Fuck That

Уже час ночи. Кларк сидит на скамейке в раздевалке и вертит в руках телефон. Да что, блин, с ней не так? Ей хочется ударить себя по лицу. Или еще раз по голове, чтобы выбить оттуда то, что там поселилось. Джон со своей группой уже поют на сцене клуба. И Кларк скоро надо будет идти, потому что она выступает после них. А точнее, они споют с ней две песни. А еще точнее, Джон любезно согласился одолжить своих музыкантов и себя для исполнения этих песен. Кларк: Тебя не будет сегодня? Сообщение уже отправлено. Кларк пялится на экран, вообще не понимая, нахрена это спросила. Она чешет макушку. Надо, наверное, написать еще что-то остроумное или отпустить какую-нибудь шутку. Или придраться к чему-нибудь. Лекса: А что, нашла что-то, что тебе не нравится, и тебе не терпится это высказать мне в лицо? Можешь написать. Кларк: Я никогда не выступала с мониторами. Мне сказали, что ты это для меня приготовила. Лекса: Так и есть. То, что я слышала в прошлый раз, было ужасно. Сейчас должно быть лучше, чем было. А то на караоке было похоже. Это неприемлемо для клуба. Кларк раздувает ноздри, читая сообщение. Вот сука. Лекса: Я про звук. Звук был ужасный. Да и к тому же, ты сегодня поешь с группой, а у них есть мониторы для себя. Кларк: Спасибо за пояснение. А то я вдруг захотела, чтобы ты сейчас была здесь. Лекса: Ты хочешь, чтобы я была там? Кларк пялится на её сообщение. Что? Эм… Так. Она имела в виду, что, прочитав сообщение Лексы, вдруг захотела, чтобы она была тут, чтобы ей высказать в лицо что-то нехорошее. Но… Так. И что теперь на это ответить? Лекса вообще не поняла, о чем она. А как она тогда её поняла? Что она захотела, чтобы Лекса была здесь? Боже. Боже. Что вообще происходит. Почему она сидит вообще с телефоном и думает об этом?! Кларк: Я имела в виду не это. Лекса: И тем не менее, мой вопрос в силе. Оу. Дверь открывается, и в раздевалку влетает Кейси: — Кларк, ты что… Ого, — её рот открывается. — Ооого, — она смотрит на Кларк круглыми глазами. — Ты… А где твоя толстовка и тому подобное? Боже, Кларк! — она подходит, берет Кларк за руку, тянет, чтобы та встала. Кларк послушно встает, а Кейси делает шаг назад. Она рассматривает Кларк. — Норм? — У-у-вау! Ты… Я хочу тебя трахнуть. Серьезно. Кларк смеется. Она наигранно отмахивается: «Ой, прекрати». Кларк, конечно, танцевала всегда в откровенной одежде, но это всегда было нечто эластичное. Эластичные топик и шорты. Разные цвета, но тип всегда один. Сегодня она надела нечто другое. Вроде и длина та же, но Кларк почему-то подобную одежду воспринимала как более вульгарную. Белая футболка-топ с нецензурным принтом, из-под которой выглядывает лифчик, джинсовые шорты, которых вообще-то почти нет, но и трусами это не назвать — все-таки это джинса. Все-таки это шорты. Ну, и ремень с большой пряжкой. И сапоги… Ковбойские вообще-то сапоги. И Кларк не знала, к чему отнести свой образ: к месту, где она выросла, а именно штату Техас — нрав Дикого Запада, и все такое, либо к текильщицам, которые в клубе все еще работают и никуда не денутся, и одеты они тоже с отсылкой к этим самым ковбоям. Или же Кларк оделась так к песне, которую будет петь. В любом случае… Она берет шляпу, которая лежит рядом на скамейке, и надевает её. — Мать моя женщина, — Кейси хватается за грудь. — Божественно. Кажется, я немного намокла. Кларк улыбается. Она смотрит на телефон. Пофиг, ладно, она пишет правду. То, что ей кажется правдой именно сейчас. Кларк: Осталось минут пять, ты бы все равно не успела. Лекса: Пять минут это немало, Кларк. Тем более, дороги свободные. Кларк: Да. Она отправляет сообщение, блокирует телефон и отдает его Кейси, чтобы та убрала его в шкафчик. Её руки трясутся, и она хочет их убрать в карманы, но шорты не предусмотрены для этого. — Ты чего так нервничаешь? — Кейси заглядывает ей под шляпу. — Ты делала это десятки раз. Ну, ты сейчас секс. Да, и больше, чем когда-либо. Но… Это не повод так волноваться. Соберись. — Да, — кивает Кларк. Не повод. Конечно же нет. Она медленно выдыхает. Кларк стоит за сценой и слушает песню, которая почти закончилась. Она волнуется. Она чертовски волнуется, и это для нее несвойственно. Для нее выступление было чем-то вроде развлечения, а когда ты развлекаешься, ты не волнуешься. Какой-то парень подлетает к ней и надевает на ухо монитор. Кларк помогает ему. Он дает ей микрофон, который она тут же сжимает в руке. Джон говорит со сцены что-то… Потом ещё что-то, где звучит имя Кларк. И она слышит шум. Это люди. Люди, которые кричат. Для нее. Это так странно. Она никогда не думала об этом так. Все просто веселились вместе с ней, но не кричали для нее, ожидая её. Ведь так? Она бы заметила. Но сейчас люди кричат для нее. Она это понимает, потому что до того, как он сказал о её выходе, было не так громко. Было вообще не громко. Эта группа не то, что они ждали. Господи, как высокомерно. Но это так, и Кларк тут ни при чем, они и без нее не шумели бы так после выступления этой группы. Кларк слышит свое интро. Что-то в груди замирает. Она делает быстрые выдохи, а потом ступает на лестницу. Она включает микрофон и выходит на сцену. Первое, что она видит — это слепящий свет. Она жмурится, делая несколько шагов. Чувствует, как Джон её приобнимает. Она может видеть теперь людей, которые кричат, прыгают и машут ей. Она улыбается. И она хочет поднять взгляд, чтобы посмотреть дальше. На Кейси, Ким и… Лексу, которая бы не успела приехать. Кларк слышит проигрыш песни, ребята уже начинают. И Кларк еще сильнее сжимает в руке микрофон.       (Mother Mother — Hayloft II) Джон поет свой куплет.       Что стало с молодой, молодой парочкой?       Одного пристрелили, а другая затерялась среди       Наркотиков, панков и крови на улицах,       Кро-кровь на коленках, кровавая история. Кларк поправляет шляпу, смотрит на людей. И волнение уступает адреналину. Она подпевает Джону.       Что стало с сеновалом?       Сожжён дотла, а что насчёт папы? Кларк замолкает, уступая следующие две строчки куплета ему. Сама же она смотрит на Кейси, которая посылает ей пошлые знаки, стоя на подиуме. Кларк смеется, но время припева, поэтому… У моей девочки ружьё, У моей девочки ружьё, У моей девочки ружьё, Мне лучше убегать. У моей девочки ружьё, Оно делает Бум-бум-треск! Кларк стоит на краю сцены, пока Джон поет второй куплет. Она смотрит дальше, она видит Ким, которая, кажется, застыла с открытым ртом. Око за око, ногу за ногу, Выстрел в сердце его не залатает. Она не хотела разводить беспорядок, Она правда не хотела, но девочка поехала. Кларк снимает шляпу, кидает в толпу. Обзор теперь намного лучше. Она поднимает взгляд на второй этаж. Она замирает буквально на секунду, когда встречается взглядом с Лексой. Лексой, которая стоит, оперевшись о перила. И она точно видит брови Лексы, которые почти у линии волос. Видимо, её одежда производит подобный эффект на многих. У моей девочки ружьё, У моей девочки ружьё, У моей девочки ружьё, Мне лучше убегать. У моей девочки ружьё, Оно делает Бум-бум-треск! Кларк знает, как двигаться пошло, и она это делает. Она наклоняется, демонстрируя почти голую задницу. Еще один припев, и она окончательно расслабляется. Ей нравится, как она звучит. Ей нравится, как все внутри нее горит, рвется наружу. И она хочет, чтобы эта песня не заканчивалась. И ей нравится публика, которая прыгает на припеве. Весь зал прыгает. Длинный проигрыш в конце песни дает возможность Кларк разглядывать людей, которые заполнили весь танцпол. — Кларк, я умер, серьёзно, — говорит Джон в микрофон. — Вы тоже? Все шумят в ответ. Кларк кусает губу, глядя на парня. — Оставляю тебе своих парней, — он машет рукой в сторону своей группы. — Всем хорошего вечера! Спасибо. Nessa Barrett — i wanna die Кларк улыбается, начиная петь песню. И песня совсем не веселая. И с каждым словом улыбка с её лица пропадает. Она поет первый куплет, рассматривая людей, что стоят перед ней. Она может видеть лицо каждого, хоть света в зале почти нет. Она смотрит дальше — и вот, там уже никого не видно. Она видит, как Кейси поет вместе с ней слова припева. Она видит улыбающуюся Ким, которая посылает ей воздушный поцелуй. Я хочу умереть, когда ты медленно целуешь меня. Я была бы в порядке, перестань кровь циркулировать. Боже мой, мне так страшно. Я знаю, что остаток моей жизни не сравнится С этими ночами с тобой. Кларк держит микрофон двумя руками. Она прикрывает глаза. Она готова сдохнуть под этот припев. серьезно. Я хочу умереть, когда ты прикасаешься ко мне, Каждый раз, когда ты останавливаешься, Меня бросает в дрожь. Боже мой, ты сделал мою жизнь счастливой, Так, что кому-то лучше зачитать мои права. Она открывает глаза. Внутри все сжимается. И боже, как же ей хорошо. Она смотрит наверх, но не находит там Лексу. Воздух почему-то кончается, хотя она делает все правильно. Воздух заканчивается на том моменте песни, который вызывает у нее мурашки. Я хочу умереть, да, да. Я хочу умереть, да, да. Я хочу умереть, да, да. Я хочу умереть, я хочу умереть. Кларк переводит дыхание. Она снова открывает глаза. Она ищет взглядом Лексу. Она почти ничего не видит вдалеке. Ким она видит только потому, что место возле бара сильнее освещено. Кларк смотрит опять наверх. Лекса снова там. А рядом с ней какой-то мужчина. И, блять, Кларк понятия не имеет, кто это такой. Но кем бы он ни был, он что-то Лексе говорит. Говорит, пока Лекса смотрит на Кларк. Я всё ещё просыпаюсь ночью с криком. Я боюсь закрыть глаза из-за демонов, Но в твоих объятиях я в полной безопасности. Никогда не была так счастлива. Кларк отводит взгляд. Но снова время припева, и он опять возвращается к Лексе. Та отвечает что-то мужчине, и её руки по-недоброму жестикулируют. Похоже, она ругается с тем, кто стоит рядом. Лекса отмахивается от него, смотрит снова на Кларк, та тут же отводит взгляд. Меня бросает в дрожь. Боже мой, ты сделал мою жизнь счастливой, Так что, кому-то лучше зачитать мои права. Я хочу умереть, да, да. И, вероятно, не стоило сейчас петь что-то подобное. И вообще не стоило пялиться наверх. И нахера она вообще туда смотрела. Боже, она поет на сцене, какое ей дело до того, что там делает Керри. Долбаная Керри. Кларк снова смотрит туда. И снова встречается с ней взглядом. А что, если тот мужик — её муж? И что? Муж и муж, какое Кларк вообще до этого дело. Она заканчивает петь и оборачивается к парням. Она вынуждена перевести дыхание, прежде чем поблагодарить их за все это. И Кларк надо взять себя в руки, потому что третья песня — веселая. Потому что третья песня — её песня, хоть и не совсем. Она улыбается, когда говорит слова благодарности гостям клуба за поддержку. Ashley Tisdale — Not Like That И Кларк должно быть весело. Но ей не так весело, как раньше. Хотя она любит эту песню. И надо только начать, и все будет отлично. В припеве все, кого Кларк видит, прыгают. И это действительно помогает. Эта песня ей помогает. От чего правда — непонятно. От какого-то стремного, непонятного ей волнения. И Кларк виляет голыми бедрами, когда поет припев. И она садится на корточки, раздвигает ноги, проходясь по бедрам пальцами. Все девчонки в этом клубе смотрят на меня, Я вижу по их взглядам, что они хотят быть Такими же горячими, горячими, горячими, как я… Кларк делает еще несколько движений, больше напоминающих движения стриптизерши или вроде того. Но отчего-то сейчас её это мало волнует.