Моя зависимость

      После разговора с доктором Эйдан не покинул территорию больницы. Он просто не мог уйти, не убедившись, что с Алисой всё в порядке. Слов Хогана было недостаточно, ему было необходимо самому в этом удостовериться. Увидеть её, понять, что она в порядке, а ещё лучше поговорить. Эйдану было плевать на убеждения доктора Хогана, что их встреча помешает выздоровлению Алисы. Он не верил ему и жалел, что сам передал девушку в руки докторам.       На прогулку пациенты вышли все разом, и он не сразу смог разглядеть среди них Алису. Она была в больничной одежде, как и другие пациенты, поэтому найти её в толпе было задачей не из лёгких. Но он нашёл. Алиса выглядела хорошо. Нежный румянец на щеках, тонкие белые пальцы, которые комкали в руках край длинной кофты, блестящие серые глаза. Он смотрел на девушку и понимал, как же сильно скучал по ней всё это время. Хотелось сорваться с места и бежать, а затем подхватить на руки и закружить в воздухе. После чего опустить на землю и обнять так крепко, чтобы можно было услышать хруст костей. Но сделать этого не представлялось возможным. Всю прогулку рядом с Алисой была девушка из медперсонала, которая не отходила от неё ни на шаг.       Уже в пути домой, Эйдан жалел, что не наплевал на всё и не подошёл к Алисе. Она была бы рада его увидеть, в этом он был уверен на сто процентов. Но слова доктора Хогана не выходили у него из головы, повторяясь вновь и вновь так заевшая пластинка.       «Вам нельзя с ней видеться. Встреча с вами может негативно отразиться на Алисе …»       «В психиатрии существует такое понятие как Стокгольмский синдром. Он появляется у жертвы похищения и проявляется в виде необъяснимой симпатии к похитителю…и я предельно ясно вижу в ваших действиях признаки этого синдрома».       Ему не хотелось в это верить. Он не мог быть болен. Все его чувства были настоящими, а не проявлением какого-то синдрома. В этом он был уверен так же, как в том, что Земля круглая и вертится вокруг солнца.       Эйдан был зол. Слова доктора разозлили его. Он злился и винил во всём себя. Ведь это он сам поместил девушку в ту клинику. Думал, что так будет лучше для неё, а теперь не мог с ней даже увидеться. Войдя в квартиру, парень громко хлопнул дверью, чем привлёк внимание матери.       — Эйдан, это ты? — услышал он крик мамы с другой комнаты.       — Да, я, — ответил парень, разуваясь.       Скинув верхнюю одежду, Эйдан прошёл в комнату родителей, откуда доносился голос мамы. Лорейн бегала по комнате от одного шкафа к другому и аккуратно складывала взятые из них вещи в большой чемодан.       — Где папа? — спросил парень, уперевшись плечом в откос двери.       — Ушёл в магазин. Скоро вернётся, — ответила мама, продолжая складывать вещи. — А ты где так долго пропадал? — спросила она заинтересовано, так как перед уходом Эйдан сказал, что хочет немного прогуляться, но отсутствовал больше трёх часов.       — Я ездил в больницу…       — К ней? — подняв на него взгляд, спросила недовольно мама.       — Да, к Алисе, — кивнул Эйдан, присев на кровать. — Мне не разрешили с ней встретиться…сказали это может ей навредить …       — Ну, может это и к лучшему, — пожав плечами, ответила она. Ей совсем не нравилась привязанность сына к этой девчонке. И она была бы рада, если бы он поскорее о ней забыл.       «Возможно, возвращение домой, сможет помочь ему забыть эту девушку», — думала женщина, сосредоточено складывая всё нужное в чемодан.       — Мама… — устало вздохнул Эйдан, не понимая, почему она не может смириться с его решениями. — Я сам во всём разберусь, ладно?       — Конечно, сынок, — согласилась мама, улыбнувшись ему.       — А что ты делаешь? Зачем столько чемоданов? — спросил Эйдан, только сейчас заметив ряд уже собранных чемоданов у стены.       — Разве не понятно? Собираю наши вещи, — пояснила она, пытаясь закрыть очередной чемодан. — Мы улетаем сегодня ночью, — поставила его перед фактом мама.       — Куда?       — В Лос-Анджелес, домой. У нас с папой там много работы, которая требует нашего присутствия. Так что иди к себе и тоже начинай собираться, — сказала она, с трудом закрыв молнию на чемодане.       — Я никуда не поеду, — тут же ответил Эйдан голосом, не терпящим возражений.       — Сынок, мы не можем здесь больше оставаться…       — Тогда уезжайте, вдвоём с папой. А я остаюсь, — повторил он.       — Мы никуда не уедем без тебя! — сказала мама, повысив голос.       — А я никуда не уеду без неё! — крикнул в ответ Эйдан.       Он не смог сдержаться и впервые повысил голос при разговоре с мамой. Чувствуя вину за своё поведение, Эйдан опустил взгляд в пол. Лорейн смотрела на сына и не верила своим ушам. Раньше он никогда с ней так не разговаривал, всегда доверял, рассказывая обо всём, что бы с ним не происходило. Но всё изменилось, когда в его жизни появилась эта девчонка. Лорейн не могла взять в толк, что такого могла сделать девушка, что её сын настолько сильно к ней привязался. С виду она была самой обычной и заурядной, у Эйдана были девушки гораздо красивее, но он почему-то выбрал именно её, и это совсем не нравилось Лорейн.       — Значит дело в ней? — усмехнулась женщина. — Господи, Эйдан, приди в себя! Эта девушка похитила тебя, у вас нет ничего общего!       — Алиса меня не похищала! Это было моё решение остаться с ней. Почему ты не можешь этого принять, мама?       Ей было больно видеть сына в таком состоянии. Но вспоминая, как они с мужем беспокоились, когда он не отвечал на звонки, понимала, что они поступили верно. В тот день, когда Эйдан не позвонил им, как обычно, после записи песни, плохое предчувствие закралось холодной змеёй и улеглось на её груди, сжимая и давя. И хоть он позвонил им на следующий день и сказал, что в порядке, предчувствие никуда не делось. Как и на следующий день, и всю неделю после. Она чувствовала, что что-то не так. Эйдан звонил им раз в пару дней и убеждал, что с ним всё хорошо, но обмануть материнское сердце не смог. Когда сын не позвонил в очередной раз, Лорейн сама позвонила на студию, чтобы узнать, как продвигается запись песни, которой он всё время прикрывался. А услышав от звукорежиссёра, что парень почти неделю не появлялся на студии, от страха сердце её ушло в пятки. Ей не было так страшно никогда в жизни. Даже когда в детстве он упал с дерева и сломал ногу, ей не было так страшно как сейчас, ведь тогда она знала, он будет в порядке. Но сейчас всё было не так. Они не знали где он и с кем, а главное, почему так поступает. А получив ответы на эти вопросы, ей стало лишь страшнее. Её сын, милый, замечательный и самый лучший на свете мальчик, был похищен неизвестной девушкой. И что самое страшное, они не знали, что ей нужно от их сына. Пока проводились поиски, Галлагеры чуть не сошли с ума от неизвестности. Это было невыносимо тяжело и для неё, и для мужа. Полная неизвестность, где находиться их сын, и что от него нужно похитительнице.       Между Эйданом и его мамой повисло молчание. Лорейн не могла найти, что ответить сыну на его вопрос. С одной стороны, они всегда верили и доверяли ему, а он в ответ проявлял к ним такое же доверие. А с другой стороны она не знала, что ей делать теперь. Лорейн твёрдо была уверена, что девушка, которая похитила Эйдана, сделала это не просто так, у неё явно были какие-то свои цели и мотивы. Возможно, она хотела использовать дружбу с ним для популярности, или чтобы заработать. Поверить в рассказы сына, что девушка хотела просто быть с ним рядом и не нашла другого выхода кроме как его похитить, Лорейн не могла. Да к тому же Эйдан уверял, что он сам согласился остаться с ней, даже когда та предложила его отпустить.       — Она так важна для тебя? — словно гром среди ясного неба прозвучал вопрос отца.       Сосредоточившись, друг на друге, они и не заметили, когда Роб вернулся и стал свидетелем их разговора.       — Я люблю её, — ответил Эйдан, не осознавая, что признаётся в этом впервые даже перед самим собой. — И я не смогу без неё, — добавил он.       — Раз ты так сильно влюблён, мы не можем тебя заставлять, — сказал отец, обняв жену за плечи в качестве поддержки. — Оставайся. Но мы будем сильно по тебе скучать, — сказал он, улыбнувшись сыну.       — Спасибо, папа, — ответил Эйдан. Поднявшись с кровати, он обнял обоих родителей. Он тоже будет по ним скучать. Но прежде всего ему нужно было помочь Алисе, а затем он сможет вернуться домой. — И тебе, мама, спасибо, — сказал он, поцеловав её в щеку. — Вы у меня самые лучшие родители на свете.       — Мы любим тебя, сын. Не исчезай больше, и звони нам каждый день, — давала наставления мама, целуя его в макушку.       Роб был прав, она это понимала. Они не могут заставлять Эйдана делать то чего он не хочет. Кроме того, раньше она никогда не видела сына настолько увлечёным девушкой, чтобы вступать с ними в конфронтацию. Это было удивительно и странно. Возможно, Лорейн просто не заметила, что её сын уже совсем взрослый, и готов бороться за свою любовь, чего бы ему это не стоило.       — Хорошо, я буду звонить постоянно, — улыбнулся он в ответ. — Как только я заберу Алису из больницы, мы вместе прилетим в Лос-Анджелес. Вы ведь позволите ей остаться у нас? — с надеждой спросил парень, глядя на обоих своих родителей.       — Конечно, сын. Это ведь твой дом, а значит и дом твоей девушки, — ответил отец, похлопав его по плечу.       Родители улетели в тот же день ночным рейсом, а Эйдан снова остался один в квартире. Находиться в ней одному, без Алисы, было как-то не комфортно. Слишком пусто. Даже неуютно. Ему не хотелось оставаться в квартире одному слишком надолго. Поэтому весь день он чаще всего проводил вне дома.       С того дня как доктор отказал ему в посещении Алисы, Эйдан приходил в больницу каждый день. Так он хотя бы мог её видеть, хоть и наблюдая издалека. Но то, что он видел, ему совсем не нравилось. С каждым днём она выглядела всё хуже. Волосы были неряшливо растрёпаны, кожа бледная, а губы искусаны в кровь. Ему было больно и страшно видеть её такой. Поэтому, когда в один из дней, появился шанс поговорить с девушкой, он им тут же воспользовался.       В тот день, Алиса была ужасно бледной с синими кругами под глазами, что ничуть не подчёркивало её красивые серые глаза. Она сидела одна на скамейке, трясясь от холода, пока её надзирательница куда-то ушла. Девушка бесцельно подкидывала ногами упавшие пожолклые листья или топтала их, прислушиваясь к тихому потрескиванию.       Более подходящего момента, чтобы поговорить с девушкой могло и не предвидеться, поэтому сделав глубокий вдох, Эйдан направился в её сторону. Присев возле неё на скамейку, он произнёс: — Привет, котёнок.       Девушка вздрогнула от неожиданности и перевела на него взгляд, оторвав глаза от листьев под своими ногами. Увидев перед собой парня, глаза её в ужасе расширились, что не скрылось от парня. Он ожидал совсем другой реакции от любимой девушки.       — Эйдан? — удивлённо спросила Алиса, смотря на него во все глаза. — Что ты здесь делаешь?       — Котёнок, ты не рада меня видеть? — спросил в ответ парень, немного дрогнувшим голосом.       — Нет-нет, конечно рада, — тут же исправилась Алиса, взяв его за руку. — Просто… я думала, что ты не захочешь видеть меня после того как узнал о стокгольмском синдроме…       — Что за бред ты говоришь? — не мог взять в толк Эйдан, сведя густые брови к переносице.       — Эйдан, ты проходил психологическое обследование? — спросила Алиса, надеясь, что доктор соврал.       Вопрос девушки его немало удивил. Уж точно не этого он ждал от их встречи. Не так он себе её представлял, лёжа в постели перед сном. Каждый день Эйдан засыпал и просыпался с мыслями о том, что в этот раз, во время прогулки, уж точно подойдёт и заговорит с Алисой. И она, конечно, будет рада его появлению. Броситься на шею и смущённо будет шептать, как сильно скучала, а он, вдыхая запах лаванды с её волос, будет греться теплом тела девушки, и шептать в ответ, что больше не отпустит, не оставит и они всегда будут вместе. Но сейчас всё было не так, как он себе представлял. Алиса была чужая, холодная, и зачем то спрашивала о его психическом состоянии, будто сомневалась в его чувствах к ней. Эйдан не знал, что ей ответить. Не знал, какой ответ она посчитает правильным. Сказать всё как есть или соврать, чтобы её успокоить? Эти вопросы мучали его, пока он не решился сказать то, что сказал.       — Да…но при чём здесь…       — У тебя выявили стокгольмский синдром?       — Нет, Алиса. Конечно, нет. Я полностью здоров, — убеждал её Эйдан, сжав ладонь девушки в своих руках.       — Но доктор Хоган сказал, что ты болен…и он показал документы… — начала сбивчиво говорить девушка, не понимая кому верить.       Теперь ему всё стало ясно. Поведение Алисы, её странные вопросы, всё это было результатом слов Хогана. Доктор сумел запудрить ей мозги. Убедить, что всё, что было между ними ложь. Поэтому Алиса вела себя с ним так холодно. Она не хотела снова позволить себе поверить ему, чтобы не обжечься в будущем. Это уж он смог понять. Злость на Хогана накатила с новой силой, от чего Эйдан неосознанно сжал кулаки, но понимая, что сейчас, когда Алиса рядом ему нужно не злиться, а использовать всё возможное время, чтобы убедить её снова довериться ему и поверить, тут же расслабился.       — Я приходил к Хогану, чтобы встретиться с тобой, но он запретил мне. Тебе не стоит верить тому, что он говорит, — сказал Эйдан, привычным жестом убрав прядь волос девушки, которую вырвал ветер из высокого хвоста. — Я скучал, — тихо признался он, уперевшись с ней лбом.       — Я тоже скучала, — также тихо прошептала Алиса, прикрыв глаза. — Может, доктор прав и нам не стоит видеться?       — Зачем ты это говоришь? — слова девушки отдались болью в груди. Звучало так, словно она просила его уйти, потому что больше не хочет видеть.       — Я не знаю… Я просто хочу уйти отсюда, а доктор Хоган говорит, что сделать это я смогу, только когда полностью выздоровею…       — Ты не больна, Алиса. Уж точно не тем от чего тебя тут лечат, — сказал Эйдан, обхватив её лицо ладонями, чтобы она не могла отвести взгляд.       — Но доктор Хоган сказал, что у тебя стокгольмский синдром и всё это ложь…всё что было… — говорила девушка, маша головой, словно сама не хотела верить словам врача, тем самым подтверждая его догадки.       — Я люблю тебя, — признался Эйдан. — Слышишь, котёнок, люблю. И ничего не сможет это изменить, — сказал он, прижав девушку к своей груди, чтобы успокоить. — Ты мне веришь, котёнок?       От услышанных слов внутри девушки в области груди разлилось тепло, заполняя собой всё тело. Алиса и представить себе не могла, что услышит их когда-нибудь от Эйдана, даже после всего, что между ними было. Это было так невероятно и желанно, что ей просто захотелось ему поверить. Даже пускай он болел этим чёртовым синдромом, пускай всё это ей приснилось, и через минуту она проснётся в своей палате, осознавая, что сошла с ума, даже если это неправда, ей всё равно хотелось ему поверить. Она не слышала слов любви от мамы, у неё никогда не было парня, который мог бы сказать ей подобное. Алиса не думала, что в её случае это вообще возможно. Мать с детства вбивала ей в голову, что она не особо красива, поэтому не может интересовать мальчиков, что она психованная и эгоистичная, поэтому никто не сможет её полюбить. Но верить Эйдану от этого хотелось только больше. Поверить, что мать во всём была не права, что её можно полюбить, и что Эйдан действительно её любит. И она позволила себе, на свой страх и риск, ему поверить.       — Верю, — ответила она, всхлипнув.       — Потерпи ещё немного, — попросил он, подняв лицо девушки, чтобы она смотрела на него. — Скоро я заберу тебя отсюда, и мы вместе улетим в Лос-Анджелес, как и хотели.       — Обещаешь?       — Обещаю, котёнок, — ответил Эйдан, поцеловав её в лоб. — Мне пора уходить, но я скоро вернусь за тобой. Не верь тому, что говорит тебе доктор, — сказал парень на прощание, практически убегая от неё.       Его поведение она смогла понять, лишь, когда заметила, как к ней приближается Кларисса. Запыхавшись от быстрого бега, медсестра переводила дыхание, упав на скамейку рядом с ней.       — Элис, с кем вы говорили? — спросила она, восстановив дыхание.       — Ни с кем, — безразлично ответила девушка.       — Но от вас только что ушёл парень, он сидел на скамейке вместе с вами, — утверждала Кларисса.       — Правда? Я не заметила, — пожав плечами, ответила Алиса. — Наверное, задумалась.       — Ладно, — сказала Кларисса. — Пойдёмте внутрь, время для прогулки закончилось, — улыбнулась медсестра. Взяв девушку под руку, она повела её в сторону здания больницы.       Оказавшись в своей палате, Алиса взяла в руки дневник. Смотреть на раны, что снова уродовали её руки, было тяжело. На этот раз она помнила, как наносила порезы осколком битого зеркала. Проснувшись среди ночи в окружении осколков, Алиса сперва испугалась, так как не могла вспомнить, почему оказалась в ванной, лёжа на осколках разбитого зеркала. Но затем её взгляд упал на саднившие руки, и воспоминания нахлынули на неё. Она резала себя, и ей это нравилось. Но сейчас это почему-то вызывало в ней ужас. Смыв кровь с рук и других частей тела, Алиса надела больничную пижаму со штанами и кофтой с длинными рукавами. Крови больше не было, она всё убрала. Поэтому, когда на утро вторая медсестра, что принесла ей завтрак, зашла в ванную и увидела разбитое зеркало, все подумали, что оно упало само. Раны на её руках и ногах никто не видел. На улице становилось всё холоднее, поэтому Алиса всегда ходила в тёплых кофтах с рукавами и это ни у кого не вызывало подозрений.       Сев за стол, девушка открыла тетрадь в месте, где написанный текст с русского языка переходил на английский.        «Не доверяй доктору Хогану…»       Было написано посреди страницы и обведено несколько раз.       Она забыла, как писала это. В последнее время она часто начала всё забывать. Алиса забывала о том, выплюнула она капсулу с лекарством или проглотила. Забывала, о чём говорила с Хоганом. Забывала, как попала в клинику.       Лишь об одном она помнила всегда и никогда бы не позволила себе забыть. Об Эйдане. Он был её лучиком надежды. Лучиком, чего-то светлого, родом из её прошлого.       Алиса старалась писать как можно больше, чтобы не забыть, не дать себе забыть о нём. Вот и сейчас на её лице расцвела нежная улыбка, ведь она писала о том самом утре после их первого поцелуя.       «28.10.21       Когда Эйдан поцеловал меня, я поняла, что пропала. Я растворилась в нём. В его сильных руках, нежной улыбке, ласковом взгляде. Он был так близко и так далеко. Именно тогда я поняла, что он начал значить для меня гораздо больше чем раньше. Теперь я видела в нём не только прекрасного актёра и музыканта, не только человека спасающего нашу планету, но и простого парня, который стал для меня сперва другом, а затем любимым.       В то утро я поняла, что слепо и бесповоротно влюбилась в Эйдана Галлагера».

***

      Проснувшись утром, Эйдан понял, что снова остался в постели один. Половина, на которой спала девушка, пустовала, а одеяло, которое она стянула с него среди ночи, сбилось и валялось в ногах. Закинув руки за голову, он вспоминал подробности вчерашнего вечера: вкус губ девушки, её завораживающий голос, лавандовый запах шелковистых волос, а пальцы его рук до сих пор ещё хранили в себе нежность её кожи, тепло тела. Радовало только то, что Алиса не сбежала после того что произошло ночью, по шуму и запаху, что доносились из кухни он безошибочно определил её местонахождение.       Встав с кровати, он прошёл на кухню, желая поскорее её увидеть. Эйдан был рад, что она не ушла из квартиры и не закрылась в своей комнате, а стоя у плиты, как всегда, готовила завтра для них двоих. На ней были уже привычные для него короткий топ, накинутая сверху рубашка, но вместо коротких шорт, домашние брюки. Хотя в данных обстоятельствах он предпочёл бы видеть на ней именно шорты, которые словно вторая кожа обтягивали её подтянутую попу и открывали вид на стройные ноги. Алиса была в наушниках. Она всегда готовила или убирала, слушая музыку, для неё это тоже было своего рода ритуалом, без которого она не могла заниматься домашними делами, но парень был совсем не против. Стоя к нему спиной, девушка помешивала что-то в сковородке. Полюбовавшись ей несколько минут, Эйдан решил пойти умыться и почистить зубы, прежде чем объявить о своём пробуждении девушке.       Он чувствовал себя счастливым. В тот первый день, стоя перед зеркалом в ванной и рассматривая след от укола на своей шее, он и представить не мог, что всё вот так обернётся. Что он сам согласиться остаться с ней, что станет понимать её, что подружиться с ней и что самое странное начнёт влюбляться. А чувствовал он именно это. Эйдан хорошо помнил эти ощущения. Когда смотришь на неё и понимаешь, что на лице появляется улыбка, просто от того что она рядом и ты можешь к ней прикоснуться. Когда касаясь тела девушки, по тебе пробегает стая мурашек, а внутри, словно что-то трепещет. Когда касаешься её губ и мечтаешь о том, чтобы время остановилось.       — Чёрт… — прошептал Эйдан, глядя на своё отражение в зеркале. Он видел, как блестят его глаза, а на губах играет довольная улыбка, и не смог сдержать рвущиеся наружу смех. Ведь он счастлив, он, чёрт возьми, действительно счастлив, находиться вместе с ней. — Поздравляю, чувак, ты влюбился в свою похитительницу, — сказал он своему отражению, ничуть не жалея, о том, что согласился тогда остаться с ней и дать ей шанс всё исправить.       Вернувшись на кухню, парень услышал музыку из колонок. Это снова было что-то на русском. Исполнитель произносил слова настолько быстро, что ему не удавалось уловить знакомых слов, поэтому Эйдан наслаждался только звуками музыки, не понимая смысла песни.       — Доброе утро, — громко сказал он, чтобы Алиса услышала его сквозь музыку. Но девушка ничего не ответила, продолжая механично нарезать фрукты, стоя к нему спиной. — Алиса, с тобой всё хорошо? — когда она повернулась к нему лицом, первое что он заметил, было грустное выражение лица девушки, и он не мог понять, причины её грусти.       Проснувшись утром рядом с Эйданом, она была счастлива от чего на её лице появилась улыбка, после чего она ласково провела рукой по его щеке.        «Какой же он милый, когда спит» — подумала она и тут же одёрнула свою ладонь.       Всё, что произошло ночью, казалось ей сладким сном, от которого не хотелось просыпаться, но суровая реальность, где она была его похитительницей, а он её жертвой, вырвала девушку из грёз. Она не могла позволить себе поверить в то, что всё это правда, что Эйдан Галлагер сам её поцеловал. Алисе было трудно думать о том, что произошло между ними и понимать, что всё изменилось. Они больше не смогут быть друзьями. И хоть в первоначальном плане последним пунктом значилось влюбить в себя Эйдана Галлагера, она не думала, что это действительно может случиться. Узнав его поближе, став его другом, девушка забыла о своих эгоистичных желаниях, и впервые задумалась о том, чего хочет сам Эйдан. Но после их поцелуя и сама не могла понять чего хочет она. Сейчас ей было страшно. Между ними только-только появилась тонкая связь, и Алисе не хотелось её разрушать, делая шаг в пучину новых неизведанных чувств.       — Я хочу поговорить с тобой…о том, что было ночью, — начала говорить Алиса. В руках у неё было кухонное полотенце, которое она перебирала пальцами, что явно говорило о нервозности девушки. — То, что случилось…я пойму, если ты считаешь это ошиб…       — Не говори, ошибкой…прошу тебя, — перебив её, попросил Эйдан. — Я поцеловал тебя, потому что хотел этого уже очень долгое время…и ты тоже этого хотела, я же видел, — прошептал он в конце, подойдя к девушке вплотную и забрав из её рук истерзанное полотенце. — Ты мне нравишься, Алиса, и я хочу быть с тобой. Для меня поцелуй с тобой не был ошибкой, — шептал парень, обхватив ладонями её лицо.       — Ты мне тоже очень нравишься, Эйдан, — призналась в ответ девушка, положив свои ладони на его, — но ты уверен, что это хорошая идея?       — А что может быть плохого в том, чтобы начать встречаться? — усмехнулся парень. Прижав Алису к своей груди, он гладил её по голове, зарываясь пальцами в волосы, массировал кожу.       — Я могу привыкнуть к тебе…       — А я уже привык, — признался он, поцеловав девушку в макушку. Алиса подняла на него удивлённый взгляд. — Я привык, что ты всегда рядом. Привык сидеть с тобой на террасе и наблюдать за закатом. Привык слушать русский рэп практически круглосуточно. Привык, что ты забираешь у меня ночью одеяло, и я мёрзну. Ты стала частью моей жизни, и без тебя она уже не будет полной.       — Эйдан… Это здорово, правда, — ответила ему Алиса, отступая на шаг, — …но я не в порядке…моя привязанность не такая как у тебя, или других людей, она сильнее…сильнее меня самой…и я не знаю на что могу быть способной, если по-настоящему привяжусь к тебе, — ей было сложно говорить об этом. Всегда сложно признаваться в том, что она больна и не знает границ своих поступков. — Я украла тебя, думая лишь о своих эгоистичных желаниях…       — Похитила…       — Что?       — Ты меня похитила, а не украла… Неправильно говорить украла, когда имеешь в виду человека…       — Эйдан…       — Да, прости. Я не хотел прерывать тебя, — тут же извинился парень, видя, как погрустнела девушка. — Но я не могу больше это слушать. Я сам решил остаться, Алиса. Это было моё решение. И сейчас я сам принимаю решение быть с тобой вместе.       — А если у нас не получиться? Что будет тогда, Эйдан? Сейчас я готова отпустить тебя, но не уверена, что смогу сделать это потом… — пыталась вразумить его девушка.       — Ни ты, ни я не знаем, что ждёт нас завтра. Но я точно знаю что хочу, чтобы в моём завтра была ты, и чтобы ты была моей девушкой. Алиса, ты станешь моей девушкой?       От вопроса Эйдана, внутри неё, что-то дрогнуло. Она хотела согласиться, очень хотела. Хоть неизвестность того к чему это может привести её до чёртиков пугала. Алиса хотела быть с ним, всегда этого хотела. И спроси он это пару дней назад, без раздумий согласилась бы, но сейчас она думала о нём и о том, нужна ли она ему на самом деле в его жизни. Быть может ему будет лучше без неё, ведь Алиса не была уверена, что встреча с ней сделала его жизнь лучше.       Идя на поводу у своих желаний, девушка не смогла отказаться от Эйдана, поэтому прижавшись к нему, дрогнувшим голосом ответила: — Да-а.       Накрыв её губы своими губами, он снова смог ощутить их вкус. Теперь это было не манго, а сладкая клубника, вкус которой ничуть не портил их поцелуй. Он целовал её неторопливо и нежно, наслаждаясь каждым мгновением, стараясь впитать её в себя, запомнить. Не разрывая поцелуя, он бережно приподнял девушку и осторожно усадил на столешницу, уперев её спиной в кухонный шкаф. Неизвестно откуда взявшееся возбуждение заполнило собой его разум, заставляя действовать напористей. Рубашка Алисы распахнулась, и парень скользнул одной рукой под ткань, обнимая её за спину, второй снимая с плеча тоненькую бретель чёрного топа. Губы замерли в нежной ложбинке на шее, там, где часто-часто билась жилка. Он улыбнулся, чувствуя, что её дыхание сбилось, тонкие пальчики утонули в его волосах, притягивая к себе, а тело выгнулось ему навстречу. Осознание того, что она его хочет, ещё больше обостряло и усиливало желание. Отвлечься друг от друга они смогли лишь учуяв запах гари.       — Что-то горит? — спросил Эйдан, переводя дыхание.       — Чёрт, вафли! — крикнула девушка, легко спрыгнув со столешницы. Открыв вафельницу, она увидела лишь жалкие чёрные угольки, что были их завтраком. — Блять, — матернулась она на русском.       — Не ругайся, — сказал парень, чмокнув её в щеку. За время общения с девушкой, он успел выучить несколько русских слов, и умел уже отличать матерные слова от остальных.       — Прости, нашему завтраку пришёл конец…       — Не извиняйся, я сам виноват, — сказал ей Эйдан, обняв со спины и положив голову ей на плечо. — А давай приготовим новые вафли вместе? — вдруг предложил он, заглянув ей в глаза.       — Ладно…       Алиса любила готовить в одиночестве. Так она могла быть уверена, что всё будет приготовлено именно так, как она хочет, поэтому идею Эйдана готовить вместе приняла без особого энтузиазма. Открыв холодильник, Алиса начала выставлять на стол необходимые ингредиенты. Двести грамм муки, один банан, растительное масло, тростниковый сахар, сода и один лимон из которого им нужно было выдавить сок. Пока девушка измельчала банан в пюре, Эйдан выдавливал сок из лимона. Смешивая ингредиенты между собой, они добавили лимонный сок и воду к пюре. Добавив сахар, соду и муку, парень начал замешивать тесто, особенно следя за тем, чтобы не было комочков. В конце добавив растительное масло, они снова перемешали тесто, и предварительно смазав форму, начали разливать его в вафельницу. В этот раз Эйдан и Алиса следили за вафлями, не отвлекаясь на разговоры и поцелуи.       Пока готовили, ребята немного дурачились, поэтому к концу завтрака их одежда была вся в пятнах муки, также как лицо и руки. Но они были счастливы. Их глаза сверкали озорным блеском. После завтрака и уборки кухни, Алиса хотела уйти к себе и продолжить работу над проектом, который ей необходимо было скоро сдавать, но у парня были на неё совсем другие планы.       — Не оставляй меня одного, — просил он, обнимая её за талию пока она домывала посуду в раковине.       — Эйдан, мне нужно работать…       — Останься хотя бы на час…       — И что мы будем делать? — спросила она, поддавшись на уговоры парня.       — Мы можем посмотреть фильм.       — Это слишком долго, — отвергла она его идею.       — Тогда сериал?       — Какой интересно?       — Не знаю, сама предложи, — сказал Эйдан, пожав плечами.       Закончив с посудой, они переместились в гостиную. Упав на так и не сложенный диван, парень открыл руки в призывающем жесте, но девушка не спешила воспользоваться его предложением. Хитро улыбнувшись, она задумалась, чтобы такое показать Эйдану, что могло его удивить.       — Ты смотрел когда-нибудь «Академию Амбрелла» с озвучкой на иностранном языке? — улыбнувшись ему, спросила Алиса.       — Не-а, — ответил парень, улыбаясь в ответ. — А знаешь, это будет интересно, услышать себя другим голосом, — сказал он, соглашаясь, таким образом, на авантюру, что предложила девушка.       Включив на телевизоре, одну из самых любимых серий сериала, девушка легла возле парня, свернувшись в клубок. Эйдан обнял её одной рукой, поглаживая плечо девушки во время просмотра. Смотреть на себя на экране ему было не впервой. Когда он смотрел сериалы со своим участием, это было для него точно так же, как если бы он смотрел любой другой сериал без своего участия. Увиденное на экране он не ассоциировал с собой, словно на экране вовсе не он играет Номера Пять, а кто-то другой. Тем более сейчас, слыша из колонок как персонаж говорил не его голосом слова на иностранном языке, которые он с трудом понимал и то, лишь из-за того, что помнил свои реплики, которые произносил в той или иной сцене.       — Это так странно, слышать всё это на русском, — сказал Эйдан, наблюдая, как Пятый на экране перечисляет стадии парадоксального психоза. — Я помню, что говорил в этой сцене, потому что заучивал стадии наизусть, чтобы не сбиться, но ни черта не понимаю, что он говорит, — широко улыбаясь, говорит парень.       — Вот примерно так твои русские фанаты смотрят сериал в оригинале или твои стримы. Ни черта не понимают, но со знакомых слов пытаются сложить общий смысл, — ответила Алиса, тем самым подколов парня.       — Но я же не виноват, что они не учат английский!       — Конечно, нет, — успокоила его девушка.       Ей было так хорошо в его объятиях, что хотелось стать к нему ещё ближе. Поднявшись повыше, девушка потёрлась носом о его шею, после чего легко коснулась губами, как тогда во время их танца. Только сейчас никто не собирался отстраняться, теперь это не было запретно. Они пара, и им можно делать подобные вещи. От него пахло кокосовым шампунем и гелем для душа, и девушка с удовольствием вдыхала запах его кожи.       — Ты как котёнок, — вдруг сказал Эйдан, погладив её по голове.       — Почему?       — Такая же тёплая, свернулась в клубочек у меня под боком, ластишься, кажется ещё чуть-чуть, и я услышу мурчание, — прошептал парень.       — Мур-р-р-р, — замурчала девушка, спрятав алеющее лицо в изгибе его шеи.       — Точно, котёнок, — улыбнулся парень, поцеловав её в макушку. — Теперь буду звать тебя только так. Тебе ведь нравится, котёнок? — нежно спросил он, приподняв её лицо.       Вместо ответа девушка поцеловала его, обхватив лицо парня своими маленькими ладошками. Она нежно очерчивала языком контур его пухлых губ, наслаждаясь, их мягкость и податливостью. Ему нравилось целоваться с ней. Нравилось ощущать бархатность кожи под своими пальцами, когда сжимал талию девушки. Нравилось чувствовать, як тяжело вздымалась её грудь, когда он углублял поцелуй, запуская пальцы в волосы. Ему до одури нравилось быть с ней. И он не понимал, как раньше мог отказываться от подобного.       Оторвавшись от парня, Алиса взглянула на экран телевизора, где как раз завершалась серия сериала. Клаус, Эллисон и Диего пробрались в офис ФБР, чтобы спасти Ваню. Было немного жаль прерывать просмотр именно сейчас, ведь, как помнила девушка, в следующей серии Номер Пять скажет фразу, которая будет преследовать в дальнейшем и его, и Эйдана.       «Я тут папочка»       Сколько раз Эйдана просили повторить её на разных интервью и прямых эфирах, наверное, не смог бы сосчитать и он сам.       Алисе очень бы хотелось остаться вместе с Эйданом, продолжать нежиться в его объятиях и таять от поцелуев, но работа не могла больше ждать. Один из проектов, для которого она писала программный код, необходимо было завершить и отправить уже сегодня. Со дня похищения парня, она и так мало времени уделяла своей работе, предпочитая проводить его в компании Эйдана, но дальше так продолжаться не могло.       — Серия закончилась, мне пора, — сказала Алиса, пытаясь выбраться из объятий парня, от чего он лишь сильнее прижал её к себе.       — Не уходи, — попросил Эйдан.       — Не могу, — ответила ему Алиса, подлезая под его руки, чтобы выбраться из захвата. — Мне нужно работать, иначе меня уволят.       Девушка легко сползла с дивана, поправляя на себе одежду. Рубашка помялась, и разгладить её не представлялось возможным. Развалившись посередине дивана, Эйдан раскинул руки в стороны.       — Как долго ты будешь занята? — спросил он в потолок.       — Пару часов, может больше, — ответила девушка, пожав плечами.       — Успеешь до заката? — спросил Эйдан, поднявшись на локтях.       — Думаю да.       — Хорошо, может, хоть сегодня мы его не пропустим, — вздохнул парень, улыбаясь. — Я приготовлю обед? — спросил он, так как не знал, подпустит ли девушка его к своей кухне. Раньше Алиса всегда отказывалась от его помощи, но может после того как они вместе приготовили завтрак, она изменила своё мнение.       — Если тебе не сложно, — обрадовавшись, улыбнулась Алиса. — Кажется, в холодильнике есть всё нужное для того чтобы приготовить пасту, — намекнула она, чего ей хотелось бы на обед.       — Хочешь, чтобы я приготовил пасту? — спросил Эйдан, поднявшись с дивана. Стыдливо опустив взгляд, девушка кивнула. — Почему именно паста? — спросил парень, приблизившись к ней вплотную.       Пальцами одной руки он убрал спадавшие волосы девушки ей за ухо, а второй приподнял её лицо за подбородок. Наклонившись, Эйдан поцеловал её в висок и провёл пальцем по припухшим от долгих поцелуев губам девушки. На своих пальцах он ощущал рваное дыхание Алисы, грудь девушки тяжело вздымалась. В комнате стало вдруг настолько душно и жарко, что не продохнуть. Высунув язык, парень судорожно облизал пересохшие губы, не сводя взгляд своих зелёных, как весенняя трава, глаз от губ девушки. Ему ужасно не хотелось опускать её, хоть он и понимал, как важна для Алисы её работа. Девушка погружалась в какой-то другой неизвестный ему мир, когда садилась за свой ноутбук писать код. Он видел её за работой всего несколько раз, но и их было достаточно, чтобы понять, Алисе нравится то, что она делает, и ему не хотелось мешать ей, заниматься любимым делом.       — Я мечтала попробовать приготовленную тобою пасту, с тем самых пор, как впервые увидела видео, где ты готовишь её у себя дома, — тихо призналась девушка.       — Если мой котёнок хочет пасту, значит, будет паста, — улыбнулся он, накрыв её губы в нежном поцелуе.       От его слов и действий Алисе хотелось забыть обо всех своих обязательствах и, наплевав на всё, остаться с ним. Быть рядом каждый день, каждую минуту, ни на секунду не расставаясь. С ней происходило именно то, чего она боялась.       Она привязывалась к нему.       Не так как раньше. Не просто как к другу, а как к парню, который называл её «своей», шептал ласковые слова, и в любой момент мог прижать к себе и поцеловать так, чтобы земля ушла из-под ног, а в животе порхали бабочки.       Прервав поцелуй, Алиса залилась краской от смущения. Эйдану было странно наблюдать румянец по её щёкам. Его всегда удивляло то, что девушка смущалась, когда он касался её, обнимал или целовал, но совершено не смущало то, как много её обнажённого тела он видит или как много его обнажённого тела видит она. За всё время пребывания у неё в квартире он ни разу не замечал, чтобы Алиса носила лифчик, лишь спортивный топ, поверх которого могла надеть майку, футболку или кофту. Она могла ходить по квартире в одном топе и коротких трикотажных шортах, ни капли, не смущаясь его, но, тем не менее, смущая его своим видом. По утрам Алиса часто выходила из своей спальни в той самой пижаме с мопсами, шёлковой, ничего не скрывающей пижаме, и ей было абсолютно плевать, что Эйдан её видит.       — Я пойду, — тихо сказала Алиса, опустив голову.       — Хорошо, — так же тихо ответил Эйдан не в силах сдержать улыбку, что расползлась по его губам.       Ему нравилось её смущение, и он дал себе обещания, делать всё возможное, чтобы как можно чаще видеть её алеющие щёчки.