The Weekend — The Hills
май 2020
Сегодня среда. Половина дня вышла просто отвратительной. Домой не хотелось возвращаться, от слова никогда. В школе снова происходит тотальный пиздец, экзамены, одноклассники и хочется морально умереть. Не то, что Чонин не ладил со своими одноклассниками, но мудилами они были самыми настоящими, пытались показать кто тут самый главный и постоянно спорили с учителями, к тому же придирались постоянно к внешности парня. Связываться с ними — себе дороже, поэтому он сторониться их, имея только одного друга. Чего ему было вполне достаточно. Чонин звонит своей матери, которая сегодня же утром, пилила мозги по поводу этой тупой учёбы, а отец пофигистично читал газету, пока она чуть ли не орала на сына, пытаясь делать вид, что не слышит, а после придёт и только в знак поддержки похлопает по плечу. Проходит уже порядком много гудков, прежде чем она взяла трубку и заспанно ответила: — Что? — в голосе чувствовалось раздражение, кажется, она всё ещё обижалась на него, а могла она это делать долго, пока сын с повинной сам не придёт. Да, Чонин не красиво ответил ей, ибо уже терпеть не мог, за что вина съедала его до мозга костей, но всё же извиняться он не хотел, поэтому решает выбрать лучший путь, как он считал, — отступление. — Алло, мам, привет… — голос пытается делать нормальным, не жалостливым. — Да, Чонин? — Я, это… Сегодня не приду домой, я буду к экзаменам готовиться у Сынмина, так что не жди- — Ладно, это всё? — Эм… Да.? — Тогда пока, — трубку быстро бросили и были слышны короткие гудки, а после — повисла тишина, от неё было до чёртиков больно… Чонин не собирается ехать к Сынмину заниматься, ведь знает, что сдаст эти глупые тесты на чуть выше среднего — как обычно, хотя слышал от друга не однократно, что умный, но ленивый, надо всего лишь поднажать, а домой не хотелось. Не ставя смартфон на блокировку, он сразу же набирает другой номер, но телефон никто не взял, кажется, он ещё на занятиях, поэтому сразу же пишет в сообщениях: ❤Милашка~: (16:34) Хёнджи-ин!!! (16:34) Я закончил учёбу (16:34) Я еду к тебе? (16:35) Ты дома? (16: 47)? (16:53) Хён? Хёнджин-и❤: (16:57) Да, я тоже закончил (16:57) ЖДУ 🥺💞💞///
Выйдя на нужной остановке, Чонин поправил сумку, что висела на одном плече, где были только: тетради, пенал, ключи от дома, практически пустой кошелёк и фантики от конфет, что раздавала одноклассница. Быстрым темпом он направился вниз по улице — на съёмную квартиру Хёнджина. Они уже как полтора месяца встречаются и всего пару раз младший оставался у того на ночь (но ничего такого не было, конечно же. О их отношениях было известно только Сынмину, да и тот косо смотрел на это. Сначала был в шоке, от того, что другу нравятся парни, ведь ничего такого не замечал за ним, он всё ещё иногда сторониться его, но вроде бы принял его). На телефон пришло уведомление, о чём сообщила вибрация в левом кармане. Он прочел, что ему нужно зайти в магазин и купить хотя бы рамён, так как еды в квартире нет и о чем агрессивно намекал грустный смайлик. Что ж, как будто в первый раз, думает Ян, но всё же зайдя в ближайший супермаркет, потратит последние деньги. Он тут бывал несколько раз, так как тусуется после школы теперь на квартире своего парня. Взяв еду быстрого приготовления, Чонин стоял около полки с напитками, думая, что ещё бы взять. На кассе стоит приятный и вежливый мужчина, что иногда даёт ему бесплатные конфеты. Зайдя в нужный подъезд и нажав на кнопку седьмого этажа, двери лифта закрылись и Чонин медленно ехал наверх, держа в руке пакет. Хотелось уже увидеть Хёнджина, быть в его объятиях, а лифт как на зло долго ехал. Звонок и шумные быстрые шаги, лай собаки и до боли родной голос: «Сейчас!» и вот через несколько секунд дверь открылась. На пороге стоит Хёнджин, что был одет в серую футболку, что в два раза была больше него и чёрные широкое шорты дополняющие домашний образ. — Привет! — радостно улыбается Хёнджин, запуская младшего в квартиру, под ногами которого бегал пёс Кками. — Привет, — на лице появилась ответная улыбка и в дом заходит, старший берёт пакет и уносит на кухню. Младший же быстро разувшись, кинул портфель в угол коридора и начал гладить пса, что весело вилял хвостом. Пройдя на кухню, его сразу же подтягивают за талию и целуют до рокота нежно. Чонин положил руки на плечи Хёнджина, притянув ещё ближе к себе. Так они простояли какое-то время, наслаждаясь долгожданными объятьями. Они не виделись два дня, но, кажется, уже успели соскучится. Первым не хотя отрывается младший, с громком чмоком. — Я есть хочу, — смотрит в глаза старшему, тот гладит бока талии парня. — Тогда иди мой руки, я сделаю рамён. На часах было 17:48. За ужином Чонин эмоционально рассказывает, как в школе к нему пристал учитель; как эти противные девочки ошиваются вокруг, не дают нормально дышать, сдавливая его личное пространство каждый день всё больше и больше, но то что его задирают другие ученики не стал, расстраивать старшего не особо хочется, они пока не на столько близки… После ужина они вместе завалились на диван, точнее Хёнджин завалил с хохотом Чонина за собой на мягкую мебель. Включив не самый новый, не самый большой телек, они с набитыми животами, смотрели какое-то шоу. Рядом запрыгнул Кками, устроившись около старшего, тот позволял, кажется, тому всё. Однокомнатная квартира была не в самом новом доме, уже потрёпанная жизнью, где, скорее всего, сменилось многочисленное число жильцов, и каждый из них внёс что-то своё в это место. Вот этот шкаф, что стоит около дивана, был оставлен прошлым жильцом, который, возможно, был рад избавиться от него, для Хвана же — это стало как спасением от ненужных затрат. И такого барахла много. Чонин любит смотреть на них и придумывать истории этих вещей, их «старые» жизни. Тут и не пахнет особым уютом, Хёнджин днём учиться, а вечером идёт работать, под утро приходит и уходит на учёбу. График ужасный, но он ничего не может поделать, начальство никак не уступает. Четвёртый, последний курс. Преподаватели уже смирились с оболтусом, поэтому говорят просто приходи на пары, а там тройку и подрисовать можно. Поэтому, особо и некогда обживать жильё, да и постоянно напоминает, что это временное пристанище. Время около семи вечера. — Как я понимаю, ты сегодня у меня остаёшься? — спрашивает Хёнджин, немного теребя за плечо задремавшего Чонина, тот открыв глаза, начинает часто моргать, чтобы сфокусироваться. — А… Да… Прости, — он трёт глаза, — Я не предупредил тебя, — сел прямо, поднявшись с плеча, где уже успел напускать слюни на футболку. — Что-то случилось дома? — Хван поглаживал спину младшего и голову в бок склонил, пытаясь заглянуть в глаза, что были опущены вниз, чёрная чёлка закрывала их. — А, да… Сам знаешь, снова с мамой поругался, — Чонин обратно откинулся на спинку дивана. Воспоминания сегодняшнего утра мигом пролетели перед глазами, словно фильм на перемотке. Вроде бы и сам виноват, что начал огрызаться, но и от несправедливости, почему она кричала, ведь можно было бы спокойно поговорить. Она, как всегда. Отец тоже не лучше. Эти экзамены. Одноклассники. Нервы не сдали, и он накричал в ответ. Тот шок в глазах он запомнит. В груди так болело, он чувствовал, что мать виновата, что не поддерживает его, но и боль, что накричал в ответ… Она же мать… Чувство разочарования стояло на душе — это гложило его. Глаза покраснели. Хёнджин заметил. Он сел боком, закинув одну ногу на диван и ласково взял за щёки Чонина, тот поднял взгляд, их глаза встретились. Хотелось отвернутся, казалось, эти чёрные в полумраке глаза, смотрели прямо в душу, находя всю недосказанность в самой глубине и стараясь вытащить наружу. Старший приблизился к лицу и легонько коснулся губ, прикрыв глаза, вовлекая младшего, что тут же закрыл глаза, в нежный поцелуй. Чонин поддался вперёд, надавливая на плечи Хёнджина, вставая на колени, становясь выше. Его рука скользнула от плеч к шее, останавливаясь около челюсти и очерчивая её. Ян ощущает, как чужие руки поглаживали его талию. Он всё сильнее давил и всё же опрокидывает всем весом своего парня на спину, чем придавливает его, смотря в глаза в глаза. Кками взвизгнул от тяжести двух тел и выбравшись из захвата убежал на кухню. Господи, если бы Хван Хёнджин знал, как Чонину нравятся эти выразительные глаза, эту родинку под глазом, что так хотелось облизать, НО если узнает о его постыдном желании, то будет невероятно стыдно. Да, младший всё ещё иногда стесняется его. Тот же ухмыляется и медленно руки протягивает к краю футболки, что дал младшему, просовывая руки к коже. Чонин ахнул, начиная краснеть, от ощущения прикосновения. Пальцы, что были еле тёплыми, поглаживали низ живота, но после перетекая всё выше и выше, тем самым оголяя торс, задирая футболку на груди, останавливаясь на сосках, играючи поглаживали их. Младший разорвал эти гляделки и опустил голову ещё ниже пряча глаза, руки, что держали его, начали дрожать от нарастающего возбуждения. — Ах, наш милашка оказывается такой чувствительный, — замечает Хван бугорок на чужом паху. — Нет! — возражает тот, сильнее опуская голову, его лоб уже лежал на груди. — Чонин-и, ты возбудился только от прикосновений? — насмешливо шепнул на ухо старший и в ответ получил мотание головой. Ладони Хёнджина переместились на спину, поглаживая выступающие мышцы лопаток, а Чонин весь красный, облизал пересохшие губы и полез целоваться, обхватывая нижнюю губу, получая мгновенный ответ. Поцелуй был мокрый. Сердце Чонина билось как сумасшедшее, было так жарко, всё тело словно горело, особенно где его касался Хёнджин. Старший переместил обе руки на край штанов и медленно стягивать их. Младший оторвался от чужих губ, выпрямился и чувствует, как его пах массируют, ткань была приспущена. В глаза было стыдно смотреть. Их первый раз был не очень для Яна, было больно и больше они не занимались сексом, старший ждал, когда тот сам этого захочет и теперь, он выжидающе трёт его правое бедро, ожидая следующих действий. Член Чонина уже стоял, это было видно по его тому как он выпирал через ткань, да, Хёнджин прав, тот был слишком чувствительным и каждое прикосновение его парня остро чувствовалось, даже сейчас, то как старший сжимал его бедро. Возбуждение — это мигало в голове, хотелось двинуться немного вперёд, чтобы получить немного приятных ощущений. И, кажется, он очень хотел старшего, а тот его. Ян потянулся к краю своей футболки, стягивая я себя. Хёнджин всё понял без слов, начиная снова трогать чужое тело. Борясь со смущением, младший поднял глаза на старшего и увидел там немного смущающий румянец и чёрные глаза, которые покрывала пелена желания. Были сумерки, и на полуголом теле Чонина оставались уходящие лучи солнца, очерчивая его — Хвану это нравилось, поэтому его руки перемещались вниз-вверх, задевая уже напряжённые соски, от каждого раза Ян удовлетворённо мычал. Хёнджин остановился и привстал на локти: — Давай переместимся в другое место, — в ответ последовал кивок. Чонин смущённо, как девственная школьница, стоял на пороге в спальную комнату. Чего он боится, если близость уже была между ними… Может он просто стесняется показаться голым перед хёном? Ему казалось, что тогда полностью будет открыт перед ним, а Чонин не мог сказать, как долго они будут вместе и стоит ли всё это того, а может- Его раздумья сразу же прерываются стоит чужим рукам пройти коснуться талии, кожа, что была раньше еле тёплой, стала холоднее. В макушку тяжело дышат, вдыхая запах шампуня мятного шоколада. Его разворачивают к себе лицом и сразу же утыкаются в шею, целуя место около челюсти и ушка. — Ты точно хочешь? — послышался приглушённый голос. У Чонина есть пару секунд на раздумья. Ему хочется снова почувствовать те ощущения с хёном, которые были в конце всего. — Да… — тихо ответил тот. Его укладывают спиной на кровать. Хёнджин сразу снял свою бесформенную футболку и снова прильнул к шее младшего, уже более требовательно оставляя следы, спускаясь к таким красивым ключицам, что были замечены ещё на той самой вечеринке два месяца назад. Чонин тяжело выдыхает воздух из лёгких, когда хён спускается всё ниже и останавливается около резинки спортивных штанов. Вот он прикрыл глаза, надеясь на что-то, как ничего не происходит и уставился на то как Хёнджин практически хищно не отрываясь смотрел на него, снимая с себя шорты. — Приподнимись, — приказной тон раздался в пустой комнате, только звуки внешнего мира вторгались через приоткрытое окно — машины сигналили друг другу, стоя в вечерней пробке, спец.службы проезжали мимо, оповещая сиреной округу. Около кровати стоит столик, где был небольшой светильник, освещая своим светом совсем немного, но этого хватает, чтобы рассмотреть красивое тело старшего. Помимо шеи и руки, татуировки были на ребре — небольшой треугольник и лавровый лист. Чонину, казалось, что старшему шло абсолютно всё… — Хорошо, — покорно приподнял бедра и старший, не отрывая взгляда от смущённого младшего, стянул штаны, а следом и бельё, оставляя того совершенно голым. Хёнджин заворожённо рассматривал, очерчивал глазами чужое тело и запоминал цвет кожи, от этого и так красное лицо бедного парня становилось ещё более красным от неловкости, а из ушей, кажется, скоро пойдёт пар от перенапряжения. Старший потянулся к столику, открыв ящик, начиная там рыться, всё же находя смазку и презерватив, он выливает часть вязкой жидкости себе на руку. Подхватывая за колени младшего ближе к себе притягивая. — Попробуй расслабиться, милашка, — пытался успокоить Яна, а по нему было видно, что тот волнуется из-за быстро вздымающийся груди, поглаживает по бедру. Чонин чувствует, как Хёнджин проталкивает указательный палец в него. Первый этап не такой больной, дома он так же пробовал так сделать, пока был в ванной, было даже приятно… Хён двигал пальцем туда-сюда, помаленьку растягивая его, а после добавляя второй палец. Старший наклонился к младшему и поцеловал его, а после говоря нежные слова в красное ушко. От этого парень расслабился, позволяя сильнее продвигать пальцы внутри, сначала было не приятно ощущать внутри что-то инородное, но привыкнув стало приятнее. Член уже давно стоял и требовал внимания. Потянулся к нему, чтобы уже разрядить это ужасное напряжение внизу, только начиная двигать по стволу, он чувствует, как чужая ладонь легла сверху, помогая надрачивать. Даже не понимая, что в нём было уже три пальца, Чонин ощущал только резко нарастающие удовольствие, двигая быстрее кистью руки на члене, чтобы почувствовать это. Он застонал, когда ладонь хёна сжимала головку, пока он быстро перемещался по стволу. И вот долгожданная разрядка, вскрик, пошло открыв рот, и белая сперма около пупка расплылась. Теплая и приятная нега быстро двигалась по телу. Тяжёлое дыхание разносилось по комнате. Хёнджин всё ещё двигал пальцами внутри младшего, в разные стороны расставлял пальцы, чтобы получше растянуть. Почувствовав, что тот готов, высунул пальцы, поднимаясь с кровати и снимая уже свои остатки одежды. Чонин видел, как член старшего стоял колом, упиравшись ему в живот, а сам парень залез обратно, удобно устроившись между ног, подхватив за колени положил себе на ноги. Разорвал упаковку презерватива и раскатал его по органу. Ян не отрывал глаза от этого зрелища, испытав новую волну возбуждения, которая начала накрывать его. Он откинулся головой на подушки, снова расслабляясь. — Ты готов, милашка? — раздался голос сверху, на что был получен кивок. Хван медленно вошёл в Чонина. Тот чувствовал его полностью, поглаживания по бедру успокаивали. Сердце билось в сумасшедшем ритме, отдавая кульбиты в голову на новый толчок. Хён двигался медленно, давая привыкнуть и когда слышит первый тихий стон, ускорялся. Было гораздо приятнее, чем в первый раз, может потому что Чонин до этого сам игрался сам с собой или вся эта атмосфера и сам старший расслабляли. Но то что ему снова хочется потянуться к своему члену и наглаживать его — остаётся фактом. Чужая рука скользила по его телу, останавливаясь на талии, придерживая её, чтобы удобнее было двигаться. Младший издавал всё сильнее стоны и немного выгибал спину, когда Хёнджин снова и снова двигался в нём, он же часто дышал и шептал о том, какой же Ян узкий и такой приятный, а младший только отвечал не смущать его сильнее. В комнате было невыносимо жарко, даже с открытым окном, по ней разносились пошлые, мокрые шлепки и уже громкие стоны, еле слышимый скрип кровати. Им было сейчас так хорошо. Чонин сначала мял белые простыни, в после тянулся руками к чужому телу, трогая грудь и соски. Хёнджин начал двигаться быстрее, найдя член младшего, что бился с каждым толчком об живот парня, сжав у основания и дрочить в так. Оба были на финишной прямой, чувствуя нарастающий пик. Первым кончил младший, прибавляя спермы на своём животе, в горле застыл крик удовольствия. Через несколько быстрых толчков, излился старший, делая ещё несколько усталых движений бёдрами и вышел из Чонина, сняв презерватив и выкинув в мусорку около кровати. Ян, казалось, был в прострации, когда около него лёг старший, у обоих уже начало восстанавливаться дыхание, а в голове лишь пустота. — Я… — начал он, через некоторое время, — Мне… Понравилось больше, чем в первый раз… — и смотрит на профиль, что был с левой стороны. Лоб Хёнджина покрыт испариной и лицо было красным. Тот поворачивается к нему лицом и счастливо улыбался. — Рад, что тебе понравилось, — притягивая к себе ближе, тот лёг на его плечо, — Так ты расскажешь, что случилось дома? — Агр-р, вот взял и испортил момент, Хёнджин! — недовольно протянул Чонин и попытался встать, как его тут же уложили обратно. — Не обижайся, хотя ты такой милашка, когда дуешь щёки, — старшему так хотелось ущипнуть за щёку, но воздержался, замечая на лице младшего грусть. — Я хочу помыться, чувствую себя ужасно грязным, а после может и поговорим!///
Они сидели на кухне, Чонин пил какао, которое нашёл где-то на полке, а Хёнджин зелёный чай. За окном было уже темно, а на часах 19:58. Хван не стал давить, ведь понимает, что они ещё не особо близки для сильных откровений, возможно, просто им нужно время, чтобы узнать тайны друг друга, что спрятаны в шкафу, к которому был потерян ключ, поэтому он рассказывал о том, как на его подработке начальник орал на него. А Чонин смеялся от тупости его парня. Хван Хёнджин учится на четвёртом курсе на юридическом факультете, ему там не особо нравится, но деваться некуда. Подрабатывает в продуктовом магазине, что был не далеко, обычно в ночную смену, так как учиться днём. И он встречается со школьником Ян Чонином.