Ребёнок моего падавана

Асока вошла в помещение, но Зэйна успела ей сказать: - Рубашку тоже сбрось, а то намокнет, как потом пойдёшь? Тогрута была так поглощена представшим перед ней зрелищем этого тихого материнского счастья, что не сразу поняла, чего от неё хотели. Но, сообразив, ловко стащила с себя свободную хлопковую рубашку в чёрно-зеленую клетку, просторную, длинной до бедра, на талии перехваченную поясом. Таким образом, оставшись в одних лифчике и трусах, Асока шагнула в тёплое помещение с деревянным полом и такими же стенами с потолком, где на широкой перекладине стоял железный тазик с водой. В нём, страшно довольный происходящим, пускал пузыри, плескаясь и хохоча, маленький тогрутик. Асока рассматривала его и отмечала, что тот уже не такой жёлтый и припухший, каким показался ей в первый день и в нём теперь уже отчётливо обозначились определённые черты, отличавшие всех детей друг от друга. При этом ещё она заметила, что лицом маленький Марк неуловимо ещё похож на маму, по крайней мере, небольшой, чуть вздернутый носик и губки бантиком были точно такими же, как у Эрики. Да и сам овал лица был идентичен, рисунок на лбу и щеках, присущий всем тогрутам обоих полов был ещё бледным и скорее условным, однако глаза были заметны очень хорошо. Огромные, выразительные, ярко-зелёные. Асока хорошо помнила, у кого совсем недавно видела такие же, совсем даже не у Эрики, у той они были карие. Зелёными же, почти изумрудными очами обладал отец этого крошки - вероломный Сэм, сынок богатых предков, понятия не имевший какое чудо он потерял. Не думала сейчас об этом и молодая мать, она стояла над тазом и поливала на животик малыша воду из ковшика. - Асока, разбавь немного, - вывел Тано из замешательства командный голос Зэйны. Тогрута мигом подхватилась и набрав в другой ковш холодной воды, по стенке влила её в тазик. И откуда только знала, как правильно? Инстинкт, что ли, подсказал? Материнский. Да нет, бред всё это, просто догадалась и всё. Подумав таким образом, Асока отметила, что уже привыкла затыкать свои чувства такими словами и доводами. Вот только не знала, как долго это продлится, знала только, что не вечно. Ведь все знают, что чем крепче сжимать пружину, тем сильнее она потом выстрелит и больнее ударит. Вот только чем? Хотя, в случае Асоки, особой интриги не было - чувством вины и осознания ошибки, исправить которую возможности уже не будет. И сейчас ей вдруг неожиданно показалось, что это не Эрика вовсе, а она сама стоит над тазом и поливает водой своего ребёнка, а потом так же сидит возле его кроватки и качает её одной рукой, при этом глядя в окно, за которым уже стоит темнота. Вот только рядом с ней никого, совсем, она одна против целого мира. Асока зажмурилась и потрясла головой от такой перспективы, ей чуть было плохо не стало. Не будет с ней так, никогда и ни за что. Магистр Пло её не оставит, да и тётя Нэлли поможет, случись чего, она же добрая на самом деле, просто иногда ворчит, однако, совсем не со зла. Просто она всю жизнь прожила в этом селе, никуда из него не выезжала и потому не знает ничего, кроме нравов и уставов своей малой родины. От того и понятие о жизни у неё соответственное. А между тем купание младенца уже завершилось, Эрика унесла его в дом, кормить и укладывать, а Асока помогала Зэйне прибрать баню, но в один момент пожилая женщина, посмотрев на Тано чуть более пристально, неожиданно поинтересовалась: - Асока, слушай-ка, а ты ничего от меня не скрываешь? Молодая тогрута с искренним удивлением уставилась на старшую и не сразу смогла ответить: - Да нет, вроде бы, хотя, сложно сказать. - Что же тогда живот так торчит? - не стала ходить вокруг да около Зэйна, - Срок у тебя какой? - Разве уже так заметно? - Асока поняла, что скрываться и молчать уже бессмысленно - Я ведь и впрямь беременная, четвёртый месяц уже. - Вот это да! - воскликнула старая Зэйна, не став сдерживать рвущиеся наружу эмоции - И как это ты успела? Эпидемия у вас, что ли, у малолеток? - А так же, как у всех, - покачала головой Асока - Влюбилась, поверила, результат на лицо. Зэйна ничего не ответила, лишь головой покачала, словно не понимала, куда нынешнее поколение так торопится в стремлении повзрослеть. Асока же вместе с Эрикой решили и сами тоже попариться. Они сидела на той же самой перекладине и вели неспешную беседу. - Скажи мне, - первой начала Асока - А ты на самом деле готова улететь вместе с Крисом, когда он предложит это? - В моём ли положении выбирать, - тяжко вздохнула Эрика - Здесь всё равно не выжить, а там хотя бы окружение будет другое, что не знает ни прошлого моего, ни меня прежней. Быть может и получится, что. Но сказала она это всё таким тоном, что Асока сразу поняла, что не хочется ей вот так вот срываться с привычного места и лететь неизвестно куда, пусть даже и ради лучшего будущего для сына. Девушка посмотрела на неё и решила спросить напрямую: - Скажи мне, а ты его любишь, ну хоть немного? - Сложно сказать, - честно пыталась ответить Эрика - Раньше, в детстве ещё, мне казалось, что да, это серьёзно, но вот когда Сэма увидела, я поняла, что любовь другая на самом деле, ей неважно даже, сколько времени знаешь друг друга, из какой вы оба семьи, на первый план выносится то, что чувствуешь, даже когда отношения идут не так, как хотелось бы. Асока снова посмотрела на неё, эту девочку-женщину, сидящую рядом. Она сидела, глядя вниз, а её довольно длинные лекку спускались по плечам, скрывая полную молока грудь. Всем своим видом она напоминала скромную крестьянку, бесцеремонно обманутую богатым землевладельцем, о который Асока часто читала в книгах. И теперь готова от нужды связать жизнь с нелюбимыми и ненужными, только бы не показать остальным, что ей больно. Она хотела что-то сказать на эту тему, но тут услышала голос Зэйны: - Давайте выходите, тебе, Асока, долго сидеть там вредно, да и тебе, Эрика, тоже осторожнее быть надо. Делать нечего, правду ведь говорит, пришлось вылезать и ополоснувшись водой, выбираться из парилки. Уже дома Асоку угостили чаем с вареньем из местных фруктов, названия которых она не знала, но они ей очень понравились, а перед тем, как домой отправить, заставили надеть поверх её накидки непромокаемый плащ, сказав, что иначе она простынет, пока идёт. Тано попробовала сопротивляться, но в итоге всё равно сделала то, что сказала и накинув плащ, вышла за калитку. Но стоило ей отойти на пару метров, как её окликнули: - Эй, постой! Не знаю, как тебя зовут! - услышала девушка позади себя и когда повернулась, увидела того, кого меньше всего ждала - Сэма. На этот раз юноша был полностью одет в джинсы и рубашку, а голову прикрывал капюшон плаща. - Асока меня зовут, - ответила она машинально - А ты тут чего забыл? - На сына посмотреть хотел, - смущённо признался юнец - Видел я, как его купали, в окошко бани смотрел. - Да как ты посмел! - не сдержала Тано праведного негодования - Я же там без рубашки была, ну, что, всё успел увидеть или сейчас побольше показать попросишь? - Уж не тебя я там рассматривал, - небрежно хмыкнул Сэм - Сына своего. - А в открытую подойти слабо было? - поддела его Асока - Лучше тайком да? Как сепаратист какой. - Да как же я в открытую подойду? - откровенно растерялся этот до сей поры такой самоуверенный юноша. Асоке даже стало его немного жаль. Не совсем, видать, он безнадёжен, понимает уже, что струсил, хотел исправится, да родителей боится. - Как войти? - поинтересовалась она с напором - Да очень просто, как все нормальные отцы-через дверь. Уж не убили бы тебя за это. - Убить не убьют, - покачал головой Сэм - Но вот отчитать могут, типа, чего это раньше не приходил и не поздновато ли спохватился. - И будут, не сомневайся, - перестала Асока его жалеть - Ничего, вытерпишь, не сахарный, раз уж заслужил, с этим ты, я надеюсь, спорить не станешь? Сэм не стал ему и так было ясно, что поступил он подло, но искренне надеялся, что время для исправления ещё не упущено. Это и правда было так и будет ещё несколько дней.