— Я буду аккуратен, обещаю.
Ася зажмурилась, представляя себе то, что он сейчас сделает. Она понятия не имела, что именно, но в любом случае это очень странно. Он нависал сверху. По её просьбе. Это безумие.
Глеб медлил, миллиметр за миллиметром приближаясь к её шее. Начать хотелось именно с неё. Он рвано выдохнул, касаясь губами нежной кожи, отчего Ася тут же сжала руки в кулаки от непривычных ощущений. В ней боролось желание и отвращение одновременно.
Как только Глеб оставил поцелуй, чувствуя под губами пульсацию, то пожалел, что остался. Что согласился на это. Что пообещал быть аккуратным. Он к такому не привык. Сдерживать себя из последних сил.
— Как ты, мышь? — выдохнул Глеб, пытаясь себя отвлечь её голосом.
— Всё нормально, — разжав челюсть на секунду, проговорила Ася, не открывая глаз.
— Твоя любимая ложь, — хмыкнул Глеб, аккуратно оттягивая ворот футболки и глядя на выпирающую ключицу. Если он её укусит, то захочет только больше. Но она сказала, что захочет остановиться. Конечно, захочет. И нужно будет остановиться. Нужно.
Он напряженно склонился к косточке, провёл кончиком языка прежде чем укусить, стараясь не делать этого слишком сильно. Ася закусила губу, подавляя стон. По телу побежали мурашки, и она не заметила, как сильнее выгнулась навстречу Глебу. На этот раз он не отстранился сразу, а начал покрывать ключицу поцелуями в перемешку с укусами, заставляя Асю всё-таки сдавленно простонать.
— Ась, — Глеб оторвался от неё, поднимаясь к лицу и замечая закусанную губу девушки. — Я не буду ничего делать, если твоя губа будет страдать.
Он провёл по губе девушки большим пальцем, заставляя прекратить.
— Посмотри на меня, — прохрипел он, глядя на её напряженные веки. Она несмело открыла глаза, встречаясь с его взглядом, сверкающим в темноте. Ася тут же попыталась снова закусить нижнюю губу, но Глеб метнул взгляд к её рту, хмурясь. — Не смей.
Ася сжала губы, часто дыша от волнения, и Глеб сразу же усмехнулся.
— Хочешь продолжить? — он склонил голову вбок, наблюдая за её лицом и снова встречаясь взглядами.
Ася коротко кивнула, стараясь каждую секунду контролировать себя, чтобы не укусить губу снова.
— Хочу дышать тобой постоянно, — Глеб прикрыл глаза, снова опускаясь к шее и вдыхая её запах. Он медленно прошёл до места за ухом и облизнул мочку. Как же вкусно она пахла. Он сильнее прижался к коже, пытаясь запомнить этот запах навсегда. — Просто постоянно.
Ася сглотнула и несмело потянулась рукой к его волосам, помня, какие они мягкие. Запустив пальцы между прядок, она прикрыла глаза, закрепляя это ощущение прочнее в сознании. Глеб сжал челюсть, делая передышку в поцелуях, которыми он успевал покрывать шею. Он хотел, чтобы она делала с ним это и дальше. Изучала пальцами его кожу, тянула волосы, зарывалась под футболку, господи, только бы не останавливалась.
— Я могу, — Глеб слегка закашлялся из-за отсутствия голоса. — Могу опуститься ниже. Если ты хочешь.
— Как хочешь, — выдохнула Ася, опуская свою руку ниже к его шее и проводя пальцами по горячей кожей.
— Если я буду делать, как
я хочу, то, боюсь, тебе не понравится, — Глеб хмыкнул, бормоча себе под нос и рассматривая её губы.
— Почему? — Ася совсем закрыла глаза, проводя руками по его груди и чувствуя, как она вздымается. Было необычно вот так трогать его, чувствовать его дыхание, слышать шёпот. Она сжала ткань его футболки в руках, моментально слыша смешок.
— Ты навряд ли ещё готова к такому, — Глеб спустил одну руку вниз и положил ей на талию, залезая пальцами под ткань футболки. Ася сразу почувствовала волну мурашек от прикосновения его пальцев на своей коже.
— И что бы ты сделал? — не сдавалась Ася.
— Почему тебе так нужно знать это? — Глеб улыбнулся, медленно скользя пальцами вверх, чувствуя рёбра и то, как Ася затаила дыхание.
— Хочу знать, к чему быть готовой. В случае чего.
Ася чувствовала каждую долю секунды, как становилось всё тяжелее дышать. Пальцы Глеба почти дошли до груди, и на языке вертелось слово «стоп», которое она готовилась произнести в любой момент.
— Всё ещё боишься, что я сорвусь и стану делать что-то против твоей воли? — грустным, но понимающим голосом спросил Глеб. Он остановился над её рёбрами, не двигаясь дальше, потому что видел, как изо всех сил девушка жмурилась и сжимала руки на его груди.
Она не стала отвечать, отводя взгляд и балансируя между своими слишком противоречивыми эмоциями. Его касания так дразнили и вызывали болезненное желание, которое кололо где-то внизу живота, пока пульс отбивал ритм, как бешеный. А мозг тем временем сходил с ума от осознания того, насколько она сейчас была уязвима.
— Попробуй расслабиться, я пока не буду двигаться дальше, — прошептал Глеб, еле ощутимо поглаживая кожу Аси под футболкой подушечками пальцев, словно хотел этим помочь ей успокоить дрожь. Он старался не думать о том, что ещё пару сантиметров вверх и ладонь коснется округлостей. Ещё недавно ему было искренне плевать на то, какая у неё там грудь. Сейчас же он с ума сходил от того, что не мог коснуться и сжать её прямо сейчас.
Кивнув, Ася глубоко вдохнула, следуя совету Глеба и искренне пытаясь успокоить бешеный ритм сердца и глубоко дышать.
Желая отвлечься от страха, который медленно накатывал на девушку, она начала рассматривать лицо Глеба. Его глаза были затуманены, губы приоткрыты и он тоже тяжело дышал. Тот факт, что он становился таким рядом с ней пугал, но где-то в глубине души ей это льстило.
Все ещё держась за футболку парня одной рукой, второй она потянулась к его пальцам, которые гладили её ребра.
Сжав их на несколько секунд, Ася сделала ещё несколько глубоких вдохов и притянула Глеба за футболку обратно к своей шее.
— Продолжай, — прошептала она и тут же почувствовала, как её кожу защекотала довольная усмешка. Он слишком часто смеялся над её фразами. Она недовольно нахмурилась, но как только его губы коснулись её кожи снова, то она забыла всё, что было до этого, и судорожно выдохнула.
Очень осторожно Глеб начал двигать ладонь под футболкой дальше, периодически слегка кусая кожу Аси и тут же целуя это место вновь. Но как только его пальцы коснулись соска, парень отстранился от ее шеи, всматриваясь в лицо девушки.
— Что? Что не так? — протараторила Ася, раздосадовано пытаясь притянуть Глеба за футболку.
— Хочу видеть реакцию, — мягко произнёс Глеб, нежно проводя большим пальцем по её соску.
— Реакцию на что? — закусывая щеку, произнесла Ася с легким стоном. Её лицо было таким, что Глеб был готов зарычать и, заткнув рот ладонью, накинуться на её тело.
— Моя рука на твоей груди, Ась, — склонив голову пояснил он, будто говорил с маленьким ребенком который не понимал, что такое умножение.
— Я знаю, — пробубнила она, делая по-детски злобное лицо и отводя взгляд в сторону. Прямолинейность Глеба иногда выбивала из колеи. — Ты узнаешь, если я захочу остановиться. Не переживай.
Глеб осторожно сжал её грудь, наблюдая, как все её тело выгибается от новых ощущений.
— Я-то вообще не переживаю, мышь, — почти севшим голосом прохрипел Глеб, глядя на её губы, без возможности отвести от них безумного взгляда.
— Ты просто не слышишь себя со стороны, — нервно хмыкнула Ася, и Глеб сразу же накрыл её губы поцелуем, шумно вдыхая через нос. Бля, какая же она была… манящая. Все её несмелые движения заставляли только хотеть большего.
Когда она простонала ему в губы, он подумал, что вообще сходит с ума. Ей нравилось? Он поверить не мог, но её тело говорило само за себя. И она всё ещё не остановила его. Господи, лишь бы он не сорвался.
Его движения стали жадными и не такими терпеливыми, он сильнее сжал её грудь, пока параллельно кусал её губы, стараясь не делать этого слишком жестко.
Ася сильнее упёрлась руками в его грудь, надавливая. Аккуратно вывернувшись из-под его настойчивого поцелуя, она резко вдохнула.
— Всё, — выдавила она, глядя в его зеленые радужки, поглощающие всё пространство вокруг неё. — Пока что всё.
Глеб убрал руку с груди и повалился на спину, думая только о том, как предательски болит тело от желания. Ася робко глядела на него, пока он пытался отдышаться. Когда он смог немного успокоиться, то перевернулся на бок, встречаясь с ней глазами. Как только это произошло, сердце укололо от вида влажных дорожек, идущих от её век по щекам. Он свёл брови в немой грусти, протягивая ладонь и аккуратно вытирая их большим пальцем.
— Я не знаю, почему, — сжав зубы, процедила Ася, имея ввиду свои слёзы. — Не знаю. Мне было приятно. Мне нравилось. Но сейчас я… я не знаю, я хочу пойти отмыться от всего, что было.
— Я могу помочь тебе сейчас? Я могу довести тебя до душа и сделать чай, — прошептал Глеб, с тяжелым сердцем наблюдая за тем, как она боролась со слезами. Блять, теперь все его желания казались мерзкими и эгоистичными. В такие моменты он хотел только одного, чтобы ничего больше в её жизни не приводило к истерикам. В том числе и он.
— Это никогда не прекратится, да? — отчаянно спросила Ася, хватаясь за его запястье в очередной раз. Как за спасительную соломинку.
— Ты только в начале пути, мышь. Слушай, — он подвинулся чуть ближе, надеясь, что это не напугает её. — Ты справишься. Просто дай себе больше времени. То, что с тобой произошло, не проходит так быстро и так бесследно. Но это не значит, что так будет всегда, Ась.
Она кусала губы, зажмуриваясь и сдерживая рвущиеся слёзы. Как же хотелось снова стать нормальной. Как же хотелось содрать с себя кожу в тех местах, где он целовал её. Это сводило с ума.
— Я дойду до душа сама, — наконец выпалила она, подрываясь с койки и пытаясь судорожно собрать необходимые ей вещи. — Только…
Она резко осеклась, поворачиваясь к Глебу, который уселся на кровати и грустно наблюдал за ней.
— Только не уходи, прошу, — простонала она. — Не хочу вернуться и узнать, что ты ушёл. Пожалуйста.
— Я никуда не денусь, малыш. До утра точно, — Глеб напряженно сжал челюсть, увидев её короткий кивок и провожая взглядом, когда она мигом вылетела из палаты.
Когда она вернулась, то Глеб уже не сидел на койке. Он заправил постель, отогнув уголок одеяла, уселся на стул, а на тумбочке стояла большая кружка чая. Асе оставалось лишь гадать, где он раздобыл для неё и кружку и кипяток посреди ночи. Она забралась под одеяло, упираясь в изголовье и благодарно глядя на парня, пока брала в руки кружку. Приятное тепло сразу же согрело руки.
Глеб увидел, что кожа на шее Аси была покрасневшей, видимо от усердных трений мочалкой. Он догадывался, что с грудью скорее всего то же самое.
— Спасибо, — прошептала Ася, делая глоток. — Ты собираешься спать на стуле?
—Хочешь, чтобы я вернулся в постель? — аккуратно спросил он, пытаясь не звучать насмешливо.
— И обнял меня, — съёжившись, будто пытаясь спрятаться от пытливого взгляда Глеба, проговорила Ася.
Глеб удивлённо хмыкнул, вставая со стула и ложась обратно к ней.
— Ты так и не ответил на мой вопрос, — начала Ася, когда Глеб устроился поудобнее и девушка поставила кружку на тумбочку, повернувшись к нему. — Что бы ты сделал, если бы всё было так, как ты хочешь?
— Тебе нравится щекотать свои нервишки, смотрю, — устало выдохнул Глеб, слегка прикрывая глаза. Говорить об этом стало сложнее, потому что в памяти ещё была свежей картина плачущей девушки. — Уверена, что хочешь об этом говорить?
— Да, — почти перебив, выпалила Ася.
— Я бы в любом случае не стал бы делать тебе плохо и больно. Даже если бы всё было так, как я бы хотел. В мои планы никогда не входит насилие. Секс может быть жестким и мне может быть плевать на чувства девушки, но если любая скажет мне «хватит», то я остановлюсь, — Глеб в который раз прожигал её лицо взглядом, желая точно быть услышанным.
— Почему тебе может быть плевать на чувства девушки?
Глеб удивлялся тому, как робко она задавала свои вопросы, но всё же задавала.
— Потому что, как я и говорил, иногда секс — это просто секс, — хмыкнул он, — Я получаю удовольствие, девочка получает удовольствие. Но у кого что на душе — неважно. Потому что это просто физиологический процесс, в котором оба хотят принимать участие.
— Допустим, — выдохнула Ася. — А если тебе не плевать на чувства девушки, то что это значит? Что секс — это не просто секс?
Ася сглотнула, мысленно зажмуриваясь.
— Твои вопросы ставят в тупик, — усмехнулся Глеб, чувствуя острую потребность пойти покурить. — Наверное нет. Не просто секс.
— А что тогда? И что бы ты делал? — не унималась Ася.
— Бля, мышь, — Глеб чувствовал себя как школьник, которого валят у доски. Он быстрым движением перевернулся и снова навис над ней, прожигая взглядом её лицо. — Я бы целовал тебя, пока дыхание не сбилось к чертям, потом бы снял твою дурацкую футболку, она только мешает. Спустился бы к груди…
Глеб шумно выдохнул, представляя себе её вставшие соски
— Ладно, хорошо, я поняла, хватит, — сдалась Ася.
Глеб победно приподнял бровь, слезая с кровати и сразу же спеша объясниться, видя реакцию девушки.
— Я выйду только покурить. Не переживай, я не ухожу, — с расстановкой проговорил он.
— Я не достала тебя своими вопросами? — спросила Ася, садясь на кровати с грустным видом.
— Нет, конечно, — Глеб улыбнулся, склонив голову вбок. — Всё в порядке.
— Глеб, — тихо позвала она, наблюдая за тем, как он хватает пачку из толстовки. — Спасибо. Не спрашивай только, за что. Просто прими это и иди на свой дурацкий перекур.
Глеб со смешком выдохнул и зажевал свою улыбку, приближаясь к ней, чтобы аккуратно чмокнуть в лоб.
— Отдыхай, я скоро.
***
День в больнице тянулся ещё тяжелее, чем в доме Тёмы. Самое тяжелое было дожидаться часов визита. Ей постоянно ставили капельницы, давали таблетки, и она ходила к психиатру, который разговаривал с ней о всякой ерунде. Ася была уверена, что они говорят именно о ерунде. С тех пор, как Глеб ушёл на утро, она думала только о нём. Только. У психиатра приходилось кивать и что-то говорить, лишь бы от неё поскорее отстали и оставили одну. Рассказывать о своём помешательстве она точно не хотела.
Интересно, где он сейчас был? Поехал в квартиру к Саше? Сказал ли он ей, что происходило ночью? Или просто занялся с ней сексом в очередной раз без зазрения совести? Ася не могла перестать думать о том, как глупо она поступает. И самое главное, ей было непонятно, зачем она это делает. Только потому, что её тянуло к нему и она не могла совладать со своими желаниями? Поэтому она так легко забывала и про Пашу, и про то, что у Глеба вообще-то есть девушка?
Ася стыдливо зажмурилась, закрывая лицо руками. Как только он уходил, все эти мысли наваливались огромной волной.
— Ася, — доктор прервал её поток мыслей, заходя в палату. — Сейчас не приёмное время, но пришёл твой отец. Хочет встретиться с тобой. Я могу разрешить ему пройти, если ты хочешь.
Ася резко села на кровати, чувствуя, как замерло сердце. Она совсем не ожидала, что отец может быть тут. Что он вообще снова появится в её жизни.
— Д-да, — растерянно сказала она. — Пусть зайдёт.
Напряженно ожидая его прихода, Ася вспоминала, что в последний раз слышала об отце, когда её заставили переписать на него квартиру матери. Либо он как-то замешан в этом всём, либо его просто использовали.
Когда дверь отворилась, Ася вздрогнула, встречаясь с ним взглядом. Отец медленно подошел к больничной койке, заставляя почувствовать, как всё внутри сжалось от странного напряжения и чувства небезопасности.
— Я знаю, что вы сделали со своим дружком, — тихо прохрипел он, даже не собираясь притворяться и играть роль отца. Его тощее тело, изнеможенное алкоголем, напоминало живой скелет, еле стоящий на ногах. — Я знаю, что вы убили их.
Ася чувствовала, как холодный пот выступил на спине. Её глаза расширились, и она с ужасом ждала, что он скажет дальше.
— Это очень дорогая клиника, — продолжил он, сверля взглядом свою дочь.
— Тебе нужны деньги? — Ася не могла поверить, что он действительно пришел шантажировать её. — Я ведь переписала тогда на тебя все квартиры и вклады. Неужели этого мало?
— Это тебя не касается. Я хочу двадцать миллионов. Постарайся уж выбить их из своего дружка, — улыбка отца заставила Асю поморщиться. До чего же мерзко. Не надо было разрешать ему заходить сюда…
— С чего ты взял, что у него есть столько денег? Ты спятил? — она бы хотела иметь силы, чтобы врезать ему сейчас.
— Собрал информацию о нём. Найдёт.
Ася не хотела отвечать. Унизительно, мерзко, ужасно и просто гадко. Хотелось пойти проблеваться.
— Я зайду через неделю. Если денег не будет, то я пойду в полицию. И расскажу всё, что знаю.
— Что ты знаешь? — выпалила Ася, поднимаясь с кровати не в силах больше сидеть. — Твои фантазии основаны хоть на чём-нибудь?
— Парни Германа пришли ко мне сразу, как только нашли его тело. Они следили за этой больницей и знали, что Герман уехал с тобой отсюда. Когда они пришли в ту квартиру, он был уже мёртв. А ты была с тем богатым дружком. Несложно будет сложить два плюс два.
Голос отца с жутким скрежетом звучал в голове.
Герман. Теперь она хотя бы знала имя того, кто убил мать.
— Про то, что маму убил один из них, ты тоже расскажешь? — прошипела Ася.
— Это было самоубийство, — хмыкнул отец. — Потому что твоя мамаша была больной. Ты теперь тоже на таблетках, как я посмотрю. Забавно, как сильно вы стали похожи.
Ася чувствовала, как ком застрял в горле и всё тело стало каменным. Он говорил о матери так, будто всегда ненавидел.
— Ты омерзителен, — выдавила она, борясь со слезами.
— Не хуже неё уж точно. Она трахалась с Германом, как последняя шлюха. Зная, что я жду её дома. Она знала и ей было плевать. Вот кто по-настоящему омерзителен. Она, — выплюнул отец, делая два шага вперед и заставляя Асю резко отшатнуться. — И даже тут ты пошла в неё. Мне звонил твой парень, Паша. Весело должно быть проводить время с парнем побогаче, а? Пока дома тебя ждёт тот, кто любит тебя? Но за всё приходится платить. Так что надеюсь, ты меня услышала. Двадцать миллионов через неделю.
Он дернул головой, будто бы от резкого запаха и вышел из палаты, оставив Асю с колотящимся сердцем и поднявшейся тревогой.
***
Глеб спешил. Невольно шагал быстрее обычного, чувствуя, как часто дышит и нервничает. Было странно, но он поймал себя на дурацком чувстве, которое давно забыл. Когда как мальчишка несёшься в школу ради того, чтобы увидеть
её…
Но это настроение быстро улетучилось, как только он увидел знакомое лицо в стенах больницы и тут же захотел сжать руки в кулаки. Какого хуя он тут делает?
Глеб подлетел к Паше, который тут же заметил его резкие движения и впился недружелюбным взглядом в ответ.
— Что тебе здесь нужно? — почти прорычал Глеб, грозно прожигая своим взглядом парня сверху.
— Тут вообще-то лежит моя девушка. Без моего ведома… — начал Паша, но Глеб перебил этот бред.
— Забудь об этих тупых фантазиях, что ты ей хоть кем-то можешь приходиться, и сваливай. Не приближайся больше к ней никогда. Не пиши и не звони. Ты никто и зовут тебя никак для неё, понял?
— А ты ей кто? Так резво решаешь за неё, думаешь ей такое понравилось бы? — засмеялся парень, но Глеб слышал, как его голос подрагивал от волнения. — Я-то точно знаю, что нет. Если она узнает об этом, то больше не разрешит проводить с ней так много времени. И ещё наверняка перестанет давать тебе, как это произошло со мной. Не ты первый, не ты последний.
Глеб старался дышать. Просто дышать. Всё, что нужно — это просто не сорваться здесь и сейчас.
— Я всегда знал, что она гуляет. Некоторые женщины не способны на верность. Но это ничего. Я справлюсь с этой ношей. Только если такие мудаки, как ты, не будут мнить себя богами. Ты просто очередное развлечение в её жизни, — продолжал Паша, испытывая терпение Глеба. — А теперь я хочу увидеть свою девушку.
— А теперь тебя выволокут отсюда силой, если сам не съебёшь, — угрожающе проговорил Глеб в ответ. — Даже если в твоих влажных мечтах ты думаешь, что имеешь хоть какое-то право находиться рядом с ней, то в суровой реальности ты никто. И у охраны есть все основания вытолкать тебя отсюда нахуй. Так что выбирай, как уйдёшь: на своих двух или тебе помогут.
Паша скривился, играя желваками. Глеб гадал, сможет ли Паша ударить первым. О, да, он бы этого хотел. Впрочем, он даже этого не стоил. Даже сил на то, чтобы злиться на него. Пусть катится к чёрту.
Глеб резко развернулся, отправляясь к палате Аси.
Он резко вошел в палату, судорожно ловя взглядом силуэт на кушетке. Он почти подлетел к ней, недовольно осматривая с ног до головы, не зная, что хочет увидеть.
— Глеб, — тихо произнесла она, вызывая в нём волну эмоций. Он впился в неё взглядом, ожидая дальнейших слов. Её голос поднимал тревогу. — Мой отец… он приходил сюда.
Глеб сильно сжал челюсть, и не ожидая услышать ничего хорошего.
— Он сказал, что знает про… про убийства. И пойдёт в полицию. Хотел денег…
— Он угрожал
тебе? — проговорил Глеб. — Считай, он подписал себе приговор.
— Нет, погоди, — Ася уселась на кушетку, нервно перебирая одеяло в пальцах. — Он же действительно может пойти в полицию и навести их на след
— Он не сможет, потому что будет мёртв, — бросил Глеб, быстро печатая кому-то в телефоне.
— Что? Нет! Не надо убивать его, — Ася вскочила на ноги, чувствуя легкое головокружение от таких резких действий.
— С чего бы это? — жестко усмехнувшись, бросил он. Ася видела, как он был раздражен. И она не знала, что больше раздражало его: что отец угрожал или что Ася не хочет его смерти.
— В нашей жизни и так много смертей, — Ася старалась звучать убедительно. Но выходило плохо.
— Да, поэтому одной больше, одной меньше — разницы нет.
— Глеб! Обещай, что не убьешь его. Это уже перебор.
— Твои предложения. Даже если я дам ему бабок, это не гарантия того, что он не пойдёт в полицию.
— Я попробую поговорить с ним, — тихо начала Ася, догадываясь, как это неубедительно звучит.
Глеб снисходительно улыбнулся, утыкаясь обратно в экран телефона.
— Глеб, хватит, прошу, — Ася подошла ближе, взяла в руки его запястья и опустила, не давая продолжить печатать. — Не надо больше убийств. Давай попробуем решить по-другому.
Глеб сверлил её взглядом, размышляя обо всём этом. Тяжело было видеть, как она витает в розовых облаках. Он не знал, с чем точно это связано. С тем, что это её отец? Или с тем, что на таблетках отключается мозг? Он еле сдерживался, чтобы не съязвить, но в конце концов протяжно выдохнул, прикрыв глаза.
— Хорошо.
— Правда? — по-детски загоревшиеся глаза Аси излучали надежду.
— Да-да, — отмахнулся Глеб, убирая телефон в карман джинс. — А теперь тебе нужно написать твоему идиоту, которого ты именовала «парнем» когда-то, что вы больше не вместе.
Ася замерла на секунду, не ожидая такой резкой смены темы, и нахмурилась. Она надеялась, что сможет не думать о Паше, пока не выйдет из больницы.
— Но это же не так, — пролепетала она, чувствуя, как стыд накрывает с головой. Глеб ведь помнил, как Ася просила о том, о чём обычно не просят, если у тебя есть парень. Это делало её одновременно уязвимой и виноватой перед ним.
— Скажи мне, пожалуйста, что за фетиш держаться за формальные отношения, в которых тебе очевидно не нравится? — настойчиво начал Глеб, подходя к ней вплотную. Упёртая дура. Абсолютно точно дура. — Тем более после того, что было.
Ася напряженно сглотнула, отворачиваясь от его взгляда.
— Ну ты же не пишешь Саше, что вы больше не вместе, — выдавила она, пытаясь защититься переводом темы на него. Ей было невероятно стыдно, потому что Глеб был прав. Она поступила ужасно.
— А тебе нужно, чтобы я написал? — Глеб не собирался давать ей передышку и отступать, только больше нависал.
— А тебе нужно, чтобы я написала Паше? — Ася положила руки ему на грудь, пытаясь хоть немного отстранить его от себя, но не заметила, как оказалась прижата к подоконнику, на который Глеб опёрся по обе стороны от неё, не собираясь никуда отстраняться.
— Да, — выпалил Глеб, чувствуя себя на грани какого-то срыва. Ему просто жизненно необходимо было, чтобы она вычеркнула этого мудака из своей жизни.
— Это слишком, — прошептала она, чувствуя, как замирает сердце. — Ты сейчас звучишь как он, когда требовал мой телефон для проверки.
— Нет же, — подняв глаза к потолку, простонал Глеб. — Блять.
Убрав одну руку с подоконника, он резким движением взъерошил волосы, пытаясь снять напряжение.
— Он припёрся сюда в больницу, потому что считает, что имеет нахуй право к тебе подходить, — Глеб резко отстранился, пытаясь продышаться и хотя бы немного успокоиться. Он и так уже напугал её. И он это видел.
— Паша тут? — прижимая руки к своей груди, спросила Ася, совсем сбиваясь с толку. — Но я не говорила, где я. Как он узнал? От отца?
— Не знаю, но ни он, ни твой отец доверия не внушают. Так что постарайся понять, что я не просто сошел с ума от чувства собственничества и пытаюсь тебе запретить общаться со всем миром. Твой Паша явно неадекватит, и я не хочу ехать спасать тебя ещё и от него в один прекрасный день. Так что будет лучше, если ты дашь ему понять, что вы больше друг другу никто. Тем более, что это уже правда. Ты пришла ко мне в квартиру, сказав, что не можешь дотронуться до него. Думаешь, станет лучше? Я не думаю, — выпалил он, глядя на неё исподлобья от переполнявших душу эмоций.
Ася молчала, то поджимая губы в попытке не дышать, то судорожно хватая ртом воздух. Её брови всё сильнее сводились к переносице, образуя складку между ними и делая лицо совсем тревожным.
— Почему он «неадекватит»? Просто потому, что хочет меня увидеть? Или потому, что я изменяю ему и он беспокоится, не без оснований, из-за того, что я столько времени провожу с незнакомцем? — наконец начала она. — Его вины вообще нет. Всё, что он пытается делать, это просто заботиться обо мне.
— А твой отец тоже пытается заботиться о тебе? Не просто так они подружились, — Глеб чувствовал, как теряет контроль. Он не мог докричаться до неё, будто бы говорил с сумашедшей.
— То, что Паша выяснил у отца моё местонахождение, ещё не говорит, что они заодно, — бросила Ася, обнимая себя за плечи.
— Какая же ты бываешь выводящая из себя, — прорычал он, отворачиваясь к стене и запуская пальцы в волосы, массируя голову и спускаясь к вискам, а затем снова резко развернулся. — Я не понимаю твоего упрямства. Ты типо любишь его или чувствуешь вину и потому не хочешь расставаться? Или что в твоей несносной голове вообще происходит?
— Я… мне надо, чтобы ты ушёл, — почти задыхаясь, проговорила Ася. Он кричал на неё. Кричал и злился. Становился опасным. Все его слова о том, что он не сорвется на неё, казались неубедительными, когда она видела его в таком состоянии.
— Позвать вместо меня Пашу? — издевательски усмехнулся Глеб.
— Уйди, — повторила она, отворачиваясь к окну. — Просто уйди.
Дверь палаты резко хлопнула, и Ася сползла на корточки, задыхаясь от рухнувших на неё слёз.
