Недописанный текст той песни

      В комнате, где сидела Ася, царила беспросветная тьма. По ощущениям, она сидела здесь уже несколько часов, обнимая коленки и глядя перед собой. Глаза уже привыкли к такой темноте, и Ася различала очертания некоторых объектов в спальне.       Он позаботился, чтобы тут не было ничего острого... Ася презрительно хмыкнула.       После всего, что произошло, ей даже не предоставляется шанс покончить с этим.       Глеб.       Она с ненавистью прогнала это имя в голове в сотый раз. Имя его братца она даже не пыталась вспомнить. По сути, Глеб держит её тут в заложницах. Она могла бы закричать, могла бы выпрыгнуть из окна, могла бы драться, выводить его из себя, пока он сам не сделает что-то...       Но на самом деле её будто бы прибило к полу, а кричать не было ни сил, ни большого желания.       Из кухни доносился голос или несколько голосов — она не понимала, потому что не вслушивалась. Звуки просто врывались в её сознание какими-то вспышками, а затем вновь утихали, оставляя звенящую тишину, в которой было невозможно находиться.       Она сжала руками голову, пытаясь сдержать слёзы. Мама была бы в ужасе от вида дочери. И от её беспомощности.       Ася чувствовала, что её использовали и растоптали, а сейчас продолжают издеваться, удерживая здесь против воли, удерживая от того, что ей необходимо...       И она чувствовала себя слабачкой. Она ненавидела себя.       Забыв о реальности из-за раздумий, Ася вдруг вздрогнула, когда двери спальни резко отворилась.       — Нет! Не подходи ко мне! — выпалила она, когда Глеб сделал к ней шаг.       Парень тут же остановился, сверля взглядом Асю, которая тяжело дышала, глядя на него в ответ.       — Когда я уйду отсюда? — осипшим голосом спросила она. — Ты не имеешь права держать меня насильно.       — Поверь, мне вся эта ситуация нравится не больше твоего.       Глеб скользнул взглядом по рукам девушки, замечая бинты на запястьях и слегка нахмурился. Возможно, стоит их сменить. А он понятия не имеет, есть ли в доме вообще бинты...       Он присел, чтобы взглянуть на руки девушки поближе, но она тут же отпрянула, отодвигаясь как можно дальше.       — Твои бинты...       — Не прикасайся ко мне, — выдавила Ася, чувствуя, как подступает тошнота от вида парня.       Он был ей противен. Не просто противен. Её буквально тошнило от его присутствия рядом.       — Ладно, — сдался Глеб, даже не пытаясь подобрать слова. Он всё ещё боролся с собой, размышляя, не дать ли ей уйти на все четыре стороны. А её поведение только подталкивало его к такому решению.       — Ты не спала всю ночь, — тихо произнёс Глеб, глядя на бледное лицо девушки. Кажется, она добьётся своего. Если не суицид, то просто доведёт себя до смерти от недосыпания и недоедания. Супер. Теперь в его квартире будет труп. И он ничего не сможет сделать...       Глеб глубоко вздохнул, представляя себе эту картину.       — Тебе нужен сон.       Уголки губ Аси слегка дернулись, но сама она продолжала смотреть перед собой невидящим взглядом.       — Поговори со мной, — Глеб чувствовал себя тупо. Ведь разговаривать с ней — всё равно что со стенкой, но он почему-то пытался. — Поговори. Скажи хоть что-нибудь. Наори на меня. Скажи, что ненавидишь. Что я мразь. Скажи что угодно...       Устало откинувшись к стене, Глеб прикрыл глаза. Ещё немного и он сам наорет на себя.       — Когда-то я испытал слишком сильные чувства, — разглядывая стену перед собой, начал Глеб. Он знал, что в нем говорит безысходность, недосып и капля безумия. — Я не мог с ними справиться. Казалось, будто я умираю от того, что испытываю.       Поджав губы, Глеб невольно вспоминал прошлое.       — Теперь я бесчувственная тварь, которая держит тебя здесь, лишь бы ты не покончила с собой, — нервно хмыкнув, продолжил он. — А вся ирония в том, что я поклялся никогда не связываться с суицидниками. Я презираю таких, как ты.       — Взаимно, — одними губами произнесла Ася.       Глеб устало усмехнулся, вновь скользнул по её бледному лицу, а затем нехотя встал, подходя к кровати. Включив ночник, он быстро осмотрел тумбочки на предмет наличия чего-то опасного и прикинул, сможет ли со спокойной душой оставить здесь девушку на всю ночь одну.       Откинув одеяло, он повернулся к ней обратно. Ася сидела ровно в той же позе, никак не реагируя на действия Глеба.       Даже когда парень вышел из комнаты и из коридора послышались звуки его возни, она не думала о том, что произойдёт дальше. Не думала о том, зачем он откинул одеяло. Не хотела думать о том, что с ней будет здесь.       Ей хотелось разрыдаться. Но она даже точно не знала, от чего. Жутко болела голова от уже вылитых слез. Виски неприятно пульсировали, а глаза жгло. Всё это только добавляло желания скорее закончить с этим всем. Но только как...       — Выпей, — Ася услышала рядом голос и вновь вздрогнула, не заметив, как парень опять появился около неё и снова слишком близко.       Он протягивал ей стакан воды и какую-то таблетку. Ася непонимающе рассматривала эту таблетку, чувствуя, как раскалывается от боли голова.       — Что ты сделаешь со мной? — тихо спросила она спустя несколько секунд.       — Ничего, уложу спать, — Глеб пытался терпеливо ждать, пока она возьмёт грёбаную таблетку.       Док выписал для неё пару успокоительных и каких-то ещё таблеток, которые бы она пила в больнице. А это означало, что Глеб действительно должен как нянька давать ей эти таблетки и следить за тем, чтобы она их принимала. Конечно, он не особо верил, что пилюля сотворит волшебство, и завтра она проснётся с улыбкой на лице и желанием жить. И что с ней можно будет поговорить не как с умалишённой.       Может, нанять ей сиделку? И что потом? Кормить её таблетками до конца жизни?       Как же он, сука, влип...       — Пей, — напряжённо повторил Глеб.       Ася уткнулась лицом в коленки, пытаясь не думать о вновь подступившей тошноте. «Не переживай, я тебя уложу»       Перед глазами стояла темнота той ночи, а в голове звучал голос того парня. Ася никак не могла его заглушить, вновь и вновь слыша эту фразу.       Глеб терял терпение. Скоро будут уже сутки, как он не спал, но это не самое страшное. Весь этот бесконечный день был наполнен только проблемами. И это высосало из него все соки.       Он так хотел решить всё быстро и просто: сжать её подбородок, открыть рот, дать таблетку, заставить запить, отнести на кровать и, дождавшись, пока она уснёт, наконец расслабиться. Это заняло бы буквально пять минут даже с учетом её неудачных попыток брыкаться.       Но в глубине души он понимал, что так только запустит бомбу в её голове. Она шарахается даже от его вида, оно и понятно. Сходство с братцем, хоть тот и был двоюродным, всё же было...       Глеб сжал свободную руку в кулак, пытаясь придумать решение.       — Как тебя там, Леся? — сейчас он ей выскажет. Да, глупо. Да, бесполезно. Но может приведёт ее в хоть какое-то чувство. — Ведь будь ты чуть поумнее или слушала бы взрослых, все было бы по-другому. Ты бы сидела дома, не нарывалась на неприятности, которые потом разгребать другим. Так что послушай хотя бы сейчас хотя бы меня. Выпей чёртову таблетку. Тебе станет лучше. Мне станет лучше. Все в плюсе, тебе нужно просто блять послушать и...       — Ася, — тихо перебила его девушка, поднимая влажное от слёз лицо. — Я Ася.       Глеб сверлил её взглядом, раздумывая, дошла ли до неё хоть крупица той информации, которой он говорил.       — Ты ужасный человек. И твой брат, но он хотя бы трусливее и сбежал, оставляя меня в покое. Думаешь, таблетка все решит? Дай мне всю пачку, кретин, тогда это что-то решит, — Ася отвернулась, не желая, чтобы он видел её слёзы вновь. Ей так надоело.       И голова жутко болела, просто адски. А новая порция слёз только усиливала эту боль.       — Не дождёшься, — вставая с пола, выдохнул Глеб, а затем обошёл Асю, наклоняясь к её лицу и протягивая руки к ней.       Ася вжалась в стену, а глаза её в миг расширились от страха, но Глеб очень медленно приближал ладонь к её щеке. Она настороженно следила за этим, пока сознание рисовало ей самые страшные варианты продолжения.       — Нет, не надо, я... — замотав головой в панике, начала Ася. — Я приму таблетку, только не трогай.       Она протянула подрагивающую руку чуть вперёд, зажмуриваясь.       Глеб высыпал таблетку ей в ладонь, дожидаясь, пока она выполнит обещанное, а затем протянул стакан.       Ася на автомате запила, стараясь не впускать в голову мысли. Она просто хотела ни о чем не думать, просто перестать сходить с ума.       — Ложись. Я уйду на кухню, когда ты уснёшь, — устало, но с ноткой облегчения проговорил Глеб, наблюдая за ней.       Ася перевела взгляд на кровать. Глеб не уйдёт, пока она не сделает того, что он хочет. Это раздражало. Его присутствие. Его поведение. Его слова.       Ася начала резко вставать, не рассчитав своих возможностей, отчего пришлось опереться о стену.       Она так злилась на эту семейку. Ей как собачке говорят команды, а она даже не в силах была укусить сейчас.       Медленно дойдя до кровати, она остановилась, рассматривая постель.       Всё здесь было не таким, как в той ужасной квартире, но почему-то все равно напоминало те события. Может, проблема была вовсе не в квартире, не в брате этого подонка... Может, дело было в том, что Ася сама себе сплошное ходячее напоминание? Её тело напоминало о той ночи. Ее мысли. Её собственные ощущения мира. Абсолютно всё в ней только и делало, что напоминало о том, что случилось.       Она осталась одна.       Обняв себя за плечи, она слегка задрожала, вспоминая лицо мамы. Глупо, наверное, терять смысл жизни из-за того, что люди умирают. Но она никак не могла принять этого факта.       Завтра ничего не изменится. Она не проснётся другой. Ей придётся открыть глаза и вспомнить всё, что произошло.       Ася устало опустилась на кровать, будучи уверенной, что не сможет заснуть. С такими мыслями не засыпают...       Глеб терпеливо ждал, пока она уляжется, ведь бороться со сном становилось все тяжелее. Он был вымотан и совершенно без сил, но всё же ждал. Было бы глупо вытащить девчонку из больницы, чтобы она в итоге натворила что-то с собой здесь, так что он хотел убедиться, что она просто уснёт.       Ася свернулась калачиком на кровати, смотря перед собой. Постель была мягкой и приятной, отчего тело быстро расслабилось и появилось даже легкое спокойствие, но в голове все ещё проносилась куча мыслей.       Глеб накинул на неё одеяло и развернулся, чтобы выйти из комнаты, но остановился в дверях, вглядываясь в фигуру девушки. Он всё стоял, не зная, чего ждёт.       — Маму убили, — прошептала Ася то, что крутилось в её голове в последние сутки перед тем, как она напилась.       — Что? — Глеб услышал лишь подобие слов, подходя чуть ближе к своей кровати.       — Некого мне было слушать, — немного громче ответила Ася. — Маму убили.       Девушка прикрыла глаза, осознавая смысл своих же слов, которые эхом отдавались у неё в голове.       Глеб пустым взглядом сверлил фигуру девушки, понимая, что уже ничего не чувствует. Ни злости, ни отчаяния, ни усталости. Ему нужно было просто достичь цели — не дать ей умереть.       А потом не дать открыть рта.       Может, купить ей билет в какую-нибудь Америку, дать денег на первое время...       Глеб слабо усмехнулся уголком губ.       Ну да, деньги всё решат. Как всегда. Вернут ей здоровую психику, если она у неё вообще была, а ему спокойствие.       Мечтать не вредно.       Устало выдохнув, он развернулся, оставляя засыпающую благодаря лекарствам девушку одну, и направился на кухню, думая только о том, как бы поскорее лечь.       Ася уже не слышала его шагов. Сон забирал её сознание, пока она все думала о том, как подходит к окну, как открывает его и взбирается на подоконник. Чувствовала ночной холодный воздух. Запах улицы. Звуки города.       Делала шаг вперёд.