Fuck That

— Пожалуйста, пожалуйста. Прошу вас, — Кларк всхлипывает в трубку. Ей это очень надо. Ей это очень и очень надо. — Кларк… — в трубке тишина некоторое время, — я приму тебя в свой обед. Но прошу тебя, записывайся впредь заранее. — Спасибо, спасибо! Спасибо большое! Кларк выдыхает в подушку. Теперь гораздо легче. Теперь надо просто дождаться завтра. Всего-то ерунда какая. Кларк встает с кровати и наклоняется. Она выгребает все журналы и вырванные из них листы. Решительно комкает все, что комкается, и идет быстрым шагом на кухню, чтобы все это выбросить. Потом она так же быстро возвращается в комнату, вытирает щеки рукавами рубашки и идет к шкафу. Она достает оттуда второй свой рюкзак, роется в нем, достает отвертку и идет к своему письменному столу. Ей требуется гораздо больше времени, чтобы открутить там все, потому что из-за слез ничего не видно: они снова нескончаемым потоком текут из глаз. И наконец, расправившись с браслетом, она замирает. Она вытирает под глазами и смотрит на него. Вот и все. Вот как оно, оказывается, все это. Когда нет злости. Раздается звонок домофона. Кларк быстро собирает все со стола и кидает в рюкзак, она отправит потом это Лексе курьерской службой или просто уберет в шкаф: ей не хотелось бы, чтобы Лекса восприняла это как демонстрацию чего-то. Она не хочет, потому что это совсем не так. Она не знает, как. Она снова ничего не знает, вот только теперь все по-другому. Кларк прерывисто выдыхает. Она поднимает конец рубашки и трет под глазами. Кларк идет к домофону и смотрит на экран, она видит макушку Лексы. Кларк просто стоит и смотрит. — Кларк, открой, нам надо поговорить. Кларк медленно выдыхает. Она хочет поговорить с психологом. Она очень хочет поговорить с психологом, прежде чем говорить с Лексой. Ей очень-очень нужна помощь. Ей нужна помощь. Боже, что делать. — Кларк, я просто скажу и уйду. Пожалуйста. Кларк медленно подносит палец к домофону, она нажимает на кнопку: — Говори. — Кларк, открой дверь. Пожалуйста, — Лекса смотрит в камеру. — Я просто хочу сказать, и все. Дай мне возможность сказать, и я уйду. — Скажи так, — спокойным голосом отвечает Кларк. Она не может позволить Лексе сейчас подняться. Она просто не может. — Я… — Лекса оглядывается по сторонам, — я не могу сказать так. Кларк, — она снова смотрит в камеру. — Лекса, — Кларк не может продолжить говорить. Она просто физически не может говорить. — Кларк, открой, мы поговорим. Давай я все объясню. Кларк отходит от домофона. Она смотрит по сторонам, будто пытается найти помощь, но её здесь нет. Никто не поможет. А она ничего не понимает. Ей нужно поговорить с кем-то, кто понимает. Домофон гаснет. Кларк сползает на пол и утыкается головой в колени. Ей уже было максимально больно. Ей уже было так плохо, что хотелось орать. А сейчас… Сейчас она просто не знает, что ей чувствовать. Её сердце ноет, и это все, что у нее есть. Лекса здесь. Лекса хочет что-то сказать. Лекса не уедет. Лекса… Лекса. Лекса. Кларк скулит сильнее, прижимая к себе колени. Как же она устала. Она так устала. Она вздрагивает от стука в дверь. Лекса стучит негромко, ненастойчиво. Она стучит так, чтобы просто дать понять, что она там. Кларк не дышит, она снова вытирает свои щеки. Все внутренности замирают, будто Лекса может услышать её дыхание, её сердцебиение. А Кларк сидит, вжавшись в стену так, чтобы стать совсем незаметной. Её тут нет. Стук повторяется. Кларк достает телефон из заднего кармана. Она открывает чат с Ким. Кларк: Ким, ты можешь приехать, пожалуйста? Ким: Я занята, Кларк. Кларк: Прошу тебя. Помоги мне. Пожалуйста. Пожалуйста. Кларк видит, как Ким печатает ответ. Как останавливается. Как снова печатает. И снова останавливается. Кларк: Мне нужна помощь. Прошу тебя. Ким: Я буду у тебя через сорок минут. Кларк с облегчением выдыхает. Она падает головой на свои колени. Теперь чуть-чуть лучше. Ким скоро приедет. Ким приедет, и будет лучше. ______ Ким выходит из лифта. Она уже почти доходит до двери, как видит Лексу, стоящую у двери возле выхода на лестничную площадку. Она смотрит на дверь квартиры, а потом снова на Лексу, которая смотрит на нее и молчит. Ким открывает чат с Кларк. Ким: Тут Лекса. Кларк: Я знаю. Ким снова смотрит на Лексу, которая стоит, кусая нижнюю губу. Ей явно некомфортно. Ким: Ты с ней поговоришь? Кларк: Я не могу. Ким: Мне с ней поговорить? Кларк: Попроси её уйти, пожалуйста. Ким убирает телефон в сумочку и подходит к Лексе. — Пошли в кафе, — предлагает она. — В этом доме есть кофейня, поговорим там. Лекса кивает и, обходя, идет к лифту. Она немного замедляется, проходя мимо двери, потом вздыхает и идет все же к лифту. Ким стоит некоторое время, думая о том, стоит ли написать Кларк, что она придет чуть позже. Она напишет Кларк, когда они будут уже в кафе. __________ — Сегодня все мои собеседники на стороне Кларк, — Лекса рассматривает стаканчик кофе, что только что поставили перед ней. — А ты? — Лекса отрывает от него взгляд. — Я тоже. Она не хочет говорить. — Я ей сказала, что вернулась насовсем, и она сбежала. Я хотела объясниться. Ким опускает стаканчик на стол. Она смотрит на Лексу так, словно видит её в первый раз. Будто к ней за столик подсел посторонний человек. — Я не знала, с чего начать разговор, — добавляет Лекса. — Ну, может быть с того, чтобы просто сказать это?! — Ким, — Лекса на грани закатывания глаз. — Нет, Лекса. Знаешь, что я вижу? Вижу, что ты себя чувствуешь отлично. Настолько отлично, что позволила Кларк думать все это время, что ты приехала сюда и уедешь снова. Вы целовались на танцполе, — вопит она шепотом. — Ты целовала её, не сказав, что ты остаешься? Я думала, вы поэтому едете домой! Я ругалась на Кларк! Блять, Лекса! Поверить не могу, — Ким начинает спешно собираться. — Я думала, что это с Кларк не все нормально, но с тобой все тоже не в порядке. Ким отходит от столика, когда Лекса хватает её за руку: — Ким, постой. Пожалуйста. Ким смотрит в её глаза. Она смотрит в глаза Лексы и только сейчас видит в них что-то… Нечто, что не позволяет ей развернуться сейчас же и уйти. — Лекса, я очень люблю Кларк, я очень злюсь на нее и обижена, но она мне самый близкий человек. Ты заставляешь меня сомневаться в том, что ты вообще её любишь. — Ким, — Лекса опускает взгляд, но все еще держит её руку. — Лекса, что, чёрт возьми, с тобой не так? — Ну, не умею я все это делать! — говорит Лекса громко. — Не умею! У вас так складно все выходит, когда вы выясняете отношения, — она встает на ноги. — Даже ты… — Так смоги. Ты же смогла, когда бросала её. Так жестоко не бросают, даже когда не любят. После секса, после того, как твой муж довел её до приступа, после того, как она тебе доверилась, ты просто сказала ей, что ты от нее отказываешься, и ушла. Ты сказала ей… — Я помню, что я сказала, — Лекса делает к Ким шаг. Её взгляд сверкает. — Я помню, что я сказала, — сквозь зубы повторяет она. — Хватит мне об этом напоминать. — Так исправь это! А не жди, когда Кларк сама придет. Я хочу, чтобы она стала собой! — Ким, прошу тебя, поговори с ней, чтобы она поговорила со мной. — Ты точно была главой чего-то там? Потому что ты абсолютно беспомощна, Лекса, — Ким садится обратно на место. — Ким, — Лекса берет стаканчик в руки и смотрит на него, — Кларк не бизнес. Она гораздо сложнее. И важнее. — Я тебе уже говорила, что она в декабре уезжает в тур? — Но у нее нет никаких афиш, — Лекса поднимает голову. — В инстаграм. — У нее нет, а у Хейтерс есть. Кларк вообще перестала что-то полезное выкладывать. Лекса, я очень не хочу, чтобы она с ними проводила время, а тем более уезжала на полгода. Ты должна что-то с этим сделать. — Это шанс для нее. Поехать в тур с популярной группой. — Мне плевать. Ты домой поедешь? Я попробую поговорить с Кларк, но я тебя уверяю: шанс, что она вообще со мной заговорит, равен нулю. За три месяца не заговорила, и вряд ли что-то изменилось. Ким забирает кофе и выходит из кафе. Хотя что-то на самом деле изменилось: Кларк никогда ничего подобного ей не писала. Ким хочет поскорее оказаться дома. В квартире полная темнота. Ким тихо идет в комнату Кларк, где та лежит, обняв подушку и уткнувшись лицом во вторую подушку. — Иди сюда, — зовет Кларк. — Ляг рядом, пожалуйста. Ким стоит как вкопанная. Что угодно, но не это она ожидала услышать. Она наконец идет и ложится рядом. Кларк разворачивается и почти всем телом укладывается на нее. — Ким, — Кларк приподнимает голову, — прости меня, пожалуйста. Прости, — Кларк утыкается ей в подмышку, и её тело начинает дрожать. Ээм… Ким смотрит на её макушку. Она не может даже вдохнуть, не то, чтобы пошевелиться. Она должна пошевелиться, должна обнять Кларк. Она кладет руку ей на спину. — Прости, — Кларк обнимает её еще крепче. — Блять. Я такая идиотка. Я не знаю… — Кларк отворачивается, чтобы вытереть лицо о пододеяльник, — я не знаю, что мне делать. Я не знаю, что мне дальше делать. — Кларк, — Ким лежит, приподняв над ней одну руку, а вторая, еле касаясь, приобнимает её спину. — Кларк. — Я такой мудак, Ким. Я не понимаю, что происходит вообще. Помоги, пожалуйста, — и Кларк снова утыкается ей в подмышку. Кларк так сильно трясется от слез, что Ким в полнейшем шоке. Никогда, никогда она не ожидала бы стать свидетелем чему-то подобному. И она понятия не имеет, что ей делать. Ей тоже нужна помощь. — Ты… Эм… Ты мудак, Кларк, но ты… Ты… боже, господи, пожалуйста, не плачь, — Ким растерянно трогает её, её спину, плечи, голову. Она не знает, куда положить руки. — Боже. Прекрати, пожалуйста. Что… Что мне сделать? — Простить меня, — всхлипывает Кларк. — Ужасная, ужасная манипуляция слезами, Кларк. Нельзя. Нельзя так делать. — Блять, — Кларк плачет и смеется. Она приподнимает голову и шмыгает носом. — Она работает? — Она работает. Боже. Просто перестань, я паникую. Остановись, пожалуйста. И Кларк смеется, продолжая при этом плакать в подмышку. Ким смелее кладет на нее руки и начинает гладить её голову. — Кларк, все будет хорошо. — Нет, не будет. — Будет. — Я все вокруг испортила. Все испортила. И я записалась завтра к психологу. Точнее, я лишила, кажется, её обеда. Мне так нужна помощь. Я не могу, мне кажется, что я умираю. У меня нет сил. У меня нет сил больше, — Кларк рывками дышит. — Все будет хорошо, Кларк, — Ким ложится пониже и обнимает её двумя руками. Боже, впервые за три месяца Ким понимает, что действительно все будет хорошо. С Кларк все будет хорошо. ________________ — Ты совершенно не умеешь совладать с сильными душевными переживаниями, Кларк. Твое тело… Принимает решения за тебя, Кларк. Оно сужает твое сознание и ограничивает выбор, который ты делала бы, будь ты в ясном уме. Мы с тобой обсуждали, что когда твое подсознание думает, что нечто угрожает твоей жизни, твое тело начинает реагировать. — Это не имеет отношения к тому, что сейчас происходит. — Имеет, Кларк. Ты поранилась, будучи подростком, и очень сильно. Эта рана будет ныть и ныть. Будто… Инородный предмет, который зарос под кожей. Который нужно вытащить. Ты понимаешь, о чем я говорю? — Вы говорите о том, о чем мы раньше говорили. — И об этом тоже. Тебе было больно. Ты считала, что ты потеряла нечто важное. Это эмоциональный процесс, который был запущен, и его уже было без помощи не остановить. И ты вновь и вновь давала бессознательную оценку всему, что происходило вокруг тебя. Эта злость возникла, откликнувшись на сложившуюся ситуацию, и все. Механизм запущен, поведение становится бесконтрольным, реакция на все бесконтрольная. — Хорошо. И… Что мне это дает? — Похмелье, Кларк. Это дает тебе жуткое похмелье. — Спасибо, доктор. Это было очень познавательно, — Кларк закатывает глаза. — Кларк, ты — это не только твои мысли, ты — это еще и твой организм, который всегда работает на тебя, а иногда и против тебя. Ты пребывала в постоянном возбужденном состоянии, а это снижает контроль над поведением. У этого всегда есть последствия. Твоя душевная боль делала тебя ограниченной в осознании своих действий. Твоя психика дезориентирована. — Все эти умные слова не оправдывают меня. — Ни в коем случае я не оправдываю тебя. Но ты здесь. Ты здесь, потому что что-то случилось. Пелена спала, и ты трезвеешь. Это похмелье после такого длительного насилия над организмом. Тебе, во-первых, надо обратиться к психотерапевту. Во-вторых… — Зачем мне к психотерапевту, вы разве мне не поможете? — Кларк… Приступы агрессии могут навредить окружающим и тебе самой. Ты нуждаешься в лечении. Что с твоей бровью? Ты понимаешь, что такое поведение может довести тебя до госпитализации? — Так, ладно. Мне пора. Спасибо, — Кларк встает с места. — Что ты хотела здесь получить? Какую помощь ты ожидала? — Я хочу знать, как перестать чувствовать то, что я чувствую. Мне постоянно больно. Я не чувствую больше раздражения, но теперь мне кажется, что лучше я была бы зла, чем все время хотела бы плакать. — Рано или поздно пришлось бы выпустить все эмоции наружу. Слезы пойдут тебе на пользу. Что изменилось? — Все изменилось. — Найди близкого человека, который смог бы тебе помочь. Говори с ним. Говори, потому что это важно. Только я тебе рекомендую обратиться и к профессионалу тоже, который сможет тебе помочь, — женщина встает с кресла. Она ищет что-то на своем столе. — Возьми, — она протягивает Кларк визитку. — Кларк, попробуй начать доверять людям, которые желают тебе помочь. Ты такая молодая, ребенок совсем, у тебя вся жизнь впереди. Просто подумай над этим, — она протягивает Кларк визитку, на которую Кларк какое-то время смотрит. — Когда надумаешь, скажешь, что от меня. Кларк забирает визитку. Просто из вежливости. Наверное.

_______________ Кларк стирает строчку песни и пишет её заново, перефразируя. Это уже десятый раз. Она не удовлетворена и поэтому тяжело вздыхает. Время одиннадцать вечера. Она слышит, как входная дверь открывается — Ким пришла. Ким раздевается так шумно, что это отвлекает Кларк от дурацкой строчки. Она, кажется, слышит разговоры или шепот. И либо Ким пришла с Кейси, либо она говорит с котом. Кейси… Точно. Кларк вспоминает о сообщении, на которое она так и не ответила. Кейси… Кейси хочет продолжение вечеринки. Кларк уже не уверена, что хочет вообще какой-либо вечеринки. Во всяком случае, в ближайшее время. Надо будет ответить. — Ты сменила прическу? Кларк оглядывается на Ким, которая стоит в дверях, прижимаясь к косяку. — А, да. — Она взмахивает головой, — Теперь только мои. Ну, я еще немного осветлила их. Тебе нравится? — Да. Выглядишь… Лучше. Намного лучше. Что делала эти дни? Ким звучит как-то странно и будто бы напряжена. Такое чувство, что она хочет что-то сказать, но ведет к этому издалека, либо… она просто напряжена. — Начали записывать новую песню. Еще… Я сейчас пишу еще одну. Ну, и я ходила на консультацию к хирургу. Пластическому. — И? Минутку, — Ким оборачивается назад, смотрит, а потом выходит из комнаты. Пока она отвлекается, Кларк быстренько дописывает строчку песни и нажимает сохранить. Ким возвращается с котом в руках. — Ты сходила к хирургу? — Ким наконец удивляется, будто только сейчас поняла, что ей сказали. — Так, и? — И надо как-то пойти и сделать эту процедуру. Будет опять отек небольшой, но мне надо, чтобы все зажило до моего отъезда. Пока запланировали на среду на следующей неделе. — Что насчет Лексы? Вопрос Ким задает осторожно, и Кларк знает тому причину. Она лишь подходит к ней ближе и кладет руку на запястье. Кларк молчит какое-то время, просто сжимает пальцами её руку. Просто она хочет, чтобы Ким перестала её бояться. Она очень этого хочет. Ким отходит от двери и садится на кровать, усаживая кота на колени. Кларк садится рядом. Так. Ким ждет ответ. — Ну… Эм… — найти бы его еще. — Это были самые лучшие три дня за все последние месяцы, — отвечает Кларк, избегая взгляда, — я думаю, что схожу еще к психологу, и, может, мне станет еще лучше. Еще знаешь, я думаю, что мне нужно еще записать песню. Третью. Да. Точно. Я думаю, что могла бы. И сейчас вторую, я накидала текст, надо только поправить кое-что. — Кларк. И все же… — Ким, как только я её увижу, все начнется заново, — Кларк достаточно это сказать, как сердце сжимается. Она не хочет это обсуждать. Но она обещала себе, что будет стараться. Надо просто заставить себя говорить. — Я очень боюсь её видеть. Я боюсь снова чувствовать это. Мне только стало легче. — Ты… Ты… — Ким не может сформулировать вопрос. Кларк ждет, когда подруга спросит. Она ответит, какой бы вопрос та ни задала. Наверное. — Ты же любишь её? Вам надо поговорить. Или ты уже ничего не хочешь? Кларк думает. Что она хочет? Она хочет, чтобы ей стало хорошо. Хорошо, как было до того, как Лекса её бросила. Она хочет не быть сумасшедшей. Она хочет записать песни. Она хочет поехать в тур с ребятами, чтобы выступить на большой сцене. Все, что она хотела с момента, как Лекса её бросила — это избавиться от болезненных эмоций. Теперь ей легче. Хочет ли она… Лексу? — Я не знаю. — Ты не знаешь? — Я её боюсь. — Поверь мне, она тебя тоже. Мне показалось, что у нее проблемы с общением. Коммуникативные проблемы, понимаешь, что я имею в виду? — Ким ищет на лице Кларк ответ. Кларк понимает. — Мне казалось, что она просто как босс такая. Но чем больше я с ней общаюсь в непринужденной атмосфере, тем больше понимаю, что она не умеет… Что чего-то не хватает. Я не знаю, как тебе это объяснить. Это мои ощущения. — Ким… — Кларк, дай ей возможность объяснить. Она не такая, как мы с тобой. Ладно, я могу понять её темперамент, она не такая импульсивная. Но мне кажется, что ты делаешь её… более… эмоциональной? — Ким, я знаю про все это. У нее есть проблемы в… ну, это даже не проблемы. Особенности. Но посмотри на меня? В сравнении с этим… — Нет, Кларк, не делай так. Не нужно обесценивать трудности других, только потому, что тебе кажется, что бывает хуже. Так делать неправильно. — Я не обесцениваю её трудности, Ким! Я… Я делала все, чтобы помочь ей. Хотя я повторю: я не считала это проблемами. Просто это она. Такая. Боится всего мокрого, грязного. Постоянно не поспевает за чужой речью. Особенно за моей. Ей надо время, чтобы ответить. Боится нашего кота. А еще она… Сказала мне, что я неважна. Мне в жизни так больно не было. Даже из-за мамы. Даже когда я пришла в себя в больнице после того, как меня чуть не убили или типа того. Ким. Я сейчас боюсь. Боюсь, что снова здесь, — Кларк кладет руку на грудь, — опять все сожмется так, что я не смогу с этим справиться. Кларк чувствует на себе её долгий взгляд. Кларк не привыкла говорить по душам, и теперь ей дико некомфортно. Будто она сказала лишнее, сказала какую-то глупость. Будто теперь Ким её осуждает. Будто она сказала что-то, не имеющее значения для другого человека. — Я тебя понимаю. Кларк смотрит на нее. — Правда. Боюсь, что тебя снова переклинит. И я, мне кажется, уже не выдержу. — Ты выдержала больше, чем говоришь, — Кларк слабо улыбается, — не знаю, правда, почему, — тише добавляет она. — Потому что очень тебя люблю, Кларк. Лекса бы выдержала тоже. Даже если бы ты убивала её при каждой встрече. Она очень виновата, но, Кларк, она здесь из-за тебя. — Здесь? В смысле, в городе? — Эм… Нет. В смысле здесь. Кларк зачем-то смотрит на часы. Она просто смотрит на них, а в голове по кругу звучат слова Ким. Здесь. Здесь. Где здесь? Здесь… Здесь, в смысле… Здесь, в квартире? Э… Кларк резко поднимает голову. Ну, не-е-ет. Нет же? Ким кусает губу и очень напряжена. О боже мой! Кларк вскакивает на ноги. Нет. Быть же такого не может. Ведь так? Кларк быстро подходит к двери. Она выходит и тут же останавливается: прижавшись к стене стоит Лекса. Кларк оглядывается на Ким, и та выглядит несколько виновато. Кларк снова смотрит на Лексу, которая отталкивается от стены. Кларк делает шаг назад в свою комнату. Ким не могла так поступить. Не могла же? Но… Боже. Кларк рукой шарит позади себя в поисках опоры. — Кларк, поговорите, пожалуйста, — Ким встает на ноги. — Лекса, иди сюда! Кларк наблюдает, как Лекса медленно заходит и как Ким быстро выходит, захлопывая дверь. — Лекса, если ты выйдешь отсюда, я клянусь, я кину в тебя котом, — говорит Ким. Кларк наблюдает, как брови Лексы приподнимаются, когда она смотрит на дверь, откуда донеслась угроза. Ну… Кларк идет к своему столу, где её ноутбук, где её песни, где её кресло, и вообще — где Лекса не будет так близко. Сердце колотится как бешеное. Боли, которой она так боялась, нет. Кларк могла бы радоваться этому, но сердечного приступа ей бы тоже не хотелось.