Конец июня 2020
Они не виделись около двух недель. Хёнджин занят подготовкой к диплому. Чонин ужасно скучал и постоянно писал об этом своему парню, на что получал ответ только спустя пару часов, что тоже скучает. Ян, не выдержав, решается приехать, устроив некий сюрприз для Хвана. Пора экзаменов для младшего была пройдена, не отлично, конечно, но прожить ещё один — последний школьный год — было приемлемо и вздохнуть пока свободно, хотя его мать не особо была довольна. Забив на очередные возмущения учителей, он наслаждался прекрасным и ярким летом, когда так ясно чувствуется солнце. Много гулял с Сынмином, пока есть время, как выразился старший, ибо его друг постоянно зависал со своим парнем и был очень доволен, что хотя бы на короткое время смог вытянуть его из цепких лап Хвана. Они гуляли с самого утра, до позднего вечера, пока красные лучи не касались неба, а мать Чонина не жаловалась — это же Сынмин, можно, ему она доверяла и младший постоянно этим пользовался. По дороге к Хёнджину, младший купил его любимых сладостей, чтобы порадовать, немного отвлечь и поддержать. Он нажимает на звонок, слыша шипящий звук, кажется он был сломал, а руки у Хвана так и не доходили, «Потом…», — говорил он. Громкие, топающие шаги раздавались по сторону двери. Как странно, они не виделись всего ничего, а младший дрожит от предвкушения, как девчонка, и когда входная дверь открывается, то сердце начинает стучать быстрее, а щёки розоветь. — Привет! — громко произнёс Чонин, кажется на весь подъезд. Первые секунды на него смотрят глаза полные раздражения, но после становясь мягче и радостнее, что так всегда затягивали и не могли отпустить, сколько он был не пытался выбраться из этого болота. — Чонин...? — Да! Пришёл тебя навестить, — проходя внутрь квартиры, что как всегда была такой пустой, но уютной, потому что таковой её делал Хёнджин, просто наполняя комнату светом своей улыбкой и Чонин всегда таял при виде неё, — Вот! — он пихает в руки парню коробку со сладостями и просто стоит, ожидая, что его поцелуют. — Спасибо что пришёл, — мягко, но устало произнёс старший, ставя пакет на пол, а сам подходя ближе, — Не ожидал, что ты навестишь меня. Я рад видеть тебя. Хёнджин подошёл совсем близко, беря в свою руку ладонь младшего, и они смотрят друг другу в глаза. Губы уже практически прикоснулись, как старший резко меняет курс и целует младшего в щёку, слыша недовольства. Ему так нравилось дразнить парня, он всегда выглядит в такие моменты милым. Не получив желаемого Чонин сам резко притянул Хёнджина, кладя свою руку на чужую талию, приближая к себе поближе ощущая, как мягкий поцелуй перетекает в более чувственный, а тёплая рука поглаживает шею и острую скулу. Было так здорово. Хотелось так стоять ещё и ещё.***
Отвечая на вопросы матери, куда собрался её сын, Чонин отвечал, что пошёл к другу, но сколько бы она не требовала познакомить их, пока он не был готов к такому, может позже. Сынмин вроде бы уже стал лучше относиться к Хёнджину, после того как младший познакомил их поближе, но всё равно часто жалуется, что Ян большее время проводит с Хваном. Сидя на небольшой кухне за столом, напротив старшего, что согнулся словно вопросительный знак над ноутбуком от усталости, младший играл в телефон. Хёнджин на работе поговорил, что вот так и сяк, если не подготовиться, то просто не сдаст, он долго уговаривал своего сменщика Сонхва, какое-то время поработать за него, но под давлением всё же сдался. Кками не было, старший отвёз его домой к родителям, чтобы посидели с ним, пока он готовиться к сессии, от этого казалось так тихо, что в итак маленькой квартире, а напряжение старшего ещё пуще нагоняло обстановку. Снова проиграв раунд в постройки башен, Чонин тяжело выдохнув, раздражённо кинул телефон на стол и опустил голову рядом, смотря на то, как из крана капает вода — был слышен стук пальцев по клавиатуре. На кухонные шкафчики падал красивый закатный свет, что завораживало и так хотелось сфотографировать это, и быть самым настоящим эстетом, что делает атмосферные фотографии. Щека Чонина противно прилипла к столешнице, и когда потянул голову, она болезненно отлиплась, но всё же смог запечатлеть это, он повернул голову к старшему и сфоткал его заодно — он был таким сосредоточенным и милым одновременно. Брови от напряжения сведены практически вместе, а глаза были красными, от долгой работы за компьютером, волосы взъерошены. Из динамика ноутбука играла спокойная и расслабляющая музыка, Хёнджин говорит, так он лучше сконцентрируется на работе. — Тебе скучно? — тихий голос раздался из-за монитора. — Не особо, ты же рядом, так что всё в порядке. Ты кушать хочешь? А то мой живот сейчас сам себя сожрёт, — недовольно бурчит младший. — Ммм, нет, не хочу. Чонин медленно встал, отодвигая стул, раздавая неприятный по комнате скрип об пол, но он уже никого не раздражает, как было первое время, подходя со спины к старшему и начинает мять ему плечи, пытаясь расслабить его мышцы, тот же от приятного ощущения прикрывает глаза. — Ты такой напряжённый… — Конечно, когда осталось так немного до сдачи, я толком ничего не сделал за всё время и как обычно всё в последний момент… Теперь расплачиваюсь за свою беспечность… — Ничего, ты всё успеешь, — поцеловал младший в щёку парня и обнял руками за шею, смотря на экран ноутбука. — Эх, мне бы твой оптимизм… Ян оторвался от объятий и отошёл к окну, наблюдая за уже порозовевшими облаками после дождя. Из открытого окна были слышны звуки города; свежий, прохладный ветерок обдувал лицо и немного волосы на макушке. Сейчас было так хорошо. Время было уже позднее, а у себя дома делать нечего, хоть он и предупредил мать, что сегодня не придёт. Смотря вниз, он замечает то, как уставшие люди спешат домой, топая по лужам на асфальте, хотят быстрее оказаться дома — в четырёх стенах и, хотя бы вытянуть ноги от тяжёлого и изнурительного дня, ведь сегодня пятница. Ему хотелось хоть как-нибудь помочь старшему, но тот категорически отказал, но у младшего есть другая идея. Стук печати по клавиатуре стих после того как, Чонин снова обняв со спины, полез руками вниз по телу старшего нежно и успокаивающе поглаживая грудь через ткань футболки. Ладони шли всё дальше и уже находились на животе, когда тот медленно целовал ушную раковину старшего, которое начало краснеть от прикосновений губ и мокрого языка. — Чонин-и, я сейчас немного занят… — Я тебя не отвлекаю же, просто хочу немного снять твоё напряжение, — выдыхает шёпот около уха, еле проводя губами по коже. Младший не спеша касался шеи старшего, оставляя мокрый след, переходя на очертания скулы. Хёнджину приятны эти пока лёгкие прикосновения, они так расслабляют. Вот они уже целуют друг друга, медленно соединяя губы, старшему пришлось извернуться немного, не переходя грань «страсти», держась на плаву «допустимо». Но как только старший хотел было сказать, что ему пора работать, как младший отстраняется и опускается вниз, проползая под стол. Хёнджин догадывается, что его парень полез туда не за тем, чтобы поднять что-то. Усевшись удобно на коленях, Чонин смотрел снизу-вверх на удивленного Хвана, который уже был в предвкушении чего-то интересного, и улыбка затронула его лицо. — Не обращай внимания на меня, занимайся. — Как я, блять, могу не обращать внимание, когда ты сидишь на коленях и собираешься… Не успев договорить, старший чувствует тёплое дыхание на коленке и пальцы, что приподнимают футболку, трогая кожу на торсе парня. Чонин ухмыльнулся сам себе, слыша, как парень подавился слюной, когда он тёрся щекой об бедро и всё ближе двигался к чужому паху. Ладонь мальчишки уже опустилась на ткань спортивных штанов в паховую часть, немного сжимая, чтобы почувствовать пока ещё вялый орган. Придвинувшись практически вплотную, он провёл носом по члену, ещё сильнее возбуждая старшего от всего лишь прикосновений и слышит, как тот же еле дышит. Вдыхая запах Хёнджина, Чонин говорит ему привстать и спускает штаны вниз так, что они оказываются на бедрах, а после чего младший облизывает ткань нижнего белья. От этого чужой орган дернулся, начиная немного выпирать и оттягивать бельё. Хван не зная куда деть руки, сжимал край стола и наблюдал за действиями своего парня. Ян ещё раз облизал ткань и провёл один раз ладонью вдоль члена, после уже приспуская трусы. Чонин поднял голову и увидел покрасневшее лицо старшего (что часто не увидишь) и смотря в глаза Хёнджина берёт головку члена в рот, посасывая её. — Ха…- вырвалось быстрым выдохом из уст Хвана и прикрыв глаза ощущает, как младший ведёт ладонью и заглатывает чуть больше, но пока не осмеливаясь брать ещё. Сердце Чонина билось быстро, все его действия были неторопливыми и не особо умелыми, потому что он боялся сделать что-то не то. Сидеть под столом было не особо удобно, пришлось чуть наклониться и прогнуться в спине, чтобы макушка не упиралась в столешницу. Пытаясь расслабить горло, голова младшего двигалась вверх-вниз, норовя заглотить больше с каждым разом, но как только головка касалась мягкого нёба понимал, что дальше не сможет, задевая зубами кожу. Хёнджин не мог оторваться от такого зрелища: Чонин так красиво и старательно вылизывал его, что перехватывало дыхание, как только его член исчезал за губами, что крепко обхватывали ствол, помогая рукой; ему было очень приятно и хорошо, он кое-как сдерживался чтобы не толкнуться в рот младшего. Хван видел, как слюна стекает из уголка губ Чонина — это возбуждало ещё сильнее. Про текст к дипломной работе он уже и забыл. Чонин, с членом во рту, тоже начал возбуждаться и сводной рукой полез себе в штаны, перенося свой вес на руку, что лежала на ведре Хёнджина. Этот жест, конечно же, не ускользнул от внимательного старшего, всё время наблюдавшего (что смущало младшего ещё больше). — Ха… Чонин… — простонал Хван, наглаживая макушку, перебирая длинными пальцами его черные волосы, немного давя на неё, начиная чаще дышать из-за нарастающего возбуждения, что приближалось к истоме. Младший выпустил член со характерным звуком, чувствуя, что губы начали неметь, но действия рукой не останавливал, всё так же продолжая двигать ею от лобка до головки, распределяя свою слюну и выделения старшего по всему твёрдому стволу. Они смотрели друг на друга. Хёнджин изучал лицо Чонина как будто там что-то могло измениться за такое короткое время, а Ян же смотрел сначала в глаза, медленно переводя на родинку под глазом — она всё так же казалось прекрасной, как и сам Хёнджин (думал Чонин), а после на красивые и изящные чёрные линии, что были на шеи парня. — Тебе… Нравится..? — тихо спросил младший, сбившемся дыханием. Хван перестал перебирать пряди на голове и опустил ладонь на щёку младшего, пальцами поглаживая кожу. Ян прикрыл глаза и тихо стонал, быстрее двигая рукой у себя в штанах. — Д-да… Я… Скоро… Ах… Я… Понимая, что скоро старший кончит, Чонин снова приблизился к паху, обдавая своим горячим дыханием, быстрее начиная водить по органу. Высунув язык, он лизнул им по головке вызывая мурашки по коже и очередной стон Хёнджина за это время, и снова взял член в рот. Ещё пару быстрых движений вдоль и младший останавливается, ощущая внутри горла теплую жидкость. — А-а, прости-прости, Чонин-и, я… — начал извинятся старший. Младший вытащив член изо рта, тоже был близок к разрядке. Надрачивая себе быстрее, в голове отдавался ускоренный пульс собственного сердца, который заглушал остальные звуки. Все чувства сосредоточились в паховой зоне, ожидая пик наслаждения, сам факт того в его рту есть чужая сперма прибавляла некое возбуждение сильнее. И вот, делая последнее движение рукой и трусы со штанами были мокрые. В голове наконец-то наступает пустота, отдавая туда отголоски пульсации, а все чувства возвращаться, так Чонин понимает, что его рука, которой он опирался на бедре Хёнджина начинала болеть, а ноги вместе с коленками онемели. Во рту вязкая жидкость нагрелась, а глотать не хотелось, поэтому не обращая внимания на Хвана Чонин кое-как выполз из-под стола, еле вставая на ноги (колющая боль начала постепенно приходить) ковылял в ванную, чтобы выплюнуть сперму и желательно почистить зубы несколько раз — на вкус она оказалась не самой приятной. Хёнджин сидел на стуле и приводил дыхание в порядок, пока его парень в был ванной. Это всё было неожиданно от младшего, но приятно осознавать что он пытается стать более смелым в сексуальном плане. Улыбаясь себе под нос, он направился за Чонином, останавливаясь в дверях, наблюдая за тем как тот ворча взял зубную пасту и пальцем водил по полости рта. — Прости ещё раз, но ты первый начал, — его ухмылка стала ещё шире, младший не видел, но точно это слышал по тону его голоса, — Не думал, что ты бываешь таким… Хёнджин подошёл ближе, обнимая со спины парня и гладя подборок на плечо, пока Чонин с белой пенкой от пасты в уголках рта смотрел на него через зеркало. — Каким? — Игривым, — Хёнджин шепчет на ухо и нежно целует чуть ниже, вызывая мурашки у Чонина, — даже в какой-то степени извращенец, — старший перешёл на шею, косо смотря на отражение младшего что, не моргая наблюдал за действиями. Тусклый свет практически перегоревшей лапочки нежно ложился на смуглую кожу Яна, а черные волосы казалось становились ещё более тёмными. — С каждым разом открываюсь всё больше, даже для себя. Если раньше я о таком думал бы, но осмеливался бы я? Но с тобой… Голос Яна был тихим, и он явно наслаждался всеми этими ласками, прикрывая глаза, ощущая на коже чужие мягкие губы и тёплое дыхание. Рука, что лежала на талии младшего плавно и медленно перемещалась ниже, трогая ещё чувствительный пах. На этом Чонин разворачивается лицом к старшему и тут же целует. Хёнджин мог чувствовать на чужих губах освежающей и холодный вкус мяты. Их губы не спешно двигались, делая поцелуй более расслабленным и неторопливым. — Но с тобой… — оторвался Ян и поднял взгляд выше губ, бегая от одного зрачка к другому наблюдая за реакцией, ища в чужих тёмно-карих глазах какие-то ответы, — Я… Мне легче раскрыться? Я не знаю, — Чонин положил голову на плечо, казалось ему так было проще рассказать о том, что внутри; было сложно долго выдержать чужой внимательный взгляд, а сердце быстро стучало от того, что он рассказывает, что твориться в душе, — Во мне так много всего происходит, когда я рядом с тобой, что мне пока сложно разобраться в себе, но мне хочется, чтобы ты просто знал это… Со мной такое впервые… — Чонин… — Хван положил ладонь на чужую макушку, медленно перебирая пряди, ближе прижимая к себе за талию, ощущая на спине чужие руки, которые крепко сжимали в объятьях, — Если тебе нужно выговориться, я готов хоть, когда тебя выслушать, хорошо? Главное, чтобы тебе было легче, для меня это важно, ясно? — Угу, — раздалось бурчание на плече. Так обнимаясь, они стояли пару минут, вдыхая запах друг друга. Коленки Чонина уже успели пройти, и он теперь мог стоять без боли в ногах. Эти минуты было спокойно на душе у обоих. Хёнджин первый разорвал объятья, поднимая пальцами лицо Чонина, чтобы тот смотрел на него: — Слушай, может закажем чего-нибудь из еды? Потом можем что-нибудь посмотреть или сходить погулять? — лёгкая улыбка проскальзывает на лице старшего. — А разве тебе не надо писать дипломную? Ты же говорил осталось пару дней, — обеспокоенно спросил Чонин, ему не хотелось сильно отвлекать старшего, ведь Хёнджин так старался писал его, чтобы получить хотя бы оценку «хорошо». — А, ладно, успею дописать. Тем более, я за эти последние дни не выходил даже на улицу, такими темпами моя спина скоро отвалиться от постоянно сидящего режима, — отмахнулся старший, на что младший только слегка кивнуть и ответно улыбнутся.***
Начало июля 2020
*Входящее сообщение* «Мой сладкий Чонин-и: » (12:35) Хёнджииин (12:35) Не хочешь прийти ко мне домой? (12:36) Родители с младшим братом скоро уедут… (12:36) Мы могли бы… Хм… Ты ни разу не был у меня дома (12:43) ? (12:47) Если ты не можешь, то позову Сынмина — Хей, Джин, тебе тут кто-то пишет… «Мой сладкий… Чони…» Хёнджин резко отбирает телефон из чужих рук и читает сообщения. — Э-эй, я не дочитал! — Тебе и нельзя! Вообще заебал брать мой телефон без разрешения. Кто разрешал? — возмущался Хван, зло смотря на взявшего смартфон, — Мама тебя не научила, что нельзя брать чужие вещи без спроса? Что за невоспитанный ребёнок, агр… — Мудила…- тихо пробурчал парень, развалившись на диване. — От мудилы слышу, — печатая ответ на сообщения: «Хёнджин-и ♥» (12:50) Ваа~~~ неужели мы уже на таком уровне отношений что ты зовёшь меня к себе? «Мой сладкий Чонин-и»: (12:51) Эй! >< (12:51) Ты же знаешь что у меня дома постоянно кто-то есть (12:51) И таких моментов когда никого нет очень редкие… (12:52) Так что..? Ты придёшь? «Хёнджин-и»: (12:52) Конечнооо, дорогой! Буду может через час — Слушай, Джисон, ты не хочешь свалить к себе домой? — убрав телефон в задний карман джинс, снова насупился Хван, уже стоя как грозовое облако над расслабленным другом, что блаженно закрыл глаза. Джисон заявился практически под утро пьяным в двери своего старого бро, дружбана и кореша детства, с которым бегали по крышам заброшек с самого утра до позднего вечера, пока не получали по шеи. Говоря, что у него разбито сердце, его никто не любит и ему нужна дружеская поддержка. На это Хёнджин только закатив глаза с большой неохотой впустил Хана. — А ты до сих пор водишься со своей малолеткой? — закинув руки под голову и приоткрыв один глаз, наблюдая, как вся напускная злоба испарилась, чувствуя, как на другой край дивана завалился Хван, устало произнёс: — Ха… Да и кто бы говорил! Повелитель старух! И да, Чонин не малолетка. — Эй! — друг моментально поднялся на локтях, — Не сметь мою прекрасную Суён называть "старухой", драку захотел, а?! Так я могу! — он пнул ногой по бедру Хёнджина, намереваясь его спихнуть с дивана. — Ай! Перестань! Ладно-ладно, я понял, успокойся… — поднял ладони вверх Хван, — А ты перестань называть Чонина малолеткой! Я же каждый, сука, раз не напоминаю, что между тобой и твоей драгоценной Суён разница в 11 лет. Так и ты будь добр перестань. Он старше не станет, если каждый раз говорить об этом. Я в курсе, спасибо! Раздражено выдохнул Хёнджин, пихая ноги друга в сторону. — Я хотя бы познакомился с Суён два года назад, когда мне было 20. Вот она была не просто девушка, а женщина. Вах… Это была любовь в первого взгляда… Как сейчас помню- — Боже, избавь от подробностей. Я слышал эту историю раз миллион! — А вот и не миллион. — Хоть расскажешь, что там у вас снова случилось? — интересуется Хван не из особо любопытства, а просто из вежливости, потому что скорее всего причина та же, что и до этого. — Да, блять, она снова психует из-за работы, ничего нового. Я просто у тебя перекантуюсь пару дней, а потом обратно к любимой. — Ясно, я понял, — хлопнул себе по коленям Хван и встал, немного пошатываясь, — Я пошёл, а ты, мудила, спи дальше. Блять. Очень прошу, если Суён сюда придёт, можете трахаться у себя дома, а не на моей кровати, окей? — Обещать не могу, чувак, ты же знаешь! Любовная страсть она такая, сам понимаешь. — Тц. Блять. Потом тогда сам будешь стирать пастельное, — буркнул Хёнджин и вышел из комнаты. Когда он был готов уйти и уже стоял в коридоре, осматривая свой вид, к нему тихо подкрался Джисон пугая младшего: неожиданно тыкнув под рёбра, тот же аж подскочил от неожиданности. — Блять! Джисон! Я просил так не делать! — Хёнджин разворачивается и уже замахнулся, как друг отбежал на безопасное расстояние. — Ты куда потяпал? — Потяпал, Джисон? Серьёзно? — в отражении Хан видел на лице Хвана поднятую бровь. — Да, серьёзно! Так куда? — К Чонину. — Воу-у. Чувствую это ты скоро будешь стирать чужое пастельное, — хихикая себе в руку, — Та-ак… У вас всё серьёзно? Вы же типа… С марта вместе? Хёнджин убрал руки от волос и опустил их вдоль тела, смотря на своё отражение и не громко начал: — Честно, я пока сам не знаю, серьёзно ли это. Я чувствую к нему что-то, но пока это не любовь, а скорее сильная симпатия, так что говорить о чём-то более глубоком рано. Я вижу, что Чонин тянется ко мне, я тоже тянусь к нему. Думаю, время покажет, что из этого выйдет… Как-то так..? — Ну, то есть, пока не так как с бывшим? — Ой, блять, только не о нём сейчас прошу! — раздражается Хёнджин и быстрее надевает кроссовки, — Вот всегда ты его приплетёшь. — То есть нет? Или да? — кричит Джисон уже вышедшему за дверь другу. — Пока, Джисо-он! Дверь закрыть не забудь, дебила кусок, — дверь за его спиной захлопывается и Хёнджин даёт себе обещание после дать по голове за это.***
Из-за пасмурной погоды и уже немного моросящему дождю становилось прохладно, а утром всё вроде было в порядке — яркое голубое небо, ни облачко. Большие и серые облака сгущались, не предвещая ничего хорошего. — Иду! Разносится тихо голос и быстрые шаги с той стороны двери. Хёнджин осматривает одноэтажный дом и небольшой дворик перед ним: кусты белых цветов под окнами, пару маленьких деревьев, подстриженный газон, маленькие фонарики вдоль гравийной дорожки. Дом был в модерн стиле: нет лишних деталей, большие окна, коричневый сайдинг сделанный под древесину и крыша набекрень. — Привет! Прости, что так долго ждал. Проходи. Отвлекает голос позади от рассматривания территории. Чонин ярко улыбается, как обычно показывая свои очаровательные щёчки, Хвану так и хочется каждый раз при виде них потискать младшего, а в ответ улыбнутся просто невозможно. Вот стоит он с лёгким румянцем на лице, в черной рубашке с коротким рукавом и джинсовых шортах, с немного взлохмаченными волосами, а у старшего сердце приостанавливается. — Привет, Чонин-а, — проходя в дом тянет Хёнджин и ставит обувь на подставку. — Ты есть будешь? Мама мне тут наготовила, один я не справлюсь, — раздается голос младшего где-то в глубине дома. — Нет, спасибо. А так куда они уехали-то? — старшему приходится повысить голос. Старший проходит в сам дом, уже рассматривая интерьер внутри. Спокойная пастельная цветовая гамма, на полу ламинат светлой древесной текстуры. Пройдя коридор открывается гостиная: серый диван, на который укрыт (скорее всего от грязи) клеточным пледом, а сверху набросаны всякие разные подушки; шкафы встроены в стены, на стене висят разного размера картины. — Да так, решили поехать на природу, устроить там пикник, все дела, — закрыв входную дверь произнёс Чонин. Проходя в гостиную и садясь на диван. Подойдя ближе Хёнджин замечает, те что поменьше были фотографиями. На них были запечатлены такие разные моменты: вот на этой вся семья Ян (мама, папа, старшая сестра, сам Чонин и младший брат), фото было явно на какую-то значимую дату; вот на этой были только родители, на каком-то отдыхе, такие молодые, довольно старое фото; на фото, что было чуть ниже были только дети семейства, на стульях сидели сестра — Юна и младший брат — Джинсу, а позади них стоял Чонин; вот на этой Чонин только пошёл в школу, к него пухлые щёчки, яркая улыбка и такие уже привычные ямочки, а в руках портфель, рядом стояла сестра и обнимала за плечи. Все эти фото излучали и создавали иллюзию счастливой, идеальной семьи. Дотошно идеальную. — Всё хорошо? — спросил Чонин видя хмурое выражение лица. — А, да, всё отлично. У вас так много семейных фото, есть ещё где ты маленький? — поворачиваясь к младшему и улыбаясь спрашивает. — Есть, — около Чонина садится Хёнджин, прогибая мягкую обивку и закидывая руку позади младшего на диванную спинку, наклоняясь ближе для поцелуя, но его останавливает чужая ладонь, — но я могу подумать, что тебе нравится только мои детские фото и ты пришёл ради них. — Но ты там такой милый, — канючит старший, — я вон видел на стене. — О не-ет! Я был такой пухлый! Ты видел мои щёки? Ужас! — О да-а! Они такие прелестные, даже сейчас, — Хёнджин тискает одну щёку и хихикая, — они мне так нравятся. А когда ты улыбаешься на твоих прелестных щёчках появляются самые красивые ямочки. — А-а-а! Прекрати тискать меня! У меня из-за тебя синяк появится. — Как же мне теперь быть? Рука меня не слушается! — наигранно пугается старший. — Боже… — закатывает глаза младший и всё же целует неугомонного. Хёнджин всё же отпускает щеку, и его рука сползает ниже, касаясь шеи, чтобы притянуть к себе ближе, а младший схватил в кулак кофту старшего. Хёнджин чувствовал мягкость и сладковатый вкус (скорее всего какого-то газированного напитка) чужих губ, что еле двигались. В этот момент, когда он целует Чонина — перестаёт слышать дождь, что бил по окнам, гудящий холодильник на кухне и голова перестала думать, просто наслаждаясь моментом. — Не хочешь… — прерывается первым Чонин, открывая глаза и застенчиво смотря на Хёнджина, — Не хочешь посмотреть мою комнату? У Яна покраснели кончили ушей и это для старшего казалось таким милым. Растянув в хитрой улыбке губы, спросил: — И что мы там будем делать? — Думаю, мы что-нибудь придумаем… — Хм… Даже не знаю, мне и здесь нравится, — старший нежно коснулся губами шеи младшего и языком пройдясь выше, к уже красным ушам. Сердце Чонина быстро начало биться, заставляя кровь бежать быстрее, а тело становится более горячим, пробуждая первые отголоски возбуждения, ощущая кожей обжигающие дыхание и мокрый язык старшего. Хёнджин прикусил ушную раковину и тут же зализывая место. — Мне щекотно! — хихикнув и немного отстраняясь сказал младший, останавливая ласки Хёнджина, — И всё же, я думаю, что нам будет удобнее в моей комнате… — он резко встает и подаёт руку парню, ожидать долго не пришлось и их руки сплелись, — Там удобная кровать и можно закрыть окно шторами, — шептал Чонин. На самом деле, Чонину было не страшно, но волнительно. Хёнджин в первый раз у него дома, он даже приоделся и не хотелось, чтобы что-то пошло не так. Ян повел его в сторону своей комнаты, показывая за одно другие комнаты. — У вас такой уютный дом, — говорит Хёнджин, садясь на кровать, разглядывая комнату. Через большое окно были видны уже не серые, а темно-серые облака — это обозначало, что погода может ухудшиться, а дождь, что накрапывал — усилиться. На против кровати, вдоль всей стены стоял стеллаж, а с левой стороны (около окна) находился стол: там был компьютер, брошенные наушники и всякие тетради с учебниками. С правой стороны (около двери) стоят комод, на котором стояло два цветка и всякие разные маленькие статуэтки животных. Кровать украшал цветастый плед, а над ней небольшой светильник. — У тебя тут миленько, совсем как ты, — говорит Хёнджин и опирается на руки, что поставил позади себя. — Спасибо, — Чонин садиться сверху на колени своего парня, ложа предплечья на его плечи, — но те цветы поставила мама. — Слушай, — говорит старший, обхватывая талию, — у нас с тобой так мало фоток совместных. Хочу больше! — Ты же знаешь, я не особо люблю… — Ну, сегодня я впервые побывал у тебя дома. Дата значимая. Младший недолго смотрел в эти щенячьи глаза и выдохнув согласился. Старший счастливо улыбался. Они сели удобнее на кровати и Хёнджин сделал пару фотографий, меня каждый снимок позу и выражение лица, на одном он целует Чонина в щёку, а тот смущаясь улыбается.***
Хёнджин стоял перед кроватью и снимал с лежавшего парня джинсовые шорты с бедёр, которые чертовски подчеркивали их, оголяя кожу и тут же кусая её. Чонин громко выдохнул, сжимая в руке цветастый плед, прикрывая глаза от приятных ощущений, от длинных чуть холодных пальцев старшего, что водил по коже. Хван спустил полностью шорты и уже приступил к белью младшего, медленно отодвигая их вниз, освобождая чужой член, слыша прерывистое дыхание, когда рукой задевает головку. Хёнджин привстал и смотрел уже сверху-вниз на младшего, что раскраснелся и прикрывал одной рукой лицо, рубашка задрана выше груди и на ней появлялись розовые отметины (на шеи Чонин не разрешал оставлять засосы, могли увидеть родители), а соски набухли от долгой ласки, что дарил старший. — Ты… Ты бы знал… Как восхитительно сейчас выглядишь, — растянул губы в хищной улыбке Хёнджин, от чего Чонин сначала облизывает пересохшие губы, а после прикусывает нижнюю. — Хв… Хватит так говорить… Это не так… — Это так и есть, — опускается обратно старший и проехался языком по всему члену, от чего в комнате были слышно прерывистое дыхание младшего. Дождь за окном всё усиливался и бил по стеклу, но это никак не волнует их. Они так увлечены друг другом, тем что чувствуют сейчас — друг с другом. Хёнджин полностью заглатывает член Чонина, после недолгих ласк, прижимая руками бёдра к кровати, чтобы тот не толкался, а после начал двигать головой. Сначала в умеренном ритме: проезжая губами по коже органа, утыкаясь в основание; немного подождя возвращался наверх и так несколько раз, пока младший не заскулил, умоляя ускориться. И он ускорился. Его движения стали более быстрыми, прибавляя к движениям язык, что внутри рта старшего тоже проходился и игрался с членом. Чонин положил ладонь на макушку парня, чуть надавливая, когда тот поднимался наверх, цепляясь за волосы. — О боже, Хёнджин… Я… О, блять… — закатив глаза Ян застонал громче. На что получил в ответ мычание, что отразилось вибрацией по всему члену, заставляя открыть рот от удовольствия сильнее. В голове был лишь шум и быстрый стук возбужденного сердца, что бил по ушам. Хёнджин отстранился и высвободил из своего плена младшего, уже рукой заканчивая. Чонин лишь вскрикнул и прогнулся в спине, изливаясь в руку старшего. Не открывая глаза, спина Яна упала на кровать и тяжело дыша. Он чувствует, как рядом прогибается матрас и на шеи чужие губы, что медленно перебирались к губам. — Я уберу, — сказал Хёнджин, садясь на краю кровати беря с тумбочки заранее приготовленную пачку с салфетками. — Угу, — только лишь мог ответить Ян. Хван сначала вытер свою ладонь, а после прошёлся по паховой части младшего, куда попала сперма. Выбросив грязные салфетки, он снова улёгся рядом с младшим, положив голову на опирающуюся на локоть руку. Он смотрел на младшего сверху, наблюдал за его прикрытыми глазами и розоватыми опухшими губами, опуская глаза ниже — на шею и грудь. Ему так хотелось прикоснутся к этой немного загорелой кожей и пальцы сами по себе проходятся по ней. Чонин чуть вздрогнул, но глаза не открывал, а шаловливые пальцы уже были по сосках, потирая их. Младший немного дёрнулся от этих действий и втянул воздух, а Хёнджин уже перешёл ниже — оглаживая выступающие рёбра и ощущая чужое быстрое сердцебиение под ладонью. Улыбка мгновенно появилась на его лице. Когда пальцы уже были практически на лобковой части они услышали шум за дверью и голос: — Чонин-а~, мы дома! Они тут же подрываются с кровати. — Ты же сказал, что их не будет до завтра! — шёпотом говорит Хёнджин, ища, а после надевая свою полосатую кофту, одёргивая её вниз, чтобы прикрыть свой пах. — Они и не должны были! — Чонин быстро, на удивление самому себе, напялил на себя бельё, а после шорты. Его движения были рванными и хаотичными, пальцы запутывались, и он никак не мог застегнуть пуговицу на ширинке. А отчёт был не на секунды, а на миллисекунды, в комнату могли зайти в любой момент. — Поправь кровать! Живо! — приказал младший, стараясь на паниковать, но получалось очень плохо. Пока Хёнджин поправлял плед и убирал «их» следы, он метнулся к стону и достал из шкафчика какие-то учебники и тетради, раскидывая и смешивая с кучей на столе, создавая ещё более большой беспорядок. Убедившись, что всё вроде в порядке, он сказал старшему пока сидеть тут, а сам вышел из комнаты, встречать приехавших так не вовремя родителей с братом. Проходя мимо зеркала, он заметил, что его вид ужасен для того, чтобы предстать перед ними: волосы взъерошены, воротник рубашки стоял, кое-какие пуговицы расстегнуты, опухшие от поцелуев губы, хотя бы лицо не было красным, а побелело от страха. — Чонин? Ты вообще выйдешь нас встречать? Что снова засел в своём компьютере и не слышит? Господи, когда это закончиться… Слышал Ян из коридора, пригладив волосы, поправив воротник, а на ходу застёгивая пуговицы уже собирался показаться на глаза матери, как видит перед собой Джинсу, что внимательно наблюдал за тем как старший приводил себя в порядок и всё так же подозрительно смотря прошёл в свою комнату, держа в руках своего любимого плюшевого медведя коричного цвета. Удивленно провожая его и дождавшись пока тот скроется за дверью комнаты, он быстро шмыгнул за угол и видит, как отец с матерью сидят за столом на кухне. — О боже, посмотрите! Кого к нам принесло! Спасибо, что вышли к нам! — раздраженно буркнула она, отпивая что-то из стакана. — Хёнми, перестань! — отец погладил её по руке, пытаясь успокоить. — Что случилось? — спросил Чонин, — Я думал, что вы поехали с ночёвкой, — скрестил руки на груди. — Ащ-щ, посмотри, дорогой, он так и хочет, чтобы нас не было дома! — взмахнула рукой она и закатила глаза. «Ну, всё. Начинается…» — Чонин уже готовился к худшему. — Перестань, я сказал! — отец чуть повысил голос, что не часто от него услышишь, видимо он тоже раздражён всей этой ситуацией, но мать тут же замолкла, — У нас пробило колесо по пути, я поменял, всё. Мы поехали дальше и тут начался сильный дождь и нам ничего не оставалось как поехать обратно. — Вот как… Что ж… Что не делается, то делается к лучшему, да? — улыбнулся Чонин, но на самом деле он был ужасно расстроен такой ситуацией. Почему именно сегодня? Внутри он уже закатил глаза, но, конечно же, виду подавать ни в коем случае нельзя. — Да посмотри, он же расстроился! — возмущается мать. Чонин напрягся. Ему не хотелось, чтобы Хёнджин невольно застал и услышал очередную сцену матери. Немного успокоившись, она продолжила, — Чем занимался пока нас не было? — Занимался, — тут же ответил он, но тут же понимая, что проебался. Сейчас же лето и нет никакой учёбы, но сразу же добавил, — я решил пройтись по программе, что будет дальше. Ведь выпускной год же, надо браться за ум… Мама его внимательно оглядела, как будто только увидела и хотела спросить, что за вид, как замечает, что к ним выходит кто-то. Парень, что был чуть выше её сына, она сразу встала, поправила одежду, убирая усталость с лица, фальшивая улыбка появляется на её лице. — Здравствуйте! — поклонился Хёнджин, ближе походя к Чонину. Сам же младший удивился и повернулся на такой любимый голос. На лице у матери стояло шоковое состояние (но, конечно, она держится, чтобы не показать, что сейчас слишком устала для каких-то гостей) она не ожидала, что кто-то не из семьи будет свидетелем некой сцены, да и вообще не ожидала, что сын приведёт кого-то. Обычно это Чонин уходит к кому-то, а Сынмин был в доме Ян всего пару раз. Мать не особо любила «чужаков» в их доме, но вежливо ответь не могла: — О, боже, здравствуйте! Я не думала, что Чонин тут с кем-то. Ах-ха-ха, простите, за моё не гостеприимство. Она натянула улыбку на лицо. — Чживан, у нас гости! — обратилась мать к отцу, что так же встал со стула, пожимая руку Хёнджину. — Меня зовут Хван Хёнджин, приятно познакомиться, господин и госпожа Ян, Чонин много говорил о вас. — Ох, вот как, — прикрыла улыбку мать, щурясь осматривая парня сверху вниз, — а он о вас не говорил, ни разу, — она перевела свой прищур на сына, что стоял и не знал, что ему сказать и сделать. — Хёнджин, не хочешь, — отец посмотрел на свои наручные часы, что были на левом запястье, — уже поужинать, Хёнми прекрасно готовит! — С удовольствием, господин Ян, — улыбается Хван в ответ на предложение. Когда родители не видели, Чонин притянул к себе ближе Хёнджина, шёпотом спрашивая: — Ты точно уверен, что хочешь остаться на ужин? Родители будут докапываться к тебе весь вечер! — опаляет чужое ухо Чонин, на что Хёнджин сжимает его руку за спиной. — Что ж, мне ничего другого не остаётся как терпеть. Младший ещё раз смотрит на него, одаряя печальным вглядом. — Я буду рядом.***
— Так что ж, — начинает первой разговор госпожа Ян, отрезая от мяса кусочек и внимательно осматривая сидящего перед ней Хёнджина, — как вы познакомились с моим сыном? — Мы познакомились с Чонином… — Через моего одноклассника! — перебил старшего Чонин, немного прикрикнув и наклоняясь вперёд, кажется сам Хёнджин спокоен как никогда, а младший от волнения не мог усидеть на месте. — Тц, -цикнула она, — помолчи, пожалуйста, не тебя спросили, — услышав замечание матери, младший опустил глаза вниз и смотрел как его пальцы теребят край рубашки. Хёнджин под столом, чтобы никто не видел, протянул к нему руку сжимая бедро, стараясь немного успокоить, хотя это младший должен, вроде как, поддерживать его. Родители, точнее госпожа Ян, устроила поистине допрос для Хвана. Она всё расспрашивала его. — Ты выглядишь старше Чонина, сколько тебе? — мать не хотела прекращать свои вопросы. — Мне двадцать один, — спокойно произнёс он, отпивая из стакана сок. — Ого! Надеюсь, что мой сын не донимает тебя. Ты уже такой взрослый, а у моего сына один лишь ветер в голове. — Нет, нисколько. Мне даже очень приятна его компания. С ним можно поговорить на разные темы. — Вот как... Интересно... — Хёнджин помогает мне с математикой, — влез Чонин, — Я… Я уже говорил, что решил начать проходить курс дальше, чтобы быть готовым к учебному году. — Это похвально. Я рада, что ты взялся за голову. — Д-да… — тихо ответил младший, потянувшись за стаканом с напитком, в горле было совершенно сухо. — Хёнджин скажи, — тут уже в разговор вступил господин Ян, — раз тебе двадцать один, значит ты студент, верно? — А, да, я был студентом. Совсем недавно закончил юридический факультет и получил свой долгожданный диплом, — легкая улыбка появилась на губах старшего. — А не ругали за твой внешний вид? — спросила госпожа Ян, показывая на свою шею, — Мне казалось, что человек учащийся и в дальнейшем работающий в сфере юриспруденции не должны так... вызывающе выглядеть. Чонину хотелось провалиться сквозь землю. Он не поднимал голову, чтобы посмотреть было ужасно стыдно за мать, поэтому он чуть сжал чужую руку, что всё так же мирно лежала на ноге. — Вы про татуировки? — совершенно не принужденно спросил Хёнджин показывая, что ему без разницы, но Ян знал, что тому стало обидно, — Да, мне делали замечание, когда увидели, но они временные, так что в скором времени они исчезнут и от меня отстали. И… Хочу заметить, что нет ничего такого в татуировках. Тут уже Чонин понимал, что нужно встревать в разговор, ибо он видит этот блеск в глазах — она начинала разочаровываться, он видел его очень часто. — Кто хочет десерт? — повысил голос господин Ян, Чонин был ему благодарен, ибо неизвестно чем это могло закончиться, но: — Я наелась, — отозвалась госпожа Ян, — Я считаю, что эти ваши рисунки на теле делают только странные и глупые люди, у которых ветер в голове и ничего кроме отдыха и гулянок не видят, не хотят работать. Знаешь, такие неординарные личности, — поставив локти на стол и оперившись головой на руки, она уже прямо и с неким вызовом смотрела на старшего. — То есть вы считаете меня лентяем и неординарной личностью? — на кухне повисла тишина. Сердце Чонина билось в истерики, он боялся за своего парня. — Мама! — громко позвав, он привлек её внимание, — Прекрати этот допрос! Хёнджин мой гость и мой друг, пожалуйста, хватит! — для самого себя, его голос не дрогнул и не сломался, а звучал твёрдо и отчетливо, — Думаю мы пойдём обратно ко мне в комнату заниматься. Спасибо за ужин! Резко встав он потащил старшего за собой, оставив госпожу Ян в полном замешательстве. Когда дверь комнаты за ними захлопнулась, Чонин впервые за этот час смог спокойно выдохнуть, в его голове стучало, а пальцы онемели от того на сколько сильно сжал кулак. В спальной было тихо и темно. Спустя минуту младший разговорил: — Прости за весь этот цирк, — его голос был тихим и чуть ли плачущим, — мама как обычно… Как только я начинал с кем-то общаться она начинала это. Смог пройти это только Сынмин, потому что она желает видеть меня таким же. Ян отпустил руку старшего, сел на кровать и опустил голову вниз. — Я понимаю, что она волнуется за меня, чтобы я не общался с «плохой компанией», но терпеть это тяжело. Я пойму, если ты уйдешь сейчас и не захочешь находиться тут… Дождь, что лил с обеда до вечера уже практически перестал идти, только тихий накрапывающий звук. Из приоткрытого окна дул прохладный воздух, немного покачивая шторы, от чего дышать становилось легче, а сердце уже бешено не билось. Но появился страх. Страх, что Хёнджин перестанет с ним общаться из-за его семьи. Из-за матери, что никого не любила, что будет постоянно терроризировать теперь Хвана и говорить Чонину перестать с ним общаться. — Это ты прости меня, — спустя минуту слышит младший и поднимает голову, смотря как старший садится на корточки перед ним, беря в свои чужие руки, — это я должен был сдержаться и пропустить мимо её издёвки. Не люблю, когда осуждают за то, что мне нравится… И ты мне тоже… нравишься… Они смотрят друг другу в глаза. В темноте разглядеть трудно чужой взгляд, лишь полоска света, что сияла под закрытой дверью помогала рассмотреть что-то. Чонин сначала смотрит на родинку, что под левым глазом (он так и не сказал, что она ему невыносимо нравится), а после в глаза, что словно в душу смотрели. — Ты тоже мне нравится, Хёнджин… От чего сердце Хвана пропустило несколько болезненных ударов. Они всего пару раз говорили о своей симпатии и каждый раз, когда он слышал это, его грудная клетка выла, а лицо становилось счастливым. Чонин первый потянутся за поцелуем, что был нежен.***
Младший настоял на том, чтобы Хёнджин остался у них, ведь было уже поздно, а на улице холодно и сыро. С большим нехотя, госпожа Ян согласилась. Хвану пришлось позвонить Джисону, чтобы узнать о состоянии своей квартиры, на что услышал долгие губки, а трубку так и не взяли. Кажется, всё-таки пришла его девушка к нему домой и занимаются на его кровати сексом. От чего тяжелый выдох вышел из легких, а рука зарылась в волосы. — Мда… Я заставлю его купить мне новую пастель. Старшему пришлось просить одежду, они примерно одной комплекции и роста, поэтому найти её не составила труда. Пока лежа на кровати ждал, когда младший накупается, он снова позвонил другу и уже не ожидая ответа был готов сбросить, но услышал на другом конце заспанный голос: — Алло..? — Алло, блять! — возмущается Хван, хмуря брови и стараясь не орать, — Какого трубку не берёшь? — Ай, это ты… — выдыхает прямо в трубку Джисон, от чего Хвану приходится отодвинуть телефон от шума, — И не кричи в трубку, пожалуйста… — Только не говори, что опять ебались на моей кровати! — … — Чего молчишь?! — Ты же сам сказал, не говорить… — Агр! Хан Джисон, я десять собачьих шкур с тебя спущу и сделаю себе шубу! Я же просил! — Эй-й, прости, чувак, сам понимаешь. Любовь. — Ты мне должен, сука, новое постельное белье! Понял? — Хэ-эй, да, забились. А ты сам то где? У своего малолетки ещё что ли? — Я же… — тяжелый выдох, — Прошу, не называй его так. — Хм… Я подумаю. Ща, подожди, я выйду, чтобы сладкую не будить, — в трубке были слышны шорохи и скрипы, а после болезненный стон. Кажется он запнулся об стол на кухне и дал знак мычанием, мол говори. — Короче, да, я у Чонина. Ситуация тут не кайф, если честно, — голос стал тише, — мы тут ласками занимаемся и вдруг приезжают его предки. — Ох, ебать… — звук щелчка зажигался и выдох. Закурил. — Чтоб приехал не было этого запаха! — Да. Хорошо, мама. Рожай уже, а. — Ну и мне пришлось знакомиться с его родителями. При родителях мы, конечно, просто друзья, но его мама мне устроила допрос, ка будто я его замуж беру… А после давай на Чонина тут гнать, на меня, вот татуировки всё дела, а вся эта ситуация начинала меня злить, но а вижу нельзя показывать, уже я готов был гнать на неё в ответ, как заступился Чонин. — Пиздец… Хотя бы живой. Что могу сказать, обосрался ты, чувак. И как понимаю, ты там остаешься? — Угу. Поздно, да и мокро там. — Ага-ага, — ехидный голосок звучит в трубке, — тц, будьте там тише только. Помню, как нас запалили мои родители, когда мы со сладкой занимались сексом прямо в нашем доме. Ора там было, у-у. Ну, а как нам было прекрасно, я был уже на грани, а она… — Пожалуйста, можно без дальнейших подробностей… — Хёнджин сжимал переносицу. За что ему такой друг. Он слышит, как дверь открылась и в комнату заходит Чонин, он был как птенчик, с мокрой головой, большие глаза — это умиляло Хвана. Младший забирается на кровать, сразу под одеяло, прижимаясь к боку старшего, — Ладно, чувак, давай пока. Чтоб завтра вас там уже не было, — отключив звонок, положил телефон на кровать и обнял младшего в ответ. — Джисон снова у тебя остается? — зевая спрашивает Ян. — Этот… Да... Кажется, завтра мне придётся снова там всё с хлоркой мыть, — бурчит старший. — Когда я вышел из душа, услышал, как говорили родители, — закусил губу Чонин, скатываясь из объятий на подушку, старший всё так же был в полулежащем состоянии и внимательно теперь смотрел на младшего, а тот на потолок, не желая пока увидеть чужие глаза, — Мама сказала, что ты ей не понравился и ей не нравится, что мы с тобой "дружим", хотя папе понравилась твоя дерзость и то что ты "помогаешь" мне. Боже... Как я устал от этого всего. Хёнджин тоже опустился на подушки и тоже смотрел в потолок. Он ухмыльнулся на «помочь», они пока не могли раскрыть свои отношения, поэтому придётся врать. Сколько? — Они ушли спать, — Хёнджин чувствует чужое дыхание, что опаляет ухо. Повернув голову, тут же затягивает в младшего в поцелуй. — Хочешь продолжить сегодняшнее? — в поцелуй спрашивает старший. — Мы же будем очень тихими? — Конечно. Свет, что горел лишь над кроватью и погружал комнату в полумрак, то теперь и вовсе не горел, от чего каждое касание остро чувствовалось. Так Чонин ощущал, как Хёнджин проводит своими холодными и длинными пальцами по голой коже торса. Спальная футболка приподнята, а шорты давно на полу, как и верхняя одежда старшего. Тяжелый выдох делает Чонин, когда кисть Хёнджина, что сидел между ног, коснулась члена младшего и прошлась вдоль него всего. Руки снова перешли выше, гладя бока, в после наклонятся ближе к лицу младшего, оставляя на губах легкий поцелуй. — Ещё… — прошептал младший, требуя. Хёнджину, чтобы ему было более удобно, поставил руки на локти возле головы, что лежала на матрасе (подушки пришлось кинуть на пол) и поцеловал ещё, но уже растягивая: кусает нижнюю губу и получает моментальный ответ приоткрывая рот. Старший перевёл вес на одну руку, а другой еле касаясь кожи шеи, прошёлся вниз, к груди, где между пальцев зажал сосок. Младший выдохнул в поцелуй. Позже руку замели губы Хвана, что сначала целовал, а после прикусил, пройдясь языком. Привстав, Хван потянулся за заранее приготовленной смазкой и не жалея выдавил на ладонь холодную жидкость, немного согревая её. Чонин дёрнулся, когда почувствовал в себе сразу два пальца, пытаясь расслабиться и когда он это делает, Хёнджин проталкивает их дальше, двигая в разные стороны. Младший от приятных и желанных действий возбуждается ещё большее, от чего его член уже давно встал. Он наблюдает каким сосредоточенным был Хван, стараясь не сделать больно своему парню и как ощущает уже был третий палец, что расширяет его ещё больше. От чего он прикусывает свой палец, ибо стон уже сам с собой рвётся наружу, но за стеной спят родители. Когда уже Хёнджин уже использует четыре пальца, Чонин выгибается в спине. Член старшего уже давно требовал разрядки, вероятно с самого начала ласк, но так хотелось сделать приятное его мальчику. Он понимает, что младший готов, чтобы принять его, когда даже четыре пальца могли свободно двигаться в нём. Отодвинув ткань нижнего белья Хван осторожно разорвал пакетик с презервативом и быстро надел его, а после чего посмотрел на Чонина. — Я сейчас войду, ты готов? — Я… Я уже давно готов — это ты чего-то там ждёшь, — тихо хихикая ответил младший. И тут же всхлипнув от того, что Хёнджин резко вошёл. Немного подождав, пока он привыкнет, начинает медленно двигаться. — Ха, — выходит воздух из лёгких младшего и так трудно вдохнуть. Они не занимались сексом около четырёх недель, потому что эти тупые экзамены мешали им просто встретится. Чонину нравилось то как член его парня входил в него, чувствовать движение внутри себя. Он готов был умереть от наслаждений. Старшему так нравится вид, который открыт перед ним, кажется, что это был мираж и только закрыв глаза, а после открыв всё исчезнет. Ему нравилось то, как Чонин прикусил палец, чтобы не стонать, его закатные глаза от удовольствия, как другая рука вцепилась в его предплечье, как задранная футболка до подбородка открывала вид на чужое красивое подтянутое тело, как очертание кубиков пресса напрягаются стоит ему сделать движение вперед, а член истекал естественной смазкой. — Я поменяю позу, чтобы было удобнее, — уже не спрашивая говорит он. Ловко подхватывая за коленку, он кладёт ногу себе на плечо, от чего теперь он стал ещё ближе и угол проникновения поменялся. Чонин повернулся на бок и буквально задыхался, глотая ртом воздух. Он тянется к своему члену, ибо возбуждение буквально кричало, он был на грани, как его одергивают. — Кончи без рук, а только от моего члена. — Ха! Пожалуйста, можно… — умолял, шепча младший. Тут движения резко прекращаются и младший хотел было уже возмутиться, так как был близок к разрядке, как понимает почему старший приостановился. За дверью были слышны чужие шаркающие шаги. Это были шаги только одного человека — папа. Снова страх заполонил голову, боязнь что их застукают так била, но совсем потерять настрой ему мешает начавший двигаться Хёнджин. — Стой! Пусть он снова пойдет спать, — испуганно лопочет младший, но старший его не слышит, начиная снова с медленных движений, чтобы их кожа не прилипала, создавая характерные звуки. И вся эта ситуация — быть застуканными, не за абы чем, а за сексом с парнем — будоражила и пугала одновременно, разгоняя адреналин по крови у каждого. Это напряжение напомнило им день их встречи, когда после тридцатиминутного знакомства попали в кабинку туалета — там тоже был риск быть замеченными. Когда за дверью послышались звуки смывающейся воды в туалете и шаркающие об пол тапки приблизились к двери сердце Чонина билось в истерики, а возбуждение только прибавлялось, он еле сдерживал стоны. Он гипнотизировал дверь. И только когда опасность миновала, Хёнджин ускорил движения и снова задевая какую-то точку, от которой хочется кричать, но младший сильнее сжал губы вместе, так что выходит тихое скуление. Скорость нарастала и в младший от преддверия разрядки сжал в себе Хёнджина, от чего уже он сам издавал тяжелые выдохи. И вот когда Хёнджин в очередном быстром темпе двинулся, торс Чонина коснулась белая, тягучая сперма, а быстрое дыхание не хотело останавливаться. Приближающийся к разрядке Хван всё ещё двигался (всё так же задевая заветную точку) не давая восстановить дыхание младшему, заставляя чувствовать остатки оргазма. Хёнджин резко остановился от оргазма, что окатил его с ног до головы. Чонин опустил с плеча онемевшую ногу на кровать и оба тяжело дышали. Хван выждал ещё какое-то время, ему так нравилось, как стенки сжимают его. Вынув член из Чонина с хлюпающим звуком, он снял полный презерватив спермы, завязал и завернул его в салфетку выкидывая в мусорное ведро около стола (для этого пришлось вставать на ватных ногах и еле волоча ногами пройти всю комнату). Матрас снова прогнулся от тяжести чужого тела, что присело рядом. Хёнджин сначала вытер свой член, а после пройдясь салфетками по торсу младшего, что лежал неподвижно, наблюдая за действиями — всё напомнило сегодняшний день, когда старший отсасывал ему и точно так же ухаживал. — Ты такой заботливый, Джин-и~, — промурлыкал тихо младший, трогая бедро, что было около руки. — Джин-и? Это что-то новенькое, — ухмыльнулся старший. — Тебе не нравится? — старший закончил вытирать и спальные шорты кинув около младшего. Сам Хван надел обратно футболку и залез под одеяло. Рядом с ним устроился и младший, кладя голову ему на плечо. Хёнджин прикрыл глаза. — Нет, мне нравится. Это так ласково, если хочешь можешь так называть меня. — Будет что-то типа милых прозвищ? — Типо того. Вот ты мой милашка. Я не могу просто удержаться, чтобы не затискать тебя. — Эй! Я не хочу быть милым, а классным, чтобы большее понравится тебе! — Эх, Чонин-и~, ты не должен быть классным ради меня. Ты мне и так нравишься. Чонин привстал и повернул голову к Хёнджину и пристально смотрел на него. Слышать эти слова второй раз за день было не привычно. — Ты тоже нравишься мне… Но слышать такие слова часто — для меня не привычно… — Значит я буду чаще их говорить, — старший цмокнул в нос Чонина. Ян довольный повернулся на бок, а Хван обхватил в объятья его сзади, прижимая ближе к себе, вдыхая запах волос. Они быстро засыпают.***
— Джинсу, — зовёт мама своего сына уже на следующие утро, — иди разбуди своего нерадивого брата и его гостя, завтрак практически готов. — Ла-адно-о, — протянул Джинсу и нехотя встал из-за стола, отбрасывая телефон в сторону, направился к комнате брата. — Э-эй, Чонин! — стучит в дверь он, — Просыпайся. Завтрак практически готов, — Джинсу ожидает какого-то ответа, но тишина. Он решает войти в комнату. В ней темно из-за закрытых штор и пахнет так странно, хоть помещение и проветривалась. Джинсу не был удивлен запаху, ему всегда казалось, что в комнате брата всегда чем-то пахнет странным. Заглянув глубже в комнату, он заметил, как эти оба парня прижавшись друг к другу мирно спали, обнимались.