Раздвоение

С момента того неловкого разговора с Сириусом прошло два дня. Вайнона поговорила с Лили, как и хотела, много думала, но пока ничего определенного в голову не приходило. Все варианты разговора с Люпином были какими-то неловкими и неправдоподобными в ее голове. Но не думать об этом она уже не могла. Вот и сейчас, идя в сторону замка от Хогсмида, она прокручивала в голове те же мысли. Она шла одна, потому что не согласилась идти вместе с ребятами, сославшись на мигрень, Нона вообще не планировала выходить из замка. Но через час после ухода друзей ей стало тоскливо и она всё же пошла. На её счастье ребята ей не встретились, и она могла спокойно подумать. Уже возвращаясь, она решила не придумывать сложных планов: просто подкараулит его после собрания старост в каком-нибудь тихом коридоре и скажет ему, что всё знает. У неё даже не было дальнейшего плана действий, мыслей, что ответить Ремусу на все его протесты, которые обязательно будут. Висдом смертельно устала прокручивать в голове планы предстоящего разговора, поэтому решила поступить истинно по-гриффиндорски — избавиться от всяких странных планов и действовать по ситуации. Собрание старост должно было начаться через два часа, как раз после обеда, и Нона боялась. Очень боялась, но ни за что не собиралась сдаваться и откладывать — она же гриффиндорка. Зайдя в гостиную, она чуть не была задавлена Сириусом, который сломя голову бежал по гостиной, ловко оббегая предметы мебели. Следом за ним нёсся Джеймс, красный, как знамена их факультета. — Я все расскажу ей! — Кричал Сириус, уворачиваясь от Джима на повороте и смеясь. — Я расскажу как ты, не удосужившись наложить заглушающее на кровать, издавал ТАКИЕ звуки, что я невольно позавидовал! — Ты не посмеешь сказать Лили! Только попробуй и я зааважу тебя за ужином! — Отвечал Поттер, догоняя брюнета, весело подмигнувшего растерявшейся Ноне. — Прости, красавица! Но ты бы слышала! Я хохотал, пока не разбудил Рема! — Сказал Блэк. Джеймс наконец-то догнал друга, схватив его за рукав маггловской косухи, которую тот носил не снимая даже под мантию, несмотря на все увещевания профессора МакГонагалл, выбросить её из окна гриффиндорской башни, если она еще раз увидит его в ней на уроке. На полу завязалась потасовка. Джеймс, сидя верхом на поваленном на пол Блэке, обеими руками закрывал его смеющийся рот, даже не вспомнив о простом силенцио. Нона уже сама смеялась, глядя на эту потасовку, позабыв про все переживания, преследовавшие ее последние дни. Время пролетело незаметно, ужин уже закончился, впрочем, Ремус на нём не появился, от этого стало как-то легче. И её брата тоже не было за Слизеринским столом, что не было таким уж необычным, потому что Джейсон был старостой своего факультета и тоже должен присутствовать на собрании. Набравшись мужества и глубоко вздохнув, Вайнона поднялась на этаж, где находилась общая комната старост, отведенная для собраний факультетов. Прислонилась ухом к двери, но ничего не услышала. «Пользуются заглушающим, как будто в теме расписания квиддичных тренировок, вопросах о дисциплине и прочей скукоте было что-то очень секретное». Через двадцать минут, когда девушке уже надоело ждать окончания собрания, послышались шаги нескольких человек. Быстро спрыгнув с подоконника, на котором коротала время, Висдом спряталась за углом. Мимо тут же прошли хаффлпаффские старосты, через некоторое время ребята с Рейвенкло, за ними шла староста Слизерина. Брата и Ремуса она не увидела. И уже хотела высунуться из своего убежища, как услышала шаги и тихое бормотание Ремуса, который шел очень медленно, на ходу записывая что-то в длинный свиток. Он остановился, аккуратно свернул свиток и положил в свою сумку, и уже было пошел дальше, как его схватили сзади за мантию и дернули в смежный коридор. — Эй! Отпусти меня! — От неожиданности Ремус чуть не уронил сумку, стараясь как можно быстрее выхватить палочку из кармана. — Тихо ты, это я! — Вайнона схватила его за плечи и посмотрела прямо в глаза. Парень пришел в себя и резко высвободился из рук девушки, это не составило труда, учитывая его силу оборотня и её руки, не поднимавшие ничего тяжелее школьной сумки. — Только попробуй опять сбежать! — Нона?.. Что ты тут делаешь? — Ремус заозирался, как будто и правда хотел смыться куда-нибудь подальше и искал пути к отступлению. — Я хочу поговорить. Не надо больше от меня бегать, Ремус… — Висдом немного замялась и прибавила, — пожалуйста. — Эээ… Ладно, хорошо, я не уйду. — Люпин не знал, что еще сказать, он стоял так близко к ней, что слышал, как нервно она дышит. Звук её дыхания заглушал его мысли, перебивал стук его собственного сердца и застилал глаза мучительной пеленой. Он видел ее глаза, которые она то поднимала на него, то вновь опускала, не решаясь что-то сказать, а сам внутренне закипал, понимая, что медленно слетает с катушек. — Ремус, я… — Висдом встала на цыпочки, пытаясь вновь положить руки ему на плечи, даже с ее немалым ростом Ремус был выше. — Я всё… — Замолчи!.. — Вдруг громко прошептал оборотень. Именно оборотень, потому что Ремус резко поменял их местами, теперь уже девушка была у стены, а он смотрел в её глаза и больно сжимал за плечи. Его глаза пугали, вместо янтарного оттенка, обычных его глаз, явственно появлялся желтый. Они одновременно пугали и завораживали, лицо исказила гримаса отчаяния, отображая внутреннюю борьбу за трезвость рассудка. Руки грубо опустились на талию Ноны и сжали её не менее больно, чем плечи. Люпин резко оторвал ее от пола и приподнял, чтобы их лица были на одном уровне. Ноги девушки беспомощно болтались в воздухе, лишь слегка доставая носками туфель до пола. Несмотря на то, что Нона не боялась Ремуса или, как в данный момент, старалась не бояться, её глаза от неожиданности округлились. Висдом никогда не видела своего однокурсника таким. Ремус всё же не смог справиться с собой и, сфокусировав свой горящий желтизной взгляд на ее губах, поцеловал девушку. Однако обычным поцелуем робкого и стеснительного юноши, коим был Люпин в повседневной жизни, это можно было назвать с большой натяжкой. — Ой! — Вскрикнула девушка, когда поняла, что Ремус почти прокусил ей нижнюю губу. Разумеется, он сделал это не специально, просто не смог по-другому, слишком долго сдерживал себя и сейчас все эмоции вышли из-под контроля. Он тут же отстранился, опуская её на пол, и в его испуганных глазах можно было прочитать только раскаяние и злость на себя. — Прости, прости, пожалуйста, Нона, прости… — бессвязно шептал парень, переводя сбившееся дыхание. Висдом испугалась, но совершенно не чувствовала боли в губе. Она хотела успокоить его, сказать, что всё понимает, что он не виноват, но тут резкий удар отбросил гриффиндорца на пол. Джейсон появился внезапно и ничего не хотел слушать, повалив парня на каменный пол, он методично бил его кулаком в лицо. Ремус же даже не пытался отбиваться, он чувствовал только свою вину. Чувствовал, что заслуживает всё это. — Джейсон! Джейсон, прекрати немедленно! Пожалуйста, Джейсон! Он не хотел! ПРЕКРАТИ! — Вайнона подбежала к брату и начала со всей силы тянуть его от гриффиндорца за мантию, на лице Люпина не осталось и живого места. Нос, губы, бровь — всё сочилось кровью. Под глазом наливался огромный синяк. Наконец ей удалось оттащить брата от Ремуса. — Джейсон, да посмотри же ты на меня! Он поднялся и, бросив полный презрения взгляд на распластавшегося на полу парня, наконец, посмотрел на нее. Испуганные глаза, полные смятения, растрепавшиеся волосы, дрожащие руки… и губа, из которой медленно струилась кровь. — Это вот так тебя не трогают твои гриффиндорцы, да?! — Он схватил её за плечи и тряхнул как следует. Даа уж… её плечам сегодня пришлось несладко. — Ты и дальше будешь их оправдывать? — Он не хотел! Ты ничего не понимаешь! — Она оттолкнула брата и лихорадочно стерла кровь с губы и подбородка, запачкав белую манжету блузки, выглядывающую из под мантии. — Тогда, может, ты мне объяснишь?! Давай же! Я очень хочу послушать! — Злился Джейсон. — А ты, — он неприязненно посмотрел на окровавленное лицо Ремуса, — чтобы даже близко к ней не приближался! Понял?! Ремус ничего не смог ответить, сильно болели губы и даже, вроде бы не хватало одного зуба. — Что здесь происходит? — Профессор МакГонагал спускалась из кабинета Дамблдора и случайно услышала крики из одного из ближайших коридоров. — Мистер Висдом, мисс Висдом, мистер Люпин, кто-нибудь объяснит мне?! — Профессор МакГонагалл, Ремус ни в чем не виноват! Джейсон всё неправильно понял! Я только хотела… — Вы оба немедленно идете в кабинет директора и объясняете всё профессору Дамблдору! Я ничего не хочу слышать, нужно помочь мистеру Люпину. Вайнона и Джейсон переглянулись и быстро зашагали к лестнице. Нона все время оборачивалась, смотря, как МакГонагал применяет к Ремусу мобиликорпус и отправляется с ним вниз по ступенькам. На следующий день. Вчера Нона очень старалась, чтобы не рассказать Дамблдору ничего лишнего. Задача была сложной, но посильной. Брат метал глазами молнии в её сторону и не сдерживался в выражениях. Альбус раздраженно морщился от его криков, а Ноне исподтишка улыбался. Кончилось тем, что они вдвоём заработали отработку у Филча. Когда они уже уходили, Альбус попросил её задержаться. — Что-то еще? — Не очень уважительно поинтересовалась гриффиндорка, сев обратно в кресло. — Да, ещё не всё. — Терпеливо ответил Альбус. — Я знаю, что на самом деле произошло в коридоре и что вас тревожит. — Что? — Лицо девушки вытянулось. Она всеми силами пыталась юлить, лишь бы не делиться с профессором подробностями своей личной жизни, и на тебе! — Понимаете, дорогая, я уже стар и знаю на порядок больше, чем вы. Принимая мистера Люпина в школу, я знал, что подобный инцидент произойдет. Рано или поздно это должно было случиться. Даже странно, что мистер Люпин серьёзно не влюблялся до шестого курса. — И… и что мне делать? — К сожалению, я не знаю. Вы должны понять, что это очень серьезно и хорошо подумать. Если вы решитесь на отношения с мистером Люпином, ответить ему взаимностью, вам, прежде всего, придется запастись лечебными мазями и зельями. Я даже мог бы попросить мадам Помфри сделать их специально для вас. Ваша прокушенная губа — это лишь верхушка айсберга. Не смотрите на меня так! Я знаю, что рано или поздно у вас с мистером Люпином, как бы это сказать, могут произойти определенные обстоятельства... И если от меня зависит ваше последующее состояние здоровья, я обязан обо всём подумать. Всего через год вы станете совершеннолетними, так мало времени осталось. Мне бы не хотелось тешить себя иллюзиями о том, что выпускники старших курсов всецело хранят своё целомудрие. Я тоже был молодым, мисс Висдом. Вайнона смутилась. Одно дело обсуждать это с Сириусом и совсем другое — с директором школы. — Профессор, извините, а не существует зелий, которые могли бы блокировать его сущность в это время? Какое-то успокоительное? — Мисс Висдом, для оборотней не придумано еще ни одного зелья, кроме аконитового. Но и оно действует совершенно по-другому и только при полной трансформации в полнолуние. Но не бойтесь, смертельной опасности нет. Только… все зависит от вас, Вайнона. От вашей смелости, сможете ли вы на это пойти или нет. — Я думаю, что смогу, профессор Дамблдор, сэр. Вы правы, мне очень помогли бы зелья и мази от мадам Помфри… — Что ж, вы сделали свой выбор, мисс Висдом, будьте осторожны. — Спасибо, профессор Дамблдор.

***

Сейчас Нона находилась в больничном крыле. Сидела у кровати Ремуса и ждала, когда он проснется. Мадам Помфри, уже уведомленная Дамблдором, дала ей целую кучу склянок с зельями и мазями, которые действуют быстрее других. Их используют ребята, которым не повезло упасть с метлы на квиддичном матче. Она осторожно открыла один флакончик и зачерпнула пальцем фиолетовую мазь и намазала на уже заживающую губу. Ремуса мадам Помфри напоила укрепляющим, костеростом, чтобы срастить его сломанный нос, а также восстановить отколотый кусочек зуба, и он заснул. Вайнона попросила разрешения у колдоведьмы самой намазать его лицо заживляющей мазью, раз теперь она у неё есть. Осторожно касаясь пальцами лица парня, она наносила мазь. Сначала на бровь, потом на синяк под глазом, затем немного на нос, на всякий случай. Последними были губы. Намазывая их, Нона покраснела. «А он действительно красивый… и губы у него такие мягкие…». За этим занятием она и не заметила, как Ремус открыл глаза и безмолвно наблюдал, как она касается его губ, принося огромное облегчение. Облегчение приносила не столько мазь, сколько сами касания таких любимых им пальцев. А может, ему только казалось… — Привет… — голос был тихим, но она подпрыгнула на стуле от неожиданности. Утром в больничном крыле было достаточно тихо. — Привет Ремус, как ты? — Сейчас уже лучше, — теперь и он покраснел. — Я хотел извиниться… — Не нужно. Сириус мне обо всём рассказал. Я понимаю. — Сириус? Зачем?.. — А ты как думаешь? Ты же меня игнорировал! Думаешь легко вот так смотреть, как ты от меня бегаешь и не понимать, что случилось? — Прости меня. — Нет, ничего, уже всё нормально, я не сержусь. — Так ты знаешь, что я… я тебя… — Да. — И что ты думаешь?.. — Думаю, что справлюсь с этим. — Нет. — Что нет? — Не нужно справляться. Твой брат прав, мне не следует подходить к тебе ближе, чем на метр. Ты видела вчера, как я могу быть ужасен. Я ненавижу себя… Вайноне не дали ответить Сириус, Джеймс и Лили, которые с утра пораньше решили навестить друга. — Привет, Рем! — Сириус поплотнее запахнул мантию, чтобы мадам Помфри не стала ругаться, за то, что он в лазарете в верхней одежде. Всё в той же косухе под мантией. — Я вижу, ты тут не скучаешь? — Улыбнулся Блэк и подмигнул мне. — Привет! Да, Сири, ты прав, скучать не приходится…