***
— Не надо… — прошептала Алиса, взяв его за руку. Повернув к ней голову, он посмотрел на неё взглядом полным вины, а пальцами коснулся красного следа на её щеке от пощёчины. — Всё нормально, мне не больно, — врала она, чтобы его успокоить. Не отрываясь, они смотрели друг другу в глаза, и казалось, весь мир отошёл на второй план. Остались лишь он и она, и нежное прикосновение его пальцев к её щеке. — Какого чёрта здесь происходит? — услышали они недовольный мужской возглас. Обернувшись, Алиса поджала губы и сжала пальцы в кулак. Только этого ей сейчас не хватало. Эдгар Хоган, собственной персоной, стоял в дверном проходе, держа в руках сумку с вещами. Он выглядел, как всегда идеально. Кудрявые русые волосы, точно такие же, как у неё, были уложены в причёску, но на лоб упрямо свисали несколько мятежных завитков. Его дымчато-серое кашемировое пальто оттеняло красный клетчатый шарф. А высокий рост и худощавое телосложение, держали в себе такую силу, которая одновременно и притягивала и отпугивала. Глядя на своего отца и мать, которые являлись образцом красоты мужчины и женщины, Алиса не могла понять, почему же её внешность была весьма посредственна. — Эдгар… — прошептала Наташа, не веря своим глазам. — Ты совсем не изменился, — сделала она комплимент, измерив его взглядом с головы до ног. — Наташа, что ты здесь делаешь? — спросил недовольно он, бросив сумку с вещами на пол. — Разве тебя кто-то приглашал? — Я приехала к дочери вместе с её женихом, — ответила она, тут же сменив свою тактику. Движения её стали более плавными и женственными, словно весь алкоголь мгновенно исчез из её крови. Все следы истерики с её лица исчезли, сменившись на соблазнительную улыбку. — Женихом? — удивился Эдгар, переведя взгляд с бывшей жены на дочь и рядом стоявшего с ней парня. — Не знал, что у неё есть жених, — сказал он со смешком. Сквозивший холод между Алисой и Эдгаром нельзя было не заметить. Они не сказали друг другу ни слова и даже избегали пересекаться взглядом. — Может, уйдём отсюда? — шёпотом спросил Эйдан у Алисы. — Нет, — покачала головой Алиса. — Мне нужно сначала уложить её в постель… Вздохнув, Эйдан притянул к себе Алису, будто защищая её ото всех находящихся в комнате. На несколько долгих минут повисла тишина, пока Эдгар, устав наблюдать за попытками своей бывшей жены выпрыгнуть из своего короткого платья, не сказал: — Я ухожу к себе, — подхватив с пола сумку, он направился к лестнице. — Не шумите, я устал с дороги, — строго добавил он, обращаясь исключительно к Алисе. Как только её отец покинул гостиную, Алиса выбралась из крепких объятий Эйдана, хоть ей было очень приятно в них находиться. — Мам, давай я помогу тебя дойти до твоей спальни? — предложила Алиса, сделав шаг к ней. — Подойдёшь ещё на шаг, и на твоём лице появится ещё один красный след, — предупредила она, отходя от неё. — Мне не нужна твоя помощь, деточка, — выплюнула Наташа. — Я и сама знаю, где находится моя спальня. Подобрав свои ботильоны и куртку, её мать вышла с гостиной, направляясь в сторону спальни. Её походка стала более уверенной и уже не такой шаткой, как была до этого, но Алиса всё равно проводила её немного обеспокоенным взглядом. — Моника, ты не могла бы… — Я присмотрю, чтобы она ничего не натворила, — успокоила её Моника, кивнув. — Вы тоже идите спать, уже едва на ногах стоите от усталости, — подметила она. Кивнув ей, Эйдан взял Алису за руку и повёл в сторону их комнат. Ему совсем не хотелось отпускать её сегодня от себя. Не видя смысла сопротивляться, Алиса следовала за ним. Сил, на трудный разговор с Эйданом, почти не осталось, но она обещала ему всё рассказать сегодня, и была твёрдо намеренна это осуществить.***
Неожиданный приезд отца, выбил её из колеи. Алисе сложно было находиться с ним в одной комнате и видеть безразличие в его глазах. С первой минуты, как он увидел её в доме, Эдгар её возненавидел. Спустя пару месяцев как она обустроилась в Швангау, отношения с Вильгельмой и Хоганом стали, наконец, родственными. Она начала называть Вильгельму бабушкой, а Хогана дядей, хоть иногда ей это давалось с трудом. Алиса чувствовала себя в кругу семьи рядом с ними. Ужиная всем вместе, Алиса делилась своими успехами с психотерапевтом и выслушивала советы дяди, когда их мирный разговор нарушил мужской голос: — Guten Abend! * Обернувшись на стоящего мужчину, Алиса сразу поняла кто это. Бабушка не один раз показывала ей фотографии со свадьбы её родителей, поэтому она тут же узнала своего отца. Он жил в Берлине вместе со своей новой женой, и поэтому редко приезжал в отчий дом. Поймав на себе его удивлённый взгляд, Алиса поняла, что ему никто не сообщил о её приезде. Опустив взгляд, она вся сжалась на стуле, желая исчезнуть. Учитывая то, что двадцать лет назад он выгнал её мать вместе с ней, Алисе казалось, он не обрадуется её приезду. Пройдя к столу, Эдгар поцеловал Вильгельму в щеку, и пожал руку Хогану, а затем снова посмотрел на неё. На секунду Алисе показалось, что он понял, кто она такая, но затем он задал вопрос: — Wer ist unser Gast? ** — Твоя дочь — Алиса, — ответила Вильгельма на английском. — Садись, поужинай с нами, — попросила она. — Что? — спросил Эдгар, перейдя на автомате на английский вслед за матерью. — Какого чёрта она здесь делает? — взревел он, посмотрев на мать. — Не смей повышать на меня голос, Эдгар! — строго сказала Вильгельма, сделав ему замечание. — Алиса родилась здесь, и это такой же её дом, как и твой! — Я не буду жить с ней под одной крышей! — выставил условие Эдгар в надежде хоть так повлиять на свою мать. — Тогда гостевой домик в твоём распоряжении, дорогой, — ответила она на явную провокацию сына. — Алиса никуда не уйдёт и не уедет. Это её дом, а мы её семья, и она может находиться здесь, сколько сама пожелает. — Замечательно, мама, — выкрикнул недовольно Эдгар. — Тогда меня ты здесь больше не увидишь! Выхватив свои вещи у Артура, он вышел из комнаты и помчался в сторону лестницы. Над столом повисла гнетущая тишина. Алиса чувствовала себя ужасно неуютно. Видя, что бабушка расстроена, а Хоган в недоумении, внутри неё появилось странное неприятное чувство, название которому она не могла подобрать. Позже, рассказывая об этой ситуации Хелен, та помогла ей понять, что она почувствовала себя виноватой. — Мне, наверное, стоит уйти, — сказала тихо Алиса, стремясь убежать от гнетущей атмосферы за столом. Отодвинув стул, она начала вставать из-за стола, но строгий выговор бабушки: — Немедленно сядь на место! — заставил её остановиться. — Я не говорила, что ужин закончен, и ты можешь пойти к себе, — добавила Вильгельма уже мягче. Алиса молча опустилась на стул. Ей было страшно поднять взгляд, чтобы посмотреть на бабушку или дядю, поэтому она опустила голову и смотрела в свою тарелку наполненную вкусной едой. После появления отца, аппетит совершенно пропал. Алиса была уверена, что не сможет больше съесть ни кусочка. Гораздо больше ей хотелось сейчас оказаться в своей спальне и, огородившись ото всех возникших здесь проблем, позвонить Эйдану, чтобы узнать, как прошёл его день. Мысли об Эйдане позволили Алисе немного расслабиться и отпустить ситуацию с отцом. Рука самопроизвольно легла на подвеску, которую он подарил ей на день рождения. Алиса сжала его в руках сквозь кофту. Пальцы прощупывали очертания знака бесконечности с их инициалами, а рядом ощущалась округлость кольца. Найдя по приезду в сумке кольцо, с которым Эйдан сделал ей предложение, она сперва разозлилась, ведь не хотела его принимать, а затем на её глазах выступили слёзы. Сжав кольцо в ладони, Алиса прижала её к груди. Оно так много значило для Эйдана, что она не могла отказаться от его подарка. Носить его она, конечно, не могла, ведь не приняла предложение Эйдана стать женой, но никто не запрещал ей держать его рядом. Сняв с шеи цепочку, которую ей также подарил Эйдан, Алиса продела кольцо сквозь неё. Скользнув вниз по цепочке, оно остановилось ровно посередине знака бесконечности. Теперь у неё было целых два напоминания об Эйдане и его любви к ней. Заметив, что Алиса не притронулась к своей тарелке, а погружена глубоко в себя, Вильгельма смилостивилась. Приезд сына стал для неё полной неожиданностью. Ей не хотелось говорить ему о приезде Алисы по телефону, так как она не знала, как он отреагирует, но теперь она жалела, что не предупредила его заранее. Возможно, всё могло бы пройти значительно лучше, будь он предупреждён о приезде Алисы. — Ужин окончен, — сказала Вильгельма, промокнув рот салфеткой. — Можете быть свободны. Отодвинув стул, Алиса молча встала из-за стола. Ей не терпелось остаться одной. — Алиса, задержись на пару минут, — попросила Вильгельма. Застыв на месте, Алиса кивнула бабушке. Поднявшись со своего места, Вильгельма направилась в кабинет. Алисе ничего не оставалось, как последовать за ней. Как только за ними закрылась дверь, Вильгельма пригласила её пройти вглубь и сесть в кресло. Бабушка заняла своё кресло за столом. Ёрзая в кресле, Алиса думала лишь о том, чтобы бабушка, наконец, сказала ей всё, что хотела, и она могла спокойно уйти. Алиса не представляла, зачем бабушка позвала её к себе, и честно говоря, страшилась того, что она могла ей сказать. Вероятно, Вильгельма могла изменить своё мнение относительно бессрочного пребывания Алисы в её доме, и попросить её уйти. Думать о таком, ей совершенно не хотелось. Ведь у неё больше не было места, куда бы она могла пойти. Галлагеры, конечно, ждали её возвращения, но её виза была просрочена, и вернуться в Америку не представлялось никакой возможности. — Алиса, милая, я хочу, чтобы ты знала, — начала бабушка, вырывая её из водоворота собственных мыслей, — это твой дом, и ничего не может это изменить, — закончила Вильгельма. Слова бабушки успокоили Алису. По крайней мере, она могла оставаться в Швангау и не беспокоиться о поисках нового жилья. — Спасибо… — тихо прошептала она. — Не переживай об Эдгаре, — добавила бабушка. — Он просто немного шокирован. Всё-таки он не видел тебя столько лет. Ему нужно время, чтобы примириться с мыслью, что ты теперь здесь. — Я не хочу, чтобы у вас из-за меня были проблемы… — Ты здесь не причём, — успокоила её Вильгельма. — Наши отношения с Эдгаром изменились тогда, когда он вопреки моим запретам женился на твоей матери. — Мне жаль… — Милая, тебе не стоит об этом переживать, — пыталась убедить её бабушка. — Всё наладится, вот увидишь. Наверное, это было единственное, в чём её бабушка ошиблась. Сколько бы времени не прошло, её отношения с отцом не сдвигались с мёртвой точки. Он не желал её знать, а Алиса не могла решиться настоять на том, что им нужно поговорить. Новая жена её отца оказалась вполне приятной женщиной. Маргарета была миниатюрной и немного полноватой. Её тёмные, коротко подстриженные волосы обрамляли острые скулы, а тонкие красные губы были крепко сжаты. Она всегда была сдержанной и утончённой, что бы не происходило. Полная противоположность её эксцентричной матери. Алиса понимала, почему отец женился на ней. Маргарета хоть и не была чрезмерно красивой, но имела свой неповторимый шарм и притягивала к себе людей. Из-за сложных отношений с отцом, Алиса не часто общалась с его новой женой, но та всегда проявляла к ней сдержанный интерес и доброту. Эдгар же не желал с ней разговаривать. Алиса быстро поняла, что ему на неё плевать так же, как было двадцать лет назад, когда он выгнал её мать с ребёнком на руках. Направляясь к комнатам вместе с Эйданом, Алисе следовало бы думать о том, как она раскроет ему все свои тайны, запертые за семью замками, а не о внезапном приезде отца. Но одна мысль не оставляя её в покое. Эдгар приехал один или со всей своей новой семьёй. Едва дверь гостевой комнаты закрылась за её спиной, Алиса повернулась лицом к Эйдану. — Я должна тебе разговор… — начала она. — Это может подождать, — перебил он её, взяв за руки. — Ты устала, котёнок, — прошептал Эйдан, убрав прядь волос ей за ухо. — Мы можем поговорить обо всём завтра, а сейчас лучше пойдём спать. Как бы ей не хотелось расправиться со всем сегодня, она понимала, что он прав. Этот день был слишком длинным и тяжёлым. Ей не терпелось оказаться в постели и, отпустив все мысли, забыться сладким сном. — Да, наверное, ты прав, — кивнула Алиса. Встав на носочки, она коснулась губами его щеки в лёгком поцелуе. — Спокойной ночи, — попрощалась она и, развернувшись, направилась к двери. Поймав её за руку, Эйдан вернул её в свои объятия. Он не мог её отпустить. Только не сейчас. Не тогда, когда он так сильно в ней нуждался. Они находились так близко, что чувствовали дыхание друг друга на своей коже. Скользнув ладонями по её рукам, он обхватил её лицо. Алиса опаляла его губы, и он больше не мог с собой сопротивляться. Эйдан хотел её поцеловать. Не став спрашивать разрешения, он наклонился, и его губы коснулись её виска, щеки, челюсти, так нежно, словно она была самой хрупкой вещью, которой он когда-либо касался. Всё внутри неё рвалось к большему, к поцелую. Через мгновение он снова взглянул ей в глаза. Его пальцы напряглись на её затылке, притягивая к нему. Затем его губы столкнулись с её губами. Чувственно. Идеально. Алиса растаяла, когда он прикусил её нижнюю губу, захватив её в плен. На вкус она была как страсть, притягательная и стремительная, и невыносимо необходимая ему. Раздвинув её губы, он скользнул внутрь, лаская её язык своим. Ощущение отозвалось приливом желания в животе Алисы. Боже, он поцеловал её, словно отчаянно желал, нуждался в ней больше, чем в следующем вдохе. Так же как и Алиса нуждалась в нём. Она встала на цыпочки и прижалась к нему… и у неё не осталось никаких сомнений относительно того, как сильно он её хотел. Его эрекцию нельзя было не заметить, особенно, когда он поймал её за талию, а потом наклонился, чтобы расположиться прямо между её ног, и прижался к ней. Алиса простонала в его рот, одновременно вбирая в себя его кокосовый аромат, которого ей так ужасно не хватало все эти полгода. Она почувствовала себя так естественно… так хорошо. Со вздохом, он поднял голову. Алиса услышала рваное дыхание, что соответствовало её собственному состоянию. Стоило ей взглянуть ему в глаза, как она поняла, что Эйдан не хотел прекращать. — Останься… — прошептал он в её губы, прислонившись к ней лбом. В его голосе было столько мольбы, что она сама прочувствовала ту боль, которую причинит ему своим отказом. Больше всего на свете ей хотелось остаться с ним, в его руках, объятиях. Растворяться и наслаждаться его поцелуями и лаской, но она не могла себе этого позволить. Пока он был слеп, не зная всего, что она от него скрыла, Алиса не могла обманывать его и себя дальше. — Не могу… — нехотя простонала она, выбираясь из его рук. — Почему, Алиса? — бессильно застонал Эйдан. — Мы могли бы просто вместе уснуть. Мы ведь делали так раньше. — Прости… — опустив голову, прошептала она, увеличив расстояние между ними. — Не сейчас… Не сказав больше ни слова, Алиса повернулась к нему спиной, украдкой вытирая скатившиеся по щеке слёзы и покидая его комнату. — Сладких снов, — сказал Эйдан ей в спину, но она уже никак на них не отреагировала. Как только за Алисой закрылась дверь, он пнул ногой свой рюкзак, лежавший на полу. — Дурак! Какой же ты дурак! — ругал он сам себя за то, что решил поцеловать Алису, не спросив хочет ли она этого.