Ребёнок моего падавана

- Эрика, - начала Асока немного издали - Скажи мне откровенно, ты хоть немного любишь Сэма? - Ну, - сказала она немного замявшись - Он добрый, хороший, положительный, может стать хорошим отцом, мы долго дружили раньше, он хорошо знает меня и понимает... - Но, тем не менее, ты его не любишь, - перебила её Тано, скорее утверждая, нежели спрашивая. - Не в моём положении говорить о любви, - уже в который раз повторила Горин - Мне нужно думать о сыне, о том, что его ждёт. - Это да, - вынужденно согласилась Асока - Но и про себя думать тоже надо. Как ты сможешь жить с нелюбимым? Спать с ним, вести общие дела? Да даже сейчас ты просто за руку его держать не можешь, а потом, что будет? - Асока, я тебе уже сказала, - тихо, но с твёрдостью принявшего решение человека произнесла Эрика - Сейчас для меня главное это сын. И ради него я собираюсь жить дальше, он и будет для меня всем, и смыслом, и любовью. Иного я уже не хочу. - Меня ты, возможно, сейчас и обманешь, - покачала головой Тано - Но вот себя не получится. Не надо думать, что ребёнок способен заменить весь мир и все радости. Рано или поздно он вырастет, а ты тогда останешься ни с чем. И это ты называешь счастьем? - Счастье для всех разное, - продолжала стоять на своём Эрика - И потом, я не такая, как ты, у тебя совершенно иная ситуация. Да, Асока, я всё знаю про тебя, мне бабушка рассказала. - И что с того? - ответила Тано без малейшего намёка на злость или обиду - Всё равно рано или поздно бы всё узналось, живот же растёт уже. Или ты меня осуждаешь за то, что я потом сделаю? - Не в моем положении осуждать, - уже в который раз повторила Эрика любимое высказывание - И потом, ничего такого ты не сделала. Каждый может влюбиться и потом пострадать от вероломства возлюбленного. Да и тебе легче моего, ты родишь и обратно на Корусант вернёшься, будешь себе спокойно ребёнка растить, близкие помогут, это мне, кроме себя, не на кого рассчитывать, выбирать приходится, я или сын. При этих словах Асока окончательно потеряла терпение и задумала показать этой самоуверенной гордячке, не совсем понимавшей пока во, что влезает и грозившейся понять это слишком поздно, что и у неё жизнь не сахар. - Ты знаешь, Эрика, - начала она ровно и холодно - Вовсе и не всё у меня было так хорошо. Хотя и любовь тоже была, такая, причём, что сердце пело и за спиной вырастали крылья истребителя. Да только закончилось всё не так совсем, как мечталось. Другая любовь у него была и тоже беременная, посильнее моего месяцев на семь, этак. А у меня планы были на жизнь глобальные, а теперь всё, не будет ничего. Но я сказала: ни за что! Никто и никогда не заставит меня жить по чужим правилам и отказываться от жизни, которую люблю. И вот, что я в итоге сделаю - ребёнка отдам тем, кому он нужнее, а сама продолжу делать то, что люблю. Ох, напрасно Асока думала этим рассказом побудить Эрику очнуться и взяться самой за решение своих проблем и начать самостоятельно планировать жизнь, независимо от того, что решат другие. Результат получился совершено иной. Девушка нахмурилась, побледнела и после нескольких мучительно долгих секунд молчания, выдала, не глядя на Асоку: - Ты решила отдать ребёнка? И что это значит? - То, что я хочу продолжить привычную жизнь, - спокойно ответила Тано - Я ещё слишком молода для этого, а в мире есть много людей, которые хотят иметь детей, но не могут. - Иными словами, ты решила от него избавится, - мрачно констатировала Эрика - Спихнуть ответственность за него на других людей, а сама остаться как бы не причём? - А разве ты сама поступаешь лучше? - мигом взвилась Тано - Добровольно идёшь в живые игрушки на потеху богатой и скучающей даме, решившей от скуки поиграть в добрую благодеятельницу. А, прикинь, ей это надоест, что тогда делать будешь? - Что-угодно, - тем же тоном ответила Эрика - Но ребёнка своего не отдам, никогда и никому. - Одной гордостью сыта не будешь, - мрачно припечатала её Тано и вдруг поняла, что не сможет ничего ей доказать и поспешила свернуть разговор, бросила короткое - Впрочем, живи, как знаешь, не стану мешать! После этого развернулась и выбежала из дома, не став даже застегивать плащ и холодный осенний ветер тотчас проник под одежду, желая выдуть из-под неё последние капли тепла. Асока этого не видела, как и простуды тоже не боялась, хотя Тано совсем нельзя было простывать. А ведь ей всё равно, беременная ты или нет.

***

Новый день начался для Нэлли непросто, потому, наверное, что всё в нём с самого утра пошло наперекосяк. А случилось это из-за Асоки, которая вдруг решила проявить непонятный протест и не встала с кровати, сколько тётка её не звала. Она уже и одежду ей приготовила, и завтрак на стол поставила, а тогрута продолжала лежать, отвернувшись к стене и закрывшись с головой одеялом. - Асока, девочка, пора уже вставать, - в который раз за это утро заглянула к ней Нэлли и подойдя к кровати, потрогала ту за плечо. Асока отодвинулась к стене и с досадой прохрипела, не поворачиваясь: - Не могу я встать, мне плохо, голова болит, горло тоже, простудилась я вчера. - Как же так? - не сдержала удивления Нэлли - Тебе же нельзя. - Ничего, всё нормально будет, - заверила её Асока - Я полежу и всё пройдёт. - Нельзя так, надо врача позвать, - покачала головой Нэлли - Ты подожди, я сейчас позову. И ушла, не дождавшись ответа от Асоки, известно, какого, впрочем. Скажет она, что никакого врача ей не надо и справится она сама. Не справится, давно уже проверено. Хорошо, что не так далеко жила врач местного медпункта - хорошая знакомая Нэлли. Ещё с детства та помнила, как она помогала её семье, лечила всех, и старших, и маленьких. Только бы сейчас она дома была. Но к счастью сегодня это было так и назад Нэлли вернулась с невысокой и довольно полной пожилой тогрутой. И на ходу объяснила ей ситуацию, миссис Брандт, выслушав, только хмыкнула: - И как же оно так вышло, что племянница у тебя в положении? Ей же, вроде, и восемнадцати нет. - И правда нет, - согласно кивнула Нэлли - Но, что делать, так уж вышло, нам только расхлебывать осталось. Но вот они пришли и миссис Брандт первым же делом направилась к кровати, где лежала Асока. Она уже не спала, но вставать не спешила. - Так, давай посмотрим, что тут у нас, - произнесла женщина деловито, раскрывая сумку, с которой всегда ходила на вызовы. Асока, если и была недовольна этим визитом, но ничего не сказала на это тему, молча позволив измерить себе температуру, посмотреть горло и проверить лёгкие. Ситуация и правда оказалась не особенно страшной, через неделю, при условии постельного режима и приёма определённых лекарств всё должно было прийти в норму. Что ж, возможно, это не так и плохо, по крайней мере будет возможность побыть наедине с собой и подумать о том, что делать дальше. Ведь, что ни говори, а разговор с Эрикой задел её за живое, заставил усомниться в некоторых моментах своего решения. И первые несколько дней такая возможность у Асоки была, Нэлли уходила на работу, оставляя племянницу предоставленной самой себе, но вот ближе к пятнице блаженный покой начал сменяться на нечто обратное ему. Началось всё с визита старосты селения, а вместе с нею и двух очень странных тогрут. Они были средних лет и, судя по всему, семейной парой. Женщина была невысокой и круглой, а мужчина, словно в противовес, тощий и длинный, едва не подпирал потолок монтраллами. - Вот это новости, - недовольно произнесла миссис Лоренс - Ты ещё не встала, а я тебе такую новость принесла. Асока тоже поморщилась, уже догадавшись, кто это такие, ведь помнит, какая новость была в первый раз.