Саблезубая невинность

Я очнулась несколько минут назад в тёплой, мягкой кровати, постельное белье которой пахло ландышами. Создавалось ощущение, будто бы я лежу на поле ландышей, смотря в белое, прекрасное небо, но нет, это небо оказалось обычным потолком. Всё бы ничего, но голова опять не даёт мне покоя, гудя, как пароход перед отправлением от пристани. Первые несколько минут мой мозг убеждал меня в том, что я нахожусь в номере отеля, сейчас мне в номер принесут кофе и, как и планировалось, поспешу к своей новой обители, так как вчера не хватило сил достичь центра Нью-Йорка, но в каждом хорошем начале есть это поганое НО. Мои светлые и прекрасные грёзы были прерваны парой мужских голосов, что обсуждали своё и состояние детей, что развеяли выделяемый мозгом эндорфин в считаные секунды. В голове всплыли события минувшего дня, которые заставили полностью осознать, в какую же я дыру планетарного масштаба вляпалась. Подразумеваю, я нахожусь в доме Франкенштейна. Ох, лучше бы это был какой-то пятизвёздочный отель. Ладно, сейчас не о грустном, нужно придумать план и подготовить примерные ответы на вопросы, так как чувствую, что мне устроят допрос. Итак, я — бомж, так как ни дома, ни документов удостоверяющих личность у меня нет, есть сотовый, в котором пара сотен моих фотографий, на которых я с разными чашками кофе и оттёкшим, от недосыпа, лицом и котом, что постоянно спал, занимая половину моей кровати. Да, многие в двадцать пять семьями обзаводятся, а я устраиваю фотосессию спящему коту, о которой он даже не подозревает. Так, я отошла от темы. Перевернувшись на бок, так как спина ужасно затекла, я почувствовала нахлынувшую боль по всему телу. Непроизвольно шикнув и приняв сидячее положение, я встретилась взглядом с соседями по комнате. Повисло неловкое молчание, в момент которого мы играли в игру под названием Гляделки, не уступая друг другу. — Как твоё самочувствие? — первым игру прервал М-21, отойдя от внезапно нахлынувшего шока. И когда это мы успели на «ты» перейти? Не буду придираться из-за такой мелочи. — Как будто катком проехались, — я хотела пожаловаться на всю свою никчёмную жизнь в этом новом для меня мире, но вовремя прикусила язык, — где я нахожусь и как попала сюда? — состроила я дурочку с переулочка. Валить вопросами, так валить, нечего было рот открывать. — Ты… — М-21 слегка замялся, придумывая, что сказать, — ты в доме, где я живу, как оказалась здесь — спроси у владельца. Отмазка века, М-21, если бы у меня не болели руки, я бы похлопала, а так, в данный момент, я могу лишь невинно хлопать глазками. Сочтём это за аплодисменты. Кстати, на удивление, знания корейского языка и вовсе не пригодились, я воспринимаю всё в русском формате, что удивительно. Снова отошла от темы, да чтоб тебя. О чём это мы? Ах да, о владельце дома. Что ж, я не выйду из этой комнаты, пусть и дальше думает, что я нахожусь без сознания, видя десятый сон. Победа была не на моей стороне, как, собственно говоря, и фортуна. Пришлось покинуть комнату вместе с Такео и М-21, так как настаивал последний. Надеюсь, я смогу легко отделаться и втереться в доверие Франкенштейна. Придумать бы правдоподобную историю… Не скажу же я ему: привет, Франки, я здесь мимолётом-перелётом с другой Вселенной. Даже он, великий учёный, подумает, что мне отбили последнюю адекватность вместе с мозгами. Так дело не пойдёт. Что же делать? И как назло в голову ничегошеньки не приходит. Углубившись в раздумья, я не заметила, как мы прибыли к конечной точке, если быть точнее — к столу, где сидела большая часть Благородных. И я стала экспонатом всеобщего обозрения, которое продлилось, благодаря владельцу дома, недолго. Встав из-за стола, директор Ли приветливо улыбнулся. — Приглашаю вас к столу, чтобы вести разговор не на пустой желудок, присаживайтесь и чувствуйте себя, как дома. Какие мы невинные и добрые. Ох, Франки, если бы я не знала твоей истинной сущности, так бы и подумала. Да и вообще, какой адекватный человек приглашает неизвестных ему людей за стол? — Спасибо, но я откажусь, — улыбнувшись в ответ, вежливо отказалась я. — Ну что ты, не стесняйся, молодому организму нужно поправиться после тяжёлой аварии, — не переставал улыбаться Франкенштейн. Стесняюсь? Да я тебя наоборот от лишнего рта спасаю! И вообще, какая авария? Думаешь, я забыла происходящее? Ага, хренушки! Но, в любом случае придётся подыграть, не стоит показывать, что труды Рейзела прошли напрасно. Почувствовав на себе чужой взгляд, я обернулась в сторону смотрящего. Этим смотрящим… удивлённым смотрящим, оказался Рейзел. Ну и чего ты смотришь на меня? Я тебе что, экспонат в музее? Вернув голову в исходное положение, я хотела приняться за еду, как вдруг по спине пробежался лёгкий холодок. Вашу ж мать, я совершенно забыла о его экстрасенсорных способностях! Вот к чему приводит плохое знание сюжета и биографии главных персонажей! Всё, выдала себя вместе с потрохами. Снова повернувшись к Благородному, я неловко улыбнулась, после чего, сразу же начала уплетать содержимое тарелки, даже не смотря в сторону Рейзела, успокаивая себя тем, что из любой ситуации всегда есть выход. Да, Виктория, есть, но только не из этой. Закончив трапезу, я первая из первых встала из-за стола. Почему я встала? Что сказать? — Извините, мне не хорошо, нужно выйти на свежий воздух, — состроив максимально усталое лицо, я поспешила удалиться, тихо прикрыв за собой дверь. Спустившись с порога, я обогнула взглядом доступную зону двора. Нужно позабыть о всех крайностях и бежать отсюда во все тяжкие, а с остальным разобраться в другом, более спокойном и безопасном месте. Но, не успела я сделать и несколько шагов, как позади послышалось покашливание. Кошки-мышки отменяются. Обернувшись, я осталась стоять на месте, прожигая взглядом хозяина приюта для бездомных, в какой-то степени проблемных, как и он сам, людей. — И куда же собралась столь милая леди? — скрестив руки на широкой груди, поинтересовался учёный. — А вот я как раз и думаю, куда бы мне пойти, так что ты вовремя спросил — давай подумаем вместе, ведь одна голова хорошо, а две намного лучше, — не подумав, съязвила я, уверенно смотря на Франкенштейна, которого мой ответ явно не устроил. — Кто ты и как очутилась здесь? — не сдавался учёный, устроив допрос в самый неподходящий момент. Хорошо, я поняла, такого рода ответы тебя не устраивают, значит… Была ни была! — Я — человек, не Благородная, не модифицированная, не оборотень и к Союзу никакого отношения не имею совершенно, — так, вроде бы всех перечислила, — ответ на второй вопрос ты знаешь сам. — Где доказательства того, что тебе можно доверять? — не отступал ученый. — Задай этот вопрос Мастеру, — я кивнула в сторону двери дома, — что скажешь, Рейзел, стоит ли мне доверять? Или на троечку? — Откуда тебе известна эта информация? — опешил Франки, оборачиваясь к только что вышедшему Благородному, — Мастер… — Девушка не несёт никакой угрозы, — Рейзел оказался немногословным, как и ожидалось. — Слушаюсь, — поклонился Франкенштейн, после чего вернулся в исходное положение, готовясь снова завалить меня вопросами, но внезапно явившийся Регис, как минутное облегчение на мою душу, приостановил допрос. — Что здесь происходит? — посмотрев сперва на меня, а после и на возвышающихся надо мной, поинтересовался Благородный. — Ничего особенного, просто решили поинтересоваться самочувствием гостьи, — снова состроив белого и пушистого кролика, мило улыбаясь, ответил Франкенштейн, — она чувствует себя прекрасно, не так ли? — Да, — подыграв учёному, улыбнулась я в ответ, — мне стало намного лучше, наверное в пище была приправа, что вызывает у меня аллергию. — Ох, прошу прощения, я ведь не знал. — Что вы, ничего страшного, здесь нет вашей вины. Получился прекрасный спектакль, даже очень, я бы сказала. Не дождавшись ничего стоящего от нашего разговора, Регис вошёл обратно в дом, перед этим одарив каждого взглядом убийцы. Времена меняются, он — нет. — Что ж, продолжим наш увлекательный разговор. — Допрос, — поправила я Франкенштейна, — но, сперва, если ваша допросная персона не против, я стану рядом с вами, чтобы не задирать голову выше позволенного, — дождавшись кивка со стороны учёного, я поднялась по лестнице, став напротив этих двоих. Подул сильный ветер, растрепав волосы в разные стороны, что и до этого создавали эффект запутанности. Небо затянуло тёмными, серыми тучами; где-то вдалеке прогремел гром. Теперь уж точно побег отменяется. — Думаю, стоит продолжить внутри дома, — отворив дверь, ученый пропустил нас вовнутрь, после чего зашёл сам. И что он только решил продолжать? Даже Рейзел подтвердил, что я не несу ни малейшей угрозы, да и вообще, он меня видел, какая угроза, из всех мышц, у меня что и накачано, так это язык, так как последнее время все проблемы и конфликты я решаю в словесной форме. — Я забыл, — внезапно рука Франкенштейна легла на моё плечо, заставив от неожиданности незаметно подпрыгнуть, — как твоё имя? — Виктория, — кратко ответила я, тяжело вздыхая, — в следующий раз не делай так. — Как, так? — не понял учёный. — Не подкрадывайся сзади, вот как, — шикнула я, поёжившись. Не люблю неожиданности, особенно такого рода, так же и инфаркт можно заработать, в моём-то возрасте. — Хорошо, — рассмеялся директор, сопровождая меня к столу, где до сих пор шёл бурный сор между Регисом и М-21, — как только все разойдутся, мы продолжим разговор, поэтому далеко не уходи. — Куда уходить? — я оглянулась по сторонам, — Я не наделена сверхчеловеческими способностями, чтобы взять и вот так просто перепрыгнуть через трёхметровое ограждение. — Не стоит оглашать эту информацию настолько громко, — сквозь зубы процедил Франк, — если не хочешь лишних проблем. Хочу я проблем или нет, в любом случае они сами меня настигнут, спрашивать никто не будет. Не успела я сесть за стол, как меня забросали вопросами о самочувствии два новоприбывших. Я старалась ответить более вежливо и неконфликтно, что получалось очень редко. Наконец, так называемая вакханалия завершилась, пришло время уборки со стола. Чтобы не показать совершенно невоспитанной, я бросилась помогать Франкенштейну, хоть мужчина и был против. — Раз уж взялась за это, — сняв с себя фартук и резиновые перчатки, ученый вручил мне вышеперечисленное в руки, — будь добра, закончи, — улыбнувшись, мужчина взял в руки сухое полотенце, ожидая моих дальнейших действий. Кивнув, я взялась за посуду, надеясь на благодарность. Кстати, об этом, нужно как-то завести разговор о моём временном пребывании здесь, ну или не временном. Франкенштейну всё равно терять нечего, открыл отель, то будь добр и меня здесь оставить. Чем я хуже? Тем более, две женщины в доме — не помеха, я чистоплотная до ужаса, готовить умею с десяти лет, да и вообще, я готова к любым правилам этого дома, даже очень суровым, только не выдворяйте. — О чём задумалась? — прервав поток моих мыслей, поинтересовался учёный. — О житие своём, нелёгком, — потерев лоб тыльной стороной ладони, ответила я. И как же начать разговор? Я никогда не попадала в такую ситуацию, чтобы упрашивать человека в чём-либо, всегда старалась разобраться с этим сама, но в этой ситуации другого выхода нет. — Франкенштейн, — прозвучало имя мужчины с обеих уст. Увлёкшись мытьём посуды, я не заметила, как на кухне, помимо нас двоих, оказался и Рейзел. От неожиданности тарелка, что находилась в моих руках, выскользнула, но благо, я успела её поймать до того, как она прикоснулась к кафелю. Пронесло! Если бы я разбила эту несчастную тарелку, пришлось бы расплачиваться до конца своих дней. Рейзел, чтоб тебя за ногу, кашляй или чихай в следующий раз, как появишься позади. Закончив перемывать посуду, я постаралась удалиться с кухни, чтобы не мешать разговору высших чинов, но не успела и порог перешагнуть, как меня благополучно вернули обратно, напомнив о нашем незавершенном разговоре. Но, снова не судьба, Франкенштейна оторвали от дела, вызвав в соседнюю комнату. Пока учёный отлучился, я решила подлизаться к Рейзелу, так как прекрасно знаю, что он не останется в стороне. — Рейзел, почему он такой упёртый? Как баран! — обиженно щебетала я, жалуясь на директора школы Е-ран, — Ведь я ему прямым текстом сказала, что являюсь обычным человеком, а он всё никак не наговорится, — вздохнув, я плюхнулась на стул, подперев голову рукой, ожидая прихода блонди-ворчуна. Рейзел молчал, будто рыба. Вот! Пример подражания для партизан, кто бы что ни говорил, даже ухом не ведёт. Хоть бы кивнул в знак согласия. Повернувшись в сторону Рея, я только открыла рот, чтобы спросить его о чём-то, как вдруг с его стороны последовал кивок. Ну да, снова забыла. От тебя, даже если захочешь, никакие тайны не утаишь. Прекрати читать мои мысли, это единственное место, где я могу побыть наедине с собой. — Слушай, ты слышал все мои мысли? Даже до того момента, когда я не подошла к столу? — Да, — кратко кивнул Рей. — И тебя это ничуть не удивило? — Нет. — О как, интересно, я предполагала, что реакция будет странной, но не на столько. И снова разговор зашёл в тупик. Хотя, он и находился в тупике, но не на столько. Ну ладно, не хочет разговаривать, я требовать не буду, лучше подумаю над… — Как ты попала в этот мир? — эхом раздался голос Благородного в моей голове. — Как бы так мягко выразиться, — закусив нижнюю губу, я вздохнула, — почти погибла. — Почти? — от голоса Франка по спине пробежал табун мурашек. Вот же Штирлиц. — Да, почти, потому что я не уверенна в своей гибели, да и вообще, во всём. Нет никаких доказательств, что я — это я, а не моя отошедшая душа на тот свет. — Могу с точностью уверить, что ты имеешь телесную оболочку, а не витаешь в воздухе, — усмехнулся учёный. Угу, очень смешно, особенно с его уст. Уф, как же трудно. Нужно срочно переводить тему, хватит сыпать соль на ещё открытую рану. Грустно осмотрев комнату, мои глаза остановились на часах, что показывали десять вечера. А вот и решение всех проблем, теперь понятно, почему меня так сильно тянет к постели, детское время закончилось ещё два часа назад. — Что ж, Виктория, подразумеваю, ты сейчас без крыши над головой? — потирая устало виски, поинтересовался мужчина. — Как бы это печально не было, но да, — повернувшись к директору и состроив жалобный взгляд, который явно на него не подействует, я возложила надежды лишь на лучшее. — Мастер, с вашего позволения, Виктория станет новым обитателем этого дома. Обитателем? Я вам что, обезьянка, прибывшая из Саванны? — Не против, — попивая чай, кивнул Рейзел. — Я всем сердцем благодарна, — моя сентиментальность выступила наружу, — как только появится возможность, отплачу. — Это лишнее, — отрицательно покачал головой учёный, — но и без обязанностей ты жить не будешь. — В таком случае, я готова на всё, — решительно ударив кулак о ладонь, я кивнула в знак согласия. — Хорошо, тогда с этим проблем не будет, — слегка улыбнулся Франкенштейн. Что-то сегодня он слишком радостный, подозрительно, — остальное обсудим утром, сейчас отбой, можешь идти, выбирай любую комнату, кроме первых трёх и двух последних. — Поняла. Двух последних? Сделал Региса и М-21 соседями? Умно-умно. Но есть ли от этого какой-то толк? Они, как огрызались друг на друга, так и будут огрызаться, пока последний не оправдает надежды Благородного. — Женской одежды нет, смогу одолжить что-то на некоторое время. Ванна находится на первом этаже, около лестницы, там же находится стиральная машинка, забросишь вместе с своими вещами и содержимое корзины, остальное я возьму в свои руки. — Угу, — кивнула я в ответ. — Полотенца находятся в ванной комнате, в шкафу, на второй полке, не запутаешься. На первый раз разрешаю воспользоваться средствами гигиены, завтра пройдёшься по магазинам, купишь себе всё необходимое. — Угу. Всё? — Да, хотя, нет, помоги Тао и Такео найти свободную комнату на двоих. — На двоих? — хихикнула я, — Как романтично. — Иди, — усмехнулся в ответ директор школы, — как справишься, спустишься, отдам одежду. — Угу. Как говорится, не в трусах и на том спасибо. Ой, Рей, извини-извини, никак не привыкну, но, это малейшее, на что я способна, поэтому, вдруг что, пеняй на себя. Настроение резко подскочило выше крыши. Светясь от радости, я покинула кухню, глазами выискивая двух подопытных. Поднявшись на второй этаж, я огляделась по сторонам. Кроме двух последних с какой стороны, правой или левой? Была ни была, моя интуиция, вроде бы, развита отлично, поэтому пойдём налево. Интересно, для каких целей он построил дом с кучей свободных комнат? Прогнозировал на будущее пополнение в таком количестве? Странно, очень странно, не дом, а общежитие. Наконец, распределив модифицированных в комнату, я направилась на поиски своей. Так как заморачиваться особо желания не было, я стала произвольной соседкой Тао и Такео, они, вроде бы, ребята молодые, скучно быть не должно. Ох, вспоминаю студенческие годы, страшное, но в то же время весёлое время. Выбор был не ошибочным, в комнате находилась одна кровать, что несказанно обрадовало. Но, что более удивительно, на кровати находилось постельное белье, будто бы Франкенштейн знал заранее, что я выберу именно это комнату. Помимо проклятия он имеет ещё и экстрасенсорные способности? Быстро приготовив кровать ко сну, я выбежала из комнаты, направившись к ванной, так как смыть с себя всю эту пыль хотелось больше всего. Около ванны меня ждал Франкенштейн с стопкой вещей в руках. Поблагодарив его, я скрылась за дверью. После принятия водных процедур, я почувствовала себя заново рождённой, даже, кажется, пропала боль в некоторых участках тела. В двойне счастливая, я направилась в комнату, предварительно пожелав добрых снов всем, кого встретила на своём пути. Стоило голове коснуться подушки, как я сразу же отключилась.