Кто красивее?

— Милый? Что такое? — Ничего особо важного. Продолжай обращать внимание исключительно на свои шкатулочки. Я посижу тут и полюбуюсь, как ты вместо моей талии гладишь изумруды. — Дорогой… — Чжун Ли отложил камешек на мягкую подложку персиковой шкатулки и ласково улыбнулся мужу. У его же мужа из глаз сыпали искры и волосы дыбом стояли от раздражения, однако он не подавал вида и только метал коварные взгляды, пронзающие сердце Чжун Ли насквозь. Даже злясь, Бай Чжу оставался красивым. — Дорогой-дорогой, я уже слышал это, — строго бросил Бай Чжу, подперев голову рукой и закатив глаза. Он отбивал пальцем по столу ритм старой мелодии, чтобы не раздражаться попусту слишком уж сильно, и тяжко вздыхал, чтобы отвлекать Чжун Ли, когда его руки тянулись к камням. — Уже какой день слышу. — Ты же знаешь, как долго я ждал эту коллекцию. Сам ведь помог мне заказать их. — Знаю. Помню. Но ты рассматриваешь их уже неделю. Чжун Ли немного помолчал, а потом беззаботно ответил: — Я очень их ждал. Для Бай Чжу это стало последней каплей. Он закатил глаза и с мученическим вздохом встал из-за стола. У него от шока и раздражения вскружилась голова, однако он не пошатнулся и гордо прошел за спину мужа. Чжун Ли и глазом не моргнул, только вновь уставился в открытые шкатулки. Пока он увлекался сверкающими гранями изумрудов, Бай Чжу осуждающе и молча глядел ему в затылок, словно пытаясь загипнотизировать. Только не сработало, сколько он ни глядел. Чжун Ли обращал внимание только на оттенки и отблески камней, а вот на своего мужа — ни единого взгляда, ни единого ласкового слова. Это обижало чуть ли не до комка в горле. Но Бай Чжу умел держать себя в руках, а холодная злость придавала ему шарма и величия. Глаза блестели морозно и безжалостно. Он возвышался за спиной Чжун Ли, сгорбившимся над злосчастными камешками. Бай Чжу собрался с мыслями, тихонько выдохнул и натянул милую улыбочку на лицо. Медленно и ненавязчиво он коснулся чужих плеч, погладил и обнял Чжун Ли, нагнувшись. — Они же не убегут никуда, — зашептал Бай Чжу ему прямо на ухо. — А я — убегу. Будешь волком выть со своими камнями, а я буду далеко и тоже буду без тебя страдать. — Дорогой, поменьше выписывай из книжной лавки смазливые романчики. Ты, конечно, говоришь красиво, но звучишь пошло. Бай Чжу сдержался, еще раз выдохнул Чжун Ли в плечо. Эти слова ударили его как пощечина, и ему стоило больших усилий, чтобы не дать своему нерадивому мужу подзатыльник. Неосторожная фраза слетела с губ, которые он желал искусать и зацеловать, но гордость никак этого не позволяла. — Запрещаешь мне читать? Единственную отраду отбираешь. Ни ласки, ни любви, теперь еще и книг лишаешь. Чжун Ли усмехнулся, и улыбка застыла на его лице. Это не укрылось от чуткого внимания Бай Чжу. Маленькая победа защекотала его сердце. — Ну что ты такое говоришь? — А вот то и говорю. Ты жесток со мной, терзаешь мое сердце и изводишь тело. Я страдаю и тебя заставлю, ты ведь знаешь, насколько я злопамятный, — язык Бай Чжу, по-змеиному длинный и проворный, коснулся уха Чжун Ли. От этой неожиданности господин Моракс дернулся и ощутил, насколько его муж мстителен. Он почувствовал, как заливается румянцем, как начинается пожар у него в голове. Приглушенное змеиное шипение лучше не сделало. Чжун Ли повел плечами, чтоб избавиться от наваждения, но это совсем не помогло. Бай Чжу уже вцепился в его плечи и отцепляться не собирался. Он уже готовился вонзить ядовитые клыки в свою беззащитную жертву… — Дорогой. Дай мне пять минут, — сглотнув, попросил Чжун Ли. — Я закрою шкатулки. — Ты не сказал «пожалуйста». Не хочешь проявить хотя бы капельку уважения? Бесстыжий, — снова зашептал Бай Чжу, снова прошелся языком по ушной раковине Чжун Ли и снова улыбнулся, чувствуя чужую реакцию. Совсем осмелев, Бай Чжу чуть наклонил голову и медленным движением убрал длинные волосы. Теперь в его власти была нежная красивая шея господина Моракса, и он не преминул воспользоваться столь роскошным шансом. Прежде всего он приблизился и еле удержался от укуса. Тяжело, ужасно тяжело. Бай Чжу обдал шею мужа горячим дыханием и сполна насладился его судорожным вздохом. Однако осанка его осталась прямой, словно в спину господину Мораксу вставили железный стержень. Бай Чжу это не понравилось. Он снова пошел в атаку и кончиками клыков коснулся шеи. Здесь он оставлял поцелуи и засосы бесчисленное множество раз, кусался и вылизывал укусы столько, что сосчитать не представлялось возможным, и все равно Чжун Ли трепетал в чужих руках, под пламенем чужой ласки. Он покорно отдавал свою шею на зверское растерзание, подставлялся под острые зубы и ловкий язык, откровенно наслаждаясь прикосновениями мужа. — Д-дорогой, камни ведь растеряются, — Чжун Ли сглотнул еще раз, но все голос его казался надломленным и слишком низким. — Если не будем трахаться прямо на столе, не растеряются, милый мой, — услышав это, Чжун Ли невольно и совсем тихо заскулил. Бай Чжу умел сказать так, что воздуха в легких не оставалось. Все внутри Моракса залилось теплом. Голова Чжун Ли совсем опустела: из нее повыпадали все приобретенные камни, так что осталось место для бархатного голоса мужа. Бай Чжу остался довольным своей выходкой до крайности. Его губы расплылись в изящном изгибе улыбки, он облизнулся и взял Чжун Ли за подбородок. Касание отозвалось в них двоих нетерпением и желанием, и лицо Моракса тут же вспыхнуло жаром. Он двинулся с намерением повернуться, но нежное касание на подбородке тут же превратилось в крепкую, властную хватку. — Нет-нет, не двигайся, дорогой мой. Ты что, не хочешь послушать меня? Нетерпеливый какой, — Бай Чжу упивался сладостью беспомощности мужа. Даже он, такой коварный обольститель, смакуя этот десерт, не смог скрыть своего наслаждения. Раздвоенным змеиным языком он мазнул по собственным губам с характерным шипением. Над самым ухом Чжун Ли. Разряд пробежал по натянутым нервам, опалил раскаленную плоть и раздразнил последние капли хладного разума. Кровь закипела, в висках загудело. Все это заметил Бай Чжу. Ни один вздох не скрылся от его зоркого змеиного взгляда. Это шипение у него вырвалось совершенно случайно, но так удачно сыграло ему на руку, что он его повторил, наклонившись еще ближе к мужу. Звук вышел тихим, но до ужаса интимным и возбуждающим, а тишина только накалила эффект. Чжун Ли сглотнул так тихо, как только мог. Пересохшее горло что-то царапнуло. Это, конечно же, не укрылось от внимания Бай Чжу. И он решил, что на этом хватит. — Вставай, — кратко и нежно, но без особой теплоты бросил он, мазнув раздвоенным языком по соблазнительной шее. Моракс тут же исполнил приказание и, пусть он был капельку выше своего мужа, тот ласковой и властной лозой обвился вокруг его плеч. Из-за этого Чжун Ли еле добрел до роскошной софы и опустился на нее осторожно, чтобы не спугнуть демона на своем плече. — Умница, — демон похвалил его шепотом. Раскрасневшееся ухо Чжун Ли было истерзано его острыми змеиными клыками и прочими активными ласками. И Бай Чжу это радовало глаз. Он, наигравшись, плавно опустился на колени Чжун Ли и выпрямил спину, чтобы муж не смог поцеловать его раньше времени. Он возвышался и ерзал на бедрах Моракса, как на новеньком троне своего величия, ловил на себе жадные взгляды и с превеликим удовольствием рукой касался затвердевшей плоти. Сильные руки Чжун Ли, стоило Бай Чжу усесться, тут же заключили его в объятия, полные страсти. Чжун Ли опустился на софу, лег и вытянулся на ней, чтобы Бай Чжу оказался полностью в его власти. А этот хитрый змей ни секунды не противился и только прильнул к ласкающим его сильным ладоням. Он сжал мягкие формы Бай Чжу, заставив его шумно выдохнуть. Теперь на обычно бледном лице вспыхнул такой же маков цвет, какой давно сиял на лице Моракса. Бай Чжу нагнулся к самому лицу Чжун Ли и совсем-совсем легко поцеловал его в подбородок. Затем, увидев ответную ласку во взгляде мужа, поерзал на нем еще немного и утянул в долгий поцелуй. Он часто кусался, и от его змеиных клыков страдали губы Моракса. Они припухали и краснели, как бутон свежей розы, и возбуждали всяческие влажные фантазии в разуме Бай Чжу. — Как ты красив, — с придыханием произнес Бай Чжу прямо в любимые искусанные губы, выгнулся под лаской Чжун Ли подобно змее и вновь раздвоенным языком попытался ухватить воздух, прошипев. Теперь, когда Чжун Ли смог это увидеть, он точно с ума сошел. Смяв мужа в крепкие объятия, похожие на мастерский капкан, он перевернул себя и его. Теперь на софе томно возлежал Бай Чжу и всем своим существом демонстрировал робость и кротость. Теперь он был снизу, теперь ему нужно было добудиться до совести мужа. Только вот совесть эту он сам сжег дотла, когда дразнил Моракса. Теперь это все вернулось к нему его же приемчиками: его шею терзали беспрестанными поцелуями, его целовали всюду, куда только можно было дотянуться. В этой суете пальцы Чжун Ли легли на обнаженный живот, погладили его и спустились к бедру. Бай Чжу только с пошлым причмокиванием насилу оторвался от лица Моракса и улыбнулся. Для Чжун Ли это было котлом, костром, пожаром — его милый, драгоценный супруг сводил его с ума всякий раз, и не представлялось возможным запротестовать. Бай Чжу чарами своего обаяния умел успокоить или взбудоражить, поэтому Чжун Ли с готовностью поднес ему свое сердце. — Ах, — обронил Бай Чжу как бы случайно. Потом как бы случайно обнял Чжун Ли за шею, как бы случайно поддался ему. На бледной коже шеи, давно не видевшей палящего солнца Сумеру, расцвели алые следы любви, однако Мораксу это показалось недостаточным. Он решительно припал губами к обнаженному животу и вырвал этим из Бай Чжу тяжелый вздох. Яркие засосы так хорошо смотрелись на его красивом теле, что Чжун Ли воспылал идеей однажды места живого на нем не оставить. Он самозабвенно зажимал нежную кожу собственными истерзанными губами и в этом находил возмездие. Давалось это чрезвычайно трудно, и Чжун Ли при малейшем своем движении чувствовал, насколько он сам был напряжен. Всюду. И чертовски сильно. Ведь под ним лежал такой красивый мужчина и с готовностью отвечал на его поцелуи своим чарующим голосом. И вдруг этот своенравный демон под ним в одну секунду изменил решение прикидываться несчастной жертвой. Взгляд Бай Чжу опасно горел возбуждением и вожделением. На лице написано было — он сам проиграл в своей игре, поэтому желал утащить и супруга за собой, поэтому этот коварный демон легким движением уложил его вновь на лопатки. Он снова занял законное место на бедрах Чжун Ли и быстро-быстро расправился с чужим ремнем. Теперь движения выдавали его: изящность и медлительная искушенность взмахов сменились резкостью. Не просто так ведь он затеял все это. Пуговицы рубашки поддались рукам Бай Чжу очень быстро, а когда он расстегнул ремень и приспустил брюки, то не смог удержаться от облизывания и непроизвольного змеиного шипения. Чжун Ли смотрел, как голова мужа вновь и вновь склоняется над его бедрами, и всем телом ощущал, насколько его муж может глубоко взять. Чуть ли не касаясь кончиком носа живота, этот обольститель самозабвенно ублажал Моракса беспорядочными движениями вверх-вниз по всей длине его члена. Опасности его клыки вовсе не несли — когда Бай Чжу принимался за ласки, то даже не грозился их осторотой. Он самозабвенно дразнился языком, смакуя естественную смазку нарочно долго, чтобы Чжун Ли точно-точно это видел и слышал. В его намерениях не осталось места даже капли жалости. Он сжимал горлом член Чжун Ли у самого основания и этим заставлял его мелко дрожать. В конце концов, каким бы сильным ни был господин Моракс, он сам все же далеко не каменный. Из его глотки вырвался рык, похожий на драконий. И стоило Бай Чжу это услышать, как он все прекратил. Он гордо выпрямился, будто не заглатывал до основания секунду назад, поправил пряди волос, а Чжун Ли, глядя на это, уже готов был взмолиться и призвать своего бессовестного мужа к ответу за это бесстыдное дразнение. Однако вовремя удержался и даже прикусил губу, потому что заметил, что Бай Чжу всего лишь хотел оседлать его. Со времен жизни в Сумеру он привык носить свободную или облегающую, но дышащую одежду. Однако сейчас он чуть не проклял всю свою родину за жаркий климат, потому что чуть не запутался в полах своего одеяния. Услышав смешок, он чуть не выпустил клыки, но сдержался и, расправившись с собственной одеждой, медленно опустился на член. Тело Бай Чжу застыло в плавном изгибе, а сам он протяжно застонал. Длина мужа была для него идеальна и входила ровно на столько, на сколько ему нравилось. Он бросил томный взгляд на Чжун Ли, снова прошипел на змеиный манер, а потом принялся размеренно подниматься и опускаться. Прикосновение бедер к бедрам жгло обоих мужчин. Бай Чжу с нескрываемым удовольствием скакал на Чжун Ли и не стеснялся это выказывать. Проникновенный голос, сдавленный до змеиного шипения, сводил Моракса с ума. Низкий драконий рык вторил ему. Сильные руки снова смяли бедра Бай Чжу, крепко обхватили их и в такт общему темпу помогали ему прыгать. — Ну, теперь-то я красивее твоих дурацких камней? — не прекращая движений на члене, с издевкой спросил Бай Чжу и сжал свои бедра. С ответом Чжун Ли нашелся не сразу, потому что это движение отозвалось во всем его теле разрядом, выстрелом, и он обронил неосторожный стон. Бай Чжу этот ответ устроил, и он продолжил двигаться в свое удовольствие, ни на что не обращая своего драгоценного внимания. Чжун Ли любовался его лицом, но взгляд его стал опускаться ниже и остановился на поджаром животе. На нем еще алели свежестью засосы и совсем слабые укусы. Это вновь взбудоражило Моракса до мурашек, и Бай Чжу очень кстати слишком медленно опустился на член, позволяя и себе, и супругу почувствовать глубину проникновения и насладиться ею сполна. Это возымело желаемый эффект. Чжун Ли практически впился пальцами в кожу Бай Чжу и излился. Без предупреждения — это оказалось его главной ошибкой. — Неплохо, — вопреки ожиданиям, протянул Бай Чжу. Теперь звуки от каждого толчка стали пошлее и громче. Чжун Ли пожалел, что так поторопился и заволновался снова затвердеть. Демон на его бедрах не позволил этому случиться и кончил точно вслед. Теплое семя попало на живот Моракса, и от этого ощущения он снова вздохнул слишком громко. Нега понемногу заполнила все его существо, расслабление коснулось тела, когда Бай Чжу, разморенный удовольствием, упал ему в объятия. Он выглядел совершенно — ему невыразимо шел румянец на его бледной коже, ему шел затуманенный взгляд и влажные губы. Чжун Ли мягко поцеловал их и улыбнулся сам. — Я повторю: красивее я или твои камни? — Разумеется, ты, мой дорогой, — бархатным голосом заверил его Моракс и поцеловал еще раз, на этот раз более настойчиво. Его уже не волновали ни драгоценности Сумеру, ни даже тот факт, что они оба были выпачканы спермой друг друга. Ему хотелось одного — утонуть в жадном, даже ненасытном взгляде мужа и целовать его, пока не начнут болеть губы.