Раздвоение

Предупреждение, тут NC! Если у меня, конечно, получилось...) Прошло две недели. Брат по-прежнему со мной не разговаривает, Ремус выздоровел, но продолжает от меня бегать. Сириус поддерживает, как может и постоянно ругается с Люпином, потому что не ему одному надоело всё это. Джеймс смотрит на него и на меня с сочувствием. Лили каждый вечер говорит, что всё будет хорошо, перед тем, как лечь спать. А я уже на пределе. Я не расстроена, я не пытаюсь поговорить с Ремусом. Я ухожу в спальню, когда в гостиной появляется Сириус и, увидев Ремуса, сидящего в самом дальнем углу и прячущегося за книгами, начинает срывать на нем раздражение. Наша компания всё больше и больше отдаляется друг от друга. Джеймс и Лили уходят гулять или летать на квиддичное поле. Ремус прячется в библиотеке или отсиживается в спальне. Мы с Сириусом, насупленные и уставшие злиться, ходим вдвоем на уроки и почти ни с кем не разговариваем. Джейсон не говорит со мной, но иногда, я вижу его, идущим по коридору в нескольких метрах от меня. Он как будто провожает меня, чтобы подобное тому случаю не повторилось. Я пыталась с ним поговорить, но все безуспешно, он молчит или ходит в компании свои слизеринских друзей, а обсуждать наши проблемы при них я не хочу. Я решилась. Все произойдет сегодня. Сегодня или никогда. Если нужно будет, я применю инкарцео, и буду целовать его упрямые губы, пока в нём не проснется оборотень! *** Самым главным в плане действий было довести Ремуса до максимальной отключки его человеческого существа. Дальше всё должно пойти, как по маслу. Он не сможет её остановить - силы воли не хватит. Дамблдору казалось странным, что Ремус не влюблялся ни разу за шесть лет. Следовательно, его внутренний оборотень уже вполне созрел и не сможет противостоять инстинктам. Нона в первую очередь хотела завоевать оборотня, а уж потом Люпина. Потому как пока она не сделает этого, она не получит и Ремуса. Девушка полагала, что после их первого раза, когда барьер рухнет, будет легче. В первую очередь Ремусу, так как Вайнона уже знала, что всё идет своим чередом и намеревалась пройти эту дорогу до конца. - Куда ты собралась? – Лили привстала на кровати и осветила комнату слабым светом от палочки. Она выглядела заспанной и её обычно гладкие и блестящие волосы сейчас торчали во все стороны. – Сейчас три часа ночи! И в таком виде?! Она недоверчиво оглядела Нону с ног до головы. Обычно девушка не ничем не отличалась от однокурсниц, кроме, разве что, роста. Но сейчас она чувствовала себя не совсем комфортно. Но что поделаешь, этого требовал случай. Вайнона была босиком, свою форменную клетчатую юбку она сильно укоротила заклинанием, теперь она была выше колен. Волосы, всегда заплетенные в косу или убранные в хвост, были распущены и слегка завиты. Мантия отсутствовала, поэтому сверху на ней была только белая блузка, расстегнутая на три пуговицы. Висдом почти никогда не носила блузок, предпочитая им туники и футболки, поэтому иногда блузку приходилось трансфигурировать самой из белой туники. В этот раз она получилась длинноватой, и Нона просто завязала ее полы в узел на животе. Не заправлять же её под юбку! Видок получился тот ещё, не хватало только указки-хлыста и очков, чтобы окончательно походить на девушек из Плеймага. Она как-то нашла этот журнал под кроватью у Сири и спросила, зачем он ему, если с ним готова пойти на свидание любая, стоит только поманить. Он воздержался от ответа и быстро спрятал Плеймаг обратно под кровать. - Лили, я больше не могу продолжать этот театр одного актера, - прошептала Нона, чтобы не разбудить однокурсниц. – Я иду к Ремусу. - Ты с ума сошла! – От ее возгласа Алиса на соседней кровати что-то пробормотала и повернулась на другой бок. – Ты что идешь прямо к ним в спальню? А как же Джеймс и Сириус?! - Не кричи, пожалуйста! Джеймс и Сириус ничего не услышат, я наложу заглушающее на его кровать. Всё будет нормально. - Ты взяла лечебную мазь? – Поинтересовалась Лили, которую уже посвятили во все сложности половой жизни оборотней. - Я не знаю, куда ее положить. У меня нет никаких карманов, - рассеяно ответила Нона. - Тогда возьми ее с собой и поставь на тумбочку, как придешь. - Логично, - улыбнулась Висдом, - хорошо. - Даже не знаю, что тебе сейчас сказать… - Лили вздохнула и поправила свои разбушевавшиеся рыжие волосы. – У тебя это когда-нибудь было? - Да, - прямо ответила Нона, нет смысла скрывать. Да и не видела она в этом ничего постыдного. - Правда? А с кем? – Эванс, по-моему, решила завалить ее вопросами, чтобы отвлечь от грядущего. - Лили, давай потом, я сейчас вся трясусь! – взмолилась Висдом. - Ладно… удачи тебе! – улыбнулась рыжая и помахала ей свободной рукой. – Если вы и завтра будете вести себя как чужие люди, я присоединюсь к Сириусу, и мы его проучим! - Спасибо! Я пойду, - перспектива расправы над Люпином в лице Сириуса и Лили веселила. В гостиной никого не было и девушка беспрепятственно вошла в комнату парней. Слава Мерлину, все спали. Осторожно подойдя к кровати Ремуса, она поставила флакон с мазью на тумбочку. Потому оглянулась, чтобы убедиться, что тихий стук стеклянной поверхности о дерево никого не разбудил. Всё было тихо. Вайнона аккуратно отодвинула полог на кровати и медленно залезла на матрас поверх одеяла. Так же тихо задвинула полог обратно и прошептала заклинание заглушения. Ремус крепко спал на спине, положив руки на живот, рядом с ним лежал открытый учебник по ЗОТИ. Она осторожно закрыла его и убрала подальше, в ноги, чтобы не мешал. Нагнувшись над спящим парнем, она легко коснулась его губ своими. Никакой реакции, все так же крепко спит. Нона откинула одеяло и, опять наклонившись, поцеловала парня более уверенно. От неожиданности тот подскочил на кровати и сел, сонно протирая глаза. - Нона?! – Воскликнул он, когда разглядел в полумраке её лицо. Девушка зажгла люмос и положила палочку рядом с собой. – Какого дементора ты тут делаешь? - Решаю проблему, - ответила Висдом и улыбнулась. Руки дрожали, но в остальном она старалась держаться уверенно. Она обняла за шею и вновь поцеловала окончательно опешившего Ремуса. Тот решительно оттолкнул её и выглядел при этом рассерженным. Но в его глазах уже просматривались отблески желтого огня, а это было хорошим знаком. - Прекрати! Я не хочу этого! – Люпин в панике пытался отползти от девушки подальше и накрыться одеялом. «Как маленький» - подумала Нона. Теперь дрожали и его руки, а желтый свет в глазах становился всё ярче. - Зато я хочу! – Решительно протестовала Вайнона. - Почему?.. – Парень прекратил ребяческое сопротивление и выглядел растерянным, похоже, он действительно не понимал, как психически здоровая девушка может обречь себя на такое. Как он вообще может кому-то нравится? Он же чудовище! - Потому что я тебя люблю. – Неожиданно выпалила Нона. Неожиданно, как для самой себя, так и для Ремуса. – Люблю тебя вместе с твоей «пушистой проблемой». - Послушай… Я не понимаю, зачем ты это говоришь, почему ты пришла сюда, но совсем скоро у тебя не будет шанса уйти. – Ремус будто стал больше: руки немного удлинились, вместо аккуратно подстриженных ногтей появлялось подобие когтей. Не такие длинные, как когда он превращается полностью, но достаточно внушительные. Черты лица заострились, он стал выглядеть старше. Цвет глаз стал полностью таким же желтым, каким она видела его в коридоре, когда Люпин ее поцеловал. – Пожалуйста, уходи сейчас! Пока я еще могу… - Нет! Ты больше не будешь решать, когда мне уйти! Мне надоело! Я не хочу уходить, я хочу тебя. – Голос был твердым, но на последних словах все же чуть-чуть дрогнул. Эти слова окончательно закрыли все пути к отступлению. Ремус прижал ее к себе так сильно, что ребра откликнулись болью. Оборотень целовал её, не обращая ни малейшего внимания на жалобные стоны и уже слегка сочившиеся кровью губы. Нелепая блузка Ноны порвалась под его когтями, осыпав простыню пригоршней разлетевшихся в разные стороны пуговиц-жемчужин. Юбку и трусики оборотень сорвал когтем указательного пальца прямо по боковому шву одним махом. Парень уже навис над обнаженной девушкой, но вдруг на секунду его глаза потеряли желаемую Ноне желтизну, он испуганно посмотрел на девушку. - Нона… - Но он не успел закончить, Висдом решительно приподнялась и поцеловала его в губы, погладив по расширившейся груди. От этого его губы окрасились кровью, как у неё. Желтый цвет вернулся и Ремус яростно ответил на поцелуй. Он покрывал ее полу-поцелуями и полу-укусами до самой шеи, оставляя кровавую дорожку. Затем уверенным движением, девушка даже ничего не успела понять, он раздвинул её ноги и почти мгновенно вошел. Вскрик Ноны заглушило рычание, она выгнулась под ним, чтобы было не так больно. А Ремус продолжал быстро двигаться и беспорядочно целовать ее в губы и шею. Он сжимал ее руками, оставляя во время движений длинные глубокие царапины. Каждый укус: горячее дыхание, зубы, вонзающиеся в разгоряченное тело – вызывал взрыв наслаждения и ещё большее желание. Вайнона никогда не думала, что может быть такой мазохисткой! Она всегда с недоверием слушала девушек, которые с восторгом описывали подобное действо, а сейчас она сама готова была умолять своего оборотня, чтобы он не останавливался, чтобы не вздумал жалеть о том, что происходит. Хотелось кричать одновременно от счастья и от боли, эти два ощущения смешались в одно, и Нона перестала их различать. От особо глубоких укусов и царапин на глазах выступали горячие слезы. Ремус двигался в бешеном темпе и девушка не успевала за этим ритмом. Было такое ощущение, будто она бежит марафон и кто-то её обгоняет, но открывается второе дыхание, которое не дает ей задохнуться, и она не оставляет попыток догнать своего соперника. В то время как тот, издеваясь над ней, только ускоряется. Ремус стонал в унисон ее вскрикам, совсем не походя на себя самого. Никто, кроме неё, не представлял, что этот тихий и деликатный парень может издавать такие стоны вперемешку с рычанием! Поддавшись внезапному порыву, Нона сама прикусила его коду над ключицей, и с удивлением поняла, что приятно не только чувствовать его укусы, но и делать это самой. Ремус зарычал в последний раз и, со сбившимся громким дыханием, вышел из неё. Он обессиленно рухнул на кровать рядом с девушкой и прикрыл глаза. Нона чувствовала, как по бедру из нее медленно вытекает сперма. Два раза произнеся очищающее заклинание, она избавила себя и Ремуса от неё и опустилась на кровать. Несколько минут ничего не происходило, они лежали рядом с закрытыми глазами и часто дышали, успокаиваясь. Затем Люпин привстал на локтях и в ужасе уставился на нее. Девушка открыла глаза и поняла, что ещё не все закончилось, предстоит самое сложное. Ремус провел пальцами по ее исцарапанным и покрытым синяками ребрам, размазывая тонкие струйки крови, совершенно механически, с отсутствующим взглядом стер кровь с ее губ и шокировано уставился на свою ладонь. Ногти на пальцах приобрели нормальный вид, он снова стал обычным Ремусом Люпином, который смотрел на свою окровавленную ладонь. - Что я наделал? - Прошептал Люпин. – Нона, что я наделал… Моя маленькая, я не мог так с тобой... - Ремус, - она села и обняла упирающегося и напряженного парня. – Всё хорошо, ты не сделал ничего ужасного. - Я покалечил тебя! – Вдруг громко воскликнул Люпин, вырываясь из объятий. – Ты вся в синяках, вся в крови! Тебе больно! В этот момент мне на грудь упала крупная капля крови. Ремус сам не заметил, что его губы в моей крови и сейчас она капает с подбородка. Он быстро вытер ее, обагряя кровью свою ладонь еще больше. - Всё в порядке, Ремус! – Вайнона почти кричала, в надежде, что так он быстрее поймет. Как люди кричат на родном языке иностранцам в надежде, что громкий голос сделает речь доступней. – Ничего не изменилось, я по-прежнему тебя люблю! - Ты не понимаешь… Ничего не понимаешь! – Люпин перевернулся на живот, уткнувшись лицом в подушку, его плечи сотрясались от вырвавшейся, наконец, на свободу истерики. Он всхлипывал и вжимался в подушку, как будто хотел сам себя ей задушить. Ноне ничего не оставалось, кроме как лечь рядом и обнять его. Настолько крепко, насколько она могла. Через длившихся вечностью десять минут, он повернулся на бок, оказавшись к ней лицом к лицу. Их носы почти соприкасались и губы разделяли считанные сантиметры. - Нона, я люблю тебя. – Совершенно неожиданно и тихо выдал оборотень. Она уже было думала, он опять будет казнить себя и извиняться. Но нет, он окончательно успокоился и принял ситуацию. - Я тоже люблю тебя, Рем… Тишину нарушил звук поцелуя. *** Через неделю. Ночь выдалась очень тихой. Вайнона, уже по «протоптанной дорожке», прокралась в спальню мальчиков. Теперь, когда Рем больше не мучился от каждого синяка, царапины или сочащегося кровью укуса их жизнь проходила своим чередом. Парням Люпин не стал говорить, где они с Ноной занимаются любовью, хотя те постоянно интересовались, вызывая смущение на его лице. Джеймс обнаружил в их общем шкафу, на полке Ремуса целую батарею разнообразных зелий и мазей, от обезболивающих, до противозачаточных. Показал Сириусу, и тот, хмыкнув, похлопал друга по плечу. Сегодня Джеймса не было в спальне. Он увел Лили гулять по Запретному лесу, укутав ее в мантию-невидимку, а сам превратился в оленя. Сириус Блек мирно спал, пока не услышал громкое рычание и скрип кровати. Он быстро сел и отодвинул свой полог. Кровать Рема изнутри тускло светилась и немного подрагивала, в то время как за пологом друга происходило смертоубийство. По крайней мере, Бродяга так подумал. Крики, стоны, рычание, звук рвущейся материи слились воедино. В шоке парень просидел не меньше пятнадцати минут, думая о том, что Ремус раньше превратился в оборотня, ведь только послезавтра полнолуние. Ему было страшно. Он то порывался спрыгнуть с кровати и всё-таки посмотреть, что там происходит, то задергивал свой полог. Наконец он почти решился подойти и посмотреть, но не пришлось, потому что страшные звуки прекратились, и свет за пологом друга стал ярче. Через минуту из-за полога показалась Нона, завернутая в большое махровое полотенце. Она двинулась к шкафу, но тут увидела Сириуса, сидящего на кровати с вытаращенными глазами и приоткрытым ртом. Абсурдность ситуации развеселила девушку, и она широко улыбнулась. Блек странно на это отреагировал – быстро отполз на другой край кровати. Он видел перед собой хрупкую Нону, которая широко улыбалась ему кровавыми зубами. Все плечи девушки покрывали фиолетовые синяки и укусы, руки были исцарапаны так, будто она повстречалась в темном переулке с гремучей ивой, которая «ласково» ее погладила. Перестав улыбаться Вайнона бросила удивленный взгляд на Сириуса и продолжила путь к шкафу. В то же время из кровати вылез Рем, выглядевший разве что чуть лучше своей девушки. Но улыбаться не стал, это принесло Блэку огромное облегчение. - Нон, чего это он на нас так пялится? – спросил Ремус, глядя на не двинувшегося с места брюнета, который продолжал смотреть на них широко распахнутыми глазами. - Не знаю. А почему он не спит? Сириус, - она решила обратиться непосредственно к источнику неловкости, повисшей в воздухе, - ты чего не спишь, кошмары мучают? Её участливый тон никак не вязался с окровавленными зубами. - Вы… Вы что… Это что, всё прям ТАК происходит?! – Наконец очнулся Блек. – Нона, как ты это терпишь? Я от страха тут чуть кровать не испачкал! - Оооу… Рем, похоже, мы забыли про заглушающее. – Нона виновато прикрыла рот рукой, чтобы дальше не пугать друга своими зубами. - Похоже на то, - ответил парень, деловито нанося на себя и Вайнону отчищающие заклинания, избавляющие от кровоподтеков. Нона сочувственно посмотрела на Сириуса и протянула Рему склянку с мазью, а сама тем временем выпила зелье и ее царапины начали затягиваться. Оставались тонкие белые шрамы, но ребята почему-то не трогали зелье, которое полностью избавило бы их от отметин. Так прошли ближайшие пятнадцать минут, в сосредоточенном молчании и лечении друг друга. - А почему вы не залечиваете шрамы? – заинтересованно подал голос Сириус. - Ты же сам говорил, - ответила девушка, - оборотни кусают друг друга, оставляя отметины, чтобы другие знали, что волк «занят». - Но почему вы тогда носите свитера, закрывающие руки и шею? - Потому что мы хотим видеть их только вдвоем. Если кто-то из нас разлюбит другого, он выпьет зелье и все шрамы пропадут, но пока этого не случилось, мы будем такими, какими и должны быть. – Нона закончила объяснять и ласково поцеловала своего оборотня. Она никогда не выпьет это зелье. Ей больше никто не нужен.