Доктор и Романа: сезон, которого не было

      Доктор долго и тщательно выбирал место для следующей остановки. Он очень хотел показать Романе какую-нибудь интересную эпоху из истории Земли, и после продолжительной дискуссии выбор пал на первую половину восемнадцатого века.       — Так, Марсель, 1716 год, — вслух проговаривал Доктор, настраивая координаты. — Войны нет, чумы нет, голода нет, только нас не хватает.       — Доктор, если я надену это, я не буду слишком выделяться среди местных жителей? — показалась в дверях Романа.       — Они решат, что ты дворянка, — бегло окинув спутницу взглядом с головы до ног, сказал таймлорд.       Романа разочарованно посмотрела на свое атласное платье темно-бордового цвета с пышным кринолином, расшитое кружевом. Она искала его в гардеробной целый час и еще столько же подбирала серьги с кулоном, что уж говорить про мучения с прической, а Доктор даже толком ничего не рассмотрел.       — Да, ты прав, нужно надеть что-то менее вызывающее.       — Нет-нет, даже не думай! Это прекрасное платье.       — О, благодарю, — присела в книксене девушка, по-видимому, вошедшая в образ.       Она про себя отметила, что новый строгий костюм-тройка того же оттенка куда больше идет Доктору, чем то клоунское нечто, в чем он щеголял до недавних пор. Он стал выглядеть как-то взрослее и, Романа не могла подобрать слово, привлекательнее?.. Доктор, в свою очередь, страшно смутился, увидев Роману в таком ослепительном наряде, и побоялся задержать на ней взор дольше, чем на две секунды, чтобы она не подумала лишнего.       ТАРДИС приземлилась прямо посреди залы роскошного загородного особняка в стиле рококо, чем переполошила его обитателей, собравшихся вместе по какому-то торжественному поводу. Особняк, судя по всему, был совсем новый, расписанный в пастельных тонах, щедро украшенный позолоченной лепниной, внушительными гобеленами на стенах, изящными зеркалами, обставленный мебелью по последнему слову французской моды. В зале находились четверо, не считая немногочисленных слуг и музыкантов: редкой красоты женщина лет тридцати, державшаяся в компании по-королевски; молоденькая девушка, внешне похожая на первую даму, но гораздо более простая в облике; импозантный мужчина в военном мундире и юноша из дворян, несмотря на свою молодость пытавшийся казаться важной персоной. Все они были шокированы появлением из воздуха синей деревянной будки, тем не менее, хозяйка особняка смело подошла к ней и внимательно осмотрела со всех сторон.       — Маргерит! — окликнул ее мужчина в мундире. — То есть, простите, Ваше Сиятельство, отойдите оттуда! Это может быть опасно.       Не успел он сказать это, как дверь ТАРДИС настежь распахнулась, чуть не ударив стоящую напротив Маргерит. Доктор увидел перед собой четверых ошарашенных человек, которые замерли там, где стояли, а бедные слуги и вовсе попрятались за портьеры. Впрочем, хозяйка быстро оправилась от испуга и уверенным тоном обратилась к незваному гостю:       — Месье, я полагаю, произошла какая-то ошибка.       — Да, мадам, очень досадная ошибка, — подтвердил Доктор. — Мы должны были приземлиться как минимум за вашей оградой и потом ненавязчиво постучаться в двери, но теперь уже поздно что-то менять. Простите нас великодушно.       — Ваше Сиятельство, только прикажите, и я проучу этого наглеца! — подобострастно выразил готовность обороняться капитан.       — Графиня, позвольте и мне сразиться с пришельцем! — подхватил юноша, театрально вынимая шпагу.       — Шевалье, Лапьер, — графиня жестом приказала своим кавалерам успокоиться.       — Доктор, где мы призе… — не договорила Романа, увидев немую сцену за пределами ТАРДИС.       — Не о чем беспокоиться, — очаровательно улыбнулась Маргерит. — Все в округе знают мое гостеприимство, не так ли, сестрица Аннет, капитан Шевалье, мой юный Лапьер?.. Раз уж вы ко мне пожаловали, милости прошу. Мое имя Маргерит, графиня де Круа, с кем имею честь познакомиться?       — Мое имя Доктор, граф Лангбэрроу, — неизвестно для чего добавил таймлорд, чем крайне удивил свою спутницу. — А это Романа, леди Хатсхевена.       — Это где-то в Англии? — уточнила графиня.       — Да, в Англии.       — Странно, я подумала, что вы чистокровный француз.       — Гасконец, я бы сказал, — едко заметил Шевалье, относившийся к гасконцам с долей презрения.       — Шевалье, помолчите, — вновь осадила его Маргерит. — А ваше имя, мадемуазель, очень необычно. Оно означает «римлянка», если я не ошибаюсь?       — Вы совершенно правы, — подыграла графине Романа, ведь знать значение галлифрейского имени той было совсем ни к чему.       — Мы как раз танцевали гавот, когда вы… появились. Не хотите ли присоединиться?       — С удовольствием, с удовольствием! — воодушевленно подхватил Доктор.       — Музыку, господа! — хлопнула в ладоши графиня, дав знак музыкантам, только-только выбравшимся из-за портьеры вместе со слугами.       Три пары изящно заскользили по паркету, хоть одна из них постоянно опаздывала с ритмом и путала фигуры.       — Доктор, я не знаю этот танец, — тихонько возмущалась Романа.       — Ничего сложного, просто смотри, что делают остальные и повторяй.       — Зачем ты ляпнул про наши дома?       — Что в этом такого? Может быть, я всегда хотел почувствовать себя знатным человеком.       — Не придумывай, — прыснула со смеху Романа.       — Ваше Сиятельство, очень неосмотрительно с вашей стороны было позволить этим незнакомцам остаться, — выговаривал графине Шевалье, кружась с ней в танце. — Особенно с учетом известных обстоятельств.       — Ах, капитан, вы меня утомляете, — игриво ответила Маргерит. — Вы же слышали, они из Англии, а не из Прованса.       — Это еще ни о чем не говорит.       — Но теперь вы мне хотя бы поверили?       — Мне ничего не остается, как поверить, но для меня это по-прежнему слишком сложно.       — Аннетт, что теперь нам делать? — обеспокоенно шептал Лапьер своей партнерше.       — Ничего не изменилось, — заверила его та. — Или вы не доверяете мне, Жак?       — Вы знаете, что я доверяю только вам.       — Чудесно, тогда слушайте меня и впредь.       — Однако же я думал, что такие путешествия по воздуху невозможны и это лишь выдумки вашей сиятельнейшей сестры.       — Тем лучше для нас, Жак, тем лучше для нас.       Танец закончился. Графиня, подметив неумелые движения своих гостей, решила как-то сгладить впечатление от неудавшихся пируэтов.       — Милорды, а почему бы вам не станцевать для нас что-то модное нынче при английском дворе? — предложила Маргерит. — Я так давно не следила за заграничными новинками.       Повелители времени кивнули друг другу: они определенно должны взять реванш. Музыканты заиграли импровизацию на мотив типичной английской мелодии. Доктор и Романа, выдержав паузу, принялись за традиционный галлифрейский танец, который выходил у них гораздо лучше, нежели гавот. Доктор не танцевал его, наверное, тысячу лет или даже больше, но он нисколько не уступал своей спутнице: каждое движение было выверено и отточено. Не потому ли, что память о родной планете была куда сильнее, чем он мог себе представить? Романе же и вовсе показалось, что она перенеслась в главный дворец Цитадели, она даже не воображала, что танец может настолько увлечь. Нет, это был не просто танец, это был дуэт душ, навсегда оторванных от дома и втайне по нему тоскующих, двух душ, бывших друг для друга единственным напоминанием о родной земле. Было и что-то еще, что крепко и неразрывно связало их между собой. То, что не могли выразить слова, выразил танец, и сделал он это столь легко и грациозно, что публика поневоле разразилась овациями после того, как стихла музыка.       — Браво! Это было восхитительно! — неистово аплодировала графиня де Круа. — Как называется этот танец?       — Галлифрейский контрданс, — пришел в себя от нахлынувшего странного чувства Доктор.       — Обещайте, что непременно научите нас танцевать его. Но только не сегодня, на сегодня запланировано кое-что более грандиозное.       — Что именно? — заинтересовалась Романа.       — Всему свое время, — уклончиво сказала Маргерит, подойдя к столу с яствами. — Прошу вас, угощайтесь.       — Спасибо, но мы с Романой с некоторых пор ничего не едим и не пьем в гостях.       — О, понимаю. Но если вы о чуме, то в моем доме она вам не грозит.       — Чума?! — одновременно воскликнули таймлорды.       — А вы что, не знаете? — удивился Шевалье. — Весь Прованс охвачен эпидемией.       — Быть может, в Лангбэрроу нет никакой чумы, — саркастично произнес Лапьер.       — Подождите, какой сейчас год? — пробормотал сбитый с толку Доктор.       — 1716-й от Рождества Христова. Да вы никак с Луны прилетели, а не из Англии!       — Что ж, полагаю, я снова ошибся, — сконфуженно проговорил Доктор и отвел Роману в сторону, чтобы их не услышали. — До чумы еще четыре года, как могло так получиться, что она уже здесь?       — Кто-то или что-то вмешивается в ход истории?       — Да, похоже на то. Cherchez la инопланетный разум.              В маленькой каморке на задворках особняка горела свеча, слабо освещая помещение. По сравнению с великолепным убранством остального дома эта каморка выглядела крайне убого, но вместе с тем зловеще, она походила на лабораторию средневекового алхимика. По столу были разбросаны старинные книги на латыни, снадобья в склянках и сушеные растения, человеческий череп служил своеобразным светильником, а углы покрылись пылью и паутиной. Посреди этой неприглядной обстановки сидел нестарый еще мужчина с совершенно безумным взглядом, бегавшим по строчкам зажелтелых книг. «Камень оживает, камень оживет», — беспрерывно шептал он, постукивая кончиками пальцем по столу. Свет погас — единственная свеча в каморке догорела.              — Графиня, что бы вы сегодня не задумали, отмените это. Так будет лучше для вас же самих, — убеждал Доктор Маргерит.       — Почему, Доктор? — не понимала та его тревоги. — Вы ведь еще даже не знаете, о чем речь, хотя уж вам должны быть известны секреты мироздания с вашей-то машиной для путешествий.       — Ваше Сиятельство, вы сказали, что сейчас в Марселе и во всей провинции бушует чума, — сказала Романа, — так по какому же поводу праздник?       — Я собрала всех именно для того, чтобы отпраздновать наше спасение от чумы.       — Спасение?..       — Что ж, мне придется рассказать вам, раз вы так настаиваете. Сегодня ровно в полночь мой особняк перенесется за сотни миль от Марселя, туда, куда не добралась чума и вряд ли доберется. Прямо как ваша волшебная будка.       — Что-о? — поразился Доктор. — И как вы это сделаете, интересно?       — Не я, мой алхимик Проспер сделает это.              — Мне не нравится, что ваша сестра так тесно общается с пришельцами, — перешептывался Лапьер с Аннетт, пока Шевалье мрачно наблюдал ту же самую картину из другого конца залы.       — Пусть наслаждается ролью великосветской дамы, пока может, — равнодушно произнесла девушка.       — Вы так хладнокровны, Аннетт, это даже пугает меня.       — За место под солнцем нужно бороться, дорогой Лапьер. У Маргерит было все, о чем только может мечтать женщина, но она уже стара, подумать только, ей двадцать девять лет! Возможно, она сама мечтает поскорее воссоединиться со своим покойным графом, не оставившим ей наследников, — усмехнулась Аннетт. — Если вы до конца исполните то, что о чем я вас просила, я безоговорочно стану вашей женой и разделю с вами богатства моей дорогой сестрицы.       — Аннетт, для меня нет богатства дороже, чем вы!       — Так докажите это, Жак.              — …мне все вокруг твердили, что алхимики и прорицатели — вчерашний день, — продолжала Маргерит. — Меня даже поднимали на смех, мой муж, упокой Господь его душу, тоже не верил в это и третировал Проспера, а у меня было много причин признать его дар.       — Мадам де Круа, а этот ваш Проспер… где вы с ним познакомились? — полюбопытствовал Доктор.       — Ах, так ведь он же мой бывший садовник.       — У садовника внезапно открылся дар ясновидения? — удивилась Романа.       — Это произошло около семи лет назад, когда над нашими лесами пронеслась падающая звезда.       — Так, интересно, — вставил Доктор.       — Однажды Проспер ушел в поисках побегов диких яблонь для моего сада, а вернувшись, изменился.       — Как вы это поняли? — спросила Романа.       — Он начал предсказывать. Сначала какую-то мелочь вроде погоды на неделю вперед, затем все больше и больше. Он предсказал смерть моего мужа с точностью до дня и часа. А потом он сказал, что на Прованс идет чума, но он не знает точно, когда это случится. Проспер сказал, что нужно построить дом, который он сможет перенести по воздуху в случае опасности, и я безоговорочно ему поверила. Так что этот особняк совсем новый.       — Из каких материалов он построен?       — О, я не вникаю в такие вопросы, но Проспер договаривался с каменщиками, они даже ходили на неизвестную мне каменоломню куда-то в лес.       — Каменоломня в лесу? Интересно, — почесал в затылке Доктор. — Вот что, Ваше Сиятельство, ведите-ка нас к вашему алхимику, будем разбираться с его алхимией.       — Идемте, — согласилась мадам де Круа.       — Маргерит, куда вы? — подхватился Шевалье. — Позвольте вас сопровождать!       Графиня усталым кивком дала понять капитану, что разрешает ему выступить своим конвоем.       — Куда же вы, капитан? — заволновался Лапьер.       — В лабораторию Проспера, — ответила за него Маргерит. — Месье Доктор чем-то обеспокоен.              Четверо вошли в затемненную каморку. Романа, конечно, ожидала увидеть что-то подобное, но «лаборатория» сильно ее поразила. Она была настолько запущена, что годилась для проживания только паукам, и это в таком-то шикарном особняке!       — Проспер! — тихо позвала бывшего садовника графиня. — Это я, госпожа де Круа, вы слышите меня?       — Камни, камни оживают… — бормотал в темноте полубезумный Проспер.       Доктор зажег с помощью отвертки два настенных светильника, взял стул и деловито уселся напротив «пациента». Тот уставился на него испуганными стеклянными глазами.       — Итак, месье, что с вами произошло? — внимательно вглядывался Доктор в лицо садовника.       — Камни… — продолжил бормотать Проспер, хотя по его мимике было понятно, что он собирался сказать что-то другое.       — Какие камни? Расскажите мне.       — В лесу… камни.       Доктор подмигнул Романе, довольный, что дело сдвинулось с мертвой точки.       — Какими они были? Большими или маленькими, рядом с ними были ямы?       — Они… они сказали… Земля покорится! — страшным, нечеловеческим голосом произнес Проспер и потерял сознание.       Маргерит вскрикнула, Шевалье схватился за шпагу, но Романа поспешила их успокоить и вывела из каморки.       — Доктор, какие есть идеи? — осматривала она «алхимика» в обмороке.       — Дело серьезное, Романа. Если де Круа говорила о том, что действо состоится сегодня, значит, подготовка к вторжению уже идет полным ходом.       — Как ты считаешь, те камни, о которых говорил Проспер — это фрагменты метеорита или нечто иное?       — Это могли быть обломки корабля или метеорита, которые способны принести на Землю любую гадость, как тут угадаешь?       — «Камни оживают». Тебе известны каменные формы жизни кроме плачущих ангелов?       — Кроме плачущих ангелов? Встречалась мне одна раса… Романа, я обожаю тебя! –осенила Доктора какая-то мысль. — Я просто тебя обожаю!       — Да, Доктор, и я тебя, но все-таки, что с той расой? — невозмутимо сказала Романа.       — Пайровайлы. Это форма жизни из каменных пород и магмы, на своей родной планете селятся обычно в вулканах, обладают способностью к телепатии по типу паразитов, — Доктор словно пересказывал отрывок из научной энциклопедии. — У них есть младшая ветвь — плантвайлы, я слышал о них, но никогда не видел. В отличие от старших собратьев, эти могут плодиться где угодно независимо от температуры, но есть одна особенность.       — Какая?       — Плантвайлы — это раса-вирус. Они разрастаются каменной коркой по всей планете за считанные дни, после чего им нужна следующая жертва.       — Метеориты! — догадалась Романа. — Как бы еще они разбрасывали свои споры по космосу?       — И я о том же.       — Ты уверен, что мы столкнулись с плантвайлами?       — Еще нет. Романа, просканируй своей отверткой стены и пол этой комнаты, а я просканирую мозг Проспера, мы синхронизируем данные, и будет понятно.       Романа обошла с отверткой всю каморку, но не могла найти ничего необычного, до тех пор, пока около одной плиты не зафиксировались подозрительные возмущения.       — Доктор, мне кажется, я нашла источник телепатического сигнала! — сообщила таймледи.       — Прекрасно, синхронизируйся с моей отверткой.       — Смотри, этот камень, он зомбировал Проспера! — воскликнула Романа, сверяясь с результатами сканирования.       — Ну, с одним камнем будет справиться легче, чем с армией огненных великанов, — улыбнулся Доктор.       — Он здесь не один, их полно по всему дому в разных местах.       — Ерунда. Мы с тобой справимся в два счета.              Маргерит и Шевалье вернулись в залу в состоянии шока. Графиня схватила фужер и принялась пить воду крупными глотками, впервые в жизни не заботясь о манерах и этикете.       — Что случилось, дорогая Маргерит? — с притворной заботой спросила ее младшая сестра.       — О, Аннетт, это ужасно, просто ужасно!       — В Проспера словно дьявол вселился! — сказал Шевалье, выпивая залпом целый бокал вина. — Нет, не словно, так и есть! Мы сами видели своими глазами.       — Что вы видели, капитан?       — Он совершенно обезумел и говорит какие-то жуткие вещи не своим голосом.       — Постойте, но как же… — растерялась Аннетт. — Он что, теперь не сможет перенести особняк?       — Я больше не желаю никаких переносов! — категорично заявила графиня де Круа. — Я предпочитаю умереть от чумы, чем от рук какой-то дьявольщины!       — Ваше Сиятельство, но в вашем поместье мы в безопасности! — возразил Шевалье.       — Пока, капитан, пока в безопасности! — резко возразила Аннетт. — Чуме ничего не стоит добраться сюда!       — Сестра, поверь, то, что мы задумали, гораздо хуже!       Аннетт быстро переглянулась с Лапьером. Она незаметно передала ему маленький мешочек с неизвестным содержимым, которое Лапьер аккуратно высыпал в питье для графини и капитана.       — Что-то голова закружилась, — отпив немного воды, пожаловалась Маргерит. — Должно быть, переволновалась.       Ее веки начали тяжелеть и слипаться, а следом повалился и Шевалье.       — Ну, что встали? — прикрикнула на слуг Аннетт. — Не видите — господам плохо? Лапьер, за мной.              Доктор взмок от напряжения, пытаясь освободить разум Проспера от цепких пут плантвайлов. Романа внимательно наблюдала за процессом, но, в конце концов, не выдержала:       — Доктор, быть может, нам стоит отнести его в ТАРДИС? Там мы найдем что-нибудь подходящее, чтобы привести его в себя.       — Не-ет, Романа, — отказался Доктор. — Плантвайлы тоже не дураки. В ТАРДИС их воздействие будет минимально, но когда садовник вернется в особняк, все станет по-прежнему. Это нужно делать не отходя от кассы.       — Давай, я помогу.       — Нет, не надо. Вроде бы постепенно получается. Понимаешь, пока плантвайлы не имеют никакой силы на Земле и используют Проспера как проводника в своих целях. Разорви эту связь — и они вновь беспомощные камешки, до тех пор пока не найдут, к кому еще пристать. А! — громко воскликнул он. — Получилось!       — Что, он свободен? — радостно спросила Романа.       — Полностью! Пусть поспит, надо бы сходить за графиней.       — Как ваши успехи, Доктор? — послышалось в дверях.       — А, мадам де Круа! — не оборачиваясь, произнес таймлорд. — С вашим садовником все будет в порядке, только прорицать он больше не сможет, да и особняк придется снести, о чем я очень сожалею.       — Вот как? — зашла в каморку Аннетт с видом змеи, готовой к броску.       — Пардон, мадемуазель, я вас спутал с вашей сестрой.       — И он не перенесет дом подальше от чумы?       — Он бы его в любом случае не перенес, — пояснила Романа. — Вас немного обманули.       — Хорошо. А вы нас перенесете?       Доктор и Романа вопросительно переглянулись.       — Если вы говорите о нашем, кхм, корабле, то я думаю, что это можно организовать, — размышлял вслух Доктор. — Но, видите ли, есть некоторые проблемы, которые требуют времени для своего решения.       — Какие? — холодным тоном поинтересовалась Аннетт.       — Мы не можем просто взять и оставить эти камни здесь, они могут натворить бед гораздо больше, чем чума.       — Больше, чем чума? — поразилась девушка. — Нет большей беды, чем чума! Доктор, или вы исполняете мою просьбу немедленно, или ваша компаньонка умрет! Лапьер!       Юный «мушкетер» с решительным видом двинулся к Романе со шпагой наперевес, давая понять, что они играют по-крупному. Романа лишь одарила его презрительным и совершенно спокойным взглядом.       — Попрошу вас не махать шпагой, молодой человек! — пригрозил ему Доктор. — Эти камни способны раздавить вас в лепешку в одно мгновение ока, поэтому проявите благоразумие и выйдите отсюда!       — Вы, кажется, не поняли, с кем разговариваете! — разгневанная Аннет подалась вперед и задела кринолином одну из склянок на столе Проспера, которая упала на пол и со звоном разбилась.       Содержимое склянки с шипением расползлось по каменной плите, и четверо с ужасом заметили, что камень начал на глазах увеличиваться в размерах.       — Идиоты! — выругался Доктор. — Быстро хватайте Проспера и бежим отсюда!       От растерянности Лапьер покорно подхватил алхимика и поволок его к выходу, где уже успела скрыться Аннетт. Она со всех ног бежала из особняка, подхватив юбки, но из-за охватившего ее животного страха умудрилась заблудиться в коридорах поместья де Круа. По стене и потолку пошли крупные трещины — плантвайлы, скрытые среди прочих камней дома, начинали стремительно разрастаться. Вне себя от ужаса девушка громко закричала.       — Аннетт! — вопил Лапьер.       — Все в центральную залу, быстро! — скомандовал Доктор. — Я постараюсь сдержать рост камней, пока это еще возможно! Романа, дай отвертку!       — Доктор, я взяла с собой осколки из лаборатории, я могу сделать в ТАРДИС антидот! — скороговоркой сообщила Романа.       — Моя ты умница! — не сдерживая эмоций, расцеловал ее Доктор, продолжая, однако, удерживать обе отвертки в режиме чрезвычайной ситуации. — Беги скорее!              Романа, отстранившись от всех переживаний, вбежала в ТАРДИС. Ей необходимо было действовать очень быстро: проанализировать состав вещества, подобрать нужные ингредиенты и, собственно, изготовить антидот. На все у нее было не больше получаса, и то при самом благоприятном исходе ситуации. Таймледи мысленно ругала Доктора за то, что у него в ТАРДИС на складе химсырья абсолютно невозможно понять, где лежит какой реагент и где достать нужное вещество. К счастью, оно оказалось не таким уж сложным.       — Физостигмина салицилат! — воскликнула она, посмотрев результаты анализа. — Всего-то нужен атропин! Так, ну и где же у этого растяпы атропин?              По полу в главной зале от края до края пробежала крупная трещина. Стол уже наполовину провалился в нее, провалились бы и спящие, брошенные разбежавшимися слугами на произвол судьбы Маргерит с Шевалье, если бы раскаявшийся в своих намерениях Лапьер не поднял их на ноги.       — Что… что такое? — бормотал сонный Шевалье, но когда он увидел картину рушащегося дома, действие снотворного махом ослабло.       Путь к бегству был один-единственный — разбитое окно. Графиня в другое время не могла и представить, что ей придется прыгать со второго этажа на землю, но вид растущего в размерах камня прямо напротив оконного проема подвиг ее на решительные действия.       — Доктор, а как же вы? — крикнула она перед прыжком.       — Прыгайте, Маргерит! За меня не волнуйтесь, я должен держать эти камни! Если бы я их не держал, валун бы уже увеличился до размеров поместья!       И это было правдой. Доктор из последних сил удерживал свирепых плантвайлов, так и норовящих сожрать и раздавить все вокруг. Повелитель времени лишь боялся, что ТАРДИС сгинет в той же дыре, где минутой ранее исчез огромный канделябр.       — Романа, ну где же ты?! — в отчаянии прошептал он и тут же услышал прямо за спиной желанный голос.       — Доктор, стой на месте!       Романа выплеснула на кровожадную глыбу целую канистру атропина, после чего та дернулась последний раз и затихла. Доктор, без сил опускаясь на пол, произнес:       — А мы с тобой молодцы…       — Конечно, молодцы, — слегка потрепала его по волосам Романа. — Если бы ты каталогизировал склад, я справилась бы намного быстрее. Ну да ладно, идем, нужно убираться отсюда.       — Согласен, — кряхтя, поднялся Доктор на ноги. — Заодно посмотрим, как можно полностью деактивировать эту дрянь.              Маргерит в черном траурном платье вышла вместе с Шевалье проводить своих спасителей. ТАРДИС стояла посреди прекрасного цветущего сада, куда Доктор посадил ее после бегства из чумного Прованса. Повелители времени вышли к своим новым французским друзьям, чтобы попрощаться. Романа уже переоделась из, бесспорно, красивого, но неудобного атласного платья в легкий сиреневый плащ с белым шарфиком, повязанным на шею. Доктор, взглянув на нее, подумал, что она стала поразительно похожа на свое второе воплощение. Только ростом повыше и черты лица немного другие, а издали вообще не отличить.       — Доктор, мадемуазель Романа, мы обязаны вам жизнью, — со скорбью в голосе начала говорить графиня. — Однако же я не могу прийти в себя после смерти моей дорогой Аннетт. Даже Лапьер предпочел остаться в Марселе, несчастный, он не может пережить ее гибель.       Таймлорды тактично умолчали о поведении Аннетт, свидетелями которого они стали. В конце концов, человек и так страдает.       — Вы были очень храбры, месье, — пожал руку Доктору Шевалье. — Страшно представить, что бы мы могли натворить со своими путешествиями по воздуху.       — Впредь никогда не связывайтесь с разными подозрительными субъектами, — дал им совет Доктор. — И Просперу это передайте.       — Если только это не двое из волшебной синей будки, — не могла сдержать улыбки Романа.       Все четверо засмеялись, даже Маргерит сквозь заплаканные глаза.       — Что ж, прощайте! Будьте здоровы! — помахал рукой Доктор.       — Прощайте, Доктор, не забывайте нас! — ответили ему графиня и капитан.              — …а теперь представь, каково мне было, когда внутри Везувия бродили десятки каменных монстров, и мне нужно было выбирать: погибнет только один город или вся Земля, — рассказывал Доктор, скрывшись в процессе работы за массивной центральной колонной.       — Ужасно, — кивнула Романа. — Знаешь, я думаю, что расы из камня — самые отвратительные и зловещие.       — Ну, может быть, мы просто еще не встречали добрых каменных человечков.       — А такие бывают?       — Романа, в этой Вселенной бывает все, — широко улыбнулся спутнице Доктор, выглядывая из-за колонны.