Денёк выдался очень славным. Обычно, когда в Коноху приходит зима, пронзительно холодные ветры бушуют очень долго. Естественно, такая погодная ситуация вызвана скалой, под которой, собственно, и укрылась деревня. Так что стоило ветру случайно забрести под лики Кагэ, он ещё долго не покидал эту местность. Но вот сегодня, после нескольких однозначно мерзких дней, сияло яркое солнце. Ни дуновения ветерка и очень тёплая погода, несмотря на разгар зимы. Прекрасный воскресный день.
Так подумал Какаши, выйдя на улицу. Как и каждое второе воскресенье месяца за последние три с половиной года, он направлялся в дом своей ученицы. Ритуал достаточно простой: заскочить в лавку Яманака, купить веточку цветов зимней вишни, открыть дом Сакуры своим ключом, сменить старую ветку, проветрить квартиру и уйти. И так каждый раз, все эти годы. Годы отсутствия ученицы.
Первой панику забила Ино, опасаясь, что подруги нет многим больше чем один месяц. Каждый день Ино приходила в кабинет к Цунаде, чтобы узнать, когда Сакура вернётся с миссии. Поскольку Яманака всегда получала в ответ: «Вернётся, когда должна», она решила подключить к своей настойчивости тяжелую артиллерию. Теперь уже в кабинете ошивался и Наруто. То срываясь на крик, то разговаривая в требовательном тоне, то жалостливо скуля у её стола. Но ни одна тактика не могла пробить несокрушимую броню Цунаде. Проводя в кабинете Пятой много времени и становясь свидетелем регулярных сцен, Какаши и сам стал нервничать. Он не привык обсуждать приказы и уж тем более сомневаться в них. Но и он не мог не замечать сильно напрягающуюся Хокагэ, когда ей приходилось уходить от ответа. Если поначалу в том, как она отвечала, не было ничего подозрительного, то чем больше проходило времени, тем больше Какаши буквально чуял, что Цунаде именно уходит от ответа, а не отвечает. Внутри Какаши стала нарастать тревога. В относительно мирное время весьма необычно видеть своего лидера таким несобранным и раздражительным в ответе на один простой вопрос.
Спустя полгода отсутствия розоволосой ученицы и его выдержка дала трещину. Впервые почувствовав уклончивость в ответах Цунаде, он понял, что дело нечисто, но до последнего хотел верить, что всё под контролем и Хокагэ знает, что делает. Какаши прогуливался по вычищенной от снега улице, закутывая лицо плотнее в шарф, и в его памяти всплыл тот самый разговор.
— Цунаде, могу я спросить?
Она лениво перебирала лежавшие на столе документы, пока они были одни в кабинете, а у АНБУ была пересменка, он посчитал, что сейчас самый удачный момент для вопроса. Не удостоив его устным ответом, всё так же внимательно разглядывая очередной документ, она кивнула в знак согласия.
— Где Сакура?
— И ты туда же, — всё так же пристально вглядываясь в документ, раздражённо сказала она. — Я полгода держу оборону перед молодёжью, с чего ты взял, что сейчас расскажу?
— Потому что вы сильно нервничаете. Не от того, что вам задают вопрос, а от того, что вам приходится увиливать от ответа.
Наконец оторвав взгляд, Цунаде посмотрела в лицо своему потенциальному преемнику. Он был прав, этого она не могла отрицать. Не удивительно что, проведя с ней так много времени, такой выдающийся человек с превосходными наблюдательными способностями смог разгадать весьма очевидную тактику. И уж если поинтересовался тот, кто обычно терпеливее всех, то, скорее всего, дальше оттягивать момент не было смысла. Альтернативой молчанию, возможно, бы был штурм главного здания, чего Цунаде допустить не могла.
— Я не знаю, — коротко ответив на вопрос, она тяжело выдохнула, скидывая с себя нелёгкое бремя.
— Чего?
— Я не знаю, где она. Она просто ушла, а я не совсем просто, но отпустила.
В кабинете повисло молчание. До этого спокойный и ленивый взгляд Какаши сильно округлился от удивления и осознания того, что вот уже полгода никто не знает, где Сакура. С учётом того, что прошло так много времени, след взять было невозможно. А значит и невозможно её отыскать. Всё, что он сейчас понимал — в тот день, когда они встретились у прилавка, она ушла не на миссию, она ушла из деревни. И всё это он узнаёт спустя столько времени, когда исправить что-то нельзя.
— Зачем? Она сказала, почему уходит?
— Это сложно, Какаши, — Цунаде откинулась на спинку кресла, потирая переносицу, словно помогая себе вспомнить тот день. — Девочка страдала. Не мне тебе рассказывать, как война ломает людей. Быть ирьёнином — тяжелая ноша, быть частью команды двух героев войны — тоже. И эта ноша не отпускала её в новом мире, или она её.
Когда он услышал эти слова, его впервые за долгое время пробрала мелкая дрожь. Такую он ощущал лишь тогда, когда где-то вдалеке чуял угрозу для своего товарища и, рассчитывая расстояние между ними, опасался не успеть. Так и сейчас, он чуял угрозу того, что его ученица нуждалась в поддержке намного больше, чем он думал. Но все были так заняты новой жизнью, что совершенно не заметили то, что их другу нужна помощь, несколько большая, чем она получала. Кому, как ни ему знать, как надолго война может захватить человека после своего окончания. Прошедший столько войн, он и сам не сумел из всех выйти. Возможно, заметь он это раньше, она бы никуда не ушла. Ведь Сакура талантливый шиноби своей деревни. Без малого эта девочка стала ирьёнином, которая превзошла своего учителя, но отчего же она решила, что это ничего не стоит в новом мире? От чего же война так исказила и обесценила в её представлении её же таланты. От рассуждений Какаши оторвала Цунаде, которая оперлась на стол, опустив голову на подставленные ладони.
— Она не знала, кем быть в этой новой жизни, а я не знала, чем ей помочь, ведь я обучила её всему, что знала сама и морально, и физически. Но, видимо, моих уроков было недостаточно, поэтому всё, что я могла для неё сделать — это отпустить.
— Но у неё были мы, почему она не обратилась к нам? — всё ещё оставаясь в своих размышлениях, будто в трансе спросил он.
— Ей нужно было что-то другое, понимаешь? Что-то, что она не могла найти здесь. Не мы, не сейчас. Я лишь надеюсь, что она нашла свой путь, даже если он не связан с деревней.
Вспоминая последние слова Хокагэ, Какаши немного вздрогнул. Разве мог он поверить в то, что та розоволосая девчушка, так отчаянно бросавшаяся в бой ради своих друзей, могла больше никогда не вернуться к ним. Ответ на этот вопрос искать совершенно не хотелось, поскольку он мог сильно огорчить при своём обнаружении. Поэтому, отвлекаясь от размышлений, Хатаке быстро зашёл в цветочную лавку. У прилавка как всегда по выходным сидела Ино. В будние дни девушку можно было встретить или в кабинете у Пятой за обсуждением проекта по озеленению деревни, или на улице, за оформлением цветами фасадов домов.
При виде Какаши с девушки слетела напускная усталость, и она широко улыбнулась, приветствуя гостя.
— Какаши-сан, по вам можно часы сверять, — ещё шире улыбнувшись мужчине, Ино убрала за ухо выпавшую прядь волос и опустилась под прилавок. — Я уже всё собрала.
Закончив с поисками, Ино протянула аккуратно завёрнутую в коричневую бумагу веточку вишнёвого дерева с нераскрывшимися бутонами, заранее подготовленную для него.
— Я добавила в них немного чакры, чтобы не замерзли, хотя сегодня не холодно, но кто знает, — пожав плечами, она кивнула в сторону окна. — Я приходила в начале недели, протерла пыль с книг. Наруто сказал, что из-за сильных ветров выбило створку окна, но этот неумеха не справился с его починкой.
— Спасибо, Ино. Видимо, мне ещё многому нужно научить моего ученика. Я всё починю.
Она внимательно осмотрела взглядом мужчину. Когда стало известно, что Сакура ушла, никому и ничего не сказав, сначала все были в ярости, потом просто злились, и лишь спустя какое-то время друзья негласно сознались, что были так увлечены своей новой жизнью, что совершенно позабыли об узах дружбы. Все понимали, что каждый сам творец своей жизни и только в руках самого человека силы справиться с её тяготами. Но Сакура никогда не отказывала в помощи, всегда была там, где могла и не быть. Кто, как не лучший друг, должен был понять, что с ней что-то не так и что нужно быть рядом? Кто, как не лучшая подруга, должна была вовремя обнаружить, что именно сейчас ей необходимо выполнить свой дружеский долг и помочь ей выбраться из той ямы, куда она забралась.
Позже Наруто, Ино, Хината и Какаши, решили, что будут поддерживать её квартиру в чистоте к её возвращению. Даже Саске решил примкнуть к ним в их рвении, и каждый из них раз в месяц посещал её квартиру, чтобы удостовериться в том, что она в целости и сохранности. Друзья всегда помнили, что в этой квартире они провели много весёлых дней и ночей. Это место было связано как с воспоминаниями о ней, так и с воспоминаниями о былых временах. Мужчины проверяли квартиру на предмет сохранности и работоспособности, девочки следили за чистотой.
Как-то раз, в один из совместных походов на ужин, где собиралась вся шумная компания, Ино хвасталась, что скоро в её магазине будут продаваться редкие цветы зимней вишни. Неосторожно добавив, что их очень любила Сакура. При упоминании имени девушки, в компании как всегда наступила тишина. Всем всегда было очень трудно понимать, как себя вести, когда они её вспоминают. Однажды Наруто так сильно разозлился на гробовую тишину, что высказал всем что-то в духе: «Почему вы молчите так, словно она умерла? Сакура жива, и когда она вернётся, а она вернётся, мы будем с ночи и до рассвета слушать её истории». Наруто обладал удивительной способностью превращать грусть в радость, тоску в надежду, а злость в дружбу. Так и с того момента её имя перестало провоцировать тишину. Теперь же оно порождало жаркие споры на предмет того, кем она стала и кем вернётся. Дошло до того, что друзья начали делать ставки.
Наруто считал, что она пойдет по стопам своего учителя и станет пьющей странницей, а также заядлым игроком, своей разрушительной силой наводящим ужас на все таверны. И когда-нибудь они услышат о розоволосом демоне, разрушившем очередную таверну, и смогут её найти.
Саске ставил на её любовь к книгам и считал, что Сакура уже где-то заведует библиотекой или научным направлением. Когда она сделает удивительное открытие, они смогут узнать, где она.
Ино и Хината в один голос уверяли, что она станет главой своего собственного отделения в больнице или капитаном-ирьёнином. И когда о ней будут говорить за пределами её госпиталя, они смогут приехать к ней в гости.
Какаши же вывести на такую игру было сложно, и всё же он ставил на то, что она просто вернётся.
Именно после того случая, когда Ино впервые заговорила о поступлении в её магазин нового цветка, беловолосый шиноби стал раз в месяц покупать по одной веточке и приносить ту в её дом. Когда она спросила у него, почему он их покупает, то получила ответ, что она будет рада увидеть, что её ждут, когда вернётся. Тогда девушке такая забота о своей ученице показалась очень милой, особенно на контрасте того, что обычно команда Семь описывала своего учителя как ленивого и безразличного к любым эмоциональным проявлениям человека. Проходили месяцы, затем и годы, а он всё продолжал покупать своей ученице её любимые цветы. С каждым его появлением в магазине Ино понимала, что Какаши человек, которому эмоции не чужды, а даже наоборот. Просто они лежат гораздо глубже поверхности, а его ученики были слишком маленькими и неопытными, чтобы это понять. А сейчас, когда все повзрослели, всё уже по-другому. Он по-прежнему не показывал свои эмоции.
Он просто приходил покупать цветы.
Цветы, которые она так и не увидит. Голос надежды, который по-прежнему не слышит та, которую они все зовут. Спустя столько лет тяжело поддерживать веру в то, что их подруга не покинула их навсегда. Один раз такое уже случалось. С Саске. Но то было, скорее, исключение, чем правило. Если Сакура и жива, то у неё уже давно своя жизнь. И если бы она считала нужным вернуться к друзьям, то уже, наверное, сделала бы это. Эта мысль больно кольнула девушку. Окликнув Какаши, она поймала его уже на моменте, когда открыв дверь, он впустил холодный воздух в магазин.
— Какаши-сан, вы всё ещё верите, что Сакура вернётся?
— Конечно.
— Можно спросить, почему?
— Потому что я верю, что она помнит, что её здесь ждут.
Увидев, как мужчина улыбается сквозь свою маску, она помахала ему на прощание. Присев на скрываемый прилавком стул, она запрокинула голову вверх, глядя в потолок, закрыла глаза и подумала: «Лобастая. В твоих же интересах при возвращении сказать, что ты руководишь больницей. Я поставила на тебя тысячу рё».
***
4 года после побега.
— Какаши, когда я объявлю тебя преемником, в какую страну ты бы хотел сделать «Визит мира»?
Глядя в какой-то свиток, Цунаде обмахивалась веером в попытках хоть немного скрыться от нарастающей жары, которая вторглась в деревню с первым месяцем лета. Вопрос, который адресовала Пятая Какаши, застал его врасплох. Согласно традиции великих наций, когда Кагэ объявляет своего преемника, он должен провести три церемонии: на первой — объявить его в деревне, на второй — осуществить индивидуальный «Визит Мира» в одну из деревень для установления прочного мира между ними, и на третьей — созвать совет великих Кагэ для представления преемника всем.
Какаши совершенно не горел желанием обременять себя титулом, поэтому, как мог, откладывал первую церемонию. В последний год он принципиально избегал разговоров, которые даже косвенно относились к смене Хокагэ, поэтому её вопрос слегка обескуражил его.
— Я бы предпочел полежать дома.
— Хатаке, — грозно прорычала Пятая, отрывая свой взгляд от свитка, и мужчина понял, что отвертеться от вопроса не получится.
После великой войны к пяти великим нациям, было принято решение присоединить шестую. Нацию прозвали Каскедо, но куни, что буквально означало Страна Каскадов. Раньше это была лишь одна деревушка Такигакурэ — деревня скрытого Водопада. Она и ранее славилась тем, что производила высококлассных джоунинов, но репутация была сомнительной. Однако на войне всё изменилось. Деревня показала себя выдающимся образом, и за заслуги перед альянсом Даймё пяти великих стран было принято решение присвоить деревне статус «Нация», разрешить мирно расширять границы посредством объединения и включить её в состав пятёрки, сформировав новый альянс. Ранее небольшая деревушка скрытого Водопада, ныне сердце новой нации, куда после войны, присоединились ещё четыре близлежащие территории скрытых деревень.
Судя по полученной информации, это была во многом заслуга Такикагэ этой деревни. По донесениям, этот Кагэ был немногим старше Какаши, однако обладал большим военным и дипломатическим потенциалом. Он возглавил эту деревню около шести лет назад и с тех пор работал над восстановлением репутации, над укреплением внешней политики, а также над прогрессом внутренних механизмов деревни. К слову сказать, у него прекрасно это получалось. Всего за два года до войны он смог усмирить бунты, очистить деревню от диверсантов и революционеров, закрепить своё положение и сформировать новые ценности у граждан, которые вели деревню к процветанию. Он смог, что до войны, что после неё, развить торговые отношения, расширить свои территории и за малый срок своего правления осуществить сильный прогресс в технической, торговой и медицинской части. Если Какаши и хотел с кем-то познакомиться, то, очевидно, с ним. Кагэ с таким высоким потенциалом лучше держать в друзьях.
— Ох, тогда в Такигакурэ. Я бы хотел познакомиться с Такикагэ, — заметив удивлённый взгляд Цунаде, мужчина коротко изложил причину своего выбора.
— Что ж, я полагаю, что скоро у тебя будет возможность узнать его лучше.
— Почему?
— Потому что через неделю он в составе делегации из своей деревни посетит нас для обряда второй церемонии.
***
— Волнуешься?
На подходе в деревню, делегация из Такигакурэ уже видела, как у главных ворот их ждал отряд шиноби, чтобы оказать почётный приём достопочтенным гостям. Мужчина, обратившийся к девушке, возглавлял процессию, сложив руки в широкие рукава своей белой накидки. Атмосфера в делегации была, прямо сказать, расслабленная. Несмотря на цель их визита, каждый понимал свою роль и был готов к её выполнению. Однако все понимали, что только одному члену их команды сейчас может быть непросто. Поэтому парень, шедший по левую руку от мужчины в белой накидке Кагэ, поспешил развеять обстановку.
— Такума-сан, эта женщина может волноваться только от того, что вы с ней делаете, когда вас никто не видит, и когда кто-то шарится в её лаборатории, в остальных случаях, она — само спокойствие.
— Неправда, — поспешил возразить мужчина, замыкающий процессию. — Она ещё нервничает, когда кто-то суёт свой нос не в своё дело.
— Да что ты знаешь, Рейджи? Тебе-то ни разу склянки в голову не прилетали.
— Да сколько можно, Хару! Это же была случайность.
— Подозрительно меткая и агрессивно направленная случайность.
Обернувшись к парню, Сакура громко выдохнула и закатила глаза. Её лицо, как и лица всех сопровождающих Такикагэ было скрыто за маской белого волка с красными полосами на морде. Она очень напоминала стандартные маски АНБУ, но та, что была на её лице, имела более вытянутую форму и гораздо более изящные изгибы.
— Ты меня с ума сведёшь.
— Да я что, я ничего, — он вскинул руки вверх, словно показывая, что сдаётся, и даже по голосу можно было заметить, что мужчина улыбается. Это и правда помогло немного стряхнуть подступающее волнение, которому Сакура не давала волю.
— Контроль, Сакура.
Обернувшись через правое плечо, Кагэ окинул девушку спокойным взглядом, тем самым помогая очистить её мысли и не позволить волнению взять верх, хотя она справилась бы и без этого.
Когда делегация подошла настолько близко, что они уже почти могли различить очертания людей, которые ожидали их у ворот, Кагэ, не отводя взгляда от встречающих, еле шевеля губами сказал:
— Помните, с какой целью мы здесь, и не забывайте, о чём мы договорились: страховать друг друга, не подставляться, совершать «чистые» вылазки, не сомневаться и не рассекретить задание.
