия начала говорить, лишь изредка делая короткие паузы, кажется, чтобы перевести дух, и опять не замолкала. А Леви всего несколько раз вставляла свои пять копеек в их занимательный диалог. И это все было объяснимо лишь одним словом - подруги...***
Одино́чество — социально-психологическое явление, эмоциональное состояние человека, связанное с отсутствием близких положительных эмоциональных связей с людьми и/или со страхом их потери, в результате вынужденной или имеющей психологические причины социальной изоляции. В мертвой тишине едва уловимо было слышно пение птиц. Это говорило о том, что, по-видимому, еще ранее утро... Рассвет. Люси, к большому сожалению, не знала какой сегодня день недели. Не знала также числа и времени, не говоря уже о минутах. Сутки сменяли друг друга, превращаясь в голове девушки в одно сплошное размытое пятно. Плотные темные шторы, местами неплотно сдвинутые, скрывали дневной свет, а закрытые окна были причиной недостатка кислорода. Причем постоянно хотелось спать, а еще - курить. Дни тянулись медленно, постоянно сопровождаясь душевными терзаниями. Не хотелось абсолютно ничего. Ни спать, ни есть, ни гулять, ни смеяться... н и ч е г о. Жизнь словно потеряла смысл, и, честно говоря, Люси воспринимала это довольно-таки спокойно. Как данность. Хартфелия, успокоившись, попыталась принять сидячее положение, но это оказалось не такой легкой затеей. Все тело заломило, а в голове ой как гудело. Пересилив себя, она встала с большой, неопрятно застеленной кровати со смятыми покрывалами. Едва передвигаясь с помощью слегка похудевших за это время ног, Люси трясущимися руками взяла высокий стакан с сырой водой, заранее приготовленный специально для вот таких вот случаев, затем сделала два жадных глотка, после чего поставила сосуд с жидкостью обратно на пол. Все, на сегодня ее дневная норма питания - два глотка воды. Бухнувшись обратно на широкую двуспальную кровать, Люси нащупала под твердой подушкой зажигалку и бросила ее перед собой, чтобы, не дай Бог, не потерять в простынях. Дальше начала искать куда-то завалившиеся сигареты, новый блок которых недавно начала. Это были подаренные Джубией, к слову сказать о которой блондинка в последнее время часто вспоминала, но набрать ее цифры в телефоне так и не решалась, ведь из-за их недоссоры, девушке, признаться честно, было за себя стыдно. Также она не решалась позвонить и Леви. И правильно делала. Ведь сейчас бывшая Макгарден в интересном положении, и проблемы с переживаниями ей не то, что не нужны, а категорически противопоказаны. Что-что, а это Хартфелия знала лучше других, поэтому напоминать о себе, по крайней мере, в ближайшее время, она не думала. Курево было "с сюрпризом". И нетрудно было догадаться, с каким. Спасающий дым, которым полностью пропиталось это помещение. Микс смесей, вызывающий в голове целый фейерверк. На какое-то время становилось хорошо, а потом опять плохо. И так с каждым днем. Все хуже и хуже. Доза уже практически не помогала. Не было истерик. Также, как и слез, которые уже давно высохли. Боль никуда не уходила, а лишь испарялась на несколько мгновений и тут же напоминала о себе яркими вспышками в сознании. Был только дым. Фиолетовые подглазницы надежно залегли под веками. Под некогда искрящимися от счастья глазами. Какой уже по счету день она не выходит на улицу? Третий? А может быть, пятый? Или седьмой? Хотя, сейчас это все было уже неважно. Неважно и то, когда она последний раз ела, как и то, что волосы уже давно превратились спутанный ком соломы. Все это так неважно... когда тебе так хорошо. Люси прекрасно понимала, что Нацу - не жизненно важный элемент в ее жизни, однако все равно не могла взять себя в руки. От одной только мысли, что к нему прикасалась какая-то шалава. Шлюха, раздвигающая ноги перед каждым, кто даст ей хоть доллар. От одной только гребаной мысли девушке казалось, что ее разорвет на тысячи мелких осколков. Где же та Хартфелия, которой она была раньше? Где та железная леди? Где былой напор и темперамент? Что осталось от той девушки?.. Н и ч е г о Люси вновь затянулась поглубже, закрывая глаза. Внутри все приятно защемило. Голова тоже была будто в тумане."Любовь, как дым, а завтра мы не курим"
В таком случае, она бросает. Завтра. Вдруг раздался стук в дверь, на что Харфтелия, сидящая на постели со скрещенными ногами, недовольно цыкнула. Взгляд ее замер, а свободной от сигареты рукой она на ощупь начала поиски револьвера. Найдя оный, девушка нехотя поплелась открывать дверь. Интересно, кого это там принесло? Ведь об этой квартире знало не так много человек. А точнее, только двое. Она и Драгнил. Блондинка направила дуло оружия прямо в центр двери, а затем легонько толкнула ее ногой. — Тук-тук, - слишком резко для Хартфелии раздался голос, но довольно-таки спокойный для человека, на которого сейчас было направлено огнестрельное оружие. Этот ненавистный мужской голос. — Впустишь? - Люси показалось, что это прозвучало не наяву, а в ее уже измученной препаратами голове. На пороге красовался никто иной, как Драгнил, собственной персоной. Целую вечность не писал, не звонил, а сейчас, видите ли, объявился. Она взглянула на выступающие на руках завораживающего цвета вены, которые тянулись под кожей, переплетаясь между собой. Захотелось коснуться их... Медленно взгляд блондинки переместился на широкие ладони, которые находились в карманах широких светлых джинсов. О Боже. Эти узкие бедра. http://fashionmaker.ru/images/news/modnye-mujskie-djinsy-7.jpg(2 картинка) — Нет, а смысл?.. - кажется, она даже не поняла, что сказала, блуждая по парню почти безумным взглядом. Может быть, у нее просто давно не было секса, или еще что, но отрицать факт того, что она готова наброситься на него прямо здесь, было бессмысленно. Так хотелось обнять его ногами, притянуть к себе ближе... Кажется, она все эти дни с их последней встречи жила с открытой дверью. Просто замечательно. Саламандр лишь тихо усмехнулся, разглядывая девушку, чего она, в принципе, даже и не заметила. На сколько она похудела? Килограммов на пять-шесть - точно. Однако так ей даже лучше. Выпирающие, как никогда раньше, ключицы особенно привлекли его внимание. И, черт возьми, он не то, что не мог, а даже не пытался оторвать от них своего прожигающего насквозь взгляда. Ниже - к пышной груди. Люси, ты такая... Люси. В жизни всех девушек рано или поздно наступает такой период, когда они расцветают. Когда они хорошеют. И Нацу знал это, как никто другой. Так вот, именно сейчас, в свои семнадцать, Люси похорошела. Он всматривался в ее черты лица, пытаясь как можно лучше их запомнить. Практически все здесь пропахло сигаретным дымом, что могло означать только одно - она курила, и курила по-черному. Кто же тебя ебал все эти дни, пока меня не было, что тебе так хорошо сейчас? Может быть, Стинг? Нет, даже не поверю! Нацу до крови прикусил нижнюю губу, пытаясь отогнать наваждение. Какая-то растянутая белая футболка болталась на ней, словно половая тряпка. — Ты отлично выглядишь, - пытаясь привести голос в порядок, кашлянул. Рукой прикрыл входную дверь, чуть проходя вперед. — Спасибо, - саркастично усмехнулась Хартфелия, скрещивая руки на груди и тоже проходя чуть вперед. - Если это все, то до свидания, - голос чуть дрогнул, а в горле засаднило. Да, она уже давно не разговаривала. — И даже чаю, - пауза, - не предложишь? - хрипло. Они всё также продолжали осматривать друг друга. Аккуратно оформленная бровь блондинки тем временем вздернулась, выражая крайнее возмущение. А Драгнил уже мысленно был в ней. Но не так, как показывают в сопливо-романтичных фильмах. Нет. Он вошел грубо, до самого основания, чтобы чувствовать ее полностью. Впился своими губами в ее. Нагло проник своим языком в ее рот, целуя глубже и глубже, упираясь в десна и доходя до самого горла. Вцепился пальцами в шею, чтобы на ее бледной коже остались следы. Чтобы каждый раз, когда она подходила к зеркалу, это было напоминанием. Чтобы она... Не забывала его. — Нет. На самом же деле, Хартфелия отчетливо понимала, что никакого чая, если она даст хоть малейшую слабину, они уже не попьют. Да и так вовсе не интересно: кто же дает с первого раза? Изнутри прикусила щеку, чтобы хоть как-то попытаться удержаться "на плаву". Ноги уже начинали подгибаться, что не было хорошо. Точнее, было очень плохо. "Ты уже хочешь его, Люси Хартфелия. Признайся себе в этом", - говорил внутренний голос девушки. - "Боже, подруга, да ты течешь, как последняя сука!" — Прячешь Эвклифа на кухне? Или, может быть, в шкафу? - сухо поинтересовался Нацу, направляя взгляд прямо на нее... Вот он сделал шаг вперед, она - назад. Еще один. Вперед - он. Назад - она. Да что за чертовщина?! - Хартфелия, ты что, меня боишься? "Нет. Нет. Нет. Нет! Не подходи", - подумалось девушке, когда она отступила еще на шаг назад к холодной стене, при этом не хило приложившись позвоночником. — Не подходи, - ощетинилась Люси, глядя на него затуманенными глазами. Будто вставая перед ним в стойку, так как знала, что лучшая защита - это нападение. Нацу медленно, но верно начинал взрываться. Его бесило все. Все это. Начиная тупой идеей похода в гости и заканчивая ее шуганием. "Хэй, Драгнил, так и до нервного тика недалеко", - невесело хмыкнуло внутреннее "я". — Кто в постели лучше? - Ну же, оттолкни меня. Пошли меня нахер отсюда. Остановименя. Мутный взгляд, наконец, стартанул с ладоней, наполовину скрытых карманами, выше - к широкому развороту плеч. Ее плеч, которые она так любила обнимать. Она, а не одна из той сотни девиц, с которыми он спал. К шее, на которой красовался ярко-бордовый засос, прямо на пульсирующей сейчас вене, а затем - к лицу. С высоким лбом, прямым носом, и отчетливо видными скулами. — Я или он? - блондинка до боли закусила губу. Но на этот раз уже верхнюю. Слегка смугловатая кожа, идеально чистая, ровная. Тонкая полоска губ вместе с темными сейчас глазами. Его хочется. Хочется до безумия - вобрать глубже в себя и чувствовать. Чувствовать каждый вздох и стон. Быть их причиной. Заниматься не любовью, а сексом. Именно так. Пошло и грязно... "Ты любишь его?" - подсознание подкинуло веселенькую картинку с трахающимися молодыми людьми, которыми были именно они. "Нет", - твердо ответила голосу Люси. - "Я просто хочу его!" — Я, - монотонно повторил Нацу, — или он? Хартфелия привстала на носочки, легко поддаваясь вперед... — В кровати тебе нет равных, Саламандр, хотя... Не надо смотреть в прошлое - нужно жить настоящим... Почему нельзя забыть все сказанное и существовать в эту секунду? Сегодня, сейчас, она для себя все решила. Она займется с Нацу таким умопомрачительным сексом, какого у нее не было никогда в жизни! Потому что она этого хочет. Именно сейчас. Хочет пошлых звуков, непристойных стонов, томных вздохов. Люси коснулась языком вены на загорелой коже. Было бы лучше, если бы Саламандр сейчас отстранился, однако вместо этого его кожа лишь покрылась мурашками. И это повлияло на девушку не хуже любого афродизиака. Пухлые губы пока не спешили смыкаться на шее парня, а лишь вырисовывали непонятные влажные дорожки, что тут же испарялись, оставаясь незамеченными. Ловкий язык плавно, словно по накатанной, коснулся кадыка, а затем начал подниматься вверх - к челюсти. Люси теперь покрывала короткими поцелуями границу челюсти и шеи. И вдруг из непривычной и даже, в какой-то степени, непонятной ему нежности, Драгнил вырвал укус, который впоследствии, сто пудов, окрасится в яркий цвет. — ...Может быть, мне просто не с кем сравнить? - игриво шепнула она ему на ухо. Нацу усмехнулся, кажется, поняв ее настрой. — А я думал, ты более опытна в таких делах, - от Нацу несло перегаром. Запахом какого-то дорогого абсента и еще более дорогих сигарет. — Заткни свой грязный рот, - Люси тоже усмехнулась, понимая, что в этот вечер или ночь, что было не очень важно, она возьмет от жизни все, что та ей предложит. А жизнь, оказывается, предлагала ей целого Нацу. — Грязный рот сейчас будет у тебя, потому что я трахну тебя в него, если ты сейчас же не заткнешься, - глаза в глаза. "Всегда бы так", - усмехнулось внутреннее "я" Нацу. — Да, - пьяно хмыкнула Хартфелия, - сто раз. — Тебя надо выебать так, чтобы ты даже шагу сделать не смогла, - сказал он, на ходу жадно впиваясь губами в ее шею. И тут же послышался первый полувздох-полустон. Да, сегодня Хартфелия была не намерена себя сдерживать!