Дорогой Зла

      Зеленая весенняя трава была тонкой и шелковистой, ласкающей подушечки пальцев Гарри Поттера. Легкий ветерок нес ни с чем не сравнимый запах расцветающей растительности со стороны Запретного леса. Спина же мальчика удобно покоилась в ложбинке между корней дерева, что росло на берегу Хоглейка.       Гермиона Грейнджер примостилась рядом, используя бедро Гарри в качестве подушки и читая учебник за третий курс, посвященный рунам — не библиотечный, а выписанный по почте из магазина “Флориш и Блоттс”. Весьма дорогой, кстати, скорее коллекционный. Подобные издания были мало популярны даже среди старинных семей, хотя в том же Малфой-мэноре, по словам Драко, были подобные экземпляры. Причина — все тот же архаичный язык и тот факт, что многие описанные в них приемы и заклинания считаются слишком громоздкими и устаревшими.       Но Гарри уже начал потихоньку выводить, с подсказками внутренних голосов, одну занятную теорию, согласно которой выходило, что в древности, во времена еще до Мерлина, связь этого мира с варпом была куда теснее, чем сейчас. И Боги — либо их аналоги в этом мире — ходили среди смертных, порою смешивая реальность и Имматериум, стараясь переделать материальный план под себя. Так что любой отголосок тех времен мог помочь ему в изысканиях по магии Хаоса — как те руны, что описывались в найденном в Запретной секции учебнике.       Если она верна — то все эти “бесполезные” и “устаревшие” знания можно было попытаться добыть практически за бесценок у тех волшебников, что не осознают их реальную стоимость!       Хотя, надо признать, конкретно этот раритетный учебник стоил почти в три раза дороже обычного. Но тут скорей сыграла роль редкость издания и дороговизна оформления.       ”Отличный денёк”, — беззаботно прозвенел в голове голос Сластёны. ”Сейчас бы еще бокальчик амасека и вишневую сигариллу — и все было бы вообще идеально!”       Гарри улыбнулся, почувствовав на языке тень вкуса, что транслировал ему в мозг слаанешит. Терпко-сладкий привкус неведомого напитка с виноградными нотками, пряный дым, приятно оседающий в легких. Ощущения были мимолетными и ненастоящими — но мальчик надеялся, что когда-нибудь он сможет почувствовать нечто подобное в реальности.       ”Ты помнишь, что тебя ждет битва?” — раздраженно проворчал Забияка. ”Хренов Квиррел все ближе к тому артефакту — а вы уже больше двух месяцев разлеживаетесь, жрёте и лапаете девок!”       Рука Гарри, до этого задумчиво перебиравшая локоны Гермионы, слегка дрогнула.       — Все в порядке? — задрав голову, посмотрела на него девочка, почувствовав движение.       — Да… да, — улыбнулся Гарри. — Не обращай внимания — задумался.       Грейнджер пожала плечами и снова уткнулась в книгу. А Гарри нахмурился: из-за чёртового Забияки всё расслабленное настроение исчезло. И никого он не лапал! Подумаешь, позволил некоторым старшим девочкам себя тискать, будто плюшевого медведя — в конце концов, это было даже приятно. Гарри не совсем понимал природу данного чувства, а голоса в голове ясности не вносили. Лишь Сластёна таинственно хихикал, обещая вернуться к этому вопросу через несколько лет.       Ну еще как-то само собой получилось, что Гермиона стала использовать его в качестве подушки — вот как сейчас например. То облокотится на бедро головой, чтобы удобней было читать, то устроится на груди, то свернется клубочком под мышкой — в общем, количество обнимашек между ними каким-то естественным образом увеличилось. Но говорить, что он кого-то “лапает” — совершеннейшая ложь и клевета!       Хотя, те же старшекурсницы, глядя на них двоих, устроившихся в кресле гостиной под одним пледом, почему-то умиленно закатывали глаза и восторженно попискивали.       Обвинения кхорнита звучали тем более несправедливо, если учесть, что эти два месяца Гарри отнюдь не бездельничал!       Пользуясь доступом в катакомбы под школой (а также откровенным раздолбайством Полной Дамы на портрете, что скрывал вход в гостиную Гриффиндора), Гарри сумел сварить несколько зелий из школьной программы с “дополнениями” от Добряка, значительно продвинулся как в обычных чарах, так и в варп-колдовстве, и это еще не говоря про ритуал Кормления Оружия!       О, да! Гарри провел ритуал, что усилил и усовершенствовал его кинжал, используя для этого душу жеребенка единорога. То, что от неё осталось после того, как он посвятил её Слаанеш.       Вот, кстати, именно последний факт, скорее всего, и бесил Забияку на самом деле больше всего остального. Убить в бою, когда есть реальный шанс быть убитым самому — это демон Кхорна понимал и принимал. Но жестоко замучить кого-то, кто не может ни дать сдачи, ни просто возразить — подобное жутко злило кхорнита!       А уж тот факт, что сладкая, насыщенная душа отошла ненавистному антагонисту Кровавого Бога, и вовсе заставлял Забияку буквально стучаться в стенки черепа Гарри в припадках слепой ярости!       Но мальчик ни мгновения не жалел о своем решении принести жертву именно Слаанеш!       В этот раз он снова почувствовал слабый отзвук откуда-то из глубин варпа. Такой же далекий шепот, что донесся до него, когда он принес в жертву того наркомана. Только в этот раз он доносился не с вершины горы черепов, а из роскошного дворца, окруженного удивительными садами… По крайней мере, так гласили те смутные сны и видения, что он испытал.       Наградой же были как раз эти два с половиной месяца, наполненные яркими и удивительными ощущениями от, казалось бы, совершенно обыденных вещей! Сладости и даже обычная еда казались куда вкуснее, запахи будоражили обоняние, а прикосновение к мягкой траве или волосам Грейнджер вызывали странное волнение, подобное жаркой волне от живота до груди.       Но лениво лежать и наслаждаться ясным и солнечным весенним утром Гарри не дали: разобиженый и злой как собака демон Кхорна подвывал внутри, требуя встать и действовать — неважно как!       Ворча и ругаясь под нос, Поттер был вынужден согнать Гермиону, подняться и потянуться. Раз нельзя побездельничать — значит, стоило разобраться с обучением той же Грейнджер. Конечно, они с ней уже начали кое-что изучать вместе, но до сего момента Гарри доверял ей не особенно много своих тайн.       Началось все еще с того момента, как однажды Гермиона увидела Гарри читающим какую-то книгу и одновременно что-то записывающего, не глядя в пергамент — её это сильно впечатлило! А уж когда выяснилось, что читал он книгу по Истории Магии, а писал эссе по зельям, то девочка и вовсе выпала в осадок, выспрашивая, как Поттер это делает. А узнав, что подобному вполне можно научиться, она воспылала желанием и сама освоить такой навык!       С тех-то пор они с Гермионой частенько учились и тренировались вместе. “Тренировались” в том смысле, что отрабатывали обычные чары — про варп-колдовство и свою теорию насчет древней магии Гарри подруге не рассказывал. Пока.       И вот сейчас, когда неугомонный кхорнит выдернул мальчика из состояния созерцательной лени, напомнив про угрозу Квиррела, у него возникла мысль — а не настало ли это самое время? Немного приоткрыть перед умницей Грейнджер завесу над действительно тайными знаниями? Тем более, что…       ”Что ты уже подряжал её к расчетам Прогноза”, — хмыкнул Умник. ”И девочка справилась на сто процентов! Даже не верится, что ей двенадцать”.       “Гермиона очень умная”, — согласился Гарри, уже топая к замку в сопровождении Грейнджер. “Но нужно выдавать знания очень аккуратно, чтобы она не раскрыла некоторые мои… секреты”, — смущенно замялся мальчик.       ”Действительно”, — усмехнулся демон Тзинча. ”Ни к чему пока вываливать на неё все подряд. Но немного приоткрыть её сознание для варпа стоит”.       “Это не опасно?” — чисто для проформы спросил Гарри.       ”Ненамного опасней, чем для тебя”, — усмехнулся Умник.”Под нашим контролем и с изучением соответствующих ментальных техник — вообще без каких-либо проблем. Если честно, мне такая последовательница нравится”.       ”Эй, а почему это наша подруга должна быть твоей последовательницей?!” — возмутился Сластёна. ”По мне, так мне она тоже вполне подойдет… после того как подрастет”, — уточнил демон Слаанеш.       ”А не жирновато ли тебе?” — фыркнул тзинчит. ”Твоему Принцу совсем недавно принесли в жертву такую сочную душу — а ты уже хочешь еще? Обойдешься”.       Гарри усмехнулся, но не стал вмешиваться в перепалку духов — он уже достиг входа в замок.       Еще одним, тоже весомым, аргументом немного раскрыться перед подругой была необходимость поддержки в противостоянии с Квиринусом Квиррелом за обладание таинственным артефактом! Конечно, он мог надеяться при помощи хитрости и внезапности победить взрослого преподавателя. Или вовсе, не вступая в бой, проследить за ним и выкрасть артефакт из-под носа. Но Гарри старался трезво оценивать свои силы — и эта оценка говорила, что он еще не готов схлестнуться с опытным магом.       Еще пару лет назад, когда Гарри был обычным заморышем, которого травили в школе и унижали родственники, он бы, наверное, тоже попытался влезть в историю с таинственным артефактом. Но не для того, чтобы заполучить его себе, а чтобы не дать злодею завладеть им! Теперь же четверо духов нашептывали ему отнюдь не такие альтруистичные мысли.       От Умника прямо-таки несло жгучим любопытством! Он жаждал узнать, что же за артефакт скрыт в подземельях под люком, что охраняет трехглавый пес. Хотел покопаться в нем, вскрыть, понять и добавить полученную информацию к своим и без того безграничным знаниям.       Сластёна захлебывался от жадности, представляя, как они берут в руки это волшебное сокровище, используют его для своего блага и развлечения, наслаждаются новыми яркими ощущениями — какими бы они ни были.       Забияка злился. В смысле, злился больше обычного. От того, что какой-то заика пытается проворачивать свои делишки за чужими спинами, от того, что он посмел охотиться на артефакт, который они сами присмотрели в качестве трофея — на все подряд! Слепящая, раскаленная ярость бурлила в нем, пытаясь вырваться наружу.       От Добряка исходили миазмы… обеспокоенности. Если не сказать — откровенного страха! Когда для сокрытия некоего волшебного предмета прибегают к таким мерам защиты, значит это очень могущественный артефакт. Что будет, если нечистый на руку человек получит что-то подобное в руки — стоило ли это выяснять? Лучше прибрать эту штуку к рукам и спрятать от греха подальше, пока чего не вышло.       Гарри и сам бы, наверное, не смог объяснить, где заканчивались эмоции и желания духов-советчиков, а где начинались его собственные. Да и вовсе не задавался подобными вопросами, погрузившись в яркие ощущения, даруемые Океаном Душ, со всей детской непосредственностью!       — Гермиона, — окликнул мальчик подругу, когда та уже собиралась подняться в спальню девочек за письменными принадлежностями — она собиралась сделать домашку на понедельник. — Хочешь, сегодня ночью начнем тренировать те способности, о которых ты спрашивала?       Девочка аж замерла, занеся ногу над первой ступенькой лестницы, ведущей наверх.       — Правда? — широко распахнула она глаза. — К-конечно! — выпалила она. А потом нахмурилась: — Но почему ночью?       И подозрительно зыркнула на сидящих в другом конце гостиной близнецов Уизли — единственных, помимо них с Гарри, кто сейчас находился здесь.       — Скажем так… — таинственно подмигнул ей Поттер. — Это очень… очень большой секрет! Мало кто обладает такими знаниями, и уж тем более не стоит делиться ими с кем попало.       Гермиона сначала побледнела от волнения. А потом чуть порозовела — от слов Гарри. Ведь получалось, что для него она не “кто попало”, а самый доверенный друг!       — После отбоя, когда твои соседки уснут, спускайся в гостиную, — тихо проинструктировал её мальчик. — Бери только палочку — остальное тебе не понадобится. Постарайся, чтобы тебя никто не заметил!       Гермиона серьезно кивнула и, чуть помявшись, побежала в спальню. Вот только на домашке она так больше и не смогла сосредоточиться — все мысли девочки были поглощены предстоящей вылазкой!       На самом деле, если бы не общение с Поттером, и периодически — с Уизли и этим противным Малфоем, она бы, наверное, пришла в ужас от самой идеи нарушить правила! А после того, как два месяца назад нескольких учеников с Гриффиндора поймали бродящими ночью по коридорам, а старшего Маклаггена отправили в больницу Св. Мунго оправляться от ранений — этот ужас должен был только укрепиться в её душе.       Но вокруг Гарри витала какая-то странная аура запретности. Какой-то вызов, неправильность, несуразность, что призывали и умоляли сделать что-то вопреки правилам и приличиям! Гермиона не осознавала этого полностью, лишь чувствовала — и ей это чувство нравилось.       А потому, стоило её соседкам уснуть, девочка с непослушными каштановыми волосами решительно отдернула полог своей кровати и, поспешно обувшись, тихо вышла из спальни и спустилась в гостиную.       — Ты пришла. Хорошо, — кивнул Гарри, что сидел в одном из кресел рядом с погасшим камином. Гермионе на мгновение показалось, что глаза её друга странно мерцают в полумраке — жутковатым багряным светом. Но, тряхнув головой, девочка стряхнула наваждение. Не время думать о глупостях! Скоро её друг научит Гермиону тем удивительным приемам, что уже не раз демонстрировал — вот что было важно. — Пойдем. Нужно поторопиться, пока не закончились… — он на мгновение прикрыл глаза, будто прислушиваясь к чему-то внутри себя. А потом загадочно закончил: — Пока есть возможность проскочить незамеченными.       Он накинул на плечи мантию-невидимку и выскользнули из гостиной под сонное ворчание Полной Дамы на тему “неугомонных малолеток, не способных определиться выходить им или нет”.       Первым шоком Гермионы было появление Квинки.       — Домовой эльф, — равнодушно пояснил Гарри, игнорируя затравленный взгляд домовички и нахмуренный — самой Грейнджер. — Они служат школе и выполняют приказы тех, кто… нашел к ним подход.       Последняя фраза явно успокоила девочку — а то от жалкого вида странного маленького существа в засаленной наволочке ей стало не по себе. Но если Гарри “нашел подход”... вряд ли это значило что-то плохое.       Вторым шоком было мгновенное перемещение в подземелья Хогвартса. Конечно, Гермиона уже знала про аппарацию — профессор МакГонагалл в их первую встречу наглядно продемонстрировала способности волшебников переноситься на огромные расстояния в мгновение ока. Но также она читала о защитных чарах школы, из-за которых в границах замка перемещение было невозможно!       Гермиона сделала себе пометку расспросить Гарри об этом феномене поподробней. Она бы, может, в своей манере стала бы задавать вопросы прямо на месте — но тут Поттер с хитрым видом отворил дверь в свою тайную комнату.       Тут-то настала очередь третьего шока для Гермионы Грейнджер: потому что она увидела перед собой самую настоящую лабораторию волшебника!       Верней, что-то вроде лаборатории волшебника можно было увидеть в большинстве кабинетов профессоров Хогвартса. Те же подземелья Снейпа — вот уж точно логово безумного алхимика. Но это… Это помещение будто сошло со страниц так любимых Гермионой фэнтезийных книг!       Положа руку на сердце, лаборатория у Гарри получилась довольно кустарной. Он натаскал мусора и хлама из заброшенных аудиторий на этом этаже катакомб, кое-как оборудовав уголок для варки зелий, алхимический стол и что-то вроде верстака. Стены комнатушки были испещрены рунными знаками — правда, матрицы и цепочки были еще далеки от завершения.       Но главной достопримечательностью этого небольшого зальчика был, несомненно, светящийся потусторонним светом жертвенный круг, расположенный в самом центре! Восьмиконечная звезда Хаоса, составленная из двойных линий, внутри которых сияли все те же руны, в диаметре составляла больше трех метров. Жуткий и в то же время завораживающий вид этого рисунка на какое-то время заставил Грейнджер выпасть из реальности.       — Гермиона. Гермиона! — настойчиво позвал Гарри подругу, видя, что та впала в ступор.       — А? — встрепенулась девочка, отрываясь от странных цветов, которыми переливались руны на колдовском круге. — Гарри! — тут же нахмурилась она. — Что это?       — Ритуальный круг, — отмахнулся Поттер, будто говорил о погоде. — Для того, чтобы творить особенно сильные чары, необходимо проводить сложные расчеты и энергетические манипуляции. Так что это что-то вроде… — он сделал паузу, подбирая пример. — Что-то вроде маггловского калькулятора.       ”Только работающий на крови и душах”, — хихикнул Сластёна, но быстро умолк под недовольное шиканье Умника.       — Ого… — восхищенно распахнув глаза, выдохнула Гермиона. А потом снова нахмурилась: — Но откуда ты всему этому научился? И почему это такая тайна?       — Наследство от родителей получил, — пожал плечами мальчик. И ведь не соврал! Судя по тому, что рассказывали духи-советчики, они смогли найти Гарри и выйти на контакт благодаря ритуалу, что провела его мать. Тоже своего рода наследство.       — Ух ты! — окончательно отбросила сомнения Гермиона. — Именно поэтому это секретно? Тайны семьи? Я читала, что у многих волшебных семей есть целые закрытые библиотеки, наполненные знаниями, доступными лишь членам этих семей, а еще…       Гарри лишь незаметно усмехнулся. Умник прав: одна общая фраза, не содержащая не то что лжи, а даже особенно глубокого смысла — и собеседник уже сам додумывает за тебя все, что нужно.       — Ой, — вдруг снова запнулась Гермиона. — И ты… — сглотнула она. — Ты готов поделиться со мной такими… такими секретными знаниями?       — Ну конечно же! — улыбнулся в ответ мальчик. — Я же уже не раз говорил — ты мой самый близкий друг, Гермиона. Я доверяю тебе, и знаю, что ты никому и никогда не выдашь мои тайны. Но на всякий случай, если хочешь, мы можем принести небольшую клятву, — как бы невзначай сказал он.       — Да, я готова! — серьезно кивнула девочка. Гарри услышал, как в его голове довольно засмеялся Умник. — А что нужно делать?       — Ты не побоишься немного порезать ладонь? — спросил Поттер. — Не беспокойся, я умею очень быстро исцелять такие царапины!       — А… ладно, — чуть побледнела Грейнджер, подходя вслед за Гарри к ритуальному кругу и протягивая ему раскрытую ладонь.       Кинжал, когда-то бывший длинным походным ножом, украденным в туристическом магазине, уже почти утратил свой изначальный облик. Он удлинился почти вдвое, с тупой стороны покрылся странными зазубринами, рукоять украсилась удивительной резьбой. Ну и, конечно же, всё его лезвие было покрыто нечестивыми демоническими письменами, сейчас светящимися потусторонним светом, от которого глаза неподготовленного человека начинали болеть и слезиться.       — Ой! — пискнула Грейнджер, отворачиваясь. Из её глаз брызнули слезы. — Больно!       — Не отворачивайся, Гермиона, — аккуратно подняв её лицо за подбородок, Гарри заставил девочку смотреть на игры странных цветов и вихрей, что полыхнули по центру ритуального круга. — Истинное знание нельзя обрести, если отворачиваться и прятать взгляд. Смотри! — жестко зафиксировал он голову Грейнджер так, чтобы она не отрывала взора от пляски огней варпа. — Или, — тут он глянул тяжело дышащей девочке в глаза, — ты передумала?       — Нет! — выкрикнула Гермиона, для верности помотав головой. — Я… я смогу!       — Тогда закрепим клятву, — кивнул Поттер и легонько провел лезвием кинжала по ладошке девочки. Та всхлипнула от боли, но не отстранилась. — Тридцатью семью ключами Тзинча — да отворю я твой разум для Истины Хаоса!...       Гермиона выгнулась дугой, натужно пытаясь вздохнуть. Судороги скрутили конечности девочки, а из горла донесся слабый хрип. Из глаз и ушей Грейнджер начала сочиться кровь — образы варпа проникали в её разум, укореняясь в душе и сознании.       ”Так. Теперь немного направим нашу подругу, пока она не заблудилась в водах Имматериума”, — довольно проговорил Умник — и Гарри почувствовал, как сущность его подруги, та самая пресловутая душа, перестала метаться в потоках варпа. Будто огромная ладонь приподняла её, дав опору и уверенность в себе.       В физической реальности это выразилось в том, что глаза и уши Гермионы перестали кровоточить, а дыхание девочки выровнялось. Через какое-то время она резко вздохнула и открыла глаза, в которых плескался ужас пополам с восторгом и изумлением.       — Г… Гарри! Это было… Что это было?! — все же вырвалось у неё. А потом, ощупав свое лицо, она поняла, что вся изляпана кровью. — Я вся в крови!       — Ничего, — ободряюще улыбнулся Поттер, подходя и заглядывая в глаза девочке. — Ты же видела? Увидела этот Океан? Услышала его? Почувствовала?       — Да… да! — уже более осмысленно посмотрела она на Гарри. — О, Боже! Это было… было ужасно странно, — всплеснула она руками. — И до странности ужасно. Но при этом — прекрасно! — воскликнула Гермиона. — Это же как… как бесконечная галактическая супербиблиотека!       В голове Поттера поперхнулся Умник, а остальные трое заржали на три голоса.       ”Настолько оригинального… и банального определения варпа давно не слыхал”, — весело фыркнул, отсмеявшись, Сластёна.       — Но почему в библиотеке об этом ни слова не написано? — вдруг нахмурилась Грейнджер, от чего Гарри не выдержал и тоже заржал.       — Боги, Гермиона! — хлопая по коленям, сквозь смех проговорил Гарри. — Тебе только что чуть ли не все тайны Вселенной открыли — а ты сверяешь их с тем, что есть в школьной библиотеке? Серьезно?!       — Да ну тебя! — покраснела Грейнджер, задумчиво прислушиваясь к себе. — Я… что-то слышу… Какие-то голоса — из того самого Океана. Что это вообще такое, кстати?       Гарри широко улыбнулся. Это был очередной экзамен от его духов-советчиков — на способность самостоятельно объяснить другому человеку, что такое варп и Хаос. Причем так, чтобы заинтересовать, но не напугать. В конце концов, всему свое время!       Сейчас же любой союзник был на счету. До конца учебного года оставалось всего ничего, и Квиррел ждать точно не будет.       А потому он набрал побольше воздуха в легкие и начал свою импровизированную лекцию…              В Запретном коридоре на третьем этаже главного корпуса школы Чародейства и Волшебства никогда не было особенно многолюдно. Во-первых, потому, что в этой части замка аудитории не использовались для уроков уже пару десятков лет. Во-вторых — потому, что это все же “Запретный” коридор! То есть — закрытый для посещений учениками.       Разумеется, многих студентов, вроде близнецов Уизли, “запретность” данного уголка Хогвартса, наоборот, влекла как мух мед! Но на этот случай профессор Дамблдор установил целую сеть следящих и закрывающих чар — а потому паломничество лихачей, обожающих нарушать правила, в Запретный коридор очень быстро сошло на нет. Десятки снятых баллов и нудные отработки возымели эффект даже на безбашенных рыжих близнецов.       А сейчас и вовсе была пора экзаменов, так что весь Хогвартс был каким-то застывшим и тихим. Пяти— и семикурсники очень нервно реагировали на малейший шум, а старосты зверствовали так, что даже самые отпетые хулиганы старались не отсвечивать в коридорах.       Именно совокупность этих факторов и позволила Гарри с Гермионой легко дойти до двери, за которой скрывался трехглавый пес, охраняющий люк в подземелье с артефактом.       — Профессор Квиррел проторил нам настоящий проспект в охранных чарах, — задумчиво проговорила Гермиона, глядя на Запретный коридор прямо сквозь варп. — Остается только пройти мимо пса и… ну и того, что дальше, — чуть нервно сглотнула девочка. Если честно, она до сих пор не могла поверить, что ввязалась в такую опасную авантюру, при этом применяя секретную и не входящую в школьную программу магию. Но уж слишком невероятные возможности даровала эта магия, чтобы от неё отказываться!       Что касается авантюры… Что ж, теперь было понятно, что имела ввиду распределяющая шляпа, когда отправляла Грейнджер на Гриффиндор.       Гарри чуть обиженно нахмурился. То, как легко его подруга за жалкие полтора месяца смогла освоить столько колдовских приемов, которые он тренировал и оттачивал два года — несколько коробило мальчика. Она жадно, неутомимо и ненасытно поглощала любые знания и умения, что мог дать ей Гарри или Умник — а именно последний, при помощи Поттера, налаживал контакты с Гермионой. Та пока ничего не знала о существовании Умника — только общие сведения об опасности Имматериума и его обитателях, так похожих на классических демонов. Но Гарри знал, что однажды ему придется познакомить лучшую подругу со своими духами-советчиками — когда она будет готова.       Впрочем, судя по её прогрессу, готова она будет достаточно скоро. Поттер, если честно, и сам уже не знал, как к этому относиться.       С одной стороны, он был чертовски рад, что наконец-то кто-то разделит его маленькую тайну и увлечение. У Гарри никогда не было друзей — настоящих друзей, из плоти и крови. А потому общество Гермионы было для него чем-то настолько же приятным, как возможность вдоволь есть пирожные после стольких лет воздержания. А уж если она будет знать и принимать то, что он делал, а также помогать в этом — счастью Поттера не будет предела!       С другой стороны, Гарри испытывал нечто вроде… ревности. И соперничества. Ревности к своим удивительным и уникальным способностям, которые стали вроде как не настолько уникальны, как были раньше. А чувства соперничества — соответственно к Гермионе. Потому что она, как ни крути, стала второй колдуньей в мире — после него.       В мыслях Гарри даже на какое-то время начали подниматься шепотки со стороны Забияки и почему-то Добряка, подзуживающие его убить Грейнджер и спрятать труп в глубине катакомб. Но мальчик с ужасом откинул их слова, после чего возмущенно потребовал, чтобы они перестали советовать подобное!       Соперничество или нет — но отказываться от столь долго ожидаемой дружбы он был не намерен. В этом стремлении его поддержал Умник… и, внезапно, Сластёна.       ”Разбрасываться красивыми девочками из-за страха конкуренции — за гранью добра и зла! — возмущался слаанешит. ”Кто тут больше всех вопил о трусости?!”       ”Да плевать мне на вашу колдовскую конкуренцию!” — в ответ яростно заорал Забияка. ”Это жиртрест трясется, как холодец, при одной только мысли о хорошей драке или намеке на соперничество! А я против сраного колдовства и колдунов в принципе!”       Гарри на это только морщился: при всех преимуществах, что давал Забияка, вроде силы, выносливости и прочих физических улучшений — у него был один очень и очень важный недостаток. Неприятие магии! По мнению кхорнита, разить противника иначе, кроме как в ближнем бою, гвоздя подручными предметами и просто кулаками — подлость и трусость. И всех, кто пользовался “нечестными приемчиками”, он с удовольствием бы расчленил.       Так что юному Поттеру почти сразу после поступления в Хогвартс пришлось пережить новую волну постоянных призывов Забияки поубивать окружающих. До сего момента еще кое-как помогали возросшие физические нагрузки — как тогда, в Литтл-Уингинге в первые дни. Но кхорнит вновь начал беситься от отсутствия “нормальной” драки — и с этим рано или поздно нужно было что-то решать.       Если призывы Забияки были в некотором роде ожидаемы, то Добряк неприятно удивил Гарри тем, что присоединился к демону Кхорна в призыве убить Гермиону. Но если Забияка хотел прикончить девочку просто в числе всех остальных обитателей замка, то Добряк нацелился именно на саму Грейнджер!       Покопавшись в своих эмоциях и чувствах, Гарри с удивлением понял, что неприятие конкуренции и боязнь в итоге проиграть действительно свили гнездо в его душе. Почуяв их, Добряк, видимо, и попытался принять какие-то меры.       Впрочем, четверо духов прекрасно играли роль системы сдержек и противовесов в душе Гарри — а потому своевременное вмешательство Умника со Сластёной не дали мальчику совершить непоправимое. Хотя тот импульс был достаточно силен — что испугало Гарри и заставило сделать пометку на будущее контролировать себя лучше.       Сам Запретный коридор они действительно преодолели, не прибегая ни к каким дополнительным усилиям. Разве что прислушивались к своим ощущениям в варпе, чтобы исключить любые сюрпризы, но это, в принципе, было излишним: Гермиона оказалась права — профессор Квиррел расплел и деактивировал большую часть следящих чар на коридоре, так что как минимум еще полчаса-час они точно не восстановятся.       Трехглавый пес спал. Точнее, чутко дремал, повинуясь какому-то заложенному условному рефлексу, что заставлял его засыпать при звуке музыки. Каковая музыка доносилась от зачарованной арфы, установленной, видимо, Квиррелом.       Гарри споро вынул из-за пазухи небольшую коробочку с черно-серебристым порошком — сваренное им недавно особое снадобье, с усиленным снотворным эффектом. По сути, это было самое обычное волшебное зелье Сна без сновидений, только с парочкой добавлений — на этот раз посоветованных Умником.       Они с Гермионой синхронно достали красно-желтые факультетские шарфы и плотно обмотали ими нижние части лиц — чтобы самим не надышаться. А затем, кивнув друг другу, резко шагнули вперед!       Гарри стремительным движением высыпал содержимое коробочки по очереди во все три морды Пушка, а Гермиона, сосредоточившись, варп-телекинезом сняла тяжелую лапу цербера с нужного им люка — этот прием она выучила чуть ли не в первый день.       Дальше было несколько… проще.       Полет во тьму, тут же залп потусторонним огнем, что просто выжег поджидающие во мраке Адские Силки — растение-людоед, оставленное профессором Спраут. Но это было самое простое.       Комната с летающими ключами могла доставить проблемы обычному грабителю: для её преодоления нужно было иметь реальный талант в полетах на метле… или быть варп-колдуном. А уж если оба эти качества сочетались вместе — то и вовсе проще некуда.       В зале с гигантскими волшебными шахматами Гарри впервые пожалел, что Рон с Драко — чертовы задроты, которых от их клуба может оторвать лишь ядерная война! Потому что как раз тут их таланты были бы весьма кстати.       А ведь он пытался крутиться и с этими двумя дурнями. И если Малфой просто выказывал Гарри определенные знаки внимания как приятелю, то Уизли просто и без затей пытался втянуть Поттера в их авантюры с Маклаггеном и другие махинации. Что Гарри было несколько… неинтересно.       Вообще в этом дружеско-соперническом тандеме Малфой-Уизли он порой чувствовал себя лишним — настолько эти двое, с примкнувшими рыжими близнецами, Креббом, Гойлом и еще несколькими представителями двух других факультетов варились в собственных делишках! Нет, если бы не собственные дела Гарри, он бы наверняка втянулся в их приключения. Но жертвовать собственными интересами ради чужих дурацких начинаний — увольте. Хоть приятельствовать с этими парнями он не прекращал.       Что касается гигантских шахмат…       Забияка рвался в бой! Но, к невероятному изумлению Гарри, он не вел его в тупое месилово, лишь бы покрошить эти огромные порождения трансфигурации, а с азартом подсказывал тактические приемы и увертки, приводящие пусть к огромным потерям, но в итоге — и к победе! С редкими подсказками Умника — который демонстративно замолкал каждый раз, когда Гарри садился играть в шахматы, чтобы юный колдун и сам чему-то учился — Поттер и сам удивился, что в итоге победил!       На доске остались целыми лишь ворох пешек с обеих сторон, пара ладей и черный ферзь Гарри. И как только белым безликим фигурам, что были их противниками, был поставлен мат — проход открылся.       — Первое испытание чисто на эффект неожиданности, — шмыгнула носом возбужденная Гермиона, кивая в такт своим шагам и словам. — Даже самый опытный маг может и не среагировать на Адские Силки должным образом… Потом — испытания на талант квиддичного игрока, тоже узкоспециализированный. Если ты не сильный маг, пройти подобное может не каждый. Теперь — шахматы, еще более специфичный навык. А теперь…       Они вошли в небольшой зал, что скорей напоминал арену Колизея… уменьшенную раз в пятьдесят и под низким сводчатым потолком. Жуткий смрад ударил им в лицо, заставляя сморщиться и снова натянуть шарфы на нос.       — А теперь — силовое противостояние, — прогундосила Гермиона, указывая на валяющегося на полу тролля с огромной шишкой на голове. Кто-то явно успел отделать чудовище до потери сознания. — Точнее, было силовое противостояние, — уточнила девочка, морщась от запаха. — Профессор явно с легкостью вырубил тролля, которого сам же и притащил в школу для старшекурсников.       Они не сомневались, что это то же чудище, которое вырвалось на верхние этажи в Хеллоуин. Редкое учебное пособие. Учитывая, что профессор-ренегат не убил его, он все же не стремился сжигать мосты окончательно: пусть эта тварь и была тупым, полуразумным чудовищем, но все же более-менее защищалась законами Министерства. И к тому же являлась ценным школьным имуществом, охраняемым все это время тем же Квиррелом! По крайней мере, свой труд профессор все еще ценил.       Забияка разочарованно завыл внутри Гарри, но тот был непреклонен — он не будет слушать голосов со стороны Кхорна и Нургла еще какое-то время. Это было своеобразным наказанием для Добряка и Забияки. А нечего было переть против его собственных желаний и пытаться заставить его прикончить единственного нормального друга среди смертных! Подобные деяния нуждались в определенной реакции со стороны истинного хозяина сознания, где квартировали четверо демонов — так выразился Умник. Эту мысль неожиданно поддержал пятый квартирант — тот, что обитал в шраме на лбу Гарри.       Кстати, этому таинственному незнакомцу мальчик еще не придумал ни имени, ни прозвища. Слишком редко тот себя проявлял, да и то — просто мелькающими незначительными мыслями, которые Гарри быстро научился отделять от собственных и прятать от остальных обитателей своей головы. В конце концов, быть учеником Умника и не придержать маленькую тайну от остальных — как-то даже неприлично.       В общем, тролля они равнодушно (ну, точней, максимально быстро и стараясь дышать как можно реже) миновали.       Чтобы оказаться в следующей комнате.       Кольцо огня, что окружило их с Гермионой, заставило ребят насторожиться — очень уж напомнило тот Огонь, что могли выдать они сами по мановению руки. Варп-огонь! Дымное, черно-багряное пламя Имматериума.       Но, все же — нет. Это было порождение магии волшебников материального мира. Запрограммированное охлаждаться при определенных условиях. Условиях, что были описаны в свитке пергамента, лежащем на столе с рядом бутылок.       — Так, — азартно улыбнулась Гермиона, беря в руки свиток с головоломкой. — А теперь — испытание на знание зелий, ЗОТИ и логическое мышление… Это явно профессор Снейп постарался! — восхищенно воскликнула она. — Такой многоступенчатой, умной, великолепной загадки до этого не было!       Гарри мысленно согласился с подругой. Снейп, конечно, редкостный козел — но в харизме и гениальности ему не откажешь! Если предыдущие испытания — даже от Флитвика с летающими ключами и от МакГонагалл с шахматами — были относительно прямолинейными и “простыми”, то здесь…       Профессор Снейп был чертовски требователен к интеллекту, знаниям и умениям учеников. И не только учеников — возможному вторженцу он задал весьма сложную и смертельно опасную задачку!       Если бы не отправленный в своеобразную ссылку Добряк, Гарри бы, наверное, испытал очередной приступ страха от способностей Гермионы, превосходящих его собственные. Потому что уже через пару мгновений она просто и без затей ткнула в нужный флакон.       — Вот, — кивнула она. — Только тебе придется идти туда одному, Гарри, — тут глаза девочки широко распахнулись, а сама она всхлипнула: — И… Это… Удачи!       После этого она порывисто обняла мальчика, будто пытаясь передать хоть частичку своей удачи и тепла.       Сам же Поттер глубоко вздохнул. Варп в этом месте, несмотря на всю специфику мира и его волшебства, неприятно гудел, сбивая предвидение и вытряхивая в сознание всякий мусор. Желания Гарри, страхи Гарри, картинки побед и поражений, отзвуки битв, хрипы умирающих, стоны любовников и даже звук того, как пердит Филч четырьмя этажами выше — все это сливалось в лютую какофонию прошлого, будущего и настоящего. Отвлекая, маскируясь, уворачиваясь…       Вот только — как понял мальчик, уже открывая тяжелую дверь в финальный зал — все эти увертки и маскировки были направлены не против него.       Они были направлены против человека, что стоял в середине широкого зала с колоннами по периметру. Человека в нелепом сиреневом тюрбане, стоящего перед массивным зеркалом. Зеркалом, которое Гарри уже видел на гравюре в той книжке в Запретной секции!       — П-профессор Квиррел? — задал мальчик абсолютно глупый вопрос вслух. И так понятно, кого он ожидал встретить и в итоге встретил. Но как некая затравка разговора… Почему нет?       — А! Поттер, — усмехнулся ренегат без малейшего удивления. — Явился-таки. Как мой Лорд и предсказывал! Ну что? — повернулся он к Гарри с самодовольной улыбкой. — Удивлен? Наверняка надумал кучу всего на беднягу Северуса! Он-то у нас личность весьма… неоднозначная. Темный, злобный нетопырь — в самый раз на роль злодея, а? — будто прислушавшись к чему-то, фыркнул профессор. — И в то же время: кто же заподозрит нес-счастного з-заикающегося…       — Вообще-то, профессор, — с самодовольной улыбкой перебил его Гарри, — я следил за вами еще с конца осени.       Самодовольная улыбка пропала с лица Квиррела и тот начал заикаться уже по-настоящему:       — По-прости — что?!       — Ваши подозрительные телодвижения, внимание к вам как директора, так и профессора Снейпа, — начал перечислять Гарри с наглой улыбкой. Он умел читать взгляды и мимику: Умник мог научить чему угодно, а потому переглядки Дамблдора со Снейпом он тоже заметил. — Странный запах, дебильный тюрбан, явно скрывающий какие-то артефакты, плюс появившаяся ниоткуда способность прятать мысли — вот вам и вывод…       И тут лоб Гарри пронзила БОЛЬ. Не боль, а именно БОЛЬ!       Все четверо духов завопили в панике, а Гарри с ужасом понял, что начал… отрываться от варпа!       Но внезапно все закончилось. И тут же зазвучал другой голос. Скрипучий, злой голос, будто доносящийся из-под слоев ткани:       — Дай мне поговорить с мальчишкой!       — Н-но, мой Лорд, — сглотнув, посмел возразить Квиррел, — вы еще слишком…       — Быстро! — рявкнул голос, и профессор-ренегат начал разматывать свой тюрбан.       ”Занятно”, — воодушевленно улыбнулся Умник, будто и не было только что мгновения паники. ”Это… это очень похоже на смесь демонхоста с эльдарскими камнями душ и Тронами Механикум у Рыцарских Домов в нашем прежнем мире! Совершенно лютая и невозможная ересь, противная самой логике, но… вот она — перед нами!” — несмотря на злые слова, голос демона Тзинча сквозил восхищением. ”Мне определенно нравится этот… Волан-де-Морт. Он гений. Гений!”       На затылке профессора Квиррела красовалось искаженное, уродливое лицо с хищными змеиными чертами и глубокими морщинами. Дух Темного Лорда.       ”Ну, а вот и Большой Босс”, — звеняще произнес Сластёна.       — Гарри… Поттер!... — просипела сморщенная рожа, вызывающая отвращение и ужас. — Видишь, кем я стал? Призрак, химера… Лишь тень того, кем я был когда-то!       Гарри и сам не понял, как оказался связан магическим веревками.       ”Он колдует без палочки! Великолепно! Для аборигенов — прямо шедеврально!” — восхищался Умник.       “Я бы предпочел, вместо восхищением этим уродом, придумать план по его уничтожению!” — возопил мысленно Поттер, сглатывая.       — От тебя… странно пахнет, — внезапно прервал свою речь Волан-де-Морт. — Хм… Нет… Вряд ли. Но если есть возможность... — “покачал головой” затылок Квиррела. — Раб!       — Да, господин! — тут же откликнулся ренегат.       — Отведи мальчишку к зеркалу, — повелел Темный Лорд. — Он как-то связан с его магией. А потому — сможет извлечь Философский Камень из него!       ”Философский Камень?!” — возопили одновременно Умник со Сластёной. ”ОН НУЖЕН НАМ, ОН НАМ ПРОСТО НЕОБХОДИМ!!...”       — ХВАТИТ! — рявкнул Гарри вслух, рухнув на колени и закрыв уши руками.       На мгновение воцарилась тишина. А потом тварь на затылке Квиррела снова заговорила. С широкой улыбкой на устах.       — Да. Да! Я знал, знал! Какую бы магию не применила эта грязнокровка Эванс — это заемная Древняя Сила! Эта шлюха украла что-то из хранилища Поттеров-Певереллов — и наложила на своего щенка! Нечто мерзкое, грязное… как раз для таких, как она и её выблядок, — презрительно выплюнул Лорд, отчего Гарри аж поперхнулся от возмущения и ярости!       Никто. Никогда! Не мог!! Говорить о его родителях в таком тоне!!!       БОЛЬШЕ! НИКОГДА!!!       В тот момент в его голове что-то лопнуло. Точнее, не в голове — в душе!       Клапан, что поддерживали четверо духов, и который защищал неопытного колдуна от падения в Хаос и бесславного растворения в нем, рассыпался прахом. И четверо соратников-по-неволе резко возопили в панике!       Никто из них (никто? хм) даже не предполагал такого напора со стороны души мальчика!       Магические путы спали. И Гарри Поттер поднял свой взгляд на одержимого духом Волан-де-Морта профессора Квиррела. Взгляд глаз, в которых не было белков. Только бескрайняя, светящаяся изумрудная бездна с вертикальными зрачками, пылающими потусторонними огнями варпа!       — Ч-что?!… З-зачем?! — в ужасе попытался выдавить Квиррел.       — Убей его! — первым сориентировался призрак в его голове. Волан-де-Морт понял, что что-то пошло не так.       Профессор-ренегат явно не хотел ничего делать — но пришлось. Он рванулся вперед и даже попытался выхватить палочку…       И рухнул, вопя в жестокой агонии и хватаясь за разлагающуюся на глазах руку. Ту самую руку, которой он рискнул схватить Гарри Поттера.       Не было голосов четверки духов. Не было странных отзвуков от шрама на лбу.       Был лишь невнятный Шепот-Рев-Плач-Стон тысяч голосов, что вливался в мозг Гарри и питал его ярость и силу! Как в тот первый раз, когда Гарри Поттер умер!       ТЫ ЖЕ ХОЧЕШЬ ЖИТЬ??? — спросили голоса.       И Гарри Поттер знал, что на все вопросы самого Хаоса — Неделимого, Вечного, Прекрасного и Ужасающего Хаоса — он всегда будет отвечать только одно. “Да!”       ТЫ МОЖЕШЬ РАЗВЛЕКАТЬСЯ В ОБЪЯТИЯХ ОТДЕЛЬНЫХ НАШИХ ЧАСТИЦ, ДЕМОНОВ, БОГОВ — КОГО УГОДНО! НО ТЫ ЗНАЕШЬ, ЧТО ТЕБЕ НИКОГДА НЕ БУДЕТ ДОСТАТОЧНО ИХ УЗКОЛОБЫХ МИРКОВ, МАЛЕНЬКИЙ ЧЕЛОВЕК. ЛИШЬ МЫ… МЫ — ОКЕАН ХАОСА, НЕДЕЛИМЫЙ, МОЖЕМ ДАТЬ ТЕБЕ ТО, ЧТО ТЫ ИСТИННО ЖАЖДЕШЬ!..       Сотни, миллиарды голосов одновременно таранили его разум всевозможными желаниями, эмоциями, талантами, путями, возможностями и стремлениями — и все из них были удивительны! Куда там тем узколобым путям, что предлагали его духи-советчики?...       Хотя — мелькнуло в голове Гарри в этот момент жестокой и приятной агонии — один из его советчиков явно предсказал этот Путь. Хорошо, что он стал его учеником. Умнику это зачтется.       Последнее, что запомнил Гарри — это рассыпающееся под влиянием энтропии Хаоса тело Квиррела, вопящий в ярости дух Волан-де-Морта и…       И искрящееся силой варпа зеркало Еиналеж, что будто хохотало и искрилось силой варпа. Приветствуя нового служителя Хаоса.       Хаоса Неделимого.