Fuck That

Они едут уже минут пятнадцать в полной тишине. Лекса могла бы что-то сказать, могла бы сказать, что не стоило показывать этот жест её… другу. Потом она могла бы сказать, что сообщение о том, что она не хочет говорить, носило буквальный характер, и это не была попытка манипулировать своей обидой. А позже она могла бы сказать, а точнее — попросить Кларк — сбросить скорость. Кларк едет неприемлемо быстро. Но она ничего из этого не говорит. Кларк сидит вытянувшись и держится двумя руками за руль. И Лекса догадывается, что эта поза вовсе не значит, что она только что получила права и не может расслабиться на водительском сидении. Скорее это значит, что Кларк в ярости. И единственное, над чем она хочет держать сейчас контроль — это над собой. И Лекса не будет мешать ей делать это. Потому что они уже выезжают из города, и стрелка спидометра близится к 120км/ч. Лекса непрерывно смотрит на Кларк. Она уже не думает ни про свои мокрые волосы, ни про рубашку, которая прилипает к телу. Она не думает даже о том, как так все вышло. Единственное, о чем она может сейчас думать — это о том, что она в полной заднице. Это набатом начинает бить в её голове, и она уже не может обратить эти мысли вспять. Кларк — это эмоционально неуправляемое стихийное бедствие. И она знала ведь это. Она знала. И ей нравилось это в Кларк. Нравилась её импульсивность, её агрессия, которая, вообще-то, в адрес близких проявлялась в сдержанной форме. Это могло только возбуждать. И Лексу это возбуждало. Лекса ни разу не задумывалась, что было бы, если бы человека с таким запалом вывести из себя по-настоящему. Лексе всегда было затруднительно общаться с эмоциональными людьми. Она всегда чувствовала, что не поспевает за ними. Не поспевает за скоростью их речи, за тем, с какой быстротой такие люди генерируют мысли в своей голове, ни на секунду не задерживая их в себе. И если бы Кларк сейчас начала говорить, то Лекса точно знает, что не поспела бы и за ней. Обычно да. Но не сейчас. Ей просто необходимо было это время, чтобы подумать. Она в нем нуждалась, и Кларк лишила её этого. И теперь она хочет, чтобы Кларк молчала. Чтобы Кларк продолжала молчать, пока не утихнет то, от чего играют ее желваки. — Он красивый, — сухо говорит Кларк. Лекса обхватывает рукой ремень безопасности. Он ей не поможет. — Красивый, и такой галантный, — так же ровно продолжает Кларк, и её руки на руле смещаются, крепче его обхватывая. И Лекса вдруг снова вспоминает, что они в машине. Она смотрит на дорогу. Она смотрит туда недолго и снова возвращает свой взгляд к Кларк. К её челюсти, на которой все так же видны мышцы — так сильно Кларк её сжимает. Кларк поворачивается к ней, и слипшиеся пряди падают на её лицо, Кларк встряхивает головой в попытке откинуть их обратно за плечи. Но ничего не выходит, и она отворачивается к дороге, а Лекса тянется к ней и убирает пальцами ей прядь за ухо. Она замечает, как щеки её разглаживаются. — Я ревную, — говорит Кларк. — Не к чему, — сразу отвечает Лекса хриплым голосом. Кларк мгновение смотрит на нее. — Я очень хочу тебе дать то, что ты хочешь, — еле слышно говорит Кларк. — Но я не знаю, как. Лекса медленно выдыхает через рот. — Но я подумаю об этом, — Кларк снова перехватывает руль, будто бы прокручивает его в своих руках, — действительно подумаю об этом. Лекса молчит. — Твой муж любит тебя, Лекса, — говорит Кларк, снова отражая свои эмоции на руле. — Он мне сказал, чтобы я могла тебя не ждать. — Ты говорила с ним? — Я? — Кларк бросает на нее взгляд. — Нет. Он говорил со мной. Я не говорила, потому что ничем хорошим это бы не кончилось. Мои разговоры с мужским полом редко заканчиваются хорошо. Только с геями. Он не похож на гея. Лекса обнаруживает в горле ком, который пытается сглотнуть. Что? — Подошел деловой, с зонтом. Сказал мне это, не дождался ответа и ушел. — У него не было зонта. — Ох, — Кларк криво улыбается, а потом снова смотрит на Лексу, — да, для тебя у него был пиджак. Лекса пытается, правда пытается понять все услышанное, но… не совсем понимает. Джо, конечно, придурок с чужими людьми. И он никогда не будет душевно относиться к Кларк, даже из уважения к Лексе, но… это? Он любит её как друга. И может, он действительно был полным придурком с Кларк. Но Лекса не будет объяснять ей это. Она не поймет это так, как понимает Лекса. — Он просто бывает мудаком с чужими людьми. Или даже со знакомыми, — все-таки говорит Лекса. — А с тобой? — Очень редко. Но мы через многое прошли вместе. Извини, что он повел себя так. — Мы приехали, — Кларк плавно тормозит. Лекса смотрит в окно. Она не совсем понимает, где они: в окно ничего не видно. — Пошли. Пока Лекса смотрит на лобовое стекло, а точнее — на дождь который в него бьет, Кларк уже обходит машину и открывает дверь. Она протягивает Лексе руку, и та на мгновение отвлекается от мыслей о влаге. Она не сдерживает усмешку. — О, Лекса, не обольщайся, — замечая это, Кларк выгибает бровь, — это просто потому, что сама ты не выйдешь. Лекса смотрит на кисть Кларк, которая развернута к ней ладонью. Она тяжело вздыхает, но все же берет Кларк за руку и вылезает из машины. Дождь тут же обрушивается на её голову, плечи и… И она тут же хочет сесть обратно, но Кларк дергает её на себя и захлопывает дверь. И Лекса успевает лишь сдавленно промычать, протестуя, как Кларк прибивает её спиной к машине и обрушивается на её губы. Лекса приоткрывает рот — то ли сознательно, то ли рефлекторно — и язык Кларк тут же врывается туда. Кларк целует её грубо, её пальцы сильно сжимают талию Лексы. Мокро и холодно спине. Мокро на… груди, к которой прижимается Кларк. Мокро… Этот поцелуй мокрый. И последнее, о чем успевает Лекса подумать прежде, чем её голова идет кругом — это о руках, которые она вынуждена сжать в кулаки над плечами Кларк. Дождь бьет по её макушке, по щекам. И Лекса должна ненавидеть этот момент. Она должна оттолкнуть Кларк, чтобы спрятаться в машине, но спине уже не так холодно, а пальцы Кларк, которыми та обхватывает её лицо, отвлекают её от мыслей о том, что оно мокрое, и теперь она чувствует лишь то, как они скользят по её щекам. Кларк наклоняет голову и целует её так глубоко, что внизу живота загорается пламя. Жар проходит вверх, обжигает желудок, и, когда огонь прокатывается по горлу, Лекса, задыхаясь, отшатывается назад и слышит свой стон, а её голова ударяется о машину. — Ебать, — дышит Кларк. Лекса перестает соображать. Перед глазами все плывет. Она обхватывает Кларк за шею и дёргает на себя, нападая с голодным поцелуем. И это сводит с ума и опустошает. Лекса почти не дает себе отчет в том, как сильно она держит Кларк за шею. А когда Кларк шипит, Лекса осознает, что вонзает ей в шею ногти. И чувствует улыбку Кларк на своих губах. Реакция Кларк заставляет Лексу рычать ей в рот, снова сжимая шею. Лекса никогда до этого не чувствовала в себе такой дикости. И она чувствует, что сейчас тронется. Серьезно. Лекса замедляет поцелуй и, снова рискуя, кладет вторую руку на мокрое лицо Кларк. Она открывает глаза, тут же встречаясь с темными, опьяненными голубыми глазами. Кларк рывками дышит. По её лицу бьют крупные капли. Они долго смотрят друг на друга. Ресницы Кларк борются с дождем, и Лекса вдруг широко улыбается, осознавая, что этот мокрый момент… Момент, который должен быть самым ненавистным, вдруг оказывается самым впечатляющим за всю её жизнь. Кларк, не сводя с Лексы взгляда, дергает её рубашку, заправленную в брюки. Её глаза загораются и прожигают Лексу, а когда её руки касаются живота, она приоткрывает рот, глотая воздух и капли дождя, и опускает руку под брюки. Лекса хрипло вздыхает, снова вспыхивает и тянет Кларк на себя, чтобы поцеловать её так глубоко, будто от этого зависит её жизнь. Эмоции бушуют под кожей, под пальцами Кларк внизу живота. Кларк требовательно давит на клитор, сразу же набирая скорость. Лекса задыхается, целуя Кларк — обе ладони на её щеках. Лекса хочет больше, она хочет взорваться, и она толкается к пальцам Кларк, требуя еще, еще и еще. Кларк со стоном запрокидывает голову, и Лекса тут же переключается на её подбородок, она кусает его, она проходится языком по контуру лица Кларк, собирая с нее холодную влагу. Кларк увеличивает темп, который и так казался бешеным, и Лекса, двигаясь бедрами, поддерживает его. — Блять, — хрипит Кларк. — Кончи Лекса. И зубы Лексы смыкаются на шее Кларк, когда её тело поддается этим требованиям. — Кончай, — звучит рычащий приказ. И Лекса кончает громко, падая и цепляясь, а после повисая на Кларк. Её тело трясет, и ей все еще кажется, что она сейчас упадет. Она судорожно дышит Кларк в шею. И Кларк сильнее прижимает её к машине. Лекса чувствует её частые поцелуи на шее. Лекса все еще дрожит, когда отстраняется от Кларк, и та все еще держит её прижатой к машине. Но теперь они смотрят друг на друга и обе тяжело дышат. — Люблю тебя, — шепчет Кларк, глядя ей в глаза. Лекса дрожащими руками касается её лица. Она изучает Кларк взглядом. И сердце её бьется как очумелое, разгоняя бурлящую по венам кровь. Лекса не знает, как с этим справиться. И она действительно не знает, как быть дальше, потому что совершенно точно — девушка, прижимающая её к машине под проливным дождем, потрясает её до глубины души.