***
Ровно половина дня тянулась как дурацкая, потерявшая вкус жвачка. Он терпеливо ждал, пока закончится выставка, пока он выдавит из себя пару реакций и пока наконец не сорвётся «по делам». Примчится в магазин, размышляя о том, как она провела день и будет ли рада видеть его. Ровно в 17:00 он зашёл в палату, еле дождавшись приёмного часа. — Тут книги и вкусности, чтоб не было грустно, — хмыкнул Глеб, разбирая пакет. Ася наблюдала за его действиями и продуктами, которые он раскладывал на тумбочке, подтянув коленки к себе и обнимая их. — Тебе не говорят, когда выпишут? Ася помотала головой. Глеб сжал губы, переводя взгляд на неё. Было непривычно снова видеть её в больнице такую тихую и потерянную. Она не хмурила брови, не язвила, не смотрела на него с неприязнью или наоборот… наоборот с привязанностью. А ему нужна была хоть какая-то её эмоция. Он скучал по ней живой. — Хочешь чего-нибудь ещё? Я привезу в следующий раз, — кивнув на тумбу, спросил он и чуть наклонил голову ниже, пытаясь поймать её взгляд. — Спасибо, — она слабо улыбнулась. — Пока больше ничего не нужно. Наверное. — Наверное? — Глеб пытливо глядел на неё, желая разговорить. Ася перебирала пальцами по одеялу и сосредоточенно смотрела на свои движения. — Мне постоянно хочется спать. Психиатр говорит, что это из-за антидепрессантов, — начала наконец она. — Тебя это тревожит? — Не знаю, — Ася слегка поморщилась. — Я не знаю. — Ты совсем перестала смотреть на меня. Это из-за поцелуя? — Глеб не мог больше выдерживать её избегания. Ася устало вздохнула, пытаясь собрать мысли в кучу. — Я просто очень странно себя чувствую, — она медленно перевела взгляд со своих пальцев на грудь Глеба, не решаясь поднять дальше к лицу. — Таблетки, врачи, ты… Всё это очень странно. — Тебе станет лучше, — Глеб говорил это скорее для себя самого. Ему хотелось убедить себя, что лучше точно станет, а не останется вот так. Безжизненно и тоскливо. — Да, — Ася кивнула, прокручивая в голове эти же слова, но голосами врачей. Ей постоянно это говорят. — Ась, — Глеб не мог не подвинуться ближе. — Я переживаю за тебя. Она метнула взгляд чуть выше, к подбородку парня, услышав эти слова. Скользнула по губам, вспоминая, как он вытирал их большим пальцем и усмехался. Потом подняла ещё выше и наконец встретилась с пронзительным взглядом зеленых глаз, сверлящих её все это время. — Приятно слышать, — прошептала она, думая о том, как его взгляд заставлял всё внутри сжиматься от волнения. — Так уже лучше, — он дёрнул уголками губ, всматриваясь в серые глаза, которые, он был уверен, она хотела отвести, но боролась с собой. — Я не понимаю, что происходит, — выдавила Ася, закусывая губу до боли. Затем она потянулась рукой к его запястью, обхватила пальцами и сильно сжала. — И мне не нравится, что я этого не понимаю. Это страшно. И… Она осеклась, переводя взгляд на их руки. Нахмурившись, она разжала напряженные пальцы и провела ими выше, очерчивая выступающую набухшую вену. Это было красиво. Его руки были красивыми. А она чувствовала, как сходит с ума. Потому что целые сутки хотела коснуться его. Это так ужасно. Потому что это уже начинало походить на манию. Она думала о нём, думала о поцелуе и думала о том, как это всё, мать его, нелогично и глупо. — Так давай объясню, — прохрипел Глеб и тут же сжал зубы на пару секунд, чувствуя приятную щекотку от её действий. — Что именно ты не понимаешь? — Почему мне хочется тебя касаться, — проговорила она, поднимая взгляд обратно. — Очевидно, тебе нравится. Потому и хочется, — он перехватил её ладонь, заканчивая мучительную для его терпения пытку, и сжал в своей, попутно проводя большим пальцем по костяшкам. — Почему? — она упорно требовала ответа, прищуривая глаза от эмоций. — Почему мне это нравится? — Ну, это нормально, многим нравится меня трогать, — усмехнулся Глеб, на что Ася едва не закатила глаза, но была слишком уставшей, чтобы демонстрировать ему своё недовольство. Улыбка Глеба быстро сошла на нет, и он медленно перевернул её ладонь и поднес внутренней стороной к своей щеке. — Ладно, мышь, — серьезно сказал он, аккуратно касаясь её рукой своей щеки. — Расскажи, что чувствуешь. Ему было тяжело, но он пытался не показывать этого ни одним мускулом. Он держался изо всех сил, чтобы не начать опускать её руку вниз, по шее, прикрывая глаза и чувствуя её тепло. Потом он спустил бы руку по груди к животу и… — Ничего я не чувствую, — бросила она, отведя глаза в сторону. Зачем он усложнял и без того капец какую сложную ситуацию?! Она хотела одернуть руку, но одновременно боялась разрушить то, что сейчас происходило. — Совсем? — грустно хмыкнул Глеб, всё-таки поддаваясь своему желанию и опуская руку к шее. Сука. Если она ничего не чувствует, то он точно чувствовал. — Тогда так. Он убрал руку с её ладони, оставляя ситуацию ей. Она могла бы сразу отстраниться. Моментально. Но она только замерла, впиваясь взглядом в иссиня-черные очертания татуировки под подушечками своих пальцев. Хотелось вести по буквам, наблюдая за тем, как появятся мурашки на шее. Почему-то она знала, что они появятся. Ася судорожно вдохнула. Что она чувствует? Да как вообще можно описать это словами. — Я не знаю, ясно? — она начинала злиться. Потому что всё ещё не понимала, что с ней происходит. Теория о том, что он просто был нужен ей из-за своей роли спасателя хорошо помогала первое время. Но теперь вызывала только вопросы и сомнения. Потому что она хотела чего-то, чего сама не понимала. — Хочу касаться тебя постоянно. Но каждый раз чувствую себя на грани. На грани отвращения к самой себе. Потому что я предаю себя и своё тело. Я знаю, как это небезопасно… и ещё это… это… блять, это странно, понимаешь? — Понимаю, — прошептал Глеб. — Но точно не хочу, чтобы ты чувствовала себя небезопасно со мной. Ты всегда можешь остановить всё, что будет происходить между нами. Всегда. — А между нами что-то будет происходить? — нервно усмехнулась Ася, убирая свою руку с его шеи наконец и судорожно потирая запястья. — Тебе же хочется касаться меня, — Глеб приподнял бровь, зажёвывая улыбку. — Я не против. — Почему? — напористо спросила она, будто бы он постоянно ей что-то не договаривал. — Потому что мне это нравится, — Глеб пожал плечом, наблюдая за реакцией Аси. — Это ненормально, — пробурчала она, снова отводя взгляд и рассматривая белые стены палаты. Глеб тихо рассмеялся. Скорее всего она была права. — Отдыхай, — проговорил он, всё ещё с улыбкой глядя на упавшие прядки волос на её лице. — Я заеду завтра. А если устанешь от моего общества, то просто черкани мне. Он встал с её койки, и она сразу повернула голову обратно к нему. Время пролетело слишком быстро. Сердце забилось чуть чаще от предвкушения тоскливого чувства одиночества. Глеб улыбнулся ей на прощание и начал разворачиваться, чтобы пойти к выходу, всё ещё чувствуя напряжение по всему телу и дикое желание заскочить на какую-нибудь вписку со шлюхами. Поэтому, когда Ася схватила его ладонь и потянула на себя, не давая уйти, он стиснул зубы, не понимая, за что ему такие испытания, но одновременно получая свою дозу дофамина от того, что снова оказался над ней. В паре сантиметрах, наблюдая, как расширяются зрачки, поглощая серый цвет. Чувствуя, как частое дыхание касается кожи. Вдыхая тот самый запах… Он потянулся к шее, останавливаясь всего в паре миллиметров от неё и понимая, что обжигает её кожу своим дыханием. Он так хотел… Ася не знала, что дальше. Только вцепилась в запястье парня, как за спасительную соломку, но сама же и угодила в ловушку. — Прости, не могу не сказать, — прошептал Глеб в её кожу и поднялся выше к губам. — Но мне нравится, как таблетки действуют на тебя. — Придурок, — выдохнула она, невольно выгибаясь в пояснице совсем слегка, чтобы коснуться его груди своим телом. — Эта херня началась до таблеток. — О, так это «херня»? — хмыкнул он, поднимаясь ещё выше и встречаясь с ней глазами. — Даже как-то обидно. И что мне теперь сделать? Его вопросы постоянно ставили в тупик. Постоянно. — А что бы ты сделал, если бы это была не я, а любая другая? — Мне рассказать тебе или сразу показать? — Глеб продолжал щекотать дыханием от частых смешков. Асю злила его надменная улыбка. Он был слишком несерьезным. Она потянулась второй рукой к его волосам. Вечно взъерошенным и раздражающе манящим. Запустила руку, чувствуя мягкие прядки между пальцев, и сильно сжала, выражая свое недовольство, но одновременно с этим моментально чувствуя неловкость от смелости своих действий. — Я хочу, чтобы ты остался, — процедила она, срывая голос на хрип. Как только она это произнесла, к горлу подступил комок, хотя она думала, что не сможет расплакаться на таблетках. Глеб закусил губу. Она бы не поверила, если бы он сказал, что хочет этого даже больше, чем сама Ася. Каждое её слово вызывало тянущее чувство внизу живота, приносящее уже даже боль. Потому что она была под ним, хрипела, задыхалась, шептала и прижималась всем телом. Так нельзя. Если потом нельзя трахнуть её — так точно нельзя. — Поверь, я бы остался, правда, — начал он, но Ася вдруг отпустила обе свои руки и закрыла ими лицо, сдерживая всхлипы. Глеб гадал, как у неё так быстро менялось настроение. Он снова уселся на койке, обхватывая её запястья, чтобы успокаивающе погладить большими пальцами. — Но док считает, что не нужно. Он хочет, чтобы ты поправилась. Я тоже этого хочу. — Почему никто никогда не спрашивает, чего хочу я. — Потому что твои желания очень опасны, — хмыкнул Глеб. — В первые дни нашего знакомства ты хотела себя убить. — Мои желания опасны? — повторила Ася слегка непонимающе, но в то же время серьёзно. — Ну не все, — Глеб посмеивался, наблюдая за её растерянным лицом. Он аккуратно и медленно встал с койки, делая виноватый вид. — Я приеду завтра в это же время. Не переживай. Чем быстрее тебе станет лучше, тем быстрее док отпустит тебя отсюда. Ася закусила губу и коротко кивнула, отворачиваясь к окну. Глеб выдавил из себя дурацкое «пока» на прощание, покидая палату. На следующий день Ася в 16:59 сидела на койке, мучительно выжидая, пока стрелка часов покажет ровно 17:00. Весь день она думала о том, как зависимость от присутствия Глеба доводит её до безумия. Когда дверь палаты отворилась, она встрепенулась, слабо улыбаясь. Казалось, что как только это произошло, она выдохнула и расслабилась впервые за день, поэтому усталость от постоянного напряжения хлынула на организм волной, делая её вялой за секунду. — Не хватает только виляющего хвостика, — хмыкнул Глеб, быстро оказываясь у койки. Он уселся, глядя на то, как Ася заторможенно укладывается. — Ты про себя? — парировала она, зажёвывая улыбку. —Это не я, как щеночек, гляжу на дверь в ожидании хозяина, мышь, — слегка закатывая глаза, Глеб уселся, с умиротворением глядя на то, как она улыбается. — Сегодня я заставлю тебя остаться, — игнорируя его сарказм, проговорила Ася. — Мы уже проходили это, Ась, — Глеб устало выдохнул, готовясь к очередному тяжелому спору. Но Ася схватила его руку и прижала к себе, укладываясь поудобнее в постели. — Говори, что хочешь, но я хочу поспать, — слабо поговорила она, прикрывая глаза. — Если проснусь и тебя не будет рядом, сбегу отсюда. Глеб наблюдал за её ехидным выражением лица и качал головой. Детский сад. Он выдохнул, укладываясь рядом, на что она отреагировала ещё более широкой улыбкой и начала медленно проваливаться в сон, надеясь, что успеет уснуть до его ухода. Конечно, она не надеялась, что он останется. Когда она резко проснулась, то поняла, что за окном глубокая ночь. Глаза привыкали к кромешной темноте, а руки сжимали запястье Глеба. Она удивленно проморгалась, глядя на него спящего рядом в жутко неудобной позе. Он оперся головой об изголовье и дремал в одежде поверх одеяла, слегка схмурив брови. Ася неотрывно наблюдала за подрагивающими веками парня, боясь, что он сейчас проснется и скажет, что ему пора. Он будто почувствовал её пристальный взгляд и приоткрыл глаза. — Ты чего, мышь? — еле слышно прошептал он. — Ты остался. — Ну ты же меня так ловко сцапала, — кивая на свою руку, которая все ещё была прижата к Асе, усмехнулся он. — Тебе ведь неудобно, — Ася задержала дыхание, произнеся эту фразу. Ей всё ещё было страшно, что он уйдёт прямо посреди ночи. — Можешь залезть под одеяло. Она отпустила его руку и отодвинулась, давая ему больше пространства для маневров. — Уже успела подумать, что это сон? — Глеб потянулся, чувствуя, как болели мышцы от неудобной позы и принялся укладываться в другую, попутно залезая под тонкое больничное одеяло. — Нет, в моих снах ты ведешь себя совсем не так. — Так значит я тебе ещё и снюсь? И что же я делаю в твоих снах? — Ведёшь себя как мудак, — пожав плечом, Ася закусила подушечку большого пальца, в глубине души надеясь, что это действительно не сон. — А конкретнее? — Ну… ты ведешь себя как брат. — Тебе снится, что я насилую тебя? — голос Глеба за долю секунды стал напряженнее и резче. Ася молчала, опуская взгляд с лица парня на шею. — Нет, не совсем, — она поёрзала, вспоминая сцены из снов. — Док знает, что ты остался? — Конечно. Он заходил, — Глеб понимал, что она решила перевести тему. — Я сказал ему, что ты планируешь побег в случае моего ухода. Ася слабо улыбнулась, представляя себе лицо дока в этот момент. — Наверняка Саша разозлилась, что ты не пришёл домой, — проговорила она, заставляя Глеба усмехнуться. — Ты прямо постоянно сильно переживаешь за неё. Или ты проверяешь мою реакцию? — Он придвинулся ближе, обнимая её и утыкаясь носом в макушку, чтобы с наслаждением прикрыть глаза. Ася закусила губу, прижимаясь к его груди. — Не знаю, — прошептала она. — Просто ты ведёшь себя странно. — Потому что не прихожу ночевать к ней? Это не странно, это обычно. — Ты не просто не приходишь ночевать к ней, — аккуратно начала Ася. — Ты же слышал её. Ей не нравится, что ты спишь со мной в обнимку. Глеб глубоко вздохнул, не имея никакого желания обсуждать Сашу. — Почему тебя так беспокоит, что ей нравится, а что не нравится? — устало спросил он. — Потому что я позволяю себе просить тебя об этом. О том, чтобы ты остался, хотя знаю, что твоя девушка против, — прохрипела Ася, зажмуриваясь. Признавать это было очень тяжело. — Оставь эти разборки на нас с ней. Ты не заставляла меня, а просила. Я мог отказать, но не стал. Твоей вины в наших ссорах точно нет. — Соня тоже попросила тебя и ты не стал отказывать? — голос Аси становился всё тише вопреки тому, что сердце билось всё чаще. — Я бы не сравнивал тебя и её, — голос Глеба сделался напряженным. Она всё это время ждала подходящего момента, чтобы об этом спросить. Конечно. Не стоило надеяться, что она забыла. — Я трахнул её, потому что злился. И мне было немного поебать, о чём она просила тогда. — Злился? На неё? — тревожно спросила Ася, пытаясь не думать о том, что так напрашивалось в голову. Что он способен так выражать свою злость. — На тебя, — нервно усмехнулся Глеб, щекоча дыханием. — И твоего, как ты его там зовёшь? Парнем? — Ты разозлился и пошёл к ней... ты же не... — Ася сжала руки в кулаки от волнения и пытаясь держаться. — Ты же не делал это против её воли? — Нет, — почти перебив её, отрезал Глеб. — Ась, нет. — Ты уверен? Твой брат тоже может сказать, что делал это не против моей воли, — продолжала Ася, не заметив, как начала перебирать в пальцах край футболки парня. — Блять, мышь, я клянусь тебе, она хотела этого, и если захочешь, то я уверен, что она с радостью тебе это подтвердит, — почти прорычал Глеб. — В любом случае, это пугает. Когда ты просил поцеловать меня, ты тоже злился. Странный способ справиться со своей злостью. — Просто только когда я злюсь, у меня достаточно смелости, чтобы просить тебя о таком, — в который раз нервный смешок вырвался из груди. Ася молчала, переваривая сказанное и оставляя Глеба наедине с его напряжением. — Я не понимаю, — она наконец прервала тишину. — Тебя привлекают все девушки, которые тебя окружают? В сексуальном плане. — Нет, далеко не все, — Глеб слегка опешил от такого вопроса. — Ты хотел Соню и набираешься смелости, чтобы просить о поцелуе со мной. Ещё тебе нравится спать с Сашей, ты говорил об этом. Кажется, у тебя нимфомания, — Ася сдавленно прыснула, чувствуя дикое напряжение по всему телу от своего предположения. Было страшно признавать, что рядом с ней в обнимку лежал парень, который мог хотеть её. Это всё ещё сильно пугало. — Мне конечно нравится трахаться, мышь, но не думаю, что настолько, — Глеб тихо рассмеялся. — И ты говоришь про очень разные вещи, ясно? Есть разница между тем, что у меня происходит с Сашей, что с Соней, что с другими девушками, и что с тобой. — Меня в отличие от них хочется только спасать и целовать? — пискнула Ася, чувствуя, как горят щёки. — Всё немного сложнее, чем то, как ты себе это представляешь, — Глеб прикрыл глаза, пытаясь игнорировать жуткое желание прижать её к себе ещё сильнее. Её вопросы заставляли думать о том, как он к ней относится и что испытывает, когда она рядом. И в глубине души он знал ответы, только они бы напугали её ещё больше. — Потому что я напоминаю Нику? — обречённо выдохнув, спросила она. — Поэтому тебе хочется целовать меня? Ты скучаешь, а я напоминаю тебе о ней. — Нет, Ась, — протянул Глеб, чувствуя, как она нервничает в поисках ответа на свои вопросы. — Ты вообще не напоминаешь её. Вы разные. Всё, что напоминало о ней, так это твои суицидальные наклонности и мои попытки спасти тебя от них. Тебе страшно поверить, что я просто хочу целовать тебя? Не из-за травм прошлого, не из-за того, что пытаюсь справиться со злостью через поцелуи, не потому, что у меня нимфомания, а просто потому, что ты вызываешь у меня желание поцеловать тебя? — Да почему, откуда оно берётся? — едва не воскликнула она, слегка отстраняясь от парня, чтобы взглянуть ему в глаза. — И когда оно возникло? Или было всегда? — Не всегда, нет, — Глеб смотрел на неё и не знал, как подобрать слова. — Бля, мышь, тебе никогда не хотелось целовать парня, который тебе нравится? Что за вопросы у тебя? — Так я тебе не нравлюсь, поэтому и вопросы, — Ася повысила голос, будто бы Глеб упорно не хотел её понимать. — С чего такие выводы? — подняв бровь, Глеб затаил дыхание, не замечая этого. Ася осеклась, нахмурив брови. — С того, что... подожди. Стало только запутаннее и сложнее. А Соня тебе нравится? — Ася непонимающе заморгала. — Нет, — засмеялся Глеб. — А... — Ась, — Глеб приблизился к её лицу, перебивая. — Я тебя хочу. Не потому, что ты просто меня привлекаешь. Я хочу проводить с тобой время и заботиться о тебе. Хочу касаться тебя и обнимать. Хочу больше, чем ты можешь представить. Но это не значит, что я трону тебя. Даже если буду злиться. Пока ты сама не попросишь. Поэтому тебе точно не стоит бояться меня и моих желаний. Он закусил губу, наблюдая за её растерянным видом. Его сердце будто бы еле билось, несмотря на то, что кровь бурлила во всём организме. Или он уже просто не чувствовал ударов сердца. Просто как школьник ждал реакции после своего "признания". Она молчала, хмуря брови и бегая глазами по лицу Глеба, будто бы в поисках помощи. Или в поисках доказательств, что он просто шутит или издевается над ней. Почему-то она не могла поверить в это. Никак. — Докажи, — казалось, что прошла целая вечность, прежде чем она сказала это. Глеб непонимающе смотрел на её серьёзное и напряженное лицо. — Иногда я чувствую, что хочу что-то, что пугает меня. Я чувствую это к тебе. И даже если я пытаюсь игнорировать это чувство, оно всё равно не пропадает. Так что мне остаётся только поддаться ему, но я знаю, что захочу остановиться в какой-то момент. И мне нужно знать, что так и будет. Что ты остановишься. Так что докажи, что сможешь. Что мне правда нечего бояться. Глеб почувствовал, как сильно пересохло горло и слегка прокашлялся. — Хорошо, — прохрипел он. — Хочешь, чтобы я сделал это прямо сейчас? — А ты хочешь? — спросила Ася, не выдержав его взгляда и перевела свой ему на грудь, которая вздымалась чаще обычного. — Я всегда хочу, — хмыкнул Глеб, нервно проводя по своим волосам и слегка взъерошивая. Ася рвано выдохнула, когда Глеб привстал на локтях и потянулся ближе к ней. Она медленно перевернулась на спину, пока он заключал её в очередную ловушку, нависая сверху. Несмело, но она всё же положила ладони на его грудь, чувствуя его частое дыхание. Глеб же специально тормозил себя, чтобы не наброситься на её шею, на пульсирующую венку, на выступающую ключицу, виднеющуюся из-под белой больничной футболки. — Я буду аккуратен, обещаю, — прохрипел Глеб, щекоча своими спадающими прядками лицо Аси. Она кивнула, слегка выгнулась и стиснула зубы, чтобы унять мелкую дрожь от напряжения. Глеб сглотнул, прежде чем позволить себе то, о чём мечтал уже много дней.19. Обещаю
16 января 2023 г. в 02:16
— А зверушка где? — оказывается, Саша всё ещё была в квартире. Глеб думал, что она уйдёт, разозлившись на весь мир, а она осталась.
— В больнице, — выдохнул он устало и рухнул на диван. Несмотря на усталость, он чувствовал, что не сможет заснуть, даже если будет стараться это сделать. Он не думал, что может начать так тосковать по ней снова. И не думал, что придется оставить её в больнице. И уже тем более не думал, что она потянется к нему. Потянется и поцелует. Бля, это было плохо. Очень плохо. Потому что он теперь ни о чём думать не мог. И хотел ещё…
— И надолго? — Саша подошла ближе, бегая взглядом по телу Глеба, будто бы пытаясь что-то заметить.
— Я не знаю, — Глеб прикрыл глаза, прикидывая, хочет ли взять очередную бутылку или же его организм уже не выдержит.
— Мне уйти? — выгнув бровь, спросила Саша, и её голос впервые показался Глебу таким раздражающим.
— А ты хочешь уйти? — выдохнул он. — Или хочешь остаться?
— Я хочу, чтобы ты хотел, чтобы я осталась, — Саша вдруг подошла совсем вплотную и уселась на коленки Глеба, положив руки ему на плечи и всматриваясь в его глаза. — Хочу, чтобы ты скучал по мне. Чтобы хотел меня.
Она медленно потянулась к его губам, наблюдая за реакцией. Глеб ждал, сосредоточившись на её лице и невольно сравнивал её губы с губами Аси. Саша любила ярко подводить их, делая ещё заметнее, хотя они и так были пухлыми и выразительными. Ася же всегда раскусывала измученные бледные и тонкие губы, когда увлеченно думала о чём-то или когда переживала. Глеб с радостью бы запретил ей это делать, если бы это подействовало.
Саша накрыла его рот поцелуем, жадно вдыхая воздух через ноздри. Глеб лениво отвечал, пока она требовательно брала его лицо в руки.
— Пойдёшь завтра на мою выставку? — в перерыве выдохнула она, чтобы затем вновь впиться поцелуем в парня.
— Выставку? — Глеб положил руки ей на шею, большими пальцами поглаживая скулы и одновременно отстраняя от своего лица. — Ты выставилась?
— Да, пока ты носился по своим важным делам, я делала свои. В том числе, готовила работы к выставке. Ты бы мог узнать об этом, если бы мы проводили больше времени вместе, и я имела возможность тебе рассказать, — Саша заметно повеселела, рассказывая о своей работе. — Так что? Или по плану завтра очередное спасение?
— Нет, давай сходим, конечно, — Глеб выдавил ухмылку, чувствуя бесконечную усталость. Он снова был не там, где хотел и делал не то, чего желал. Это сказывалось. Делало жизнь тягостной и удручающей.
— Супер, — улыбнулась Саша, залезая пальцами под футболку парня и проходясь по низу живота легкими массирующими движениями. Глеб мягко взял её за запястья, убирая руки.
— Я очень устал, солнце, — склонив голову вбок, негромко сказал он.
— Так расслабься, — усмехнулась Саша, довольно сползая с его коленок и опускаясь на пол. Её пальцы перешли к ремню, в два счета разделываясь с ним и ширинкой. — Я, в отличие от тебя, пиздец как соскучилась.
Глеб откинул голову на диван, прикрывая глаза. Саша всё делала уверенно и ловко. Не нужно было подсказывать, просить, она знала, как ему нужно и без этого. Он закусил губу и сжал руки в кулаки, чувствуя невероятное возбуждение от её прикосновений.
— Что ж, беру свои слова обратно. Теперь я вижу, что ты тоже скучал, — усмехнулась Саша, глядя на его реакцию, и тут же принялась за дело, вырывая у Глеба гортанный рык от удовольствия.
Он не слышал, что она говорила. Не думал, как она сейчас выглядит. Не вспоминал, где находится. Он только думал о том, как же ему было мало у той ёбаной машины, вспоминая растрепанные волосы и частое дыхание мыши, придающие ей слишком сексуальный вид для её обычного состояния.