То что не показали,но я расскажу

Несколько часов я таранилась с ними. Пришли к компромиссу. Мы ждем первое слушание, смотрим, что на нем скажут, а потом будем действовать по их желанию. Эти две недели мы носились с поисками свидетелей, той скатерти, что я брала, моих ремней. Ханджи бегала, пыталась сделать вещество, которое на свету покажет следы крови. Люди, как-то, оживились. Сколько тогда Марою пришлось пережить... Как и обещалось, всех моих людей поставили в ряды развед групп, они проходили спецподготовку по командной работе, которая давалась им тяжело, но ни разу я не услышала какое-то возмущение. Когда они приходили навещать меня и рассказывали про то, что делают - это выглядело очень бодро, весело, но понятно, что они уставали больше обычного. Моих ремней никто не нашёл. Я очень надеялась, что их забрал Дариус, как доказательство виновности Элиаса к моему обвинению, а не наоборот. Скатерть нашли. Ее забрали беженцы, которые уже расселились по домам и землям. Были, все же, хорошие люди, которые приютили жильцов стены Мария. Им даже легче было на фермах. Больше рабочей силы и все сыты. Свидетелей моего изнасилования не было, но те, кто приватизировали себе скатерть найдены. Крови не было. Как я надеялась, что Ханджи найдет раствор! И она нашла! Впоследствии, она его улучшила и сделала отдельный раствор на мантии разведотряда, чтобы кровь титанов сразу высыхала на одежде и её можно было полностью отстирать. Но на тот момент она была моим спасителем! Она подала рапорт о существовании этого раствора прямо в руки Дариусу и тот его, не долго думая, принял. Создалось ощущение, что он все же на нашей стороне, а может я запуталась. Я заставляла искать тех беженцев с лагеря, которые могли запомнить, что я была с Элиасом в тот день, но все в пустую. Подключились люди Эрвина. Добровольцы, что хотели помочь мне. По ходу дела у меня совершенно вылетело из головы, что нужно найти свидетелей Марою о его трезвости и местонахождении. Я буквально выбивала из него воспоминания с кем и где он был. Все давалось очень туго, а самое ужасное, что из тех, кого он вспомнил, был только отряд королевской полиции! Мы в огромной жопе! Разведчики могли лжесвидетельствовать, что он был с ними, но тогда это сыграет на руку полиции и те сразу скажут правду, чтобы мы попали. Пресануть и запугать тех, с кем был Марой, чтобы сказали правду - плохо кончится. В любой момент хода дела вылезут новые обстоятельства, и там виселица. Мы день сидели с Ханджи и Эрвином, думали, как найти тех людей, которых Марой разнимал с полицией. Им-то смысла не будет защищать или осуждать. Пришли за помощью к Гарнизону. Нам не нужна была их поддержка, только люди, прошерстить города и деревни по которым разошлись беженцы. Сильно Пиксис сопротивлялся, но Эрвин был спокоен как самый ленивый гигант. Людей дали. Начали шерстить. Кто-то пугался, кто-то прикидывался, что ничего не знает, кто-то сильно сомневался, боялся последствий, если выступит. И в какой-то момент мы психанули. Люди были разделены на несколько групп. Под расписку Эрвин вытащил меня из палаты, чтобы я могла кататься с ними. Я поехала с Леви, его направили в точку где должно быть больше всего людей, а я как визуальный пример того, за что должен был быть наказан Элиас. Правда, синяки с меня почти сошли, швы подзатягиваться начали и их сняли, но вид все равно был достаточно жалким. Вот тогда я испугалась... Я впервые увидела Леви злым. Не в гневе, не в бешенстве, а просто злым. Он не сильно ниже меня. Ну, может на пару сантиметров. Я тоже малявка, но мне очень это играло на руку. И, в тот момент я поняла, насколько лучше не шутить с Леви. - Слушай сюда, свинопас. Меня изрядно тошнит от вас всех и от вашего животного страха. Я презираю каждого, кто может защитить человека, но принимает позицию нейтралитета. Ты знаешь, что сделал тот, с кем мы судимся?! А посмотри! - Леви держал мужика, в двое выше себя, за грудки, но тот как окаменел. Он швырнул его и подошел ко мне. - Леви...Может...- он на меня посмотрел и мне сразу стало все понятно. - Гипс видишь?! Швы на лице видишь?! Сломанный нос?! А хочешь покажу вам всем, что такое рваные раны, которые кровоточат пока затягиваются и торчат нервами наружу?! И это все сделал один человек! Вас спасли от гигантов, рискуя своей жизнью, а вам тяжело поднять свои задницы и пойти в суд! Подтвердить, что вас действительно разнимал человек, который может быть повешен по ошибке?! - Капитан...- начал тот мужик, которого швырнул Леви.- Мы беженцы, нам тут места нет. Живем у людей. И приносить несчастье тем, кто нас приютил я не собираюсь. И моя семья тоже! Леви в секунду похолодел и стал темнее тучи. Но тут я его взяла за плечо и отодвинула, подойдя на костыле. - Кто хозяин дома? - ко мне вышел высокий худой мужчина, за которым прятались две маленькие девочки. Вот оно! Как мне тогда повезло. - Я хозяин дома. - Ваши девочки? - мужчина сильнее завел малышек за спину и закрыл их руками. - Мои. - осторожно ответил владелец. Я присела на корточки на одну ногу и Леви сразу хотел меня поднять или подставить стул, но я не дала. Знаете, меня очень напрягала их реакция. Нет, не то, что они тряслись за свою шкуру, а то, что так боялись за своих детей при виде военной структуры! А знаете почему? Потому что чаще всего к населению приходит полиция. Королевская, мать их, полиция! Что эти мрази делают, что люди в первую очередь прячут детей?! - Я не обижу их. Можно просто посмотреть на них получше? Никто из этих людей и шагу к ним не сделает. - Я не думаю... что это необходимо, Командор. - Понимаю...- я продолжала сидеть и смотреть на них. Девочки уже не боялись, боялся отец.- Вы, как отец, должны понимать всю ситуацию. Не приведи солнце, такое произойдет с вашими девочками и вы в отчаянии будете искать свидетелей, чтобы их защитить и наказать виновного, а никто не пойдет. По сколько им? Семь и десять? - Чего вы добиваетесь? - взвелся отец, но Леви смерил его взглядом и подошел ближе ко мне. - Только спасения невинного человека и наказания виновного. Чтобы то, что произошло со мной не произошло ни с одним ребенком или женщиной. Чтобы руководитель тех людей, от которых вы привыкли прятать своих девочек понес наказание за все свои деяния! Неужели, мы так многого хотим? Вы двое мужчин, оба родители. Так почему вы так хладнокровны к подобному? В доме повисла тишина. Помимо мужчин были еще их жены, старшие дочери и сыновья. Один из старших детей вышел ко мне из-за укрытия неприступного отца. - Я пойду. Я подтвержу, что Капитан Марой разнимал моего отца в потасовке в тот день. Но, вы обещаете, что моей семье и семье этого человека ничто не будет угрожать, и вы вправду разберетесь с людьми, от которых мы прячем наших маленьких?.. - Я обещаю тебе, что мы накажем нарушителей закона и присяги. Что вашему дому ничто не будет угрожать. Но, сколько тебе лет? - Шестнадцать, Командор! - Тебе нужен представитель в суде. Кто-то может пойти просто представителем? - Стефан! - воскликнул отец, но тут вышла его мать. - Я. Я пойду. Вы все не похожи на тех плохих людей и эмблема у вас свободы. Я выступлю и представителем и свидетелем, если вы и вправду спасете нас от их террора. Что, блять, происходило тут?! Я попросила Леви забрать сына и мать в город, оставить несколько человек и взять заявление у остальных. Мы поехали в следующие дома. К вечеру, мы набрали не так много людей. Общей суммой человек шесть. С учетом, что толпа была там такая, что вишне негде упасть, это очень мало. Когда мы приехали, нас встретил Марой. И на мое удивление, к нему выбежали дети наших свидетелей! Они кинулись к нему на шею, а он распахнул руки, чтобы обнять. - Дядя Марой! А это правда, что вы будете на суде? - Тише, тише. Об этом никто не знает. Тише. - Дядя Марой, вы же хороший, почему они так? Он явно не хотел отвечать детям на вопросы, и подхватив их на руки, начал крутить. Леви помог вылезти мне из кареты, а за мной женщины, которые с огромным умилением смотрели на это. - Командор, вам нужно было ездить с ним. Мы все его только в лицо знаем, а имя только дети. Если бы вы показали нам его, то даже мужья бы поехали. - А почему такая выборочность? - Капитан очень много помогал многодетным семьям. Да, в принципе тем, у кого были дети. Отдельным сиротам. Он отличный человек. Я смотрела на то, как он играл с детьми. Сама детей я не люблю. Они меня в бешенство вводят, но Марой обожал. Его на службу не отправь, дай с детьми поняньчиться, по-воспитывать. Впервые за долгое время, я увидела его искреннюю улыбку. - Спасибо, что приехали и не побоялись мужей. Возможно, скоро и они приедут, как только я ознакомлюсь с их заявлениями. Что делала полиция в ваших домах? - Не спрашивайте, Командор. Страшные вещи... Страдали в основном женщины беженцы, мужчин просто избивали, если они пытались помочь. - начал рассказывать другой мужчина, который пришел свидетелем от Эрвина. - Они пытались этим и тут заниматься, но Капитан нас спасал. Ясно. Одна паршивая овца все стадо портит. Надо было срочно избавляться от Элиаса. Думаю, все заявления можно будет вложить в первое слушание. Они не успеют подготовиться и мы выиграем время. Никто, конечно, не говорил, что все будут вешать на Мароя, да и не смогут сразу. Но Дариус будет стараться это сделать после первого заседания. И именно оно даст нам расклад возможностей. Помню, Леви тогда закатил глаза на любовь Мароя к детям и я его поддержала. К нам подошел Эрвин с Ханджи и со своими свидетелями, что и дало в совокупности шесть человек. На следующий день мне принесли все заявления от людей, которые подверглись террору со стороны полиции. В каждом, как под копирку, было написано, что они кичились Капитаном Элиасом, и что люди все равно ничего не сделают. Мол, кто они такие и кто гвардейцы. Пока я все читала меня брала злость. Дело оставалось за малым - найти того, кто будет выступать с обвинением. Можно было обыграть, чтобы выступил Марой. Но если Элиас обвинит его, что там был Марой, а не Скотина, слушание может провалиться даже со свидетелями. Оставался Эрвин. Мои капитаны не знают, как ведётся трибунал и что говорить. Могут поддаться эмоциям и мы попали. Я понятия не имела согласится Эрвин или нет, но не успела задать вопрос, Эрвин сам сказал, что будет обвинителем. Меня отпустило. Собрано было почти все. Люди Пиксиса донесли ему все, что узнали про полицию. Эрвин сказал, он должен будет выступить в противовес полиции, если они начнут что-то говорить. Не в его принципах на это закрывать глаза. Особенно, в той ситуации, что находилось человечество. Естественно, это было очередное предположение, на которое мы делали ставку. В заявлениях были указаны имена членов полиции, дни когда они приходили и что делали. Люди устали молчать, да и наши речи хорошо на них повлияли. Приехали остальные люди подтвердить свой рапорт. Мы были готовы. Сидя в своей палате, я волновалась, как не знаю кто. На кону было все. А время ожидания процесса тянулось очень долго.