resonant frequencies

На следующий день Вэй Усянь не посылает Лань Ванцзи своё обычное сообщение с пожеланием доброго утра. Вместо этого он просто идёт в аудиторию, где должно проходить занятие. И когда на пути ему встречается Лань Ванцзи, Вэй Усянь проходит мимо, низко опустив голову, и втыкает в уши наушники, даже не подняв взгляда и сделав вид, что не услышал своего имени, слетевшего с чужих уст. Он пишет Лань Ванцзи, что в этот раз не получится вместе пообедать, а чуть позже отправляет, что задержится в лаборатории допоздна и что не стоит его ждать. Он намеренно тянет время, выжидая девяти вечера, чтобы быть уверенным в том, что они не пересекутся. Вот почему он поражённо застывает, когда обнаруживает Лань Ванцзи, одиноко стоявшего на холоде возле входа в лабораторию и ждавшего его. — Ты ещё здесь? — спрашивает Вэй Усянь небрежно. — Разве ты не должен уже спать? — Я же обещал, что дождусь тебя, — прилетает ему твёрдый ответ. Вэй Усянь морщится, поджимая губы. Почему Лань Ванцзи нужно всё это усложнять? К чему все эти лишние хлопоты? Он молча разворачивается и идёт к себе домой, краем глаза замечая, что Лань Ванцзи следует за ним. Когда Вэй Усянь чувствует прикосновение к своей руке, то тут же вырывается из чужой хватки и раздражённо смотрит на сбитого с толку Лань Ванцзи. — Не надо, — произносит он. — Сейчас никто не смотрит, нет смысла притворяться. Лань Ванцзи ничего не отвечает на это, а Вэй Усянь больше на него не смотрит. Остаток пути проходит в полной тишине, граничащей с напряжением. Уже возле двери квартиры Лань Ванцзи колеблется какое-то время, но затем, видимо, всё-таки что-то для себя решив, аккуратно наклоняется, чтобы поцеловать Вэй Усяня, как всегда это делал. На этот раз, однако, Вэй Усянь отталкивает его. — Я же сказал, что нам не для кого притворяться, — говорит он гораздо резче, чем хотел. Его голос разрезает их молчание, словно гром мелькает посреди ясного неба. Лань Ванцзи опускает голову, глубоко втягивая воздух, но прежде чем он успевает что-то сказать, Вэй Усянь трусливо проскальзывает внутрь, захлопывая дверь прямо перед чужим носом. *** Лань Чжань: Доброе утро, Вэй Ин. Лань Чжань: Ты свободен сегодня во время ланча? Я приготовил немного еды для нас. Лань Чжань: Вэй Ин? Лань Чжань: Что-то случилось? Вчера ты вёл себя иначе. Очень непохоже на тебя. Лань Чжань: Я сделал что-то не то? Лань Чжань: Если так, то я приношу свои извинения. Лань Чжань: Пожалуйста, дай мне знать, как я могу исправить ситуацию. Лань Чжань: Вэй Ин? Вэй Ин ♡: Я в порядке. Вэй Ин ♡: И прекрати писать мне так часто, я на лекции, а мой телефон постоянно жужжит. Лань Чжань: О. Извини. *** Во время обеда кафетерий заполнен до отвала, но Вэй Усянь всё же смог урвать себе местечко. Усевшись за свободный столик, он начинает запихивать в себя еду, громко чавкая, когда неожиданно рядом появляется Лань Ванцзи, сжимая в пальцах бумажный пакет. Именно этот шуршащий звук и привлёк внимание Вэй Усяня, заставив поднять голову. Лань Ванцзи впервые, кажется, на его памяти выглядит настолько неуверенно, неловко переступая с ноги на ногу у края стола. — Вэй Ин, — начинает он несмело, будто осторожно подбирая каждое своё слово, — почему ты не предупредил, что освободишься на ланч? — Должно быть, забыл, извини, — пожимает Вэй Усянь плечами, снова опуская взгляд и утыкаясь им в свою тарелку. — Почему ты ешь здесь? — Просто захотелось сменить обстановку. Золотые глаза Лань Ванцзи впиваются в него, внимательно выхватывая каждую деталь и пытаясь найти какую-то подсказку, когда он замечает перед Вэй Усянем еду из кафетерия. — Я писал тебе, что приготовил обед для нас двоих, — говорит он тихо и в подтверждение достаёт из пакета контейнеры, выкладывая их на стол. Вэй Усянь может рассмотреть внутри свои любимые блюда, которые Лань Ванцзи наверняка готовил вчера весь вечер. Карри и рис пахнут просто божественно, особенно приправленные большой долей красного перца. Вэй Усянь почти сдаётся, против воли сглатывая слюну, ведь Лань Ванцзи потрясающе готовит, в то время как еда из кафетерия, даже рядом не стоящая, за неимением лучшего слова — полное дерьмо. Но... — Похоже, я не заметил твоё сообщение, — врёт он, стараясь прогнать эти мысли как можно дальше. — Ладно, не бери в голову. Как видишь, я уже взял себе ланч, так что не беспокойся. — О, — выдавливает Лань Ванцзи, и его брови совсем на чуточку сдвигаются, будто бы он хочет нахмуриться. Наверное, Вэй Усянь и не заметил бы, если бы не следил за ним так жадно. — Могу я сесть с тобой? — Пожалуйста. Лань Ванцзи опускается на стул напротив, сложив руки перед собой и скрестив пальцы. Его костяшки побелели. — Вэй Ин, что-то не так? Ты кажешься... — Я же сказал, что всё в порядке, Лань Чжань, так что забей! — рявкает Вэй Усянь гораздо громче, чем хотел. Столовая погружается в убийственную тишину, когда все головы резко поворачиваются в их сторону, прожигая их любопытными взглядами. Он мгновенно начинает жалеть о своих порывистых словах, когда видит, что Лань Ванцзи заметно вздрагивает, а его идеальное лицо выражает потрясение и явную боль, легко читаемую в золотых радужках. Эти эмоции, однако, сразу же исчезают, сменяясь его обычной бесстрастностью, но Вэй Усянь всё равно улавливает минутную дрожь в его руках, что со всей силой вцепляются в бумажный пакет. — Прости, — бормочет Лань Ванцзи, опуская голову. — Мне уйти? — Делай, что хочешь. Лань Ванцзи секунду колеблется, а затем всё же открывает контейнеры. Он не уходит. Они едят молча. *** В том же духе проходит и остаток этой недели. Каким-то образом весь кампус, словно обладая коллективным разумом, приходит к выводу, что их парочка du jour переживает сложный период и в их отношениях настала чёрная полоса. Многие студенты-старшекурсники бросают на Вэй Усяня сочувственные взоры, но всё же бóльшая часть угрожающе суживает глаза, как только он проходит мимо. И это бы сработало, если бы жизнь с Цзян Чэном не выработала у него иммунитет к такого рода запугиваниям. Некоторые, наверняка из самых смелых, высказывают ему свои сожаление и досаду, что между ним и Лань Ванцзи ничего не вышло. Остальные же клеймят бессердечным ублюдком за то, что посмел разбить Лань Ванцзи сердце. Профессор Шэнь же ничего не говорит, лишь одаривает Вэй Усяня самым разочарованным взглядом, который он когда-либо получал в своей жизни, и в груди от этого что-то болезненно сжимается и ухает вниз. Наверное, пострашнее только гнев мадам Юй. Всё в порядке, убеждает себя он безостановочно, притворяясь, что его вовсе не трогает то, что Лань Ванцзи выглядит ужасно удручённым каждый раз, как Вэй Усянь избегает его, не желая лишний раз испытывать судьбу, зная, что ещё чуть-чуть и точно сорвётся, послав всё куда подальше. Это всё для сохранения наших отношений. Да, сейчас это может быть больно и невыносимо, но потом всё окупится. Это лучшее, что можно сделать на данный момент. Кроме того, им всё равно придётся через несколько дней «расстаться». По крайней мере, так никто не подумает, что их разрыв свалился словно снег на голову. *** День свадьбы наступает слишком стремительно, и, с одной стороны, Вэй Усянь безмерно рад окончанию своих страданий, но одновременно с этим он чертовски нервничает. Лань Ванцзи забирает его на своей машине, и Вэй Усянь очень, очень сокрушается насчёт решения установить между ними дистанцию, потому что едва ли удаётся закатать губу и не пялиться слишком откровенно на такого сексуального Лань Ванцзи в этом костюме. Ещё буквально неделю назад он бы накинулся на него и, потеряв всякий стыд, долго бы разглагольствовал о том, как горячо Лань Ванцзи выглядит, как этот шикарный костюм идеально обтягивает его тело и сочетается с его холодной аурой. Но теперь всё, что он может, так это с завидным упорством смотреть в окно, стараясь как можно меньше выхватывать взглядом крепкую фигуру, просто чтобы лишний раз не испытывать своё самообладание. Когда они прибывают на место и Лань Ванцзи аккуратно паркуется, Вэй Усянь лихорадочно хватает его за запястье, перед тем как они выйдут из машины на всеобщее обозрение. Губы Лань Ванцзи удивлённо приоткрываются, однако он не издаёт ни единого протестующего звука по поводу прикосновения, лишь устремляет взор на их соприкасающиеся руки. Будто опомнившись, Вэй Усянь сразу же стремительно выпускает его из своей хватки. — Слушай, — начинает он, судорожно вздыхая. — Знаю, последнюю неделю между нами всё было.. не слишком гладко. Но эта свадьба.. как последний этап. Мы просто должны устроить шоу для наших родственников, и тогда всё — нет необходимости больше терпеть это и мозолить друг другу глаза. Поэтому давай выложимся на все сто, ладно? — он пытается выдавить из себя свою самую яркую улыбку. — Это то, чего ты хочешь? — едва слышно вопрошает Лань Ванцзи, рассматривая свои руки, сложенные на коленях. — А? Что? — Не мозолить друг другу глаза? — Ну, — тянет Вэй Усянь, запинаясь и пытаясь подобрать подходящие слова. — Раньше мы ведь не были так близки, правда? — он надеется, что были, но он без понятия, что сам Лань Ванцзи думает об этом. — Значит, не так уж это будет отличаться от прежнего... Он осознаёт, насколько эти слова были неправильными и глупыми, как только в поле зрения попадают длинные подрагивающие пальцы Лань Ванцзи, которые он сжимает в кулак до белеющих костяшек, что делает кожу чуть ли не прозрачной. — Понятно, — всё-таки бросает он сквозь зубы, а затем выходит из авто и открывает перед Вэй Усянем дверцу. — Идём, Вэй Ин. Как только они входят внутрь, Вэй Усянь берёт его руку в свою, крепко сжимая, и проходит мучительно долгое мгновение, прежде чем Лань Ванцзи сжимает его пальцы в ответ. *** Они получают несколько радостных восклицаний и эмоциональных поздравлений от разных родственников, а ещё бессвязное лопотание от Лань Цижэня, но у них на самом деле не так уж много времени на разговоры, потому что почти сразу же по их приезде начинается церемония. Цзян Яньли выглядит просто волшебно в своём красном свадебном платье, словно воплощение прекрасной богини с неземной красотой, и сердце Вэй Усяня почти разрывается от переполняющего его счастья, когда он смотрит, как она идёт к алтарю с дядей Цзяном. Цзян Чэн, сидящий по другую сторону от него, тихо шмыгает носом, отчаянно пытаясь быть сдержанным, но, конечно, терпит в этом неудачу. К своему удивлению, Вэй Усянь замечает, что даже глаза мадам Юй на мокром месте, когда она пытается незаметно промокнуть их платком. Краем глаза он улавливает, как сестра перебрасывается смущёнными улыбками с Цзинь Цзысюанем, которого он всё ещё считает мудаком, но теперь он по крайней мере скрепя сердце может признать, что это мудак, который очень любит его сестру и которого сестра почему-то тоже любит. По какой бы то ни было причине. И пока это делает его цзецзе счастливой, Вэй Усянь согласен терпеть любое количество Ролексов. Пока Цзян Яньли и Цзинь Цзысюань исполняют три поклона, Вэй Усянь крепко держит в своей руке пальцы Лань Ванцзи, переплетя их со своими. Когда новобрачные обмениваются кольцами, Вэй Усянь ловит себя на том, что бессознательно поглаживает костяшку безымянного пальца Лань Ванцзи, лениво растирая мягкую кожу, и рисует в своём воображении, что, возможно, в какой-то другой вселенной однажды он мог бы сам надеть кольцо на этот палец. *** После бракосочетания наступает приём гостей, где присоединяются все остальные, кто не смог прибыть раньше, и уже они с Лань Ванцзи попадают под обстрел. Цзян Яньли подходит первая, как самая бесстрашная и упрямая в своём нетерпении, чтобы поговорить наконец с братом. Цзинь Цзысюань следует за ней по пятам, выглядя до ужаса неловким, однако отказывается хоть на секунду оставить жену одну. Сестра обезоруживающе улыбается и говорит, как она рада видеть, что Вэй Ин в конце концов нашёл для себя кого-то особенного. — Ты не можешь быть рада за меня больше, чем я за тебя! — смеётся он и аккуратно обнимает её, немного путаясь в складках её традиционного ханьфу. — Цзецзе, ты выглядишь потрясающе, серьёзно! — Не лучше, чем ты, А-Ин, — она мягко проводит пальцем по его носу, будто дразня, прямо как в детстве. — Ты сам выбирал этот костюм? — Нет, Лань Чжань помог мне. — Я так и думала. — Эй! Внезапно Вэй Усянь поворачивается к Цзинь Цзысюаню и тычет в него пальцем. — Слушай сюда, придурок, помешанный на Гуччи, если ты ещё хоть раз заставишь мою сестру плакать... — Ты произносил точно такую же речь, когда мы обручились, Вэй Усянь, — раздражённо отмахивается Цзинь Цзысюань, закатывая глаза. — И мой ответ остаётся прежним: я скорее убью себя, чем снова причиню боль А-Ли! — Слишком много драматизма, любовь моя, — шепчет Цзян Яньли нежным голосом, но затем кидает взгляд на Лань Ванцзи, продолжая всё так же мило улыбаться. — Но что касается угроз.. если ты когда-нибудь навредишь моему брату, просто помни, кто наша мать и на что она способна... — Я понял, — отвечает Лань Ванцзи со всей серьёзностью, на которую только способен. — Хорошо. Кстати, — сверкает на них двоих хитрым взглядом сестра, — значит ли это, что наши родители могут ожидать ещё одну свадьбу в ближайшее время? — Цзецзе! *** После Цзян Яньли будто из неоткуда появляются мадам Юй и Цзян Фэнмянь. Дядя Цзян лишь мягко улыбается им, в то время как мадам Юй фыркает, что по крайней мере Вэй Усянь сумел хоть одну вещь в этой жизни сделать правильно — отхватить себе хорошего юношу из такой уважаемой семьи, как Лани, и к нему сразу же приходит осознание, что это единственная своего рода похвала, которую он когда-либо вообще услышит от неё. Затем настаёт очередь Вэнь Цин, которая злобно шутит, что Вэй Усянь всегда казался человеком, который умрёт в одиночестве, поэтому она рада, что тот доказал обратное. Из-за её спины показывается Вэнь Нин, который заикается, еле как выдавливая поздравления, и утверждает, что они очень чудесно смотрятся вместе, а затем сам же краснеет и удивляется своей смелости. Лань Цижэнь же говорит только с Лань Ванцзи и практически всем своим видом выражает непонимание, какое безумие настигло его племянника, но потом всё же тяжко вздыхает и устало произносит, что если этот маньяк — тот человек, который делает его счастливым, то пусть будет так. Будто смиряется с судьбой. На протяжении всех этих затянувшихся пожеланий и напутствий Лань Ванцзи ни на секунду не выпускает его из своих объятий, успокаивающе сжимая талию и изредка поглаживая пальцами, что чувствуется даже сквозь одежду. А Вэй Усянь втайне радуется предлогу не отлипать от него и наслаждается его обжигающим теплом в последний раз, даже не находя в себе сил хоть чуточку испытывать вину за это. Наконец к ним подходит и Лань Сичэнь. — Брат, здравствуй, — вежливо приветствует его Лань Ванцзи, чуть склоняя голову в кивке. — Эй, Лань Сичэнь! — чуть менее формально восклицает Вэй Усянь, вовсе не в состоянии выкинуть мысли из головы, которые будто набатом бьют: дяде Цзяну и мадам Юй, возможно, действительно скоро придётся ожидать ещё одну свадьбу, но вовсе не с теми, о ком говорила цзецзе... — Привет, ребята, — мягко говорит им обоим он, слегка улыбаясь. — Я вижу, вы наконец-то сошлись. Мои поздравления! Я счастлив за вас. — Спасибо! — тут же отвечает Вэй Усянь, и против воли на его лице расцветает улыбка. — Я тоже счастлив, по-настоящему счастлив. Надеюсь, Лань Чжань тоже, ха-ха! — О, я в этом не сомневаюсь, — Лань Сичэнь выпускает тихий смешок. — В конце концов, он был влюблён в тебя в течение последних шести лет, и я могу только представить, как он окрылён, что ты всё-таки ответил на его чувства. — Брат! — шипит на него Лань Ванцзи сквозь зубы. Вэй Усянь замирает, прокручивая эти слова в своём мозгу, и даже внимания не обращает, как хватка на его талии усиливается. Если бы это сказал кто-то другой, он бы тут же отмёл это предположение, отказываясь верить в такой абсурд, но это же Лань Сичэнь — брат Лань Ванцзи, который знает его лучше кого бы то ни было, от которого, как Лань Ванцзи однажды признался, он даже не может сохранить ни один секрет... Внезапно рука с его талии исчезает, отрезвляя, а лицо Лань Ванцзи, стоящего рядом, леденеет до неописуемых масштабов. — Я должен идти, — выдыхает он едва слышно, прежде чем резко развернуться и, ловко лавируя между толпой гостей, быстро уйти. Вэй Усянь изумлённо смотрит ему вслед, безошибочно цепляя взглядом такую до боли знакомую фигуру, и задаётся глупым вопросом, а сбегал ли вообще Лань Ванцзи от него вот так? На языке так и вертится горькое «нет», и он, чтобы отвлечься, поворачивается снова к Лань Сичэню, который невинно хлопает глазами. — Ох. Я сказал что-то не то? — виновато звучит его голос будто сквозь вату, и Вэй Усянь неопределённо поводит плечами. *** Так как Вэй Усянь — самый везучий человек на этой грёбаной планете, теперь, когда он действительно хочет поговорить с Лань Ванцзи (очень отчаянно хочет), тот будто сквозь землю провалился. Он обыскивает всё вокруг, заглядывая чуть ли не во все щели, однако даже малейшего намёка на присутствие его «бойфренда» не находится. Он даже проверяет туалеты, собирая на себе все странные и шокированные взгляды людей там, когда украдкой подсматривает под двери кабинок. В конце концов, запыхавшись и будучи чуть ли не на грани срыва, он вот-вот готов был пуститься в слёзы разочарования, когда Вэнь Нин, благослови тебя господь, где ж ты раньше был, поведывает ему, что видел, как Лань Ванцзи направлялся к стоянке. Вэй Усянь находит его сидящим в машине и уткнувшимся в сложенные руки на руле, отчего сердце внутри болезненно ёкает. На лёгкий стук в окно Лань Ванцзи резко вскидывает голову и удивлённо гипнотизирует его глазами, когда видит, как Вэй Усянь, словно боясь, что от него снова сбегут, рывком открывает дверцу и чуть ли не вваливается на пассажирское сидение рядом. — Лань Чжань, — хнычущим тоном начинает он, состраивая милую мордашку и используя всю артиллерию игривости, чтобы скрыть громкий стук своего сердца, грозившегося вот-вот вырваться из груди. — Не могу поверить, что ты оставил меня там одного. Все наши родственники, должно быть, жалеют меня, думая, что мой парень меня бросил... — Вэй Ин, — хрипит Лань Ванцзи на грани шёпота, и, когда Вэй Усянь ловит его взгляд, с ужасом — и колоссальным чувством вины, конечно — понимает, что глаза напротив покрасневшие и подозрительно блестят. Неужели Лань Ванцзи только что... — Пожалуйста, не смейся надо мной. Вэй Усянь судорожно хватает воздух, будто выброшенная на берег рыба, и качает головой. Несмотря на то, что он постоянно много говорит (возможно, слишком много) и никогда не закрывает свой рот, хорошо владея словами, всё-таки эти слова не значат что-то на самом деле и не идут из глубин его сердца. Он может флиртовать с Лань Ванцзи и дразнить его сколько душе угодно, но когда дело доходит до его истинных чувств — тех, которые даже сейчас бурлят во всём его теле и угрожают захлестнуть его с головой, — перспектива становится не очень такой радужной, а даже более чем пугающей. Но он должен попытаться. Он многим обязан Лань Ванцзи. — Да, я знаю. Это было дерьмово с моей стороны, прости. Но, Лань Чжань.. то, что сказал твой брат.. это правда? Несколько долгих мгновений, которые кажутся вечностью, стоит раздирающая тишина. — Да, — всё-таки следует приглушённый ответ. Сердце Вэй Усяня разрывается от облегчения. Не то чтобы он действительно сомневался в словах Лань Сичэня, но всё же приятно услышать это от самого Лань Ванцзи. Но как только он набирается храбрости и собирается поведать о своей любви во всех недвусмысленных выражениях и, может быть, совсем чуть-чуть в грязных намёках, Лань Ванцзи начинает говорить. — Мне очень жаль. — За что? — удивлённо моргает Вэй Усянь, слегка сбитый с толку. — Я воспользовался ситуацией, — продолжает Лань Ванцзи, даже не поднимая на него свои золотые глаза и уткнувшись взглядом в руль. — Я знаю, для тебя это всё было не по-настоящему. Но я не мог не наслаждаться.. близостью, которая была между нами, хотя знал, что для тебя это ничего не значит. Это было эгоистично с моей стороны, поэтому я прошу прощения. Я не имел на это права, не тогда, когда мои чувства безответны. Из того, что только что сказал Лань Ванцзи, можно многое понять и сделать выводы, однако всё, на чём Вэй Усянь сейчас может сосредоточиться, это: — С чего ты взял, что твои чувства безответны? — Ты дал мне это понять, — говорит Лань Ванцзи, и в его голосе нет ни разочарования, ни грусти, лишь всепоглощающее смирение, и Вэй Усянь ненавидит себя так сильно за то, что сам же в этом виноват. — Много раз. А на прошлой неделе, когда ты.. Я наконец осознал, что для тебя это было только притворством, чтобы убедить твоего брата в наших отношениях, и когда ты добился цели, больше не было нужды терпеть меня. — Лань Чжань, нет, — Вэй Усянь просто не может позволить Лань Ванцзи поверить, что он использует его таким образом. — Вэй Ин, всё в порядке, — выдыхает Лань Ванцзи почти на грани слышимости. — Я никогда и не ожидал, что ты ответишь на мои чувства, и мне жаль, что ты узнал о них таким образом. Я только надеюсь, что мы сможем.. — он прерывисто выпускает воздух из легких вместе с этими словами, — остаться друзьями. — Нет.. — пытается остановить его Вэй Усянь. — Я понимаю, — кивает он, неуверенно кидая взгляд в его сторону, но затем снова отводит его. — Нет, — повторяет Вэй Усянь громче и с завидным упрямством быка перелезает через рычаг переключения передач прямо на колени ошеломлённого такими действиями Лань Ванцзи. Тот смотрит на него во все глаза, в удивлении приоткрыв свои пухлые губы, и наверняка пытается вернуть себе самообладание. — Я не хочу, чтобы мы были друзьями, — продолжает он бесцеремонно. — Потому что я тоже люблю тебя, Лань Ванцзи, и хочу встречаться с тобой, на этот раз по-настоящему. Очень долгое время Лань Ванцзи ничего не говорит и даже не двигается, застыв словно камень. — Вэй Ин, пожалуйста, — его голос очень тихий, а золотые глаза, в которых вязкой карамелью разливается печаль, смотрят робко и просяще. — Не шути так. Нутро Вэй Усяня тягостно сжимается. Сколько раз он причинял Лань Ванцзи боль своим флиртом, который был не более чем шуткой или же притворством? Неудивительно, что теперь тот не верит ему. Поэтому Вэй Усянь просто обязан его убедить. Тщательно. — Я бы никогда не стал так шутить, Лань Чжань, — бормочет он почти в его кожу, приближая их лица друг к другу и позволяя лёгкой улыбке скользнуть по губам. Он устраивается на чужих коленях удобнее, немного поёрзав, и с удовлетворением наблюдает, как Лань Ванцзи закрывает глаза, судорожно выдыхая, и Вэй Усянь ловит этот выдох своим ртом. — Я люблю тебя с первого курса, и мне жаль, что я заставил тебя думать иначе. Мне жаль, что я причинил тебе боль на прошлой неделе и вообще за всё это время. Прости меня, правда. И я очень, очень сильно хочу тебя поцеловать сейчас. Можно? — Пожалуйста, — хриплым шёпотом выдавливает Лань Ванцзи, кладя руки на бёдра Вэй Усяня и чуть сжимая их в своих длинных пальцах. И, говоря откровенно, это всё, что Вэй Усянь хотел услышать, чтобы в следующую секунду накрыть его губы своими. Конечно, они целовались и раньше, а один раз это даже вышло из-под контроля (да-да, тот самый поцелуй, который чуть ли не лучший в его жизни). Но то, что происходит сейчас, даже сравнивать ни с чем нельзя, настолько это приятно и опьяняюще, ведь теперь нет смысла сдерживаться и испытывать чувство вины. Вэй Усянь может лизнуть губы Лань Ванцзи, обведя их мягкость языком, и пробраться внутрь, не сдержавшись и застонав от ощущений. Может зарыться ладонями в его мягкие волосы, взъерошивая их и портя напрочь идеальную причёску. Может расстегнуть воротник чужой рубашки и опуститься ниже, прокладывая дорожку из поцелуев по шее, всасывая мягкую кожу и иногда даже не удерживаясь от того, чтобы сомкнуть на ней зубы. Не слишком сильно, чтобы не оставлять следов, но достаточно ощутимо, чтобы Лань Ванцзи под ним чуть вздрагивал всем телом. И, боже, всё это без ужасного груза вины, омрачающего весь процесс. Лань Ванцзи слегка нерешителен и застенчив вначале, однако это не длится долго — он забирается руками под куртку Вэй Усяня, обжигая своими большими ладонями даже сквозь тонкую ткань рубашки и едва ощутимо царапая по ней ногтями. Его кусачие поцелуи исполосовывают чуть ли не всю шею, передвигаясь постепенно и на ключицу, отчего Лань Ванцзи приходится зарываться носом под воротник, оттягивая его, чтобы обнажить больше участков открытой кожи. Они понятия не имеют, сколько времени вот так не отлипают друг от друга, словно дорвавшиеся до источника странники пустыни, и в голове только одна мысль: выпить до дна. Им приходится оторваться, чтобы восстановить дыхание и наконец глотнуть воздуха. Вэй Усянь на мгновение зависает, восхищаясь беспорядком, который он сотворил с безупречным мальчиком, и с ухмылкой проводит рукой по безнадёжно растрёпанным волосам, трогает пальцами манящие и совсем опухшие до тёмной красноты губы, поправляет воротник рубашки, чтобы скрыть засос, который Вэй Усянь, не удержавшись, всё-таки оставил в основании бледной шеи. Он знает, что сам выглядит не намного лучше, чувствуя, как кожа горит от красных пятен, которые потом перерастут в синяки. — Что ж, Лань Чжань, ты пометил меня очень скрупулёзно, — заявляет он игривым тоном, накручивая прядь чужих волос себе на палец. — Теперь все будут знать, чем мы здесь занимались. — Пусть, — спокойно отвечает Лань Ванцзи, и брови Вэй Усяня невольно ползут вверх. — О, так вот что тебе нравится, да, Лань-эр-гэгэ? Показывать всем, что я принадлежу тебе? — Да, — чуть ли не рычит Лань Ванцзи, и Вэй Усянь на самом деле слишком слаб, чтобы сопротивляться желанию поцеловать его в этот момент. Когда они отрываются друг от друга, снова, Вэй Усянь издаёт довольно неприличный звук, притираясь ближе к паху Лань Ванцзи и ёрзая на его коленях, однако тот быстро ловит его бёдра в свою хватку, останавливая, и тяжело выдыхает. — Вэй Ин. Мы должны вернуться. Нас будут искать. — И что? — вопрошает он. — Мне всё равно. Просто отвези меня к себе или ко мне — куда ближе. Плевать на всё, я просто хочу тебя на кровати как можно быстрее. Лань Ванцзи вздрагивает на этот шёпот прямо в ухо, сжимает руки на его бёдрах крепче, но всё же настаивает на своём. — Мы должны пойти обратно. — Но почему, Лань Чжань? — почти скулит Вэй Усянь, выпячивая нижнюю губу. — Всё, что там будет сейчас, так это танцы. — Я хотел разделить танец с тобой, — говорит Лань Ванцзи, а затем опускает голову почти в смущённой манере. — Если хочешь. — Лань Чжань, — стонет он тихо сквозь зубы. — Ну как ты можешь вот так просто говорить такие романтичные вещи и ожидать, что я после такого выживу! Это несправедливо! Извинись. — Мгм, мне жаль, — повинуется Лань Ванцзи, очевидно, совсем не сожалея. — Хорошо, я прощаю тебя, — фыркает Вэй Усянь сквозь улыбку. — Ладно, мы будем танцевать. Но только один танец, а потом мы уходим, окей? — Окей, — повторяет Лань Ванцзи, передразнивая, и запечатлевает на его губах невесомый поцелуй. *** Они приводят себя в порядок (насколько это вообще возможно в их случае), возвращаются обратно и танцуют, что, скорее, является для Вэй Усяня больше предлогом, чтобы лишний раз бесстыдно поприжиматься к Лань Ванцзи, чем танцем. К его счастью, Лань Ванцзи так же бесстыдно прижимает его к себе, обхватив его талию руками так крепко, будто есть вероятность того, что Вэй Усянь сбежит, будто в этом мире есть место, где он предпочёл бы быть сильнее, чем здесь. Музыка, вероятно, слишком быстрая для того, чтобы двигаться, раскачиваясь, в такой медленной манере, как это делают они, но Вэй Усяня это не заботит от слова совсем. Он поднимает голову с её законного места в изгибе шеи Лань Ванцзи и замечает Цзян Чэна, танцующего с Лань Сичэнем всего в нескольких парах от них самих. Лицо Цзян Чэна красное, что бывает только тогда, когда он действительно счастлив, но крайне старательно пытается это скрыть, в то время как Лань Сичэнь мило улыбается так, как умеет только он, отчего любой может потерять голову. Вэй Усянь снова поворачивается к Лань Ванцзи, собираясь рассказать то, что увидел только что, но когда его взгляд падает на лицо Лань Ванцзи, все слова разом покидают его. — Лань Чжань, — шепчет он восторженно, — ты улыбаешься! — Мгм? — то ли соглашается, то ли спрашивает он, сразу же зарываясь носом в волосы Вэй Усяня и глубоко вдыхая. — Я просто очень счастлив. — Не-е-ет, не прячь её! Я хочу видеть твою улыбку! Лань Чжань, это и вправду несправедливо: ты и так красивый, но когда ты улыбаешься, ты становишься просто нереальным! Как моё сердце может вынести такое? Он чувствует, как Лань Ванцзи фыркает ему в макушку, чуть раздувая чёрные пряди, и этот звук очень похож на смех. А затем он аккуратно трогает губами его ухо, целуя и шепча так, чтобы, кроме Вэй Усяня, никто не расслышал: «Я люблю тебя, Вэй Ин». — И я люблю тебя, Лань Чжань! — Вэй Усянь готов повторять это столько раз, сколько нужно, чтобы компенсировать все эти потерянные годы забвения, когда он заставлял Лань Ванцзи страдать. Невольно улыбаясь, он понимает, что прямо здесь, в объятиях любимого человека, с какими-то хитами Топ-40, ревущими на заднем плане, он счастливее, чем когда-либо за долгое-долгое время. Однако, когда песня заканчивается и Лань Ванцзи всё так же продолжает танцевать, не выказывая ни капли желания прекратить, это счастье быстро сменяется нетерпением. — Лань Чжань, — негодующе он слегка хлопает его ладонью по груди. — Ты уже получил свой танец. А сейчас поехали домой! — Мгм, — бормочет Лань Ванцзи, — ещё один. — Лань Чжань! — восклицает он, но потом приходит к выводу, что тактику всё же нужно сменить. — Лань-эр-гэгэ, — мурлычет он своим самым сексуальным голосом и слегка прикусывает бледную мочку уха Лань Ванцзи, наблюдая за тем, как она становится розовой. — Поехали домой. С тех пор, как ты прислал мне свою фотографию в этом костюме, я могу думать только о том, как ты меня в нём трахаешь. Лань Ванцзи останавливается прямо посреди толпы, замирая. — Иногда, — продолжает Вэй Усянь беспечно, совсем не придавая значения тому, как потемнели глаза напротив, — я использую свои пальцы и представляю, что это твои... Не дав ему договорить, Лань Ванцзи хватает его за запястье и почти тащит наружу, а Вэй Усянь только победно хихикает, прикрывая рот ладонью. *** Гораздо, гораздо позже, когда они, переплетясь конечностями, вместе лежат на кровати Вэй Усяня (его квартира, как оказалось, была ближе), он перестаёт выводить рукой узоры по обнажённой груди Лань Ванцзи. Костюм Лань Ванцзи уже давно был сброшен на пол, но прежде Вэй Усянь, конечно, всесторонне продемонстрировал, насколько сильно ему нравится этот вид. — Эй, Лань Чжань, ты не спишь? — Мгм. — Знаешь, мне вот что интересно.. Но ты не обязан отвечать, если не хочешь! С кем был твой первый поцелуй? Ты сказал, что не со мной, поэтому... — он хмурится, когда чувствует, как Лань Ванцзи под ним напрягается. — Лань Чжань? Что не так? — Я.. — выдыхает он. — Я никогда не говорил, что не с тобой. — Нет, говорил! Я помню! — Я сказал, что этот поцелуй не был моим первым, — Лань Ванцзи отводит взгляд. — Мой первый поцелуй был.. на втором курсе. Вечеринка Не Хуайсана. После Правды или Действия. Вэй Усянь в замешательстве застывает. Стоп. Почему это звучит так знакомо? И на него тут же обрушивается осознание. — О боже! — выкрикивает он. — Так это был ты? — Мгм, — подтверждает Лань Ванцзи. — Мне очень жаль. Я знаю, что это было неправильно и я не должен был этого делать. Я не сдержался и поступил импульсивно. Вэй Усянь не может удержаться от того, чтобы не засмеяться, потому что на вечеринке Не Хуайсана его действием было проходить с завязанными глазами до конца ночи, и он с радостью принял этот вызов. И всё шло довольно хорошо, пока он не забрёл в какой-то тихий уголок, а уже в следующую секунду обнаружил себя прижатым к стене. Кто-то тут же впился в его губы, неистово целуя и чуть ли не кусая. — Знаешь, Лань Чжань, я так долго задавался вопросом, кто же всё-таки украл мой первый поцелуй, а оказалось, что на самом деле это был ты! — Первый..? — глаза Лань Ванцзи расширяются от удивления, и он тяжело сглатывает. — Эм, ну да, — неловко смеётся Вэй Усянь и чешет затылок. — А сейчас.. это же тоже был твой первый раз? — Да, — отвечает Лань Ванцзи без промедления, будто это и так должно быть очевидно. Он усиливает объятие и подтягивает Вэй Усяня ближе к себе, хотя казалось, что ближе уже некуда. — Никогда не хотел никого, кроме тебя. — Га-а-акх, — издаёт он непонятный звук, а затем тихо выдыхает, стараясь не запищать как девчонка, и утыкается в грудь Лань Ванцзи лицом, чтобы скрыть свои покрасневшие щёки. — Опять эти романтические фразочки ни с того ни с сего, Лань Чжань! Но в любом случае... — он быстрым движением прижимает Лань Ванцзи к кровати и нависает над ним, опираясь на локти и игриво заглядывая в золотые глаза. Он улыбается Лань Ванцзи, пока тот моргает и смотрит на него заворожённо, ловя его выбившуюся прядь волос и заправляя её за ухо. — Думаю, это означает, что мы друг у друга первые во всех смыслах. Забавно всё сложилось, а? — Мгм, — Лань Ванцзи кидает на него робкий взгляд. — Ты не сердишься? — Из-за чего? Что ты украл мой первый поцелуй? Да не слишком.. меня больше раздражает, что тебе удалось поцеловать меня — и трахнуть! — так хорошо, хотя это был твой первый раз. У тебя что, врождённый талант и к этому тоже? Это нечестно! — Мгм, — на мгновение губы Лань Ванцзи дрогнули. — Ты говорил, что у тебя был.. опыт. — О, очевидно, что я лгал об этом, — беззаботно отнекивается Вэй Усянь. — Я просто хотел заставить тебя ревновать. У меня получилось? — Мгм, — хмыкает он в ответ, поглаживая изгиб чужой талии и вызывая мурашки по телу. — Лань-эр-гэгэ, — Вэй Усянь наклоняется прямо к уху Лань Ванцзи и низким шёпотом выдыхает, — насколько ты ревновал? Может, покажешь мне? — а затем начинает смеяться, когда Лань Ванцзи меняет их местами, оказываясь сверху, и целует его, выполняя в точности то, что Вэй Усянь и просил. Они прекрасно справятся со всеми этими отношениями, ведь, в конце концов, у них было много практики.