Доктор и Романа: сезон, которого не было

      Доктор не успел подняться на ноги, как на путников напали сразу с десяток странных созданий, внешне похожих на людей, но покрытых кожей рептилий, с острыми зубами и совершенно омерзительными мордами. Их одеяние и вооружение было нетипично для здешних мест и больше напоминало одежду римских легионеров, хоть и весьма потрепанную. Завязалась драка. Рокстон выпалил пару раз по нападавшим, но, несмотря на это, необычайно сильные существа быстро справились с людьми, оглушив их ударами по голове. Двуногие рептилии погрузили их в небольшую закрытую повозку и отправились прочь.       Доктор, Романа, Челленджер и Рокстон очнулись спустя некоторое время. Они были связаны по рукам и ногам, их тесная и душная повозка тряслась по ухабам, что усугубляло и без того дрянное самочувствие пленников. Доктор горевал по потерянной шляпе, но старался не подавать виду. Челленджер заговорил первым:       — Боже мой, ну и твари! Как зоолог я ликую, как человек — негодую. Доктор, вы сказали, что знаете их?       — Да, имел честь познакомиться с этой расой.       — Но как? Вы удивляете меня все больше и больше.       — Мы проводили раскопки возле Лидворта и нашли останки их города, правда, Романа?       Девушка ничего не ответила, только слегка кивнула. Она не видела смысла притворяться, но у Доктора наверняка были основания так себя вести, и Романа ему доверяла.       — Это очень развитая раса с продвинутыми технологиями, погибшая вместе с динозаврами, — продолжал Доктор. — Большая удача, что мы нашли сохранившееся племя.       — Я согласен с вами и не согласен одновременно, — горестно вздохнул Челленджер.       — Ваши рассуждения о развитой расе очень интересны, — вмешался Рокстон. — Но пока что эта развитая раса связала нас, как баранов, и везет на заклание.       — Не спешите делать выводы! Мы сами вторглись на их земли, откуда силурианцам знать, что наши намерения не враждебны?       — Надеюсь, вы успеете сказать им это, прежде чем попадете в суп.       — Прошу вас, не ссорьтесь, — сказала Романа. — Очень хорошо, если силурианцы способны на конструктивный диалог, а если нет? Посмотрите, в какой повозке мы едем, в какую одежду они были облечены? Словно из Древнего Рима. Как это возможно?       — Здесь все так и происходит, милая Романа. Сочетание несочетаемого, одним словом, парадокс. Если бы мы только смогли отыскать его причину…       Повозка дернулась и остановилась. Они приехали к месту назначения. Силурианцы грубо, за шкирку вытащили пленников. Их взору предстало не очень большое, но помпезное поселение со зданиями по типу римских с колизеем в центре города. Колизей был самым крупным строением, меньше других ему уступал императорский дворец, находившийся неподалеку.       Людей поставили на колени и заставили опустить головы вниз, так они промучились минут двадцать. Вскоре показалась вооруженная процессия, во главе которой ехал, судя по всему, император этого странного государства. Он, как и прочие, был покрыт зеленой чешуей и имел наросты на голове, спине, а также острые зубы, при этом у рептилии почти отсутствовал нос, а одет он был в самую настоящую римскую тогу. «Какая гадость», — с отвращением подумала Романа. «Слава Трибуну, великому императору Силурианской Империи! Слава!» — скандировали вояки.       — Интересно получается, — еле слышно прошептал Челленджер. — Доисторические человекорептилии, говорящие на чистом английском.       Стоящий рядом стражник резко одернул его. Челленджеру было невдомек, что ТАРДИС переводит язык этих странных существ прямо у него в мозгу, с дикарями он привык общаться жестами и пиктограммами, да выучил пару слов на их наречии. Трибун, раздуваясь от важности, ходил вперед-назад мимо пленников.       — Люди, — презрительно фыркнул силурианец. — Что вы вообразили о себе? Думаете, можете заявляться сюда, в мир, где вам нет места, без предупреждения?       — Мы не желаем вам зла… — начал Челленджер.       — Молчать! — прикрикнул на него Трибун. — Я давно наблюдал за вашей жалкой кучкой, но из своего великого милосердия не касался вас и пальцем. Теперь же вы перешли все границы! Сколько вас еще собирается прибывать сюда, м? Я, Трибун, император Великой Силурианской Империи и Хранитель Плато спрашиваю вас, презренные люди, что вам здесь нужно?!       — Произошло недоразумение, — заговорил Доктор. — Дайте шанс нам все объяснить, но не нужно с нами обращаться, как со сбродом, это не делает вам чести.       — Вы и есть сброд! — зашипел ящер. — Сброд, заполонивший всю Землю! Как хорошо, что скоро Силурианская Империя возродится во всем своем блеске и славе, тогда вы узнаете свое истинное место!       Доктор закатил глаза под самые веки: он слышал такое уже не раз.       — Этого, — Трибун ткнул когтистым пальцем в Джона, — на арену к его приятелю, славный выйдет поединок. Этого, — очередь дошла до профессора, — в лабораторию, он мне пригодится. А с этими двоими мне предстоит разобраться лично, — указал он на таймлордов.              Рокстон оказался в тюремной камере для гладиаторов при арене, куда ранее попал журналист Нед Мелоун. Это был молодой парень, неопытный и безрассудный, без инициативы которого, однако, экспедиция едва состоялась бы. Челленджера под охраной поместили в лабораторию, где трудились лучшие из умов силурианского племени, и где он повстречал своего соратника Артура Саммерли — обаятельного старичка, профессора ботаники. Несмотря на стесненные обстоятельства, друзья были несказанно рады встрече друг с другом. Мелоун и Саммерли пришли в восторг от того, что рассказали им приятели о Докторе с Романой и их транспорте, однако на смену радости пришла тревога, ведь их новые знакомые также попали в неволю.              Двум повелителям времени был оказан особый прием. Их не стали помещать в тюрьму, а привели прямиком во дворец к Трибуну, хоть и со связанными руками. Придворные рептилии, разодетые по римской моде — как это нелепо смотрелось! — с интересом разглядывали человеческих мужчину и женщину. Вскоре в зал явился сам Трибун и воссел на некоем подобии трона. Властным жестом он приказал Доктору говорить.       — Как мы уже сказали, мы путешественники и оказались здесь случайно. Мы не хотим вам зла и не претендуем на ваши земли, поэтому требуем немедленно освободить нас и наших товарищей.       Император расхохотался:       — Вы? Требуете? Вы недостойны стоять даже на кусочке камня из этого дворца, а я привел вас сюда и что я слышу?!       — Вы, должно быть, возомнили себя царем и богом, — вышла из себя Романа. — Вселенная знала империи куда мощнее вашей, с мудрейшими правителями и просвещенными народами, от которых со временем осталась лишь пыль!       — Молча-ать! Что вы знаете о Вселенной, людишки?       — Ваша цивилизация осталась в далеком прошлом, — продолжала Романа. — Вы — только жалкие ее осколки, затерянные на краю мира, в то время как другая раса правит на Земле. У вас чересчур много гонора для вашего положения.       Трибун, зеленый от природы, от ярости посинел. Он был уже готов отдать приказ, чтобы Романе снесли голову, но что-то заставило его передумать. Император изменился в лице и дал знак страже. Через минуту-другую в зал вкатили ТАРДИС.       — Что ж, это очень любопытное приспособление, — пробубнил ящер. — Оно появилось сегодня вместе с вами двоими, не хотите объясниться?       — Нам нечего объяснять, — отрезал Доктор.       — В нем есть какой-то секрет, — бормотал себе под нос Трибун. — В вас есть какой-то секрет, я чувствую это, но пока предлагаю вам разрешить все мирным путем.       — Каков другой путь? — осведомился таймлорд.       — Мы сами узнаем у вас все, что вы скрываете, жалкое человеческое отродье!       — Вы будете пытать нас?       Трибун ничего не ответил и подозвал свою сестру, силурианку по имени Центурия. Она выглядела еще ужаснее на лицо, чем ее брат, имела крайне надменное выражение и холодный, пронзающий, как кинжал, взгляд.       — Центурия, моя дорогая сестра! — пафосно сказал император. — Что ты скажешь об этих незваных гостях, чисты ли их намерения, или они пришли, чтобы уничтожить нас?       Центурия распахнула змеиные глаза и уставилась на пленников. «Она телепат, блокируй свои мысли», — шепнул Доктор Романе. Силурианка прилагала колоссальные усилия, чтобы прочесть хотя бы одну их мысль. Все было тщетно, так что она только разъярилась, но постепенно ярость сменилась удивлением и даже трепетом.       — Ну, что там у этих обезьян на уме? — нетерпеливо вопрошал Трибун.       — Брат мой, это не обычные люди! — воскликнула Центурия. — У них сильный разум и четыре сердца на двоих!       — Что?! — опешил ящер. Он лихорадочно переваривал полученную информацию в голове, и, наконец, в его уме созрело решение.       — Так значит, не обычные люди? Вы прибыли со звезд? — многозначительно проговорил он. — Можете не отвечать, если вы такие гордые. Знайте только одно — милосердный император дарует вам жизнь, если вы согласитесь сотрудничать, если нет, сначала умрут ваши друзья один за другим, а напоследок и вы сами.       — Богатый выбор, ничего не скажешь, — язвительно заметил Доктор.       — Не ваша задача рассуждать. Я хочу услышать ответ: да или нет?       «Доктор, нет», — взглянула Романа на своего друга. Доктор подмигнул ей, как бы говоря: «Все будет хорошо, выпутывались и не из такого».       — Наш ответ нет, — хором сказали таймлорды.       — Очень хорошо, — гневно сверкнул глазами Трибун. — Вы отправляетесь в тюрьму. Завтра в полдень первый из ваших приятелей будет сражаться в поединке с Великим. У вас еще есть время на размышления до завтра.              Город силурианцев находился ближе к горному кряжу, куда до недавних пор еще не успела добраться экспедиция Челленджера. Здесь процветало рабство, и нравы были дикие, первобытные, так не свойственные развитой цивилизации. Все рабы были из числа туземцев и попадали сюда преимущественно в детстве, воспитываясь в страхе и повиновении. Силурианцы презирали людей и вымещали свою злобу на дикарях, которые в поте лица работали на полях, каменоломнях, производствах и в шахтах, обслуживали своих господ из числа потомков благороднейших — динозавров. Бежать никто не пытался. Почти никто даже не задумывался о возможности побега, настолько силен был в людях страх наказания. Если кому-то это все же удавалось, то такого раба быстро находили и казнили на глазах у своих сородичей, так как не было убежища на плато, где можно было бы скрыться от человекорептилий. Любимым развлечением силурианской знати были гладиаторские бои, служившие, к тому же, превосходным средством устрашения рабов. Гладиаторами становились молодые и не очень мужчины из числа провинившихся или мятежных, посторонних в Империи просто не было. Иногда в гладиаторы шли добровольно, так как победителям турниров полагались преференции в виде освобождения от рабства и пожизненного обеспечения от правителя. Надо ли говорить, что победителей было мало, ведь финальное испытание — выжить в поединке с тираннозавром, который почитался у высших рептилий как божество.              Доктора и Роману заперли в убогой сырой камере с низким потолком.       — Хорошо же вы обращаетесь с гостями! — крикнул вдогонку стражникам Доктор.       — Доктор, что нам делать? — с беспокойством спросила Романа.       — Прежде всего, избавимся от этих цепей! Романа, ты можешь дотянуться до кармана моего сюртука?       Прошли не более пяти минут, как руки и ноги пленников освободились от оков. Девушка подумала, что Доктор был не так уж неправ, когда говорил, что звуковая отвертка сама по себе прекрасный инструмент обороны, особенно в примитивном мире рептилий, не знавших даже пороха. Доктор, растирая затекшие пальцы, суетливо говорил:       — Я ничего не понимаю, решительно ничего не понимаю! Эти силурианцы совсем не похожи на тех, которых я видел раньше. Это какие-то темные необразованные дикари, играющие в римских патрициев!       — А мне теперь все кажется логичным, — размышляла вслух Романа. — Если плато действительно сформировалось семьдесят миллионов лет назад, как сказал Челленджер, то на нем могла образоваться обособленная колония силурианцев. Они не впали в анабиоз, как все прочие, потому что у них не было нужды в этом, колония начала жить своей жизнью и спустя такое огромное количество лет пришла к закономерному упадку. В самом деле, странно ожидать от особей, проведших десятки миллионов лет в изоляции, что они будут по уровню развития соответствовать своим далеким предкам.       — Ты говоришь так, словно плато существует в реальности.       — Отчего бы ему не существовать? Я больше склоняюсь к теории Челленджера, нежели к теории парадокса.       — Теория Челленджера вздор, — махнул рукой Доктор. — Он, конечно, славный малый, и у него незаурядный ум, но все же, он судит о вещах с позиции ученого начала двадцатого века.       — Каковы ваши идеи, маэстро? — девушка добродушно потрепала Доктора по волосам.       — У меня нет идей, Романа. Плато не может существовать, и точка.       — Почему?       — Да потому что это вымысел! Мы попали в книгу, вот что, моя дорогая!       Романа, обомлев, смотрела на Доктора широко распахнутыми карими глазами.       — Постой… Ты хочешь, сказать, что…       — «Затерянный мир» — роман Артура Конан Дойла, вышел в 1912 году, — декламировал Доктор, как на лекции по литературе. — Джордж Эдуард Челленджер, Артур Саммерли, Нед Мелоун, даже Джон Рокстон — все они вымышленные персонажи в вымышленной реальности, и мы посреди этой реальности. Однако, о силурианцах в книге ни слова, они-то и сбивают меня с толку.       — Почему же ты сразу мне не сказал?!       — Я хотел проверить кое-что. Ты была во власти иллюзии, что поддерживало существование плато вокруг нас, поскольку мы из одной расы и связаны единым ментальным полем.       — Проверил? — с обидой в голосе произнесла девушка.       — Не сердись, — приобнял Доктор за плечи спутницу. — Теперь ты тоже знаешь правду, а значит, этот иллюзорный мир скоро разрушится. Нам бы только успеть добраться до ТАРДИС, иначе плохо дело.       — Но мы до сих пор в тюрьме.       — Возможно, ты все еще не веришь мне?       — Верю. И не понимаю, как могло случиться то, что случилось.       — И я об этом же, — вздохнул Доктор. — Я сам был бы не против взять на борт, к примеру, Челленджера. Из него вышел бы толк, это точно! Да всех, кроме Рокстона, этот тип невыносим.       Романа прыснула со смеху.       — Правда, жаль, что эти ребята — лишь литературные герои. Я проникся к ним доверием. Одно спутывает все карты: силурианцы, да еще такие странные.       — Для литературных героев они обладают слишком независимым сознанием, тебе не кажется?       — Романа, ты гений! — восхищенно воскликнул Доктор. — Послушай, однажды мы с Джейми и Зои (ты помнишь, я рассказывал тебе о Джейми и Зои?) попали в такого же рода иллюзорный мир, населенный вымышленными героями из земных книг, и все они, каждый из них говорил строго приписанными ему фразами! Ни слова больше, только строчки из книг! — тараторил без остановки повелитель времени. — Да и события тут не совсем, как в романе… Боже мой, теперь я окончательно запутался.       — Давай пока расценивать плато как настоящее. Кажется, нам угрожает вполне реальная опасность, и не только нам.       — Я знаю, что нужно этому зубастому тирану. Он утерял все знания и технологии своей расы и хочет заставить нас восполнить пробел, если даже не превзойти, угадай, для чего?       — Для того чтобы завоевать мир, конечно, — подперев щеку ладонью, устало произнесла Романа.       — Именно. Они все только этого и хотят, а я никогда не понимал, зачем им целый мир? Что они будут с ним делать?       — Ты не понимаешь, потому что у тебя уже есть целый мир, — улыбнулась девушка. — Твоя ТАРДИС, все время и пространство…       — Ну что ты, я всего лишь неприкаянный странник, а не хозяин мира.              Следующий день не заставил себя ждать. Рептилии были заняты приготовлениями к масштабному зрелищу: поединку между людьми и тираннозавром, который проходил на естественной арене, называемой долиной гигантов. В целой долине практически не было мест для укрытия: ущелий, валунов, оврагов. Ничего, что помогло бы избежать встречи с хищником. По периметру долины выставлялась охрана, чтобы у тех гладиаторов, кто вышел на поединок не по своей воле, не возникло соблазна сбежать, несмотря на это многие пытались улизнуть к окружающим долину горам. В нижней части гор же располагались зрительские места, с которых прекрасно было видно происходящее на арене. За последнее время жестокая забава проводилась крайне редко, поэтому силурианцы успели соскучиться по излюбленному ими зрелищу.       Утром в камеру к Доктору с Романой заявился начальник силурианской стражи и к своему ужасу обнаружил, что камера пуста. На полу валялись сброшенные цепи и замок от двери, а также странная блестящая бумажка (конфетный фантик, прим.). Срочно была объявлена тревога, и весь гарнизон был брошен на поиски двух беглецов.              — Саммерли, что там за шум с утра пораньше? — пробормотал Челленджер, перемешивая химикаты в старых стеклянных колбах.       — Похоже, кто-то сбежал из тюрьмы, — поблескивая очками, ответил Саммерли, стоявший у маленького окна.       — Бьюсь об заклад, что это наши друзья — Доктор и его компаньонка, — так же неотрывно сказал зоолог. — Если бы вы видели, что сотворили эти двое со стаей человекообезьян, хе-хе.       — Челленджер, вам пора быть серьезнее.       — Я серьезен, как никогда, мой дорогой друг. Жаль, что у нас нет никакой связи ни с ними, ни с Рокстоном и Мелоуном. Это нам помогло бы действовать сообща, ну да ничего. Теперь поднялся такой переполох, что наш маленький саботаж не пригодится.       — Вы уверены, что стоит пробовать? — робко возразил Саммерли. — Там снаружи наверняка куча охранников.       — Мы и не пойдем наружу. Вы же сами рассказали мне о системе подземных тоннелей и даже набросали план!       — Вы что, это очень рискованно! В них человеку потеряться так же легко, как иголке в стоге сена!       — Ну же, Саммерли, ваши консерватизм и осторожность сведут нас в могилу куда раньше, чем эти тоннели, которых вы так боитесь! Решайтесь же!       Двое ученых вдруг услышали тихое жужжание, исходившее от двери. Челленджер осторожно подошел к ней, держа в руке заготовленный мешочек с порохом. Замок щелкнул, дверь открылась, и в проеме показалось довольное лицо Доктора. Профессор едва не вскрикнул от радости, но быстро опомнился и потащил своего приятеля к выходу, пока из соседней лаборатории не вернулись ученые-силурианцы. Беглецы быстро преодолели коридор и лестничный спуск незамеченными и сделали это как нельзя вовремя, так как пару мгновений спустя где-то рядом прошествовали стражники. Вся компания проскользнула в открытый Доктором вход в подземный тоннель.       — Ваша чудо-отвертка еще и замки открывает? — не удержался Челленджер.       — Потом, все потом! — прошептал Доктор.       Они оказались в каменном коридоре, имевшем, по-видимому, естественное происхождение, но изрядно обработанном разумными существами. Преобладавшая горная порода здесь — гранит. Именно это позволило сети ходов существовать на протяжении миллионов лет, в горах почти не было обвалов. Англичане восхищенно осматривали ровно высеченные пол и потолок, стены и настенные изображения.       — А вы были правы, Доктор, — кивал головой Челленджер. — Цивилизация, создавшая такое, была не чета этим зубастым разбойникам. Вы только посмотрите, какая технология! Любой шахтер бы позавидовал.       — Я не согласен с вами, — встрял Саммерли. — Может, большинство из них и разбойники, но среди ученых встречаются весьма приятные типажи, один из которых, кстати, и поведал мне про эти тоннели. Ах, какое несчастье, я до сих пор не имел чести познакомиться с нашими спасителями!       Доктор и Романа радушно поприветствовали старика.       — Я так рад, что вы нашли нас! Как вам это удалось?       — Трибун посадил нас в тюрьму за отказ сотрудничать с ним, — пояснила Романа. — Сбежать не составило большого труда, наша камера никем не охранялась.       — Они настолько привыкли к повиновению, что даже не позаботились о хорошей охране. Посчитали, что пары ржавых цепей и скрипучего замка на двери хватит. Всем бы нам такую самоуверенность, — рассмеялся Доктор.       — Но каким образом вы догадались о тоннелях?       — Это совсем нетрудно, мистер Саммерли. Я знаком с культурой силурианцев и очень хорошо знаю, что они любят строить подземные тоннели и даже города определенной конфигурации. Зная эту конфигурацию и примерный план города, мы можем попасть в любую его точку.       — Здесь, должно быть, полно этих рептилий! — забеспокоился Саммерли.       — Вы удивитесь, но нет ни одного, — сказала Романа. — Двери имеют замки со сложной молекулярной структурой, они сделаны еще древними силурианцами. Мы с Доктором потратили полночи, чтобы подобрать шифр.       — Доступ к дверям имеют разве что высокопоставленные лица вроде императора или верховного жреца, и то ключи наверняка хранятся у них в святилищах в виде реликвий, — добавил Доктор.       — Превосходно, превосходно! — искренне радовался Челленджер. — Куда мы теперь отправимся?       — Выручать ваших друзей, я полагаю, — ответил таймлорд.              — Сбежали?! — в ярости кричал Трибун. — Как вы могли их упустить, болваны?!       Начальник стражи, свирепый сам по себе, стоял навытяжку, словно провинившийся раб. Он знал нрав своего императора и понимал, что рискует собственной головой.       — Господин! — дрожащим голосом начал он оправдательную речь. — Тебе известно, что из моей тюрьмы никогда не сбегал ни один раб…       — Раб! — перебил его Трибун. — Никогда не сбегал раб! А эти двое кто?! Разве не понятно было вам, идиотам, что это пришельцы со звезд и их нужно охранять в сотню раз лучше, чем вонючих дикарей!       — Вся стража отправлена на поиски беглецов!       — Да в пропасть вашу стражу! Немедленно прекращайте все, идите готовить арену! Они сами явятся спасать своих дружков, а даже если нет, у нас есть это, — император указал на ТАРДИС. — Без этого они никуда не уйдут.       Стражник облегченно выдохнул: кажется, буря миновала. Но Трибун продолжал негодовать и ходил по пустому тронному залу взад-вперед.       — И с этими недоумками я собираюсь идти войной на человечество, — разговаривал ящер сам с собой. — Я, рожденный править великой империей, призванный воззвать к жизни моих братьев, вынужден управляться здесь с кучкой слабоумных! Ничего… Настает час, когда я стану величайшим из высшей расы! Больше никогда в жизни мне не придется прозябать в нищете и забвении на этом проклятом плато! Ну, что ты стоишь? — снова обратился он к подданному. — Готовьте все к поединку, забудем об этих обезьянах. Повеселитесь вдоволь, и будет с них, а меня ждут великие дела!              — Здесь очень жарко, — сказала Романа, обмахиваясь кончиком повязанного на шею платка.       — Вулканические процессы продолжаются, — прокомментировал Доктор. — В некоторых местах гранитные стены раскалены до предела.       — Мы давно уже заметили очаги вулканической деятельности, — сообщил Челленджер. — В разных частях плато есть горячие озера с расплавленными горными породами, помните, Саммерли, как говорил Мелоун?       — Как асфальт, — напомнил ботаник.       — Да, как асфальт.       — Получается, что мы сидим на пороховой бочке? — спросила Романа.       — Нет, мисс, это не так. Вулкан, поднявший плато над землей, действительно, был очень мощным, однако серьезного извержения так и не произошло. Не произошло тогда, вряд ли произойдет и сейчас, — уверял девушку Челленджер. — Процесс давно перешел в хроническую стадию.       — Скажите-ка, Джордж, — задумчиво произнес Доктор, — а чем вы занимались в лаборатории силурианцев?       — Они хотели выведать у нас секрет пороха.       — Зачем? Им, кажется, хватает мечей и дубинок.       — Они собираются на войну. Саммерли, расскажите нашим друзьям все, что знаете об этом.       — Я знаю не так много, как хотел бы… — замялся ботаник.       — Уж поведайте, пожалуйста, — попросил Доктор.       — В таком случае, я начну сначала. Вам известно, что мы с Недом второго дня пополудни ушли обследовать ручей. Мы прошли некоторое расстояние вниз по ручью, когда на нас напали вооруженные рептилии. Сопротивляться им было бесполезно, они сильно превосходили нас числом. Затем нас привезли сюда, в их город, где нас допрашивал их правитель. Как ни странно, мы отлично понимали друг друга. Он спрашивал, много ли людей на внешней Земле знают о существовании плато, какова сейчас численность ее населения и насколько продвинуты технологии. Также он сказал, что им давно известно о нашей экспедиции, за нами наблюдают, и он в курсе, что я ученый, поэтому насильно поместил меня в лабораторию, шантажируя жизнью Мелоуна. Главным образом, его интересовали порох и оружие. К счастью, не все силурианцы такие жестокие, как показалось на первый взгляд. В лаборатории я познакомился с одним ученым, если его можно так назвать, конечно, его уровень скорее соответствует уровню средневекового алхимика. Он рассказал мне, что их племя хранит великий секрет, точнее, у них есть предсказание. В предсказании говорится о том, что когда первые люди ступят на землю Великих, тогда настанет время Силурианской Империи возродиться из небытия и уничтожить всех, кто будет против власти законных хозяев планеты. До того дня земля Великих будет скрыта от посторонних глаз, но появление людей будет означать начало войны.       — И вот вы, Челленджер, со своей экспедицией, — подметил Доктор.       — Также он рассказал мне, что их Империя очень старинная и берет свое начало со времен динозавров, у них даже есть древние подземные тоннели, ведущие к усыпальницам, а возможно и к выходу во внешний мир.       — Какое счастье, что вам повстречался столь разговорчивый силурианец! Но мне бы хотелось подробнее услышать часть о возрождении Империи.       — Увы, мой юный друг, об этом мне известно лишь то, что полномочия объявлять войну людям есть только у Хранителя, или, по-другому, Императора.       — Хранитель… Хранитель… — бормотал Доктор себе под нос. — Хранитель! Хранитель должен что-то хранить, но что?       — Сам факт существования плато? — предположил Челленджер.       — Берите выше! Разве это не может быть что-то материальное, что-то…       — Доступ к запуску оружия массового поражения? — выдвинула свою версию Романа.       — Уже близко, но немного не то! Давайте рассуждать! Итак, что нам известно о силурианцах? Силурианцы не погибли, они впали в анабиоз до лучших времен, пока последствия грядущей катастрофы не улягутся, какая-то их часть, возможно, спаслась, улетев на космическом корабле.       — Но плато не затронули бы последствия катастрофы, а это значит, что оно могло быть выбрано в качестве форпоста! — догадался Челленджер.       — С часовым, все верно! — воскликнул Доктор. — Что входило в обязанности часового?       — Разбудить остальных, когда придет время, — ответила Романа.       — Как? — удивился Саммерли. — Могла ли это быть разновидность радиосигнала?       — Вполне вероятно. Это сигнал такой мощности, которая позволит дать толчок к пробуждению миллионов, миллиардов живых существ, скрытых под поверхностью Земли!       Все четверо были охвачены каким-то мистическим восторгом от совершенного открытия, как Романа забила тревогу:       — Мы не должны задерживаться! Поединок вот-вот начнется, и что тогда?       — Нам нужно добраться к ТАРДИС, и как можно скорее, — ответил Доктор.       — ТАРДИС наверняка очень хорошо охраняется!       — Что случилось? — поинтересовался Челленджер. — Быть может, мы смогли бы помочь?       — Нет, то есть, да, — стушевался Доктор. — Силурианцы украли у нас кое-что важное, что поможет нам спасти Рокстона с Мелоуном, и возле этого кое-чего выставили охрану.       — В таком случае, мы совершим отвлекающий маневр, который я запланировал еще до вашего появления, чтобы скрыться из лаборатории, — довольно улыбнулся Челленджер, показывая закрепленные на поясе мешочки с порохом. — Не только вы умеете отгонять злобных тварей. Покажем им фейерверк?       — Челленджер, вы определенно мне нравитесь, — не скрывая эмоций, Доктор тряс руку профессора целых полминуты. — Мы отправляемся во дворец сейчас же, он должен быть метрах в ста от нас.       Пропустив ученых вперед себя, повелитель времени подозвал к себе Роману и шепотом произнес:       — После того, как мы получим доступ к ТАРДИС, я хочу, чтобы ты взяла с собой профессоров и забрала с арены остальных двух, а мне нужно разобраться с Трибуном.       — Но…       — Ты умница, ты справишься. Я полностью тебе доверяю.       — Где я буду искать их? –прошептала девушка.       — Ровно в двенадцать на арене, ты не промахнешься.       — Не промахнусь мимо динозавра?!       — Романа, ты управляешь ТАРДИС с ювелирной точностью, это именно то, что сейчас нужно.       — А что ты собрался делать в одиночку?       — Ты все узнаешь позже.              Прошлую ночь Рокстон и Мелоун провели в тягостном молчании. Накануне пленникам сообщили, что на следующий день им предстоит сразиться в поединке не с кем-нибудь, а с самым крупным динозавром на плато. Их задача — выжить до захода солнца на открытой арене, после этого они будут считаться победителями. «Что очень сомнительно», — добавил Трибун, лично посетивший камеру. Он съязвил о том, что в такой скорой расправе над путешественниками стоит винить всего двух человек — Доктора и Роману, не пожелавших пойти на маленькие уступки ради спасения товарищей. Также император сообщил, что сожалеет о невозможности своего личного присутствия на поединке из-за важных государственных дел, и пожелал гладиаторам удачи. В качестве оружия им были предложены меч и булава.       — Это не поединок, это просто травля толпе на потеху, — возмущался Рокстон. — Дали бы мне мой «бленд», увидели бы, как я прострелю оба глаза этой махине.       — Так значит, ваши новые друзья подвели нас?       — Не смейте так говорить, Мелоун! — осадил его охотник. — Вы видите, кто перед вами, и не знаете, какое условие они поставили им. Романа не подвела бы нас.       — Вы не упомянули про Доктора, почему? — удивился журналист.       — Я не очень доверяю ему. Он умен и находчив, но… — мужчина замялся на секунду, — он также и рассеян, и способен на какую-нибудь глупость. Но если рядом с ним была Романа, то я уверен, что все под контролем.       — Очень хочется верить в этих незнакомцев так же, как верите вы, — слабо улыбнулся Мелоун. — Похоже, у нас нет выбора, как просто ждать. Давайте постараемся отдохнуть, Рокстон.       Час уходил за часом. Обоих мужчин мучили страх и неопределенность, однако, чем ближе становилось время поединка, тем больше появлялось чувство неотвратимости судьбы, а вместе с этим приходило и спокойствие.       Наконец, дверь камеры отворилась, и в нее зашли несколько вооруженных силурианцев, чтобы сопроводить гладиаторов на арену. На шествие собрался посмотреть весь город. Здесь были как знатные силурианцы, так и простые рабы, которых ради церемонии освободили от своих обязанностей. Ведомые на смерть люди ловили на себе множество взглядов из толпы. Некоторые — кровожадные, некоторые — исполненные страха или сочувствия.       — Что ж, Мелоун, если пришел наш час, — тихо заговорил Рокстон, — то мы будем сражаться до конца, как мужчины, и встретим смерть с достоинством.       — Вы больше не надеетесь на помощь пришельцев? — робко спросил Нед.       — Это не так важно, на что я надеюсь, — сухо ответил Джон. Его лицо изменилось. Мелоун отметил про себя, что таким он не видел охотника ни разу за все время их пребывания на плато, даже в самых опасных и безвыходных ситуациях.       Долина гигантов уже простиралась перед взором пленников. Их вытолкнули на середину ровной поляны и заставили ждать. Минуты ожидания тянулись мучительно долго, как вдруг вдали послышался тот самый рев, от которого замирали все джунгли.       — Мелоун, он там!       Хищник был заранее приманен кусками свежего мяса, так что найти своих новых жертв ему не составило труда. Это было поистине прекрасное и безобразное одновременно создание больше тридцати футов высотой, с сильными задними лапами и короткими, недоразвитыми передними, мощным хвостом и гигантской пастью, усеянной зубами размером с приличные кинжалы.       — Что будем делать? — затаив дыхание от ужаса, выкрикнул Мелоун.       — Разделимся. Надо его запутать, похоже, он не слишком сообразителен.       Гладиаторы бросились в разные стороны. Динозавр с минуту смотрел на маленькие удаляющиеся фигурки, раздумывая, за кем бы ему погнаться, и кинулся в сторону репортера. Рокстон быстро среагировал, запустив в тираннозавра булавой. Хищник почувствовал удар и обернулся, неистово рыча.       — Эй ты, крокодил! — крикнул охотник. — Иди сюда, давай же, напади на меня!       Наблюдавшие за поединком с горного выступа заверещали от восторга.       — Мелоун, готовьте меч, сделаем ему распорку в пасти!       — Как?!       Рокстон вместо ответа проделал крайне рискованный трюк, который подсмотрел у туземцев местного племени. Динозавр уже готов был сомкнуть пасть, как мужчина кубарем покатился между между ног у рептилии, совершенно сбив ее с толку. Тираннозавр какое-то время остался стоять в смешной позе с головой, заглядывающей у себя промеж задних лап, но людям было не до смеха.       — Приготовьтесь, — сказал Рокстон. — Сейчас!       Большой тяжелый меч полетел прямиком в пасть хищнику и должен был послужить распоркой, но бросок не был просчитан до конца.       — Палку, ищите палку!!!       — Это бесполезно, Рокстон! Неужели вы не видите, мы — покойники!       Надежды и впрямь не было никакой. Разъяренный тираннозавр скалил жуткие зубы и вращал налитыми кровью глазами, а его разумные братья в это время застыли в предвкушении расправы над жертвами. За спиной у мужчин послышался странный шум, и женский голос прозвучал четко и явственно:       — Сюда!       Ни Рокстон, ни Мелоун толком не поняли, как оказались внутри потрясающего, фантасмагорического помещения, мерцающего желтоватыми огнями. Посередине его был, по-видимому, управляющий механизм, за которым стояла хрупкая женская фигура, показавшаяся им похожей на ангела.       — Мы что, уже умерли? — еле слышно пробормотал Мелоун.       — Я знаю этого ангела, так что еще нет, — шепотом ответил Джон.       — Мои дорогие друзья! — словно гром, прогрохотал Челленджер. — Как я рад вас видеть! Вы целы?       — Челленджер?! Это все бред?       — Отнюдь, — послышался тонкий голосок Саммерли. — Все мы здесь живее живых.       — Боже мой, что случилось? — вопрошал Нед вне себя от счастья, обнимаясь с друзьями по очереди.       — Вы заставили нас сильно понервничать, — с нарочитой сердитостью сказал Челленджер. — На гладиаторской арене никого не было, и пришлось искать вас с воздуха.       — Вам стоит поблагодарить эту юную леди за спасение, — деликатно напомнил Саммерли.       — Романа, — выдохнул Рокстон, протягивая руку повелительнице времени. — Я знал, знал, что вы не оставите нас! Мы обязаны вам жизнью, мы…       — Я невероятно рад познакомиться с вами, миледи, и от души поблагодарить! — прервал речь приятеля Мелоун. — Буду честен, я сомневался в вас, но Рокстон, похоже, ни на минуту не усомнился!       — Неужели вы совсем не замечаете ничего вокруг? — обнял Челленджер за плечи спасенных друзей.       — Замечаем, конечно! Там что, была западня, куда мы провалились? — простодушно предположил журналист, чем вызвал смех своих товарищей.       — Хороша западня, — сотрясаясь от хохота, ответил профессор. — Мы с Саммерли едва дара речи не лишились, когда вместо деревянной будки оказались в Зазеркалье, точно Алиса!       Одна Романа, кажется, не разделяла общего ликования. Тепло поприветствовав новеньких на борту, она вновь устремилась к консоли и сосредоточенно принялась за работу.       — Все в порядке? — поинтересовался Рокстон.       — Да, почти, — не поднимая глаз, сказала девушка. — Доктор не оставил мне никакой информации о том, что собирается делать, и это меня тревожит.       — Возможно, он хотел обезопасить вас.       — Это и настораживает, — задумчиво произнесла Романа, по очереди настраивая механизмы на пульте управления.              Трюк с порохом удался: дворцовая стража была дезориентирована, по крайней мере, на минуту. Когда же рептилии пришли в себя, охраняемый ими объект просто растворился в воздухе, что вызвало небывалое бешенство императора. Впрочем, негодовал он совсем недолго — все его мысли были заняты совершенно другим, а гневался он, скорее, по привычке. Трибун с нетерпением ждал чего-то и словно не решался сделать последний шаг. В конце концов, он в сопровождении охраны двинулся в силурианский храм, в нижней части которого была одна очень древняя и очень чтимая реликвия, доступ к которой был закрыт слишком долго. Оставив вояк снаружи, Трибун вошел в древнее святилище. Посторонний наблюдатель сказал бы, что оно похоже на радиорубку с находящейся в ней в абсолютно негодном состоянии аппаратурой. Посередине находилась установка с крупным заржавевшим, запылившимся рычагом. Трибун протянул к рычагу дрожащую руку, как вдруг услышал знакомый голос:       — На твоем месте я бы этого не делал.       Ящер резко повернулся, раздувая ноздри от ярости. В полутьме он увидел Доктора, сложившего руки на груди и прислонившегося к стене.       — Что тебе надо? — прошипел Трибун. — Я тебя сюда не звал, это не твое дело!       — Ошибаешься, это и мое дело тоже, — спокойным тоном сказал Доктор. — У меня было время изучить ваш «секрет», и я скажу, что пользоваться этим рычагом уже очень опасно.       — Врешь! Ты все врешь! Ты и твои прихвостни пришли помешать мне! Помешать моей великой расе возродиться!       — А вот и нет. Трибун, кого ты пытаешься обмануть? Если бы люди не пришли, вы бы палец о палец не ударили, как делали все это время, так что ты должен быть благодарен им.       — Замолчи!       — Даже сейчас ты боялся дотронуться до рычага, а знаешь, почему? — безжалостно продолжал Доктор. — Тебя страшит неизвестность. Ты боишься людей и не знаешь, чего от них ждать, быть может, они сильнее вас?       — Чушь! — закричал силурианец. — Обезьяны никогда не смогут превзойти благородных!       — И тем не менее, ты справлялся у пленников о внешней обстановке и даже хотел заставить нас с Романой работать на тебя, чтобы мы снабжали вас инопланетными технологиями. Это ли не страх? Здесь ты император, здесь твое слово закон, а там, за горной цепью, м? А твои собратья-силурианцы признают ли тебя своим лидером или отнесутся всего лишь как к часовому, выполнившему, наконец, свой долг?       — Я до сих пор не перегрыз твою глотку лишь потому, что ты меня веселишь своим бредом, — оскалился ящер. — Мне не нужен ни ты, ни твои технологии, убирайся прочь, пока я еще позволяю!       — Трибун, я не враг тебе, — доверительно сказал Доктор, выходя из затененной части святилища. — Если ты сейчас подашь сигнал, он не достигнет своей цели, а лишь усилит и без того неспокойные вулканические процессы, которые погубят все плато. Я искренне хочу помочь вам, если вы только способны принять помощь.       — Тебе хорошо рассуждать, — помолчав, неожиданно проговорил Трибун уставшим голосом. — Ты не знаешь, каково это, когда твоя раса, великая в прошлом, находится в презренном забвении, а ты почти единственное, что осталось от нее. Ты не знаешь, что такое, когда на тебе лежит ответственность за весь твой род. Ты не знаешь, что значит прозябать на краю света миллионы лет.       — Моя раса именно такая.       — Не похоже, чтобы это заботило тебя, — ухмыльнулся силурианец. — Иначе бы ты не прохлаждался на чужих планетах, а делал все возможное, чтобы исправить это.       — Вы не делали ничего в течение миллионов лет! Посмотри, как вы деградировали!       — Да что тебе известно?! Не тебе судить о том, чего мы должны и чего не должны были делать! Я сделаю это сейчас, и точка.       — Уже поздно, Трибун, — покачал головой повелитель времени. — Оставайтесь здесь, развивайтесь, договаривайтесь с людьми не языком войны, а языком мира.       — Для нас нет места на одной Земле, и ты знаешь это.       — Я могу найти для вас новый дом.       — Что? — переспросил Трибун с возмущением. — Мы, исконные жители Земли, будем скитаться по другим планетам?       — Но ведь вы не хотите вести диалог с людьми.       Трибун расхохотался.       — Диалог? Да ты никак притворяешься, или просто дурачок. Они уже начинают прознавать про нас, скоро сюда явятся полчища обезьян, закуют половину из нас и Великих в кандалы и будут показывать на ярмарках, а другую половину уничтожат! Вот и все, что останется от Силурианской Империи, если я сейчас не сделаю то, что должен!       — Вы не делаете ли то же самое? Не скармливаете людей динозаврам ради забавы?       Трибун не ответил. Он вне себя ходил по святилищу, на его безобразном лице отражались невообразимые муки.       — Все или ничего! — приглушенно сказал он. — Мы ничего не теряем. Если все сработает, Империя возродится, и мы будем купаться в лучах славы. Если нет, избежим страшного позора. Любой исход для нас благоприятен. А ты, Доктор, — ящер подошел вплотную к своему оппоненту, — если ты так печешься о силурианской расе, разделишь нашу участь! Ты будешь моей правой рукой или погибнешь вместе со мной!       — Одумайся, пока не поздно.       — Нечего тут думать!       — На рычаг особо не рассчитывай, я тут немного поколдовал над ним в твое отсутствие, так что теперь ты все равно не сможешь им воспользоваться, — торжествующе подытожил Доктор.       — Рычаг? — повторил Трибун и затрясся мелкой дрожью от смеха. — Мне он не нужен, я Хранитель, ты что, забыл?       «Ах, какой же я осел! Запасная телепатическая схема! Я не подумал о телепатической схеме!» — в отчаянии заметался таймлорд, но время было упущено.       Над плато раздался дикий вой сирены. Звери, птицы, люди, динозавры, силурианцы, неандертальцы — все вторили этому страшному голосу, ощущая приближение беды. Земля начала сотрясаться, в водоемах закипала вода. Встревоженные птеродактили кружили над своими гнездами. Кое-где прорывалась раскаленная лава, особенно в тех местах, где раньше уже начинали плавиться породы. Целые стада гигантских животных неслись к обрыву, напрасно ища спасения у каменных утесов, их топот сотрясал землю едва ли не сильнее, чем подземные толчки.       — Что ты наделал? — кричал Доктор в нагревающейся, разваливающейся по частям комнате, посылая сигнал тревоги для Романы с помощью отвертки.       ТАРДИС не заставила себя ждать. Она появилась посреди огня и разрушения, распахивая свои двери. Доктор, стоя на ее пороге, протянул руку императору, приглашая его с собой:       — Давай же, Трибун! Твой последний шанс!       — Ошибаешься, — скалился ящер, бессильно лежа на полу, — у меня был последний шанс, и я его использовал. Прощай, Доктор! Силурианская Империя погибает, но она никогда не будет опозорена! Никогда!              ТАРДИС материализовалась на достаточно большом расстоянии от плато. Вдалеке были видны лишь гигантский, густой столб черного пепла, поднимающийся в небеса, и стекающие вниз огненные языки лавы. Шестеро со скорбью наблюдали конец удивительного доисторического мира.       — «От праха ты взят, и в прах возвратишься», — со слезами на глазах произнес Челленджер. — Какой ужасный финал экспедиции, друзья.       — Теперь нам никогда никто не поверит, — сокрушался Саммерли. — Столько уникальных растений, животных, какой простор для науки! Все погибло!       — Мои записки в газету сочтут шарлатанскими выдумками, — разочарованно добавил Мелоун. — А вам, Рокстон, должно быть вдвойне обидно, вы рисковали жизнью, чтобы добыть одно яйцо птеродактиля!       — Черт с ним, с этим яйцом! — выругался охотник. — По крайней мере, мы живы.       Доктор с Романой стояли чуть поодаль от путешественников, возле самых дверей ТАРДИС. Доктор смотрел на извергающийся вулкан неподвижным отрешенным взглядом.       — Я думала, что после Войны Времени, вряд ли что-то сможет меня настолько поразить, но я ошибалась. Невозможно видеть это и оставаться спокойным, — сдавленным голосом сказала Романа.       — Однажды я стоял вот так и смотрел на Везувий, у подножия которого горел целый город, — задумчиво сказал Доктор. — По правде говоря, я самолично устроил этот взрыв, потому что на кону была жизнь всей планеты. Сейчас это сделал другой, но теперь я куда больше ощущаю себя виноватым, причастным к гибели живых существ. Такое мучительное чувство…       — Ты берешь на себя слишком много. Иногда что-то случается лишь потому, что это должно произойти, и все.       — Давно ты стала фаталисткой? — удивленно поднял бровь Доктор.       — Я реалистка, — с грустью улыбнулась Романа.       — Нет, все же, я виноват. Я должен был учесть тот факт, что силурианцы могли заложить в механизм запуска сигнала телепатическую схему. Насколько бы эти ящеры не отстали от жизни, а кое-что они хранили как зеницу ока. Трибун ловко обвел меня вокруг пальца.       — У нас было слишком мало времени, чтобы предпринять что-нибудь стоящее.       — Доктор, нам пора прощаться, — послышался голос Челленджера, слабый и потухший, не похожий на то, каким он был раньше. — Здесь неподалеку селение индейцев, мы быстро доберемся до ближайшего города, а оттуда прямиком в порт.       — Об этом не может быть и речи, — сказал Доктор. — Мы отвезем вас на ТАРДИС.       — Скажите, когда в будущем люди научатся делать такие машины? Вы ведь оба из будущего, верно?       — Верно, но мы не люди.       Четверо англичан опешили, услышав это.       — Мы из расы повелителей времени, — пояснила Романа. — Нам известны технологии путешествий во времени и пространстве.       На опечаленном лице Челленджера вновь промелькнула улыбка.       — Ах, узнай я о вас такое еще два дня назад, вы бы ни за что от меня не отделались.       — Почему бы вам не путешествовать с нами? — предложил Доктор.       — Я недаром сказал про два дня. Поймите, дело моей жизни погибло, я чувствую на себе вину за то, что вторгся в этот мир и разрушил его по неосторожности. Запомните, друг мой, есть в жизни нечто большее, чем путешествия в самые неизведанные края, глубины океана и дали звездного неба. Есть что-то, чего не стоят даже все чудеса Вселенной, и я должен найти это.       Повелитель времени понимающе кивнул.       — А вы, Саммерли?       — Я слишком стар для таких приключений, — добродушно ответил ученый. — Признаться, я и эту-то экспедицию еле пережил.       — Мелоун?       — Меня ждут мои дела в Лондоне. Однако, какое разочарование, что историям о плато не суждено увидеть свет, меня просто засмеют в издательстве.       — Попробуйте рассказать их не своему газетному редактору, а кому-нибудь из писателей, — посоветовал Доктор. — Возможно, кто-то захочет поведать миру ваши рассказы.       — Рокстон, а куда отправитесь вы сейчас? — поинтересовалась Романа.       — Сначала в Англию, потом продолжу свои путешествия, — стараясь казаться как можно более спокойным и отстраненным, сказал охотник, хотя и на него все произошедшее оказало невероятное впечатление. — Еще недавно мне не могло и во сне присниться все то, что я увидел здесь, и я счастлив познакомиться с вами. Но жизнь идет вперед, у меня еще много неисхоженных дорог, как и у вас. Просто не забывайте нас и сохраните память о затерянном мире.       — И вы о нас не забывайте, — обнимаясь с каждым из путешественников по очереди, произнесла Романа.       После объятий, обмена рукопожатиями и заверениями в том, что встреча еще обязательно произойдет, Доктор и Романа высадили участников спасенной экспедиции в Лондоне 1911-го года. Прощание с новыми друзьями немного привело в чувство Доктора, удрученного из-за гибели плато, а Романа, напротив, казалась более подавленной, чем обычно.       — Все равно, что-то в этой истории не сходится, — рассуждал вслух мужчина, возившийся за консолью.       — Что именно?       — Сразу и не объяснить, настолько много всего не укладывается в моей голове. Надеюсь, у нас будет время поразмыслить над этой загадкой.       Доктор с беспокойством взглянул на Роману.       — Ты еще хочешь остаться со мной, правда? — осторожно спросил он.       — Конечно, да! Почему ты подумал, что не хочу?       — Знаешь, рядом со мной часто случается то, что лучше бы никогда не случалось. Если ты не готова и желаешь более спокойной жизни, я пойму.       — Доктор, — дотрагиваясь до его плеча, сказала Романа, — неужели ты думаешь, что что-то может меня страшить после всего, что произошло в моей жизни?       Повелитель времени устало улыбнулся и легонько сжал руку спутницы в ответ. Через минуту он будет готов лететь дальше, а пока в его глазах все еще отражаются всполохи великого пожара.