Ребёнок моего падавана

- Асока, - снова заговорила миссис Лоренс - Знакомься, это мистер и миссис Баркис, и они будущие родители твоего ребёнка. Тогрута уже в который раз за последнее время неприятно поразилась способности этой женщины так мерзко разговаривать о таких важных вещах. Будущие родители твоего ребёнка, это же надо было такое сказануть! Твоего, вот главное слово этой фразы, а не родители. Она, что, забыла, что ребёнок этот прежде всего её, Асоки, принадлежит ей по праву природы. Словно этого и нет на самом деле, главное же, что будущие родители есть, а на то, что настоящие есть тоже и пока никуда не делись ей наплевать. Конечно, им же ребёнок, типа, не нужен, а этим, за то, необходим, следовательно, они и главные, а она, Асока, так, никто, инкубатор на ножках. А какое отношение к инкубатору? Использовал по назначению и отключил. И никаких тебе чувств с сентиментами. Ну уж нет, Асока не позволит так себя воспринимать и к ребёнку своему так относится не позволит. И гордо выпрямив спину, демонстрируя вновь пришедшим свой немного округлившийся живот, при этом слегка коснувшись его рукой, словно подтверждая право на владение тем, кто там поселился, смело взглянула на семейную пару и выдала, не ожидая их приветствия: - Ну, здравствуйте, будущие родители, рада, что пришли познакомится с настоящими, с одним из них, это так мило. Всё это в сумме, и насмешливый тон, и дерзкий, откровенный взгляд, без тени смущения, безусловно произвели впечатление на всех, кто был в комнате, но видимой реакции пока не последовало. Только миссис Лоренс коротко глянула на Асоку, желая предупредить возможные фокусы, а тётя Нэлли вышла на шаг вперёд. Что же касалось четы Баркисов, то те и вовсе сделали вид, что ничего особенного сейчас не услышали, вот же интеллегенты, ситх их возьми. Потом женщина ещё раз посмотрела на Асоку и спросила её: - Скажи мне, девочка, а ты уже состоишь на учёте в женской консультации? - Пока ещё нет, - ответила за неё тётя - Хотела сейчас, да вот, приболела немного, но ничего страшного, обычная простуда. - Тогда можно ли узнать, она ничем не болела серьёзным? - задала новый вопрос усыновительница. Асока смерила её неприязненным взглядом и ответила с долей самодовольства: - Представьте себе, нет, я здорова, как стало ранкоров, хоть сейчас запрягайте и пашите, но я советую спросить ещё и про отца, его наследственность должна быть очень сильной, ведь он старше меня, умнее, невероятно талантлив, хотя, не стоит, у него тоже скоро родится ребёнок, здоровый и красивый, нужный ему, не то, что мой. И войдя в раж по части откровений об Энакине, Асока сама не заметила, как её занесло, а на глаза снова пришли непрошенные слёзы. Вспомнилось разом всё то хорошее, что было у них со Скайуокером. Нежность его рук, поцелуи, признания, обещания будущего. И потом, как ножом по сердцу, видение с Набу. Слезы было уже не удержать и они потоком полились по щекам. Тано отвернулась, чтобы никто этого не видел и мужчина семейной четы, ничего не подозревая об этом, задал свой вопрос: - Асока, а у вас есть всё необходимое? Если нет, то вы скажите, выполним любое желание, ведь когда мать счастлива, то и ребёнку хорошо, это для нас сейчас самое главное. Ну и зачем он это сказал? Хотя, ясно, хотел, как лучше, но только в данной ситуации лучшим было бы промолчать. Ведь все эти слова ничуть не успокоили Тано, а лишь сильнее и глубже вогнали в её сердце острый клинок боли и обиды, в этом ощущении ненужности и отверженности. Но в то же время подняли со дна души и никогда не утихавший там дух противоречия. Он-то и заставил её повернуть к ним заплаканное лицо и на какой-то момент взяв себя в руки, решительно отчеканить: - Нет, мне ничего не нужно, ведь, как вы верно заметили, я мать, а, значит, мне и виднее, что нужно моему ребёнку. Сама не замечая, как, тогрута делала нажим на слова Мне и Моему. Семейная пара этого не заметила, за то услышали миссис Лоренс и тётя Нэлли и обеим это не понравилось. Но до поры, до времени обе решили не вмешиваться. Мужчина же снова сделал попытку наладить контакт со своенравной матерью своего будущего ребёнка: - Отлично, я искренне рад, но если вдруг, что-то понадобится, звоните, я и моя жена всегда на связи. Асока снова испытала прилив раздражения, да такой сильный, что сдерживать его было просто невозможно. Отчего-то эти странные, но, возможно, и вполне неплохие мистер и миссис Баркис с первой минуты ужасно её бесили, хотя причин этому пока не было. Если бы Тано заглянула в своим мысли и чувства более глубоко, то ответ на причину такого отношения быстро нашёлся бы. Ведь оно появилось ровно в момент, когда те сказали, что являются усыновителями, людьми, претендовавшими на то, что принадлежит ей и более никому. Это не лезло ни в какие рамки и тогрута, резко встав, едва не опрокидывая кресло, вновь залилась слезами и бешено выкрикнула: - Есть у меня желание! Есть! Большое и важное! Довольны? И вот оно какое: пошли вот отсюда! Все трое! И, чтобы, больше я вас не видела тут! И ребёнка моего не трогайте! Не отдам я его вам! Не отдам! Слышали? А теперь пошли отсюда! Не то я за себя не ручаюсь! Асока сама не поняла, как сказала последнюю фразу. Она вылетела у неё сама, выдавая то, что очевидно давно уже вертелось на подсознании, просто не вылезало на поверхность, считая, что Тано ещё не готова принять это, как факт. Но теперь всё было сказано и назад было этого не вернуть. А дальше всё завертелось. Миссис Лоренс взяла супругов Баркис под руки и мягко повела к выходу, при этом участливо бормоча: - Ничего страшного, не обращайте внимания, у беременных такое случается, гормональный сбой, а она ещё подросток, психика и так неустойчивая, да ещё и испытания такие свалились. Вот и не выдержала, простите её. Тётя Нэлли же бросилась к Асоке и крепко её обняв, прижала к себе и погладила по спине. - Успокойся, милая, нельзя так волноваться, - приговаривала она, не прекращая неспешных движений руками - Миссис Лоренс поторопилась, нельзя было так резко на тебя всё вываливать. Ну ничего, теперь станет сперва думать, а потом делать, такая уж она у нас, всю жизнь такая... За этими разговорами Нэлли увела Асоку в её комнату и уложив в кровать, укрыла одеялом. Асока не возражала, этот невольный срыв совершенно лишил её сил. Колени мелко дрожали, руки не слушались, перед глазами всё плыло, а сердце колотилось, как ненормальное. - Ну вот так, - проговорила Нэлли, укрывая Асоку - Поспи и всё пройдёт, иногда такое случается, но это нормально... Женщина неслышно вышла, а Асока закрыла глаза и провалилась в тяжёлый сон, в котором почему-то увидела девочку, похожую на себя, только в синем платье и с такими же бантиками на кончиках лекку. Она помнила, как Магистр Пло в детстве привязывал ей таких же, подражая тому, как человеческие дети заплетают косички. Эх, если бы он тогда знал, к чему это приведёт...

***

А Нэлли в это самое время, убедившись, что Асока спит крепко, набрала контакт Магистра Пло. Она зареклась делать это без повода, однако сейчас просто не знала, что ей делать. Ситуация выходила из-под контроля и женщина с ней не справлялась. - Магистр Пло, - начала она без предисловий, едва услышав его усталое приветствие - Вы должны немедленно прилететь, Асока начала выходить из-под контроля. У неё начались истерики, поведение стало неадекватным и я очень боюсь, что всё может пойти не по плану... Магистр Пло в это время сидел у себя в комнате, отдыхая после тяжёлого дня и теперь понял, что отдыху конец. Случилось то, чего он опасался, но на что в тайне надеялся, если не брать во внимание джедайские правила. Ведь какой отец не хочет для дочери счастья. Но он понимал, что вмешаться придётся, тем более, что совсем скоро, а, вернее сказать, послезавтра, должен был вернуться Энакин.