***
Соня кусала губы, ожидая в коридоре элитной больницы, пытаясь построить в голове хоть какой-то план разговора. В голове пока крутилась только тысяча вопросов и почти все они были с наездом. Она не была уверена, что сможет задать их спокойно. Когда Василий Николаевич, главный врач больницы и видимо по совместительству друг Глеба, появился в коридоре, Соня вскочила с места и направилась к нему. — Здравствуйте, Василий, меня зовут Соня, я девушка брата Глеба… — Милая, давай слегка помедленнее, я после ночной смены и боюсь, что такой поток мысли могу не воспринять, — подписывая какие-то бумаги у себя на планшете, проговорил док, не поднимая взгляда на девушку. — После ночной смены, в которую пришлось спасать девушку с порезанными венами? — выпалила Соня, не в силах держать себя в руках. Доктор тяжело выдохнул, откладывая бумаги и наконец поднимая глаза на девушку. — Как говоришь тебя зовут? Соня? Если ты действительно от Глеба, то либо должна знать подробности, либо тебя это не касается. Ещё вопросы? — давая понять, что разговор окончен, ответил док, но Соня лишь больше закипела внутри. — Разве она не должна была остаться в больнице? Почему её отпустили в таком состоянии? — Милая, этот разговор окончен. Но так и быть, разъясню напоследок: ты же не врач, красотка. Наверняка у тебя другая очень важная профессия. Так вот, я являюсь главным врачом данной больницы и если я совершаю какие-то действия в отношении моих пациентов, то я уверен в них на сто процентов. — Я хочу увидеть её карточку, — почти перебив, выпалила Соня, складывая руки на груди. — Это незаконно, милая, — обходя девушку, ответил док, направляясь к палатам. — Как и многое из того, что происходит в этой больнице. Если я приду в следующий раз с полицией и расскажу об инциденте с той суицидницей, им вы предоставите документы, м? Или нет? — Соня быстрым шагом догнала доктора, становясь прямо перед ним и не давая уйти. Глубоко вздохнув, док глянул в её глаза, а затем закатил свои. — Сонечка, буду очень ждать тебя и тех, с кем ты придёшь, но сейчас мне нужно идти, у меня много важных дел. Уверен, у тебя тоже. Удачи, — слегка улыбнувшись, док вновь обошёл Соню, покидая коридор. Девушка сжала руки в кулаки, стараясь подавить свой гнев и не начать кричать прямо в коридоре этой больницы. Ничего, это только начало. Она доберётся до истины.***
Ася не помнила дороги до дома. Не помнила, как выходила из дома того парня. Как искала путь домой. Как открыла и дверь своего подъезда. Она не хотела возвращаться. Ведь мама… когда-то тут звучал её голос. Сейчас же в квартире стояла лишь звенящая тишина. Ася не понимала, почему. Где отец? Где толпы людей, которые звонили ей, чтобы сказать, как им жаль, что мамы нет? Почему она одна… Как в тумане она обошла квартиру, даже не включив свет. Тут было просто ужасно. Безжизненно и серо. Всё было очень странным. Как будто здесь уже никто не собирался жить. Будто бы всё просто бросили и уехали. Она не знала, чего ждала от этой квартиры, но точно не такого. Да, она не отвечала на звонки и выпала из жизни других людей, да и из своей на несколько дней. Но казалось, будто бы её не было здесь десять лет. Оставаться здесь нет смысла. Атмосфера настолько гнетущая, что даже думать о смерти сложно. Всё слишком безжизненное и бессмысленное. Ася нервно запрятала руки в карманы джинсовки и направилась к двери, даже не думая, куда пойдёт дальше. Сначала просто подальше отсюда. Когда она почти дошла до выхода, то услышала шорохи из комнаты и резко повернулась, но тут же почувствовала резкий удар в живот, отчего согнулась пополам и сдавлено закричала. Вокруг была будто бы целая толпа людей, которая норовила разорвать её. Собрав силы перед их новым нападением, она закричала что есть силы, пока в глазах темнело и боль заливала тело.***
Глеб ехал по адресу, написанному девушкой, прогоняя в голове возможные сценарии их встречи. Почти во всех случаях она уже была мертва. Его бесило то, что вчера он принял такое решение: отпустить суицидницу. И он знал, что это расплата за такое решение. Но вчера уже не было сил на что-то другое. Доехав до нужного дома, он нехотя вылез из машины, хватая лекарства и мысленно усмехаясь. Ей они уже скорее всего не нужны. Поднявшись наверх к нужной квартире, он слегка помедлил, оттягивая неизбежное, и постучал. Ответа, как он и ожидал, не последовало. Злобно дёрнув ручку, он с удивлением обнаружил, что дверь не заперта… Ася тихо хрипела от боли, пытаясь нащупать на холодном полу хоть что-нибудь. Удивительно было цепляться за жизнь сейчас, но она продолжала. Может где-то упал её телефон… сможет ли она вообще позвонить? Перед глазами всё плыло, а кровь стучала в висках. Острая боль, пронзающая тело, и не думала униматься, а становилась только сильнее. Она хотела кричать, но не могла. Он нашёл её на полу в луже крови, но понял он это не сразу. Мозг отказывался воспринимать реальность, и Глеб уже был почти уверен, что просто застрял в своём сне. Через секунду замешательства он кинулся к Асе, пытаясь понять, откуда столько крови. Девушка еле слышно что-то стонала, и прижимала руку к боку, отчего Глеб автоматически прижал две своих руки к этому месту. — Что ты наделала? — выпалил он в пустоту, думая совершенно о другом: как её спасать? У Глеба начиналась легкая паника. В голове будто бы включился секундомер, который с каждой пробитой секундой орал о том, что она скоро умрёт. На полу ведь столько кровищи… Глеб сделал пару глубоких вдохов, а потом истерично усмехнулся. Ну да, как мёртвому припарка ему эти вдохи. — Не отключайся, — наконец бросил Глеб, убирая от неё свои руки, чтобы достать телефон. — Ты не умрёшь, блять. Это уже личное, маленькая сука. Он продолжал что-то бормотать себе под нос, пока пытался дозвониться до помощи. Так было спокойнее. Просто говорить. Говорить. Он справится, а она выживет. А потом он её сам и убьёт. Он ещё отыграется. А сейчас просто надо звонить. Ей помогут. Точно помогут. Чёрт, это всё он виноват… Паника в голове усиливалась с каждым гудком на конце трубки. Она умрёт у него на руках. Тупая сука. Почему именно он?! — Глеб? — Потеря крови, держится за бок, из которого эта кровь и сочится, док, прошу, скажи, что вытащишь её! — почти прокричал Глеб, наконец радуясь тому, что гудки сменились человеческим голосом. — Только если успеешь привезти. Глеб, я же просил тебя… Глеб скидывает телефон, судорожно пытаясь поднять девушку на руки. Сколько ещё у него времени? Может, уже поздно? Может, она не доедет и умрет в его машине. Будет просто замечательно. Зажмурившись, Глеб сильно сжал челюсть, пытаясь прийти в себя. По ступеням вниз, к машине, почти не помня дороги. За руль, педаль в пол. Пальцы неприятно липнут к рулю. Всё в крови. Засохшей и свежей крови. Нервно сглатывает. Сейчас бы выпить.***
Стены знакомого коридора больницы неприятно плыли перед глазами. Руки всё ещё были в её блядской крови. Он даже не подумал пойти отмыть их. — Что это? — безжизненным тоном спросил он, глядя на бумажку в руках дока, которую он изучал с недовольством. — Предсмертная записка, — выгнув бровь, врач посмотрел на Глеба, ожидая объяснений. — В кармане нашли. — Док, я хотел как лучше, — зарываясь пальцами в волосы, выдавил Глеб, не желая больше ничего объяснять, лишь чувствуя себя полным кретином. — Тогда надо было оставить её у меня. Но сейчас это видимо и так произойдёт. Заходила Соня, она вынюхивает про неё, скорее всего хочет, чтобы она оставалась подальше от вашей семейки. — Что? — Глеб поднял голову, вообще не понимая, как Соня успела оказаться тут. — Просила выписку из карты у меня. Но выписки не существует, сам понимаешь. Пригрозила полицией. — Соня, мать твою. Тогда тем более мне нужно её забрать. Тебя с девчонкой вообще не должны видеть, а с Соней разберусь. — Глеб, я уже один раз доверил тебе её жизнь, — склонив голову вбок, настойчиво произнёс док. — Да, я прокололся, но я найду способ всё исправить, — понимая, что всё равно всем выгоднее, если суицидницы здесь не будет, продолжал Глеб. — Как? Приведёшь её обратно к себе, а потом? Ей нужно лечение, Глеб. И помощь. — Знаю-знаю. Но тебя точно не хочу уже впутывать. У тебя будут проблемы, если мы оставим её тут, — вставая с места, твёрдо произнёс Глеб. — Ты и сам это понимаешь. — Я могу завести на неё карточку как на вновь прибывшую, — доктор взял Глеба под локоть, пытаясь убедить его выслушать. — Это огромная ответственность. Тем более, что подружка твоего брата явно не собирается успокаиваться в отношении девушки. — Я же говорю, я разберусь. Когда было иначе, кроме этого случая? Я всегда держу слово, — Глеб высвободился из хватки, слегка морщась от усталости. — Пойдём, я должен её забрать.***
— Я этого не делала, — хрипит Ася и злобно смотрит на Глеба из-под бровей. Он явился к ней с таким видом, будто бы это она разрушила его жизнь. Будто бы она виновата во всём, что происходит. Как же ей это надоело... Голова дико кружилась, а боль и не думала утихать, а её уже допрашивают. — А это? — вытаскивая записку, Глеб трясёт ею в воздухе, еле сдерживаясь от крика. — Подкинули, —выплёвывает девушка, догадываясь, что содержится в этой записке. Глеб приподнял бровь в изумлении. Она издевается. Что ж, он не посмотрит, что беспомощная… Глеб делает несколько быстрых шагов по направлению к койке, но Ася тут же в панике принимает сидячее положение, а затем хватается за бок, чувствуя острую боль. Глеб гневно дышит, но больше не приближается. — Это не я! — уже срывающимся на плач голосом произносит Ася. — На кой хрен кому-то подкидывать тебе предсмертную записку? — стараясь держать себя в руках, шипит Глеб. Ася лишь злобно смотрит в ответ, не собираясь оправдываться перед ним. Её пытались убить, а он ещё и допрашивает её. Пусть катится к чёрту. — Твою мать, — резко развернувшись, Глеб со всей дури ударяет стену кулаком, отчего Ася слегка съёживается. Парень делает несколько вдохов, пытаясь прийти в себя. Он не вывезет её. Док, чёрт его возьми, прав. Она закончит начатое до конца. И кровь будет на его руках. Пора это принять. — Ты останешься тут. Тебя поставят на учёт, будут следить и давать таблетки. Довольна? Никуда идти больше не надо. Четыре белые стены и добрые доктора теперь твой дом. А сука Ромы ещё подкинет тебе проблем, это она, к сожалению, умеет… — Нет, — Ася не услышала почти ничего, кроме того, что её не выпустят отсюда и её глаза расширились от ужаса. Её тут убьют, это она знала наверняка. Как только те, кто пытался её убить, поймут, что она выжила, они придут за ней. И тут ей будет точно не спастись. А спастись она обязана, ведь… — Они убили маму. Проговорив последние слова, Ася медленно перевела взгляд на Глеба, осознавая наконец всю ситуацию до конца. — Убьют и меня.