***
Введение Ты всегда говорила, что я слишком много времени провожу, копаясь в своих мыслях, Гермиона, и мой аргумент (а как ты знаешь, у меня имеется один) в том, что ты слишком часто следуешь зову своего сердца, а лучше бы уделяла больше времени зову разума. Многие ошибочно верят, что ты воплощение логики, но я знаю твой секрет. Ты используешь логику лишь чтобы оправдать свои действия, но на самом деле ты — клубок чувств, что вот-вот взорвется. Может по этой причине мы так хорошо уравновешиваем друг друга. Ты бесконечно пилишь меня вопросами, о чём я думаю, и жалуешься, что я никогда тебе не доверяю. Я всегда думал, что это еще одна твоя раздражающая черта, с которой мне приходится мириться, потому что я люблю тебя. Но оказалось, что это характерно не только для тебя, оказалось, что все ведьмы обладают этим качеством. Это доказывали мне Тео и Блейз некоторое время назад (до того, как я перестал с ними общаться из-за тебя). Итак, вот мой ответ, и я надеюсь, что в конце концов ты поймешь, что у нас происходит. Цель этой книги — задокументировать нашу историю, поскольку она довольно примечательна. Я начну с самого начала. Наша история начинается одним тёплым августовским днём два года назад. Я планировал полетать в тот день, но был прерван одним посетителем. Конечно же, это была ты. Кстати, выглядела ты точно также, как и в день моего суда, когда я видел тебя в последний раз. Я серьезно — сочувствующая, с беспорядком на голове, карими глазами и мелькающей улыбкой. Гермиона, черт возьми, Грейнджер стояла у моих ворот и буквально перечеркивала мои предстоящие планы. Да и все оставшиеся планы в моей жизни, хотя тогда я даже не догадывался об этом.***
Был солнечный летний день и Драко планировал немного полетать. Летать в одиночку, естественно, было довольно скучно, но за 3 года с окончания битвы за Хогвартс Драко стал лучшим в искусстве самоизоляции. Он не поддерживал отношения ни с кем из друзей. Его два лучших друга (если их можно так назвать, потому что они скорее были болванами или, может, приятелями) пропали из его жизни. Один погиб, а второй отбывал свой срок в Азкабане, хотя Драко слышал, что срок у Гойла подходит к концу. Остальные, с кем он общался со школы, включая его экс-подружку, не хотели больше иметь с ним дело. А может, всё было наоборот. На самом деле, это было неважно, результат оставался тем же — Драко оставался один. Из-за отсутствия игроков, Драко обошёл поле и заколдовал мячи так, как если бы он играл с людьми. В дни, когда он хотел быть Ловцом, он выпускал снитч и один бладжер. Он заколдовывал бладжер так, чтобы тот пытался ударить Драко каждые 5 минут, словно вымышленный загонщик направлял мяч в его сторону. Также Малфой зачаровывал снитч так, чтобы он время от времени сиял красным. Таким образом он представлял, что другой ловец вот-вот поймает мяч. Если он не мог поймать снитч в течение трёх минут, то тот окрашивался голубым, что означал проигрыш для Драко. Он накладывал подобные заклинания на все позиции в команде. Сегодня он решил попрактиковаться в ведении игры, так как это было его слабым местом. Он взял метлу в одну руку, а Квоффл в другую, подумав, что те навыки, что он развил, играя в одиночестве в течение трех лет, помогли бы ему в игре с реальными людьми. Авторская заметка: Моя жизнь в то время была в полной заднице. Хоть и в тот момент я не был так плох, как раньше, но как ты могла заметить, всё ещё выглядел довольно жалко. Ты заметила это? В тот день, когда впервые пришла ко мне? Я все время забывал тебя спросить об этом. Драко шёл в сторону поля, что находился за Малфой Мэнором, как заметил мерцание защиты дома, словно кто-то порывался пересечь его. Он вздохнул и в раздражении повернулся и направился к воротам. Обычно в таких случаях он отправлял домашнего эльфа и предоставлял матери разбираться с посетителями, но именно сегодня она решила встретиться с кем-то. Он не помнил с кем. Драко имел привычку пропускать мимо ушей все разговоры матери о светской жизни, так как считал эту тему невероятно скучной. Драко свернул на дорожку, ограждённую живой изгородью, и, приблизившись к воротам, неожиданно узнал свою гостью. В панике он нырнул прямо в кусты живой изгороди. Какого черта Гермиона Грейнджер делает здесь, спросил он себя из своего колючего укрытия. Он сделал несколько глубоких вдохов и попытался восстановить самообладание. Зачем они прислали её? Что ей нужно от его семьи? Она работает в Министерстве, может, это как-то связано? Вряд ли, они в таких случаях всегда отправляли Поттера. Может, она пришла, чтобы сказать ему пару ласковых словечек? Если так, то он удивлён, что она ждала так долго. — Малфой! Я видела тебя только что. Может ты позволишь мне войти? Он выглянул из-за куста и увидел, что она стоит у края ворот, сложив руки на бёдрах. Он не видел на таком расстоянии, но предположил, что она и ногой притоптывает от раздражения. Дерьмо, его план притвориться, что он не дома — провалился. Он заставил себя выйти из кустов и медленно направился к воротам. Чувство страха сковало его грудь точно также, как три года назад, когда он ждал в Визенгамоте итоговое постановление суда. Авторская заметка: Так как это настоящая история, а я, соответственно, настоящий автор, думаю, будет правильно учитывать мнения обоих главных героев. Кто захочет читать историю только с одной точки зрения? Конечно, некоторые догадываются, какие мысли приходят в твою голову, но, честно говоря, я немного горд тем, что могу читать тебя. Давай посмотрим, как я в этом преуспел. Не стесняйся делать заметки (хотя я догадываюсь, что ты схватила перо ещё до того, как прочитала это предложение). Гермиона покраснела и отложила перо. Затем нахмурилась, глядя на лист бумаги перед ней, снова подняла перо и продолжила читать.***
Гермиона в нетерпении стояла у ворот и чувствовала жар. Она перекинула волосы с одного плеча на другое, чтобы ощутить небольшое дуновение воздуха возле запотевшей шеи. Где все? Не может быть, чтобы никого не было дома. Нарцисса, конечно, может отсутствовать, но она знала, что Драко тот ещё отшельник. Скорее, он специально заставляет её ждать, чтобы разозлить. И если это было его целью, то он добился своего. Только она подумала об этом, как увидела, что кто-то идёт в её сторону по дорожке. Но вдруг этот человек, как внезапно появился, так же внезапно и исчез. Гермиона метнулась к воротам, стиснула в руках прутья решётки и постаралась лучше разглядеть дорожку. Где же он? Может он узнал её и сбежал? — Малфой! Я видела тебя только что. Может ты позволишь мне войти? — крикнула она в раздражении. Он снова появился на дорожке и медленно подошёл к ней. Она отметила, что он был одет в форму для квиддича, а в руках держал Квоффл с метлой. Гермиона почувствовала укол совести за то, что прервала его тренировку, но затем отмахнулась от этой мысли. Это был будний день, и нормальные люди находились на работе. Ты имеешь полное право быть здесь, напомнила она себе. Когда Драко подошёл к воротам, он выглядел несколько растерянным и настороженным, ожидая, когда она снова заговорит. Она взглянула на него, а затем объявила официальным тоном: — Я пришла проверить соблюдение магического указа №292 части с 3 по 9. Казалось, он испытал облегчение, услышав её слова. Затем приподнял бровь и протянул: — Думаешь, я знаю, что это значит? — Мы можем поговорить внутри? — спросила она, сузив глаза. — Нет, давай поговорим здесь, — с вызовом ответил он. Драко бросил Квоффл с метлой на землю и скрестил на груди руки, глядя на Гермиону сквозь решётку. — Ты действительно не собираешься меня впускать? Боишься, что моё присутствие осквернит твой особняк? Реакция Драко оказалась неожиданной, словно она бросила в него жалящее заклятье. Он отступил на шаг, и в его глазах мелькнула тень боли, прежде чем он снова смог взять эмоции под контроль. Что, чёрт побери, это было,подумала Гермиона. Но это произошло слишком быстро, и вот он уже вытаскивает из кармана палочку и отпирает ворота. Послышался щелчок, но Драко так и остался стоять на месте. Возможно, его мама была бы расстроена его дерьмовыми манерами, а может и нет, ведь это же Грейнджер, магглорожденная Грейнджер. Драко отвернулся и устремился в сторону поместья, так что Гермионе оставалось только переступить ворота и пойти за ним, стараясь успевать за его широкими шагами. Гермиона уже задыхалась к тому моменту, когда они достигли входной двери. Остановившись перед ней, она вдруг заколебалась, подсознательно не желая переступать порог. Мыслями она вернулась к тому времени, когда стояла на этом месте в последний раз. Её сердце отбивало такой громкий ритм, словно она перенеслась в то время. Но Гермиона помнила, что тогда были сумерки, а она сама была связана. Да и все её враги уже умерли, она была уверена. — Ты же хотела поговорить внутри? — голос Драко проник в её мысли. Он стоял в проёме с недовольным выражением лица. Это явно не те воспоминания, которые стоило бы ворошить. Гермиона сглотнула и первой перешагнула порог. Силы снова покинули её, стоило им дойти до входа в гостиную. Она замерла на месте, и Драко едва не столкнулся с ней. Она в ужасе оглянулась на него, и он постарался проигнорировать укол боли в груди, вызванный таким знакомым выражением на её лице. — Сюда, — кивнул Драко в противоположную сторону, и она почувствовала облегчение. Они пересекли длинный зал, а затем вошли через двойные двери в невероятно впечатляющую библиотеку. У неё перехватило дыхание, и Драко покачал головой, понимающе ухмыльнувшись. Она даже не взглянула на него, всё её внимание было приковано к бесчисленным книжным полкам. Она подошла к ним, обогнув Драко, и начала просматривать книги, удивляясь, когда её взгляд цеплял незнакомые названия. Гермиона обернулась, заметив, что Малфой прислонился к столу у двери и смотрит на неё. — Это всё ваше? — Конечно, — ответил он, всё также с усмешкой наблюдая за ней. Этот взгляд заставил её очнуться и вспомнить, где и зачем она находится. Она выпрямилась, а затем подошла к окну у противоположной стены и бросила на кресло свою сумку. Драко нахмурился, наблюдая за её действиями, но, казалось, она этого не заметила. Он подошёл к ней ближе, в ожидании начала разговора, но девушка продолжала хранить молчание, глядя на него. Гермиона вдруг осознала, что это первый раз, когда она с Малфоем оказались наедине. В прошлом Гарри с Роном всегда были её поддержкой в таких ситуациях. Она осторожно рассматривала его, раздумывая, будет ли он её дразнить или издеваться. Но затем к ней пришла мысль, что не было уже ничего, чего она не слышала бы от него. Она даже не была уверена, придерживается ли он до сих пор своих убеждений. Потому что извинения, что он принёс ей, Гарри и Рону после суда натолкнули её на мысли о возможном его раскаянии после окончания войны. Но Гарри спас его от заключения в Азкабан, и это могло побудить его извиниться, по мнению Гермионы. Она неожиданно поняла, что абсолютно не представляет, кем теперь является Драко Малфой. Естественно, он выглядел прежним, чуть старше, возможно, но взгляд был всё также угрюм, черты лица острыми, волосы светлыми, а глаза серыми. Видимо она не планировала начинать разговор, поэтому Драко произнёс: — Зачем ты здесь, Грейнджер? Она вздрогнула от его резкого тона, и его сердце сжалось. Но она ответила довольно дерзко: — Я говорила тебе. Я проверяю соблюдение нового постановления по правам домовых эльфов. Магический указ №292 части с 3 по 9, — она подошла к своей сумке и выудила оттуда большую кипу бумаг. — Мы соблюдаем все указы, — сказал Драко, скрестив руки на груди. — Если это всё, за чем ты пришла, то я тебя провожу, — он повернул в сторону двери, но она так и осталась стоять на месте, глядя ему вслед. — Почему ты всегда всё усложняешь? — пробормотала она, затем подняла голову и уставилась на него так, словно он был нерешаемой задачей. Драко остановился, чувствуя себя крайне некомфортно. Не следовало ему впускать её в дом, нужно было договориться с ней у ворот. Драко старался не терять самообладание и казаться равнодушным, но сегодня вся власть была в руках Грейнджер, и он задумался, осознавала ли это она сама. Знала ли она, что нужно одно её слово, чтобы окончательно его запутать? Он представил себя клубком пряжи в углу комнаты, таким же, как те, из которых вязались отвратительные свитера, что раньше носили Уизли. Интересно, какого бы он был цвета. Чёрный, подумал он, хотя нет, скорее серый, исправил он себя, так как полагал, что он все-таки недостаточно зловещий. Тёмно-серый, да, это подходящий цвет, решил он. Наконец, Гермиона снова заговорила: — Мне нужно поговорить с твоими домовыми эльфами. Согласно моим записям, вам принадлежат три эльфа. — Верно, — Драко вернулся в комнату, подошёл к креслу, откуда Гермиона вещала (его креслу) и вызвал домовых эльфов. Они аппарировали немедленно, нервно озираясь вокруг, не привыкшие к тому, чтобы их вызывали всех одновременно. — Да, Мистер Драко? — спросила Делла, старшая среди них. — Здесь Грейнджер из Министерства и она хочет поговорить с вами. Гермиона подошла к эльфам и протянула руку: — Привет, меня зовут Гермиона Грейнджер, я из Отдела Магического Правопорядка Министерства Магии. Эльфы с замешательством посмотрели на её руку, неуверенные, что с ней делать, и Гермионе пришлось опустить её, когда она поняла, что ни один из них не собирается к ней прикасаться. Драко ухмыльнулся, и она бросила на него многозначительный взгляд, но, казалось, это развеселило его ещё больше. Эльфы испуганно глазели, и это натолкнуло Драко на мысль, что Грейнджер может подумать, будто Малфои плохо обращаются с ними, поэтому он поспешил пояснить: — Она здесь, чтобы проверить соблюдение тех законов, о которых я рассказал вам несколько дней назад. — Мисс, я всё запомнила. И Пиппи докажет, что мы их соблюдаем, — первой заговорила Делла. Она начала послушно зачитывать: — Эльфы должны раз в неделю получать заработную плату в размере не менее одного галеона, — она полезла в свой карман и продемонстрировала монетку. — Ты заставил эльфов выучить все положения нового закона? — Гермиона перервала речь Деллы и с раздражением взглянула на Драко. — Конечно, — пожал тот плечами. Делла выглядела взволнованной, подумав, что совершила ошибку, но Драко успокаивающе кивнул. — Ей продолжать, Грейнджер? Гермиона выглядела расстроенной, и Драко не мог не ухмыльнуться вновь. Она закатила глаза в ответ, но затем снова перевела своё внимание на Деллу. Гермиона пришла сюда с определённой целью (ну ладно, возможно, с двумя) и постаралась сдержать свои порывы. Она могла развернуться и уйти, возражая против такой несправедливости, а могла остаться и выполнить свои обязательства. Вернув самообладание, она посмотрела на Деллу, предлагая ей продолжить. У неё на повестке дня было ещё шесть законов, с которыми надо было разобраться и внести поправки о том, чтобы владельцы взяли часть обязанностей по их реализации на себя. На четвёртом пункте Гермиона слегка расслабилась и опустилась в кресло Драко. Сам он, казалось, тоже расслабился, убедившись, что она не собирается припоминать все его проступки за прошедшие годы. Он остался стоять, не желая чувствовать себя слишком комфортно в её присутствии. Когда эльфы закончили свой заученный текст, хозяин дома отпустил их, и они с Гермионой снова остались наедине, уставившись друг на друга. Драко подошёл к двери, открыл её, и Гермионе осталось только последовать за ним в холл. Когда они добрались до лестничной площадки, она, вместо того, чтобы выйти через входную дверь, неожиданно повернула в гостиную. Драко заколебался, не имея ни одной идеи, зачем она вошла туда, но не последовал за ней, решив, что она хочет побыть в одиночестве. Но любопытство всё-таки взяло вверх, и через несколько мгновений он вошёл вслед за ней. Гермиона стояла в комнате на том самом месте, где когда-то Беллатриса пытала её. Она медленно обвела глазами гостиную, будто изучая каждую деталь с ясным, практически бесстрастным лицом. Драко прошёл мимо неё и встал у камина, точно на том месте, где стоял во время её пыток несколько лет назад. Он стоял и ждал, напряжённо выпрямившись и заведя руки за спину, неуверенный, что должно случится в следующий момент. Может он, наконец, получит ту порцию уничижительных слов, которые ждёт с момента её прихода? — Всё выглядит иначе, — в итоге сказала она слегка расстроенным голосом. — Зачем ты решила сюда войти? — спросил Драко. Гермиона покачала головой, удивлённая вопросом. Почему ему не всё равно? С каких пор Малфоям стало дело до кого-либо, кроме них самих? Она вернулась к мысли, что на самом деле не знала его настоящего, поэтому это было не совсем справедливо быть столь суровой к нему. — Я… Я не знаю, я так часто думала о том, чтобы снова побывать здесь. Я… — Гермиона нервно опустила глаза и замолчала. — Что ты? — надавил Драко, и Гермиона снова задалась вопросом, почему он так взволнован. Он был здесь в ту ночь — точно на том месте, где стоял сейчас. У него тоже было ощущение незавершённости с того дня? — Я из-за этого и вызвалась добровольцем проверить вас, — призналась она, разглядывая тёмное дерево на полу. В ту ночь он был укрыт ковром, но сейчас тот исчез. Её кровь пропитала его тогда, поэтому, по её мнению, Малфои и избавились от ковра. — Ты сделала всё, что нужно, Грейнджер? — нерешительно спросил Драко. Он надеялся на положительный ответ. Он хотел, чтобы она отпустила воспоминания о том дне, но не был уверен сможет ли сам. Но он знал, что если кто и сможет из них двоих, то это определенно не он. — Я не знаю, всё так изменилось, даже полы другие. Возможно, этот факт поможет мне, — Гермиона пожала плечами и повернулась, чтобы покинуть комнату. Драко неожиданно запаниковал. Она собиралась уйти и вероятнее всего никогда больше не возвращаться. Не будет другого шанса сказать ей то, что ему было необходимо, он точно знал. — Грейнджер, — она остановилась и в замешательстве обернулась к нему, — Этот день мне тоже снится в кошмарах каждую ночь, — она тихо выдохнула и подошла ближе, — и мне жаль, что я ничем не смог помочь тебе, — Драко опустил голову в ожидании её ответа. Гермиона долго изучала его, спрашивая себя, реально ли это. Малфой действительно сейчас извиняется перед ней? Драко взглянул на неё, удивляясь столь долгому молчанию, и когда она встретилась с ним взглядом, то просто махнула рукой, словно это ничего не значит. Драко сузил глаза, возненавидя этот жест. Это не было ничем. Этот день значил всё, как она посмела так легко отмахнуться от него. — Ты пытался, — она пожала плечами. — Ты узнал нас, я уверена, но не сдал им. И к тому же, ты ничего не смог бы сделать, Малфой. Это не твоя вина. Драко покачал головой, злясь на её слова. — Я много что мог сделать, — проговорил он сквозь стиснутые зубы, отчаянно надеясь, что она поймет. Он желал, чтобы она закричала на него, ударила, прокляла, или хотя бы исцарапала. Последнее звучало особенно привлекательно, и он почувствовал удовлетворение, представляя ручейки крови, стекающие по его бледной коже. Он потряс головой и снова уставился на неё. Гермиона изучала его. Казалось, он ведёт борьбу сам с собой. Она всегда его недолюбливала. И сейчас он ей тоже не нравился, но, в любом случае, он никогда не был злодеем. Это было ясно, как день, несмотря на то, что он всё ещё оставался грубыми и несносным, но уже не был таким приверженцем чистоты крови, как в юности. Он больше не смотрел на неё с отвращением, не отшатывался при её приближении и не сыпал оскорблениями. Теперь он смотрел на неё, словно перед ним розовый единорог. Его вид был настолько забавен, что она бы рассмеялась, будь в другой ситуации. Она сделала ещё шаг к нему, всё ещё оставаясь вне зоны его досягаемости. Драко предположил, что она сделала это намеренно. Неужели она до сих пор считает его опасным? — Если бы ты вмешался, то был бы уже мертв, Малфой. Ты делал то, что должен был — старался выжить. — Есть вещи, которые нужно сделать независимо от условий, — возразил он, его серые глаза сверлили её, и Гермиона видела в них такой вихрь эмоций. Она всегда полагала, что Драко очень сложно прочесть, но раньше она никогда не находилась настолько близко к нему. Она видела вину, стыд, грусть и, неожиданно, страх в его глазах. Она поймала его взгляд и грустно ответила: — Мы все совершали поступки, о которых сожалели после войны, — она вспомнила своих родителей и отвернулась, борясь со слезами. Драко удивился резкой смене её настроения и отступил, неожиданно чувствуя себя некомфортно. — На самом деле я согласна с тобой, — продолжила Гермиона, — Некоторые вещи действительно стоит совершать. Но в тот день твое бездействие было правильным, всё в порядке, я прощаю тебя. Драко не просил у неё прощения и не был уверен, что почувствовал после её слов. Противоречивые и ошеломляющие эмоции бурлили в нем. Ему нужно было выйти на воздух. — Я провожу тебя, — резко сказал он. Коротко кивнув, она последовала за ним. Они шли в молчании до самых ворот. Все в порядке, я прощаю тебя. Я не в порядке, подумал Драко. Может она имела в виду, что она была в порядке. И, честно говоря, он ощущал радость от этой новости. Она никогда не заслуживала то, через что ей пришлось пройти. Через что он заставил её пройти, исправил он себя, вспоминая травлю и насмешки, что преследовали её с его стороны в юности. Для Драко Малфоя определенно все НЕ было в порядке. Но он принимал это, как должное. Когда они достигли ворот, она снова обеспокоенно взглянула на него, точно так же, как в день суда. Она стояла так близко к нему, всего в нескольких шагах, что он вдруг осознал, что это первый раз, когда они действительно смотрят друг другу в глаза. У неё были потрясающие глаза, поразительно яркие и выразительные, и он был удивлён, что она напряжённо уставилась на него в ответ. Ему не потребовалось много времени после войны, чтобы осознать, что все аспекты чистоты крови оказались ложью. Увидев столько убийств во время пребывания Темного Лорда в их доме, он понял, что магглы и магглорожденные волшебники умирают, к сожалению, точно также, как волшебники и волшебницы. Они были людьми, вне зависимости от того, как часто его тётка и Пожиратели Смерти называли их животными. И если он не верил раньше в то, что Гермиона Грейнджер сильная и смелая ведьма, и в равной степени имеет те же права, что и он, и его семья, то это проникло в его сознание прямо сейчас, пока она смотрела на него своими сострадательными, прекрасными глазами. Что с ней не так? Её поведение сегодня было крайне странным. Ей стоило накричать на него и сказать, что он заслужил сгнить в своём поместье в компании матери и домашних эльфов. Она повернулась, собираясь покинуть его, но он еще не мог её отпустить, не сейчас. Когда он только узнал её у ворот, он отчаянно старался избежать разговоров об их прошлом. Но сейчас, глядя, как она уходит, он внезапно ощутил тянущее чувство пустоты в груди. Он извинился за ту ночь, но этого было недостаточно, а она может уйти и никогда не вернуться. Целью её прихода было проверить ряд пунктов, и этот список едва ли был длинным. Оценить соблюдение законов по правам домовых эльфов — выполнено. Преодолеть своих демонов в гостиной — выполнено. Хорошо, Драко позаботится о том, чтобы в её списке дел появился ещё один пункт. — Почему ты не накричала на меня сегодня? — начал он и вздрогнул, понимая, что это дерьмовый способ начинать свои извинения. — Что? — За травлю, за «грязнокровку», за ужасные школьные годы от Пожирателя Смерти, за всё. Но нет, ты просто приходишь сюда, вежливо разговариваешь со мной, с легкостью прощаешь и что дальше, просто исчезнешь? Что с тобой не так? — слова лились из Драко непрерывным потоком. — Ты хочешь, чтобы я накричала на тебя, Малфой? — Гермиона выглядела сбитой с толку, и Драко не винил её за это. — Да! Это было ошибкой, это было ужасно, и ты этого не заслуживала. А ты приходишь ко мне и даже не признаёшь это? — Ты таким образом хочешь извиниться, Малфой? — она смотрела на него со всей серьёзностью. Драко вздохнул, благодаря богов, что Грейнджер такая умная, и ему не придётся произносить это снова, потому что, видимо, именно сегодня его мозг, рот и чувства решили сыграть друг против друга. Он отрывисто кивнул ей в ответ. Гермиона совсем не этого ожидала, встретившись с Драко Малфоем сегодня. Она ждала от него грубости, а от интервью с домашними эльфами — неловкости. Да, она надеялась получить немного его сочувствия в гостиной, но таких всеобъемлющих извинений — точно не ждала. Она открыто изучала его, и сейчас он показался ей более сломленным, чем раньше. Его глаза горели напряжением, но всё остальное в нём выглядело слабым. Он был худ, руки его дрожали, и кожа казалась слишком бледной, что навевало мысли о проблемах со здоровьем. Мешки под его глазами говорили о бессонных ночах, а морщины, пересекавшие лицо — о частом напряжении. Могла ли она простить ему все слёзы, причиной которых он был? Всю боль от ощущения, что она не принадлежит этому миру? — Хорошо, Малфой, — после небольшой паузы ответила она. Это не было прощением, отметил про себя Драко. Скорее это выглядело, как подтверждение его слов. Она кивнула ему в последний раз, и он проследил взглядом, как она переступает ворота и аппарирует. Он поднял Квоффл и метлу, что всё ещё лежали на дорожке, и повернул в сторону поля. Дойдя до него, Драко отбросил Квоффл, взмыл в воздух и начал наматывать круги над полем, размышляя о Грейнджер. Он попытался вспомнить, как она выглядела сегодня — карие глаза, руки, протянутые к домовым эльфам и раздражённые взгляды, что она кидала во время его комментариев по поводу нового закона. Но эти картинки быстро сменялись её видом в гостиной. Он ускорился, представляя, как кровь струилась по её руке и срывалась на ковёр. Он старался тогда держать глаза открытыми, но когда сжимал веки, то видел только её умоляющий взгляд, поэтому он уставился тогда на картину позади неё, лишь бы не смотреть на пытки. Драко резко развернулся на метле и чуть не потерял управление, вскрикнув от неожиданности. Но этот вскрик не отвлёк его от криков ужаса, что бились в его голове. Она приняла его извинения сегодня, но не за все его проступки. И он не винил её за это. Авторская заметка: Гермиона, если бы это случилось сейчас, я бы убил её. Взорвал бы комнату, её и себя в том числе, лишь бы знать, что ты в безопасности. Я бы взял на себя всю боль, каждый удар ножа, лишь бы уберечь тебя. Если бы она заперла меня, я бы колотил дверь до тех пор, пока не превратился в кровавое месиво, но вырвался бы и спас тебя. Но разве этого достаточно? Я изменился, но может ли это компенсировать мои прошлые ошибки? Ты бы сказала да, но я не так уверен в этом.***
Позже вечером Драко сидел в библиотеке в том же самом кресле, что ранее занимала Гермиона. Он уже допивал третий стакан Огневиски и вспоминал, когда видел Грейнджер в последний раз. Это было три года назад в день его суда, через два дня после его восемнадцатилетия. Он сидел на жестком стуле с высокой спинкой в зале суда рядом со своими родителями. Весь Визенгамот присутствовал на заседании, но, к счастью, места зрителей были практически пусты, так как заседания после Второй войны проходили за закрытыми дверьми и были недоступны ни для репортёров, ни для публики. Драко заметил, как Поттер зашёл со своими дружками в зал суда и сел в первых рядах. В тот момент он не смотрел ни на Грейнджер, ни на Уизли, его внимание приковал к себе только Поттер. Отца Драко обвиняли в соучастии преступлению и пытались запрятать за решётку всю семью Малфоев. Люциус, как мог, подкупал, шантажировал, убеждал членов Визенгамота, но понимал, что ключ к свободе его семьи именно Поттер. Он пригласил мальчика в Мэнор через неделю после финальной битвы и, удивительно, Поттер пришёл. Хотя Драко думал, что это скорее дань уважения к поступку его матери в лесу во время битвы. Или, возможно, он, как и Грейнджер, хотел посмотреть, как изменилось поместье, после их последнего пребывания в нём. Драко так и не узнал. Он закрылся в своей комнате в тот день, чтобы не столкнуться с Поттером. К несчастью для его отца, мальчиком оказалось сложнее манипулировать, чем тот предполагал. Драко мог бы предупредить его об этом. Гарри согласился помочь матери с сыном, но он всё ещё помнил причастность Люциуса к смерти Сириуса. Гарри выступил во время слушания дела Драко, утверждая, что он был вынужден вступить в ряды Пожирателей, и что он никогда бы самостоятельно не решился на убийство Дамблдора, и что он защищал их во время пребывания Гарри с друзьями в поместье. Также он выступил и во время заседания суда над матерью Драко, давая ясно всем понять, что если бы она не соврала в лесу во время битвы, он бы никогда не смог убить Тёмного Лорда. Во время же суда над Люциусом Гарри демонстративно просидел весь процесс на своём месте, молча уставившись на подсудимого. Так, Драко с матерью были освобождены, а влияние и деньги Люциуса помогли ему максимально укоротить срок — он получил всего пять лет заключения. Драко чувствовал вину, когда Кингсли Бруствер зачитывал его заключение о невиновности. Почему? Почему его пощадили? Даже Гойл за издевательства над студентами получил свой срок, хоть и короткий. Драко делал то же самое, пусть и не с таким рвением. Может его отпустили оттого, что Поттер вступился за него? А может Избранный сделал это только для того, чтобы запомнить этот день и потом напоминать ему? В любом случае, Драко не жалел. Когда он выходил из дверей Министерства, то ощущал лёгкость и головокружение от чувства свободы. Он даже не надеялся на это. Когда утром он стоял тут и ждал лифт, все его мысли были о том, каков теперь Азкабан без дементоров и как часто мать сможет навещать его. Но сейчас он был свободен, и ни одного обвинения не висело над ним тяжким грузом. Он мог начать новую жизнь. Драко увидел Золотое Трио рядом со статуей волшебника, что стоял на спинах магических существ и Магглов. Его как раз сносили, чтобы заменить на что-то более приемлемое. Грейнджер стояла по правую руку от Поттера, и Драко заметил это, удивившись. Разве не Уизли всегда был правой рукой Избранного? Поттер увидел Драко и коротко кивнул ему через холл, и Малфой кивнул ему в ответ. Он уже собирался уйти, как что-то заставило его повернуться и направится к их компании. Чаша весов склонилась в сторону Поттера и его одолжения. Он спас их от злодея, убив Тёмного Лорда, и сейчас выступил в его защиту на суде, и Драко чувствовал себя некомфортно, оставляя это без внимания. — Спасибо, — сказал он со всей искренностью, на которую был способен, когда подошёл к ним. Поттер осмотрел его, затем снова кивнул. Драко перевёл взгляд на Уизли, но, казалось, тот не обратил на него внимания. Он выглядел отстранённым и рассерженным. Драко вспомнил, что Уизли потерял брата, одного из близнецов, возможно поэтому он выглядел таким потерянным. Он взглянул на Грейнджер, но тут же отвёл глаза, как только заметил, что она с беспокойством изучает его лицо. Это была очень странная эмоция, по мнению Драко. Это вызвало у него раздражение и, возможно, поэтому он выпалил: — Мне жаль. Он не сказал за что в тот момент. Он едва мог заставить себя произнести эти слова, а выдать ещё целый перечень причин было выше его сил. Поттер поднял голову и протянул Малфою руку. Драко вспомнил, как так же стоял перед ним с вытянутой рукой много лет назад, и Поттер тогда отказался её пожать. Драко протянул свою в ответ, и они крепко пожали руки, а затем резко отдёрнули их друг от друга. Напоследок Поттер сказал: — Это твой второй шанс, Малфой. Не облажайся. Драко посмотрел ему вслед, думая о том, что его зелёные глаза всегда сбивали его с толку, затем перевёл взгляд на Грейнджер, и она дружелюбно ему кивнула. От этого движения его чуть не вырвало. Он отступил. Поттер повернулся и кивнул Грейнджер с Уизли в сторону выхода. У них ещё было много нерешённых дел, и Драко не мог больше отнимать их время. Следующий день после суда Драко отметил цифрой один и позднее это стало началом Тёмного Периода его жизни, так он это назвал. Авторская заметка: Я представляю, что Поттер подумал в тот день. Я вижу его каждую неделю за выпивкой, но ни разу не подумал спросить об этом. Я думаю, на сколько он бы оценил мою попытку использовать второй шанс. Точно не «превосходно», но и не «отвратительно». Скорее всего, «удовлетворительно». Хотя, знаешь, мне плевать. Для меня имеет значение только твоё мнение, Гермиона. Как ты думаешь, я справился с тем шансом, что дал мне Поттер? Первое, что я сделал тогда — принёс тебе извинения у той полуразрушенной статуи. И принёс их снова, когда увидел тебя в следующий раз, три года спустя. Я могу потратить всю жизнь, вымаливая у тебя прощение, Гермиона, но этого никогда не будет достаточно.