Недописанный текст той песни

      Ася всё вглядывалась в лицо парня, что сидел и так же изучал её в ответ. Мозг отказывался принимать то, что этот человек очень похож на её насильника. А ещё отказывался генерировать хоть какие-то версии случившегося. Почему он тут? Кто он? Почему она тут? Когда ей позволят уйти?       Сейчас она уже сидела на больничной койке, успокоившись после долгих попыток врываться из рук врачей.       Она была полностью опустошена и без малейшего понятия, что ей делать. Она даже толком не понимала, чего хотела. Уйти? Но куда? Остаться? Тоже нет. Кричать, плакать, молчать, спать...       Умереть?       Не хотелось уже ничего.       Внутри она и так уже умерла, это было ясно. Ни желаний, ни планов на будущее, ни утешительных надежд — ничего не осталось, лишь пустая оболочка.       — Подумай ещё разок, прежде чем брать на себя ответственность за чужую жизнь, — услышала она голос одного из врачей, и слегка нахмурилась, не понимая, к ней ли он обращается или нет.       — У меня нет другого выхода, — выдохнул парень, после чего доктор подошёл к нему, наклонился к его уху и что-то сказал, на что тот лишь коротко кивнул.       После этого палата опустела к удивлению Аси, которую несколько минут назад держали все врачи в палате, чтобы она успокоилась. А теперь её так просто оставляют с незнакомцем?       Она не могла долго концентрироваться на одной мысли, поэтому эти вопросы на удивление быстро улетучились из её головы и она забыла о присутствии парня в помещении, думая о том, когда похороны. До неё вдруг дошло, что ведь ей придётся присутствовать. Придётся переживать это ещё раз.       Обняв себя за коленки, она боролась с комом в горле, представляя, что ещё её ждёт.       — Я отвезу тебя домой и обеспечу всем, что тебе необходимо, хорошо? — вдруг разрезал звенящую тишину палаты блондин, и Ася слегка вздрогнула, переведя взгляд на его губы.       В память врезалась та ночь, когда чужие губы насильно целовали её кожу. Ася поморщилась от воспоминаний, прежде чем вдуматься в слова блондина.       Домой? Туда, где жила мама, а теперь живут совершенно чужие для неё люди?       Что ж, по крайней мере...       — Там достаточно высоко, — вслух закончила свою мысль Ася, переведя пустой взгляд на свою койку. Она представила, как взбирается по лестнице на последний этаж. Как встаёт перед краем. Как делает вздох перед последним шагом. И больше ни о чём не нужно думать. — Отвези.       Её тон был таким безжизненным, что даже она сама не узнавала себя в нем.       — Проверку ты не прошла, — хмуро сказал парень, поджав губы. — Всё ещё надеешься свести счёты с жизнью?       Он приподнял бровь, сверля её взглядом, что немного сбило Асю с толку.       — Ты... — она сглотнула, вдруг понимая, что её мозг не справляется с потоком информации. Кто этот парень? Почему она тут? Почему вообще говорит с ним? Почему он так похож...       Ася зажмурилась и завертела головой, пытаясь прояснить мысли хоть немного.       — Эй, — мягко начал парень, а через мгновение Ася почувствовала легкий запах дорогого парфюма около себя и резко распахнула глаза, тут же инстинктивно прижимаясь к стенке койки.       Глеб напряжённо всматривался в её оленьи глаза, в которых читался только страх. Он глубоко вздохнул, осознавая, что не имеет ни малейшего понятия, как не напугать её ещё больше.       — Прости, — прошептал он, борясь с желанием придвинуться к ней ещё ближе. — Я просто не могу позволить тебе закончить начатое.       — Почему? — Ася почувствовала, как предательски задрожали губы, а к горлу подступил очередной ком.       — Потому что твою жизнь разрушил мой брат, — сочувственно склонив голову вбок, проговорил Глеб.       Ася несколько секунд смотрела в глаза парню, осознавая сказанное, а затем истерично хохотнула.       — Твой брат... — наконец понимая, откуда такое сходство, протянула она. — Ты слишком переоцениваешь его значение в моей жизни. И своё. Оставь меня в покое. Лучшее, что вы можете сделать с твоим ублюдком — оставить меня в покое раз и навсегда...       — Не могу, — прервал её повышающийся голос Глеб уже не таким сочувственным тоном, а даже слегка резким. — Пока не удостоверюсь, что тебе можно доверить твою жизнь.       — Не тебе решать, что мне делать с моей жизнью.       — К твоему сожалению, именно мне, — прикрыв глаза, настойчиво продолжал Глеб. — Если не хочешь провести в психушке ближайшие месяцы, а то и годы.       Ася вдруг осеклась, слегка нахмурившись. Она определенно не понимала, что произошло и что происходит сейчас. Но среди всей этой каши она отчётливо улавливала одно: отсюда нужно выбираться. Из этого места, от этих людей...       — Я хочу уйти, — оперевшись слегка ослабшими руками о койку, Ася попыталась слезть с неё, все ещё стараясь держаться подальше от парня. Глеб лишь снисходительно хмыкнул, наблюдая за твёрдым намерением девушки, которая все ещё поглядывала на него испуганными глазами, хотя и пыталась выглядеть уверенно.       — Ты и уйдёшь. Если мы с тобой сможем договориться. Тебя отпустят отсюда только под мою ответственность, иначе же придётся лежать на белой койке ещё долго, — Глеб тоже встал с кровати, чтобы сделать к девушке шаг, отчего та вновь слегка сжалась, отступая к стенке и вновь расширяя глаза от испуга.       Глеб невольно подумал о том, что вид у девушки чересчур болезненный и испуганные глаза слишком выделялись на фоне бледного лица и губ.       — Не надо... — не ожидая от себя такого жалостливого тона, выдавила Ася, выставив одну дрожащую руку вперёд.       Сглотнув, она вдруг поняла, как сильно на самом деле на ней сказалась та ночь. Она действительно боялась. Её трясло. Накатывала паника.       Её изнасиловали.       Мозг не принимал эту информацию до конца, но тело реагировало теперь на всё иначе. И Ася начала это осознавать.       Глеб же в свою очередь продолжал очень медленно придвигаться ближе, напряжённо наблюдая за паникой в её глазах. Он не знал, как нужно действовать в такой ситуации, как приводить её в себя, он лишь чувствовал себя страшным зверем перед маленькой загнанной зверушкой, которую никак не успокоишь, оставалось только лишь поймать и заставить сделать то, что нужно ему...       — Я не причиню тебе... — осторожно начал он, всё сокращая между ними расстояние.       — Ты как и братец, не понимаешь слова «нет»?! — дрожащим голосом выпалила Ася.       Глеб вдруг остановился, сжимая руки в кулаки от сказанных девушкой слов и осознания того, что с ней произошло и какой отпечаток это отложило.       — Я буду кричать, — тихо прошептала Ася, сползая по стенке вниз, но не отрывая взгляда от парня.       Глеб ещё секунду сверлил её взглядом, переваривая сказанное, а затем одним шагом сократил оставшееся расстояние между ними и крепко прижал к себе, не давая ей вырваться.       Ася резко вдохнула, не ожидая таких резких движений, а затем мёртвой хваткой вцепилась в плечи парня, то ли пытаясь оттолкнуть, то ли пытаясь сделать ему больно, чтобы он отступил сам, но это не производило никакого эффекта.       — Дерьмо случается, я знаю. Просто послушай, — Глеб стиснул зубы на мгновение, прежде чем продолжить. — Ты это переживёшь, если дашь себе помочь. Я обещаю, что не причиню тебе вреда. Тебе нужно мне поверить…       Ася уже вжималась в его грудь, беззвучно рыдая и судорожно вдыхая между приступами слез. Руки Глеба бегали по её спине, пока он сам блуждал в своих мыслях, думая о том, что не справится. Ему не хватало сил, он слишком вымотался. Он не справится со сломленной девчонкой. Не сможет её вытащить, а если и сможет, то не убережёт от глупостей.       Да и должен ли вообще?       Ради брата...       Глеб отлепил девушку от своей груди, заглядывая в её глаза.       — Как только я вытащу тебя отсюда и тебе станет лучше, ты навсегда забудешь меня и всё, что связано со мной. Обещаю. Но сейчас просто дай мне помочь тебе.       Ася коротко кивнула, думая только о том, чтобы парень поскорее её отпустил. Чтобы не чувствовать его запах, не смотреть в его глаза, не слышать этот голос... Вырываться было бесполезно, это она осознала. Оставалось соглашаться с тем, что он говорит, лишь бы парень отстранился.       — Сейчас мы выйдем отсюда. Без истерик, криков и лишнего внимания к нам. Нас выпустят, не задавая вопросов, но только если мы уйдём спокойно, хорошо? — вкрадчиво проговорил Глеб, видя, как к девушке вернулся пустой блуждающий взгляд.       Он всё ещё не верил, что у него получится, но может это было и к лучшему. Он сделал попытку. Не получилось. Совесть будет чиста. Придумает другой способ выгородить братца.       Ася вновь смотрела перед собой, пытаясь справиться с нарастающим звоном в ушах. Он заполнял собой всё окружающее пространство, дезориентируя её. Что от неё хотят? Куда она вляпалась?       Когда она вдруг увидела перед собой руку парня, который наконец отпрянул от неё, то автоматически ухватилась, уже не думая о причинах своего поведения. Что-то глубоко в сознании говорило ей о том, что это способ выбраться отсюда. А что-то кричало о том, как ей страшно видеть этого человека, как тошно чувствовать его прикосновения к себе, но она старалась игнорировать это. Потому что если позволить впустить эти мысли в голову, то всё, что она сможет — это бояться и плакать. Сжав губы в тонкую полоску, она перебирала ногами вслед за парнем и надеялась на очередную отключку сознания. На этот раз было бы неплохо отключиться навсегда…

***

      Глеб давно хотел свалить из этой квартиры, но никак не мог найти времени и сил на то, чтобы подыскать другую. И каждый раз, когда происходила какая-нибудь хрень и к нему заваливались все, кому не лень, он проклинал себя.       У Ромы были ключи от его хаты. Глеб вспомнил об этом, как только увидел, что на кухне его уже дожидается сука Ромы.       Парень закатил глаза, мечтая взорвать эту квартиру к чертям, перед тем как влететь в кухню с самым недовольным видом.       — Выметайся, — сквозь зубы процедил он, пытаясь не сорваться на ор.       — Я хочу знать, что произошло! — тонкий голос неприятно отдавал в мозг Глеба, отчего он закрыл лицо руками, стараясь успокоиться.       Соня. Как Рома вообще её терпит? Конечно, братец и сам тот ещё мудак, но выносить это даже ему должно быть сложно. Но видимо ему всё нравится. Нравится, как она не замечает его шлюх. Или делает вид, что не замечает. Нравится, как она тупит по каждой мелочи. Как держится образа красивой пустышки.       Глеба же тошнило. А Рома всегда смеялся и утверждал, что у Глеба суки точно такие же. Он не понимал, что его Соня просто дешевая пародия тех, кого имеет Глеб.       — Братец опять влип, — резко отворив дверцу бара, бросил Глеб. Схватив первую же бутылку, он быстрым движением наполнил стакан. — Я опять разгребаю. Вали к нему, не мозоль мне глаза!       — Ну уж нет, — вновь этот слишком тоненький голосок, будто бы она вот-вот завизжит. — Там была замешана девушка? Я хочу знать, что произошло! Я не какая-то там шлюха, и я...       — Блять, Соня! — не выдержав, рявкнул Глеб. Как бы ему сейчас хотелось сказать ей всё, что думает, а вдобавок в красках описать похождения Ромы налево.       Соня всё сверлила взглядом парня, поджимая свои пухлые губы. Глеб же осушил первый стакан спиртного и уже наливал себе второй, как Соня вдруг подошла к нему почти вплотную, стараясь казаться серьёзнее, и Глеб лишь закатил глаза.       — Чтобы её не было в нашей жизни, — прошипела она, тыкая пальчиком в грудь Глебу. — Ты приволок её сюда, будто бы это она тут пострадавшая. Приволок её, не брата! Кто ты после этого?       Глеб смотрел в её прищуренные кукольные глаза, нервно усмехаясь в душе. Действительно, кто он? Полный идиот, что решил влипнуть в это всё. Надо было оставить этих двоих разгребать своё дерьмо самим.       Его так бесило, что в глубине души он понимал, что не смог бы не помочь брату. Не потому, что он брат. А потому что когда-то их связывало очень многое.       — Я тебя предупредила, Глеб, — выделив его имя, продолжила Соня. — Пусть выметается и делает, что хочет. Если нужно заставить её молчать, так только скажи. У меня найдутся средства.       — Я чуть в штаны не наделал от таких угроз, — смахнув с себя её ручонку, Глеб направился к дивану вместе со стаканом.       — Хватит ёрничать, — сложив руки на груди, не сдавалась Соня. — Ты и сам знаешь, что от неё нужно избавляться. Что, будешь держать её тут до конца жизни? Не давать ей ляпнуть лишнего где-нибудь? Будешь нянькой для суицидницы?       — Вижу, Рома всё же успел тебе рассказать подробности, — отпивая из стакана, протянул Глеб и растянулся на диване, немного расслабляясь за всю ночь.       — Я хотела услышать не только его версию, — дёрнув плечиком, ответила Соня. — Глеб, я же хочу помочь, пойми.       Девушка двинулась к дивану, вдруг сменив свой серьезный вид на сочувственный.       — Ты не обязан один разгребать это и решать всё в одиночку. Я вполне могу помочь. Просто послушай меня, не делай глупостей. Чем дольше она тут, тем страннее эта ситуация. Выстави её за дверь, припугни, и мы забудем обо всём уже завтра, — она присела на диван и положила руку на коленку парню, успокаивающе проглаживая, на что Глеб покосился свысока, все ещё попивая свой алкоголь.       Может, глупая Соня на этот раз и права? Мало ему сейчас проблем?       Можно же просто всё отпустить. И забить.       Ну откроет она рот, Глеб решит эти проблемы потом. Пусть сначала докажет, что её...       Рома её изнасиловал.       Глеб поморщился, вновь осознавая этот факт.       «Ты как и братец, не понимаешь слова «нет»?!»       Голос девчушки не утихнет в голове от того, что он просто выставит её за дверь. Чёрт.       Но и тут её оставлять глупо. Что он ей скажет? Он не поможет ни ей, ни Роме. Куда её девать?       Как же хотелось просто закрыть глаза и ни о чем не думать.       — Я устал, Сонь, вали домой, прошу тебя, — прохрипел Глеб, допивая из стакана. — Она тебя не потревожит, ровно как и моего братца, это я гарантирую. Но сейчас просто уйди.       Соня ещё с полминуты рассматривала Глеба недоверчиво, а затем выдохнула и встала, направляясь на выход.       — Ты можешь звонить в любое время, я помогу...       — Да-да, — перебил её Глеб, дожидаясь, когда наконец за ней захлопнется дверь.       — Доброй ночи, Глеб.       Спасительный звук закрывающейся двери. Звенящая тишина в квартире. Неуравновешенная суицидница в его спальне.       Глеб прикрыл глаза, откидывая голову на спинку дивана, затем потёр виски и рывком встал, направляясь к девушке.