Осколки любви

      В белую больничную палату заглянуло, только что вставшее солнце, осветив её своими ласковыми лучами, которые нежно пробежались по тёмной коже девочки, лежавшей на металлической кровати. К её рукам крепилось множество трубок, тянущихся к аппарату на колёсах рядом. — Так как она сюда попала? — заламывая пальцы, спросила женщина в белом халате, судя по всему, медсестра. — Осталась с дядей. Экспертиза показала, что он хорошенько выпил и вёл себя, как невменяемый. Ударил её в живот. И тут… Ею словно монстр управлял. Бросилась на него. Выбила челюсть, затем нанесла множество ранений по всему телу. Мать в шоке была, когда приехала. Истерика. Отец позвонил в полицию, то есть нам. Ну, а наше дело простое, девочку забрали в больницу при нашей академии, а дяде повезло меньше, — нервно сглотнув, рассказала глава Дворца Правосудия. Здесь её в шутку называли Верховным судьёй, да она, впрочем, не была против. Но медсестра, мисс Эмили Кеннеди, знала её не только как Верховного судью, но и как женщину с добрым сердцем. Потому догадывалась, что рассказывать про всё это, ей не легко… — А что стало с её дядей? — осторожно спросила медсестра. — Мёртв, — коротко изрекла мисс Ватсон. Эмили взглянула на девочку. Такая на первый взгляд хрупкая и спокойная… Неужели она и вправду убийца? Мисс Кеннеди в это, мягко говоря, не верилось. — Жаль её, — продолжала мисс Ватсон. — Но ничего не поделаешь. И девочка красивая. Взгляни, какое интересное сочетание…       Девочка на самом деле была очень красива. Редко Эмили доводилось видеть такое сочетание: тёмная кожа и огненные волосы. — Всё взяла от родителей, — усмехнулась глава Дворца Правосудия, — от матери тёмную кожу и кудрявую структуру волос, а от отца рыжий цвет. — Что же с ней теперь будет? — дрожащим от волнения голосом спросила Эмили. — И почему она здесь? А не в обычной больнице? — ответ на этот вопрос она боялась услышать больше всего. — Видишь ли, — начала Агата Ватсон, — у неё сильные экстрасенсорные и эмпатический способности. Порой она читает мысли людей, даже не замечая этого. Нам нужны сильные специалисты. Ей необходимо выжить, правительство уже поручилось за неё. Сказали сделать вид, что она прошла тест. Им неважно как, но она должна учиться в академии. Дональд Реджи, наш президент, сам сказал мне об этом. — Должно быть, сильные у неё способности раз он велел её зачислить. — Очень, — подтвердила мисс Ватсон, — она также может использовать некоторые медальоны в экстренным ситуациях, как источники силы. — Неужели, вы верите в эти сказки? — усмехнулась Эмили, — всё это глупости! Вы же знаете… — Не стоит делать поспешных выводов, Эмили. Лучше скажи, она выживет? — Не знаю, — её усмешка сменилась задумчивостью. — Вам этого никто не скажет. Девочка сильная, но шансы всё равно малы. Эмоциональное потрясение, да и дядя, похоже, успел перехватить нож и пару раз пырнуть её им. Девочка в коме уже три дня. И шансы на то, что выживет где-то сорок процентов. — Меньше половины, — задумчиво проговорила мисс Ватсон.

***

      Темнота накатывала со всех сторон. Звенящий звук раздавался со всех сторон, будто бы кто-то развесил колонки по всему периметру комнаты и включил на максимум. Стены давили со всех сторон, от чего женщина не знала, куда вжаться. Хотелось провалиться под землю. — Где я?! — от ужаса Аделина закричала. — Тише, — сказал ей один из мужчин в белом халате и чёрной маске с прорезями для глаз, появившийся из темноты и до смерти напугавший её. — Повторяю, где я?! — продолжала кричать Аделина. Свет тут же резко включился, заставив Аделину вздрогнуть. — Думаю, это вам знать необязательно. Если учитывать, что через пару секунд вы всё забудете, — прикрепляя провода к её голове, заметил другой. — В каком смысле?! — пытаясь вырваться, кричала она. — Не пытайтесь, — снисходительно произнёс первый. — Вы накрепко прикованы. — Пустите! — А она буйная, — ухмыльнулся второй. — Тише, всё будет хорошо.       Аделина огляделась. Белые стены, аппаратура, склянки с жидкостями. Всё отливало голубизной, и это пугало. — Спокойной ночи, — ухмыльнулся мужчина, захлопывая дверцу кабины с проводами. Сквозь механическое жужжание до Аделины донёсся голос: — Дочурка у тебя отлично подходит для нашего эксперимента!       Затем вдруг провал и темнота. Больше Аделина не ощущала ни боли, ни волнения. Только гул машины и мерное постукивание где-то сверху.