Fuck That

5 ноября Пятница — Кларк, не смей этого делать! Кларк, блять! — Ким хватает её за руку и дергает на себя. — Это, блять, инстаграм. Ты испоганишь свою карьеру! — Убери нахуй руки от меня! — Кларк отталкивает Ким руками, которые та тут же перехватывает. И Кларк толкает снова. И Ким отвечает. И лучше бы Ким не трогать её сейчас. — Удали ебаный пост, Кларк! Дай, — Ким выдергивает телефон у нее из рук и что есть силы толкает её в сторону. Кларк врезается в стену, а потом её ноги подгибаются, и она падает на пол прихожей. — Я просто удалю пост. Ты пьяная, и ты пожалеешь об этом! — Сука, какая же ты сука, — Кларк пытается встать, но снова заваливается. — Дай телефон. — Что ты, блять, хочешь, Кларк?! Хочешь для Лексы это выложить?! Чтобы она видела, что ты вся тут в крови?! Лекса далеко! Лексы здесь нет, а я здесь, и я не могу так больше! — Так проваливай, Ким! Просто свали из моей жизни! Просто свали уже из моей жизни, — Кларк начинает плакать. — Я ненавижу тебя. — Что ты хочешь?! Хочешь, чтобы она приехала? Ты хочешь, чтобы она увидела это и приехала?! Так этого не будет, блять! Но зато ты можешь сломать себе карьеру! — Мне насрать уже на карьеру, Ким! И я не хочу, чтобы она приехала! Я её ненавижу, я срать на нее хотела. Я… Я не хотела бы её видеть! Я не хотела бы! — Да кому ты пиздишь, Кларк? Ты посмотри на себя, в кого ты превратилась. Просто возьми себя в гребаные руки! И если бы тебе было срать, ты бы не бросалась на людей из-за нее! — Я тебя ненавижу, я хочу, чтобы ты свалила. Хочу, чтобы ты перестала мне говорить все это изо дня в день, Ким! Я больше так не могу, ты понимаешь?! Я хочу умереть. Я не хочу ни её, ни тебя, никого. Я просто хочу, чтобы этот сраный день сурка кончился! Хочу проснуться и дышать! Просто дышать! Ким вытирает рукой слезы: — Кларк, но ты не даешь себе помочь. Ты не позволяешь себе помочь! Я больше так не могу. — Так проваливай. Просто уходи. Я тоже так не могу, — Кларк встает на ноги. — У меня закончились силы! Хочу, чтобы тебя не было. Хочу, чтобы все кончилось. Она уходит, шатаясь, в свою комнату. Закрывает дверь. Хочет вытереть слезы, но, касаясь лица, шипит. У нее, вероятно, разбита бровь. И еще губа. И еще что-то… Как она будет ходить с этим уродством? Надо дышать. Надо дышать, и она успокоится. Только она может говорить плохо о Лексе. Только она может её ненавидеть. Никто. Больше никто не смеет ничего говорить! Кларк подходит к столу, берет зеркало и влажные салфетки. Она позже пойдет в ванную. Потом. Не сейчас. Кларк слышит рыдания Ким за дверью, и как та с кем-то говорит. И протирает глаз, который заплыл кровью. Она моргает, и вроде бы начинает видеть немного четче. И она не такая уж и пьяная. И Ким довольно сильно её толкнула. Ким говорит слишком уж эмоционально, и Кларк идет к двери. — И она с плохой компанией. И они её позвали в тур. Она в декабре едет с ними в тур. А я уже хочу, чтобы она уехала, понимаешь? Потому что я больше не могу. Кларк хмурится. Её сердце начинает колотиться так быстро, что, кажется, начинает вибрировать ручка, в которую она вцепилась. Кларк открывает дверь. — Это не поможет. Засунь себе свои выходные в задницу. Кларк не хочет думать о том, с кем говорит Ким. Не хочет думать, перед кем она отчитывается. Но Ким перед кем-то отчитывается. Это что, её психолог? Продюсер? Врачи? Ким консультируется с кем-то о ней? — Ты с кем там говоришь? — Кларк подходит к Ким. Она пытается выхватить телефон, но Ким её отталкивает. — Кларк, убери руки! — О, ну извините, блять. С кем ты говоришь? — Кларк, убери руки! — Кому ты это все говорила?! Кларк делает рывок вперед и хватает руку Ким: она двумя руками вцепляется в телефон. — Кларк! — Блять, Ким, пусти! — Кларк, твою мать, — и Ким замирает, когда Кларк смотрит на экран. И Кларк смотрит на экран и не дышит. Какого чёрта. Какого, блять, чёрта. Что за херня? — Ким, — она выдыхает и поднимает взгляд на подругу. — Что за херня? Как… Что? Я… — Кларк. — Я… — Кларк чувствует, как кружится её голова. — Она просто позвонила, потому что… Потому что ты кинула фотографию с разбитым лицом. А чего ты ожидала?! — По-твоему, я ожидала, что она тебе позвонит? — Кларк, пожалуйста, давай прекратим уже врать друг другу и себе, — Ким выхватывает телефон. — Ты хотела, чтобы она это видела. Ты хотела, и она увидела. Она отреагировала. Ты не рада? — Ты серьезно? Ким вздыхает. — Ты… Ты думаешь, что я рада, что ты с ней меня обсуждаешь? Ты гонишь что ли? Я бы с тобой в жизни не заговорила больше, если бы узнала, что ты что-то про меня рассказала. И ты сделала это. Только что. — Кларк, я просто сказала про этот случай. И все. Можешь не говорить со мной больше. Мне плевать. Действительно плевать. Ты злая, жестокая, бесконтрольная, и ранишь меня слишком долго. Я собираю свои вещи. Разгребай все дальше сама. — Плевать. — Знаю. Кларк смотрит, как Ким разворачивается и уходит в свою комнату. И Кларк достает свой телефон из кармана. 6 ноября Суббота — Я не буду больше петь, — Кларк лежит на коленях Кейси. — Я закончу с этим. — Ты не можешь. У тебя все только началось. — Нет, больше не хочу. Ничего не хочу. Кларк чувствует пальцы Кейси на своей щеке: они гладят её щеки. В стенах Тишины Кларк спокойней, чем где-либо еще. Даже когда музыка орет здесь так, что можно оглохнуть. Сейчас музыка играет тихо, и людей пока немного. Сегодня суббота, сегодня здесь будет битком. Сегодня Кларк будет танцевать, пока не свалится с ног. — Кларк, прости. — Кларк поворачивает голову к Кейси. — Я не знала, что ты все еще остро на нее реагируешь. Точнее, я знала, что ты еще не забыла, но не знала, что… — Все нормально. — Ты скучаешь по ней? — Да. Я очень скучаю, но это не имеет значения, потому что даже если бы она вдруг появилась, я бы… — она не появилась бы. Кларк снова ложится набок, — просто я очень устала от себя. Ким переехала. Сегодня утром уже не было её вещей. — Вы помиритесь. — Нет. Не помиримся. Почему она просто не могла ослабить этот поводок? Она ничего не понимает. Ничего. — Она другая. Она просто хотела, чтобы ты остановилась. — Думаю, что я остановлюсь. Сегодня. — Речь не о твоих песнях. Ты должна петь, Кларк. — Я про алкоголь. Я не хочу пить. Хочу просто лежать бревном. Вот так. Лежать и все. А потом… Потом танцевать так, будто я не здесь. Ладно, может для танцев я выпью пива. Алкоголь уже не помогает. Делает хуже. Гораздо хуже, чем когда я трезвая. — А мне вообще никогда не помогал, когда мне грустно. На какое-то время, может, а потом накрывало. Это просто способы, чтобы было легче. Ты не приняла наркотики, когда тебе предложили. На самом деле, это был для меня поворотный момент. С тобой все в порядке. Ты будешь в порядке. Просто проживи этот период. Просто, блять, проживи его и все. — Сдохнуть хочу, — Кларк обхватывает крепче ноги Кейси. — Три месяца. Сколько еще? — Я не знаю. — Никто не знает. — Кларк, тебе надо к врачу. Твое рассечение надо зашить, иначе будет шрам. — Одним больше одним меньше. Похер вообще. _______________ Кларк листает ленту твиттера. Все же некоторые люди чересчур внимательные. А еще очень любопытные. И почему-то слишком заинтересованные. Кларк и раньше видела, как люди выкладывают туда больше, чем есть где-либо, даже в СМИ. Где-то ведь берут все это. И один пост, который ты можешь удалить через секунду, интернет запомнит навсегда. Особенно твиттер. И там до сих пор обсуждают фотографию Кларк, которую она вчера выложила. Ким была права. И теперь негативных комментариев стало больше. Намного больше. И, конечно, кто-то защищает её. И кто-то, защищая, попадает в цель. И кто-то, обвиняя её в неадекватности, утверждает такой очевидный бред. И Кларк не понимает, откуда человек может быть уверен в своей правоте, если он её совсем не знает. Может быть, если бы не такой большой опыт общения в инстаграме, она бы много чего написала в ответ. Но сейчас Кларк даже не приходится себя сдерживать: у нее просто нет желания отвечать даже на самые абсурдные утверждения. И она хотела бы, чтобы в этих виртуальных спорах все пришли к выводу, что это был грим, или что-то в этом роде. Может, она потом что-то придумает и снимет какой-нибудь ролик, где её побитое лицо будет к месту. И все поймут, что это действительно был грим. Но потом Кларк начинает опасаться, что в любую секунду может появиться фото, где она в таком виде, в каком сейчас. Хотя в этом клубе никто её не фотографирует. Здесь вход по приглашениям. Здесь своя тусовка. Но Кларк все равно ждет чего-то подобного. Может быть, кто-то и мог это сделать, пока она просто выходила из дома. Она обязательно придумает, как исправить это. А может и нет. Пусть она для всех будет ебанутой. И хватит думать. Если бы она не была трезва так долго, то не пришла бы к таким глубоким рассуждениям о своем имидже. Какая вообще разница, если она вообще больше не будет петь? Может, удалить нахрен инстаграм и… и все. Отдать все деньги, что она должна по контракту. Передать все права на песни. Может, лейбл согласится и оставит её в покое? Кларк вводит в поисковик #LexaKerry и нажимает на поиск. Она знает, что Кейси, попивая пиво, периодически пялится в её телефон. Но ей плевать. Первое, что видит Кларк — это сделанная кем-то фотография, где её фото и Лексы соединены, и там подпись: «Господи, они бы идеально смотрелись вместе!». И Кларк не сдерживает улыбку. Сердце сжимается. — Кларк, прекрати этим заниматься. Давай, я лучше закажу тебе выпить. — Нет, — Кларк выпрямляется, — может, позже. Она снова утыкается в своей телефон, пока Кейси, отвечая на звонок, отходит к бару. Кларк листает комментарии ниже. И сердце её замирает. Она просто смотрит на экран телефона: «Кажется, ваша теория насчет блондинки была верна. Только, похоже, ей нашли замену ;)». Вселенная вокруг стремительно сужается до стен этого маленького зала. Кларк смотрит на Лексу, на её улыбку. Она смотрит на блондинку, что, обнимая Лексу, улыбается так широко, будто ей вставили ретрактор в рот. Зал начинает сжиматься. И Кларк сидит и смотрит на фото, пока не чувствует, как стены начинают сдавливать её. Её плечи, её ребра, её сердце. Все болезненно трещит внутри. И она дрожащими пальцами нажимает на фото, приближая изображение. Она рассматривает скриншот из инстаграма. KatDavis456 И Кларк сворачивает твиттер. Она заходит в инстаграм и судорожными движениями вводит имя этой суки. И фотография там. Она сделана двадцать минут назад. Кларк читает подпись: «Я благодарна судьбе, что встретила такую замечательную девушку и человека». Кларк не хочет орать, не хочет плакать. Она даже не хочет разбить телефон. Она просто хочет взять голову этой девушки и сжать с такой силой, чтобы та лопнула в её руках. И она пишет комментарий. И была бы здесь Ким, то конечно — она бы вырвала телефон из её рук. Но здесь нет Ким. И здесь нет этой долбаной блондинки. И эта девушка так похожа на нее саму… Похожа, если просто взглянуть на нее. И Кларк снова приближает фото и начинает рассматривать её лицо. Она красивая. Эта сука красивая. Сколько времени прошло, прежде чем Лекса нашла кого-то?! Она там два месяца. Она, блять, там два сраных месяца. Столько времени надо? Людям надо так мало времени, чтобы найти замену? Она не любила её. Она просто не любила её. И девушка на фото явно из круга Лексы. В таком… платье. С такими серьгами и… этим макияжем. Почему Лекса просто не сказала, что не любит? Не сказала, что хочет жить дальше. Без Кларк. С кем-то подходящим для нее. С кем-то таким же идеальным. Кларк открывает чат с Лексой. Кларк: Два месяца, Лекса. Два месяца! Господи, я не понимаю. Я не понимаю. Почему?! Лекса ничего не отвечает. Она даже не заходит в чат. Кларк возвращается в твиттер. И все эти люди… Все эти люди мигом становятся её врагами. Они даже скриншоты её комментария сделали. Сраный, долбаный интернет! Лекса: Кларк, это моя коллега. Кларк яростно фыркает, печатая ответ. Кларк: Коллега?! Коллеги разве пишут: «Я благодарна судьбе, что встретила такую замечательную девушку и человека»? Серьезно? Ненавижу тебя. Кларк блокирует Лексу везде, где только можно. Приложение за приложением. Она хватает свой рюкзак и ищет там отвертку. Она больше не хочет. Она больше не хочет ничего. И она не находит её. Почему? Зачем она так долго врала сама себе? Просто почему она такая глупая? Невозможно глупая! Ким была права. И Кларк так зла на Ким, потому что та была права всегда. Кларк: *вложение* она нашла другую, Ким! Она нашла какую-то бабу. Ты была права. Ты, блин, была права. Ким: Ты где сейчас? Кларк: В Темноте. Кларк не переставала ненавидеть Лексу. И она не может утверждать, что ненавидит сейчас Лексу сильнее. Но она точно чувствует нечто новое. Это отравляющая все органы ревность. И Кларк смотрит по сторонам в поисках Кейси. Что ей делать?! Что ей теперь делать? _________________________ Лекса вылезает из такси. Она подходит к дому и сверяется с адресом. Здесь ничего похожего на клуб нет. Лекса: Что за дыра вообще. Где вход? Тут ничего нет. Единственная дверь, и та закрыта. Ким: Обойди здание с левой стороны. Там железная дверь, я тебя встречу. Лекса надевает лямку от кожаного рюкзачка на второе плечо и оглядывается по сторонам. У нее уже от одного этого района неприятные ощущения. Будто она окунается во что-то мерзкое и небезопасное всем телом. И да, в Лос-Анджелесе полно проституток. И конечно: мимо них они и ехали. Лекса надеялась, что они в итоге приедут туда, где несколько иная атмосфера. Но нет. На другой стороне дороги, рядом с ночным магазином стоят две проститутки. И они вообще-то смотрят на нее. Лекса быстро осматривается и идет, куда сказала Ким. Она заворачивает за угол. Здесь узкая улочка, мусорные баки и… где-то впереди, в конце здания она видит наконец-то дверь. Которая, к счастью, открывается. Навстречу ей выходит Ким, и Лекса ускоряет шаг. Теперь не так жутко. Совсем малость становится спокойней. — Привет, — Ким осматривает её с ног до головы, как и огромный охранник, который придерживает массивную дверь. Здесь ни вывесок — ничего нет. — Привет. — Сразу хочу тебя предупредить: что бы ты ни ожидала увидеть, все гораздо хуже. — Хуже, чем на улице? — Хуже, — Ким заходит внутрь, а Лекса, подтягивая рукава кожаной куртки, заходит следом. Дверь за ними захлопывается, и охранник закрывает её на засов. Ким останавливается, и Лекса тоже. Они стоят в коридоре. Лекса смотрит за Ким, пытаясь разглядеть больше. Она слышит приглушенные басы. Но впереди ничего не видать. Сам коридор тонет в полумраке. Ким стоит и рассматривает её, пока Лекса осматривает все вокруг. — Сделай хоть лицо проще. Лекса смотрит на нее: — Тут жутко воняет. Не могу понять, чем. — Тут воняет? — Ким будто еле сдерживает смех. И Лексе это не нравится. И невозможно сделать лицо проще, потому что она не может перестать чувствовать этот странный запах. — Лекса, я тебя предупреждала. Здесь не воняет, поверь мне. Если у тебя здесь такое лицо, то тебе точно не стоит идти туда, — Ким кивает в сторону, предположительно, танцпола. — Я… Я справлюсь с этим, — Лекса прикрывает рукой нос. Слышится музыка, а точнее — долбежка. Потом затихает. В коридоре кто-то появляется и идет на них. Лекса все еще стоит, зажав нос, а парочка, которая идет к выходу, вынуждает их подвинуться. Здесь узко. Лекса касается стены. Она оборачивается и почти вскрикивает. На стене что-то отвратительное прилипло. И боже, она даже не может понять, что это. Она не хочет понимать. Она отскакивает, задевая ещё одного проходящего. Тот, оборачиваясь, бросает на нее полнейшего равнодушия взгляд. — Ты не справишься с этим, — обреченно констатирует Ким. Лекса трогает рукава своей куртки. Будто к ней могло что-то прилипнуть. Она снова быстро осматривается по сторонам. И у нее нет вообще-то выбора. Там Кларк. Она рядом. — Мне надо выпить водки или виски, или что-то вроде того. — Пошли, — Ким берет её за руку. И Лекса не возражает. Лекса точно знает, что Ким её берет за руку не из-за каких-то личных соображений. А потому что так надо. Для чего-то. Лекса не хочет даже думать, для чего. Они приближаются к железным, обитым чем-то, дверям. Это что-то вроде кожи… Как пошло. Ким открывает дверь, и Лексу почти сносит от… басов, от запаха, от дыма. Она морщится, но чувствует, как Ким сжимает её руку, и Лекса сжимает её в ответ. Лекса идет вслед за Ким. Они останавливаются, пройдя пару метров от дверей. Тут невозможно темно. Где-то впереди, метрах в трех от них, начинается зона танцпола. Над танцполом, на потолке — красные неоновые трубки, которые вообще не освещают ни черта. Никакой светомузыки. Лишь вспышки, от которых у Лексы уже рябит в глазах. И Ким дергает её за руку. Лекса смотрит на нее и понимает по её взгляду, что ей не следует зажимать рукой нос. И Лекса просто вынуждена опустить эту руку. И она может заставить себя её опустить, но она не в силах проконтролировать выражение своего лица, вызванное этой адской мешаниной запахов… Алкоголь. Он повсюду, будто витает в воздухе. И пот… или что это вообще? Тут громко. Тут невероятно громко. Её тело все вибрирует, а она даже не на танцполе. Ким тянет её в сторону. И Лекса видит по левую сторону бар, а рядом с баром несколько столиков. Она бросает взгляд на танцпол: неоновые вспышки начинают мигать чаще, и она понимает, что на танцполе так много человек, что они там копошатся как муравьи. И Лекса уже стоит у бара. Она смотрит на бармена, который запрокидывает в себя содержимое бокала. И она уже не слышит, что говорит Ким другому бармену. Лекса снимает рюкзак: она обязана что-то сделать хотя бы с запахом. И она брызгает туалетную воду себе на запястье, а потом размазывает под ушами. Хочется еще проделать это с зоной под носом. Но это было бы слишком. Ким что-то ей говорит и протягивает бокал. И Лекса понимает, что там двойной виски. Она не будет спрашивать, что за виски. Хотя очень хочет. Она просто выпьет. И она делает это. Горло обжигает. Она морщится и ставит бокал на стол. Желудок начинает гореть. Так. — Лекса, ты уверена? Лекса смотрит на Ким. Она уверена. Она уверена, но это место самое ужасное из всех, что она когда-либо посещала. Ким снова берет её за руку и тянет обратно. Они проходят и встают почти на том же месте, где и прошлый раз, но ближе к танцполу. Надо было взять еще выпить. Невозможно. Лекса пытается всмотреться в толпу. Не видно ничего. Просто люди. Много людей. И она в жизни там не разглядит Кларк. Ким толкает её в плечо, и Лекса следит, куда та указывает рукой. И она перестает дышать. У стены стоит Кларк, а напротив нее танцует Кейси. Но видеть их возможно лишь в моменты, когда танцпол освещают вспышки. Кейси жмется к Кларк, но Лексе это более чем не помогает. Это делает все настолько хуже, что Лекса теряет контроль уже не только над дыханием, но и над своим телом. Она чувствует, как Ким сжимает её предплечье. Ей надо выпить. — Все под контролем, — кричит Ким ей на ухо. Лекса не знает, о каком контроле идет речь. О том, что Кейси и Кларк не будут целоваться? О том, что Кларк сейчас в нормальном расположении духа? — Все под контролем, кроме Кларк. Но между ними ничего нет, — добавляет Ким, почти прижимаясь к уху Лексы. И Лекса ей благодарна за это уточнение. Наверное. — Я принесу тебе еще выпить. Тебе надо. Да. Спасибо. Лекса продолжает прожигать парочку на танцполе взглядом. Песня меняется, и вспышки становятся чаще. И Кейси теснее прижимается к Кларк, и, кажется… целует её в шею, или… Или не кажется. Нет. Лекса ничего не понимает. Она продолжает наблюдать за Кейси и Кларк, пока внутри заводится мотор. Она начинает злиться. — Пей, — Ким уже здесь. И Лекса выпивает залпом. Она отдает бокал Ким. Кейси пробует еще раз поцеловать Кларк, и кулаки Лексы сжимаются. Кларк отталкивает её в грудь. Лекса делает шаг вперед, и Ким тут же хватает её за руку: — Лекса, ты уверена? Она уверена. Она кивает. Резко выдыхая, она начинает пробираться сквозь толпу людей. И она рада, что Кейси её не замечает, когда проталкивается к выходу с танцпола, потому что понятия не имеет, чем это могло бы обернуться. Она не доверяет Кейси. И не доверяет её реакции. И она не доверяет сейчас даже себе. И она почти подошла. Она, блин, почти подошла, но замирает. Об нее трутся люди, которых она потеснила, чтобы пройти. Но вроде бы им плевать вообще на её здесь присутствие. Но ей не плевать, потому что она их чувствует. И это отвратительно. И Лекса продвигается дальше. Она останавливается в полуметре от Кларк. И боже, она стоит прям в кучке потных людей. Вокруг — и в такт музыке, и не в такт — двигается то ли пьяная, то ли обдолбанная человеческая каша. Повсюду их руки, ноги и задницы. Свободное пространство только перед самой Кларк. И его меньше, чем необходимо, чтобы свободно встать перед ней. Она протискивается через какую-то парочку и останавливается напротив Кларк. Блять. И что дальше?! Лекса просто стоит как вкопанная, пока Кларк замедляется. И она даже не видит её глаз. Может, Кларк видит её через очки? Потому что сама она в этой тьме не видит ни черта. Эти редкие вспышки никак не помогают. Кларк напротив вдруг перестает двигаться. Она просто замерла. И Лекса делает небольшой шаг, сокращая расстояние между ними до ничтожной.