Вторая тень Водопада

Вся дорога до привала носила крайне напряжённый характер. В основном из-за неловкого молчания, которое создавала мужская половина. Сакура, замыкая строй, имела возможность видеть каждого. И если лицо Какаши ей было недоступно по причине того, что он шёл первым, то, периодически приближаясь к остальным, она видела, как менялись их выражения. Каждый раз, стоило ей поравняться с ними, Наруто поджимал губы и делал вид, что сконцентрирован на дороге. На самом же деле, Харуно знала, что он ведёт себя так, когда не знает что сказать. Представить вечно говорливого Узумаки в ситуации, когда у него нет слов, было для большинства людей невозможно. Но она много лет провела с этим парнем бок о бок и прекрасно знала, что у него бывает и такое. Саске не подавал никаких признаков неловкости. Его напряжение было связано, скорее, с асинхронностью команды в рамках выполнения миссии. Когда-то давно, когда они были детьми, они умели работать слаженно. Но сейчас куноичи была неизвестной переменной. Не из-за того, что она сделала, а из-за того, что продемонстрированное ею на спарринге с Какаши явно отличалось от того, что он о ней помнил. Сакуру вполне устраивал такой расклад. Ей казалось, что единственный, с кем ей могло бы быть сейчас комфортно из этих троих — это Учиха. Только потому, что он не выказывал напряжения или же неловкости относительно её персоны. С Хатаке всё было сложнее. За все восемь часов до разбивки лагеря он обмолвился с ней лишь парой слов. Довольно формально, не так, как он разговаривал с ней всё время до инцидента с рассекречиванием. Приятного было мало. Сакура понимала что у него как ни у кого другого есть все причины, чтобы злиться на неё. Именно с ним она была вынуждена играть. Именно его она водила за нос. И если до разговора с Ино чувство вины буквально съедало её, то сейчас Сакура была не готова мириться с происходящим. Она несколько раз мысленно напоминала себе, что не сделала ничего плохого. И в какой-то момент из этих восьми долгих часов перестала говорить себе это и просто утвердилась в мысли. Безусловно, на его месте она, скорее всего, вела бы себя так же. Ей было бы тяжело смириться со всем, при условии, что она даже не до конца понимала, с чем он пытается смириться. Но она бы остыла. И он, будучи в несколько раз сдержаннее её, тоже сделает это. И если её друзьям требовалось время, чтобы это осознать, она была готова дать им его. Но каждый раз, глядя на это сконфуженное выражение лица Наруто, ей приходилось прилагать немалые усилия, чтобы не дать старому другу затрещину. Привал пришлось сделать в лесу, так как добраться до населённой местности они не успели. Место выбрал, конечно же, Хатаке, запросив согласие членов своей команды. Сакуре даже показалась, что он намеренно смотрит на неё, обращаясь к остальным, чтобы сделать вид, будто всё в порядке. Не выдавая себя ни голосом, ни одним дрогнувшим мускулом на лице. Ближе к вечеру похолодало, а так как они находились неподалёку от небольшой реки, температура воздуха была ещё на пару градусов ниже, чем просто в густом лесу, через который пролегал их путь. Из-за холода первое, что поручил сделать командир — это развести костёр. За ним последовала задача осмотреть периметр и организовать ужин. Сакура сразу предложила взять на себя периметр: как его проверку, так и охрану на всю ночь. Оками были способны замкнуть их в хорошо охраняемое кольцо и обеспечить предельно спокойный сон. К тому же эти животные были куда лучшими сенсорами, чем все присутствующие вместе взятые. В случае появления хоть малейшего движения в области нескольких километров от точки привала, оками почувствуют и с абсолютной точностью определят, мышь это или человек, а также смогут распознать намерения приближающегося объекта. Возражений против таких весомых аргументов ни у кого не возникло. Казалось, что парни даже немного выдохнули: впервые не придётся прерывать сон для смены караула. Призвав Амару и стаю, Сакура распределила их по периметру, попросив вожака контролировать так называемое внутреннее кольцо лагеря, пока остальные волки разошлись по внешнему кольцу периметра. Совсем скоро в лагерь вернулся Саске с дровами, а Наруто уже закончил готовить ужин и начал разливать приготовленный суп по мискам. Харуно, окинув взглядом импровизированный стол в виде крупного бревна, поспешила остановить блондина. — Я не буду ужинать, — поправляя короткие перчатки на руках, сказала Сакура. — Я приготовил на всех, Сакура, — довольно неуверенным тоном ответил он. — Спасибо, Наруто. Но я не поем, пока не покормлю стаю, к тому же мне нужно тренироваться, — вытащив из походной сумки рюкзачок поменьше, в котором лежали лакомства для оками, она закинула его на плечо и подозвала Амару. — Не ждите меня. Я вернусь поздно. — Где ты будешь? — неожиданно включился в разговор Какаши, который до этого лишь наблюдал со стороны, стараясь не затевать бесед. — За внешнее кольцо я не уйду, — с нескрываемом раздражением в голосе ответила она, выдерживая его взгляд. — Я не это спросил. — Я пока не знаю, — она повернулась спиной, поглаживая только что подошедшего вожака, — вы же всегда можете меня выследить по запаху, Какаши-сенсей. Она слышала отдаляющиеся от неё голоса, но не могла разобрать, кому конкретно из её команды они принадлежали, уж слишком резко она сорвалась с места и побежала вместе с Амару к стае. В голову лезли размышления о чувствах, которые порывались прорваться внутри. И всё это от того, что ему было не всё равно. На то, куда она идёт и где будет. Конечно, в первую очередь он интересовался как капитан отряда, но ощущение того, что он спрашивал не как капитан, а как мужчина, не покидало её. От этого вроде бы взятые под контроль чувства снова бунтовали. Прошло совсем немного времени с того момента, как их миссия рассекретилась, ожидать значительных изменений так скоро было глупо, и она прекрасно осознавала это. Но также она не могла отрицать и того факта, что ей очень не хватает разговоров с ним так, как в последнее время. Ей не хватало шуток с его стороны и возможности подтрунивать над ним. Не хватало смущающих её слов и нарушения её личного пространства. Амару молча шёл за человеческой особью, которая подписала с ним контракт, наблюдая за её весьма задумчивым видом. Он был её спутником последние три года и благодаря звериному чутью безошибочно мог определить, что с ней происходит. Глядя на то, как Сакура медленно перебирает ногами, переходя от волка к волку, грустно улыбается, поглаживая каждого, вяло достаёт угощения из рюкзака, Амару знал — она в смятении. Такой расклад был для него совершенно не удивительным. В голове Харуно смешалось абсолютно всё. За последние несколько месяцев на её плечи взвалилось очень многое: Проникновение в Такигакурэ, фальшивый визит мира, непонятная игра с Какаши, проникновение в архив, смерть мальчика на её руках, проблема с печатями, исследования в больницы, обнаружение Воды героя у странных поставщиков и полный провал с засекреченным заданием. И это был далеко не весь список того, что можно было припомнить вот так, с ходу. Не каждый выдержит такой круговорот событий. Но несмотря на это она держалась лучше, чем даже она от себя ожидала. Сакура не торопилась побыстрее закончить с обходом. Общение с волками доставляло ей удовольствие. Эти животные по контракту не любили, когда их призывали просто так, без дела. Но были совершенно не прочь подурачиться, когда их задача заключалась в охране периметра. Даже если оками заиграются, их инстинкты всегда будут остры и укажут на чьё-либо приближение. Эти же инстинкты подсказывали каждому, что хозяйка нуждалась в поддержке. Поэтому каждый как мог стремился её оказать. Кто-то облизывал лицо, кто-то прыгал на девушку, кто-то лоснился. А кто-то и вовсе переворачивался на спину с требованием почесать пузо. Надо признать, к моменту, когда Сакура и Амару отошли от последнего волка, её настроение заметно улучшилось. — Хорошо, что ты побываешь дома, — задумчиво прозвучал голос волка. От сказанного Сакуру слегка передёрнуло и она озадаченно посмотрела на спутника. — Да, дома, — поджав губы, ответила ему девушка, покрепче сжимая лямки от рюкзачка на плече. Развернув массивную морду в её сторону, не прекращая шагать, вожак посмотрел на неё и прислушался к тому, что говорят инстинкты. Сакура, также продолжая идти, смотрела себе под ноги, мысленно рассуждая над тем, что сейчас услышала. — Раньше я думала, что Коноха мой дом, — озвучила она рассуждения, тон её голоса был виноватым. — Поселившись в Такикагэ, дом я обрела там. Вернувшись в Коноху, в свою квартиру, я снова почувствовала себя дома, а теперь, по пути в Таки, я опять чувствую, что дом — там. Виновато прикрыв глаза, она сделала глубокий вдох и, выдыхая, издала лёгкий смешок. Словно вся эта ситуация была иронична. Словно она несла тяжёлую ношу, вес которой могла понять только она одна. Эта сильная куноичи сейчас казалась уставшей и ослабленной. Уязвимой, как никогда прежде. — Я словно каждый раз бегу непонятно от чего и неизвестно куда, — не открывая глаз, продолжила она. — И где бы я ни находилась, везде чувствую себя не на своем месте. — Неопределенность — худшая из пыток, — глядя куда-то вдаль, сочувствующе произнёс зверь. — Найти дорогу, бывает непросто, как и идти по ней одной. — Ты прав, — сделав ещё один громкий выдох, согласилась она. — Поэтому меня успокаивает мысль, что ты не одинока. Тряхнув своей большой мордой, волк подбадривающее толкнул Сакуру, умудряясь не растерять величие в своих простых действиях. Сакура не могла точно сказать, что именно имел ввиду Амару, говоря о том, что она не одна. Возможно, он вспоминал время их первой встречи и сравнивал с тем, что она имеет сейчас. Разница действительно была колоссальной. Если задуматься, то она действительно была одинока, когда убежала из Конохи. Она покинула себя и позволила всем покинуть её. Даже обретя новый дом и новых друзей, она всё равно шла по дороге своей жизни одна. Ведомая только ей одной известной целью — измениться. А что будет, когда она изменится, она не знала. И вот сейчас дорога постепенно стала приводить её в эту точку. И как ей казалось, Амару был прав — осилить эту дорогу она сможет, если будет идти не одна. В лесу уже давно стемнело, свет полной луны упрямо прорывался сквозь густую листву, освещая мягкими пятнами части земли. Те лучи, что попадали на белую шкуру Амару, рассеивали свет, освещая пространство вокруг. Амару словно был большим светоотражателем, с которым никогда не потеряешь тропы. Харуно непроизвольно потянулась к кулону, что висел у неё на шее, и осторожно повертела его в пальцах. «Кто из нас кролик, что указывает путь, а кто волк, что его освещает, Какаши?» Почему-то эта метафора вызывала у Сакуры теплоту и лёгкую тень улыбки. Ей было не важно, охотник она или добыча, любая роль рядом с ним казалась ей приемлемой. Ведь сейчас, когда она думала о нём, ей хотелось вернуться в лагерь, сесть рядом и поговорить так, словно ничего не произошло. Словно он не зол из-за её действий, словно их не разделяла стена. С учётом того, что все стены Сакура щёлкала на раз два, ей и сейчас где-то глубоко в душе хотелось взять его и своих друзей за грудки, тряхнуть что есть мочи и выбить из них всю дурь этого ужасного недоразумения. Но она обещала себе дать им время, и она даст. Даже если ей снова будет тяжело, на этот раз всё под контролем. Сакура попросила Амару сейчас вернуться в лагерь и на протяжении всего пути в Такигакурэ сопровождать её. В присутствии вожака ей было спокойнее. В конце концов, когда он был рядом, всегда можно было себя отвлечь приглаживанием его шерсти или очисткой её от листов и мелких сухих веток. Сама же девушка решила позаниматься. Так как только утром она тренировала технику сверхпроводника, она подумала, что неплохо было бы отточить Чидори. Последние тренировки с Какаши были весьма результативны. Теперь ей удавалось создавать гораздо более концентрированный разряд молнии. И всё же его сила было очень далека от той, которой разили Какаши или Саске. А так как самостоятельно эти мужчины вряд ли предложат ей тренировки, выхода у неё не оставалось, кроме как заниматься по той же программе самой.

***

Прошло уже несколько часов с момента, как Сакура остановилась у небольшого водоёма и один за другим выпускала разряд молнии в ровную гладь воды. Каждый раз, когда молния касалась этой зеркальной поверхности, девушка кожей чувствовала создание и разрушение сверхпроводникового полотна. Такое бывало только при сочетании воды и молнии. Каждый раз её с головой на мгновение накрывало чувство восторга. Заниматься с этим элементом ей нравилось куда больше. Не было никаких болевых ощущений, синяков, порезов, переломов. Только контроль. Желанный и необходимый. Когда тренировки пора было закончить, небольшой участок земли стал похож на полигон. Попадать строго в воду удавалось не всегда. Иногда молния выскакивала и прожигала траву возле водоёма, оставляя чёрные раны на земле. Сакура, глядя на заряд белой чистой энергии, вспомнила чёрную молнию Саске и жёлтую молнию Четвёртого Хокаге. Они меняли цвет, если шиноби подмешивал в технику либо чакру другого элемента, либо соединял другие техники. Из всего боевого арсенала у Сакуры было только тайдзюцу. Смешать его с Чидори было возможно, но это лишь увеличит наносимый урон, но не изменит технику. Кроме тайдзюцу, Сакура знала ещё ирьёниндзюцу. «Интересно. Раньше никто не объединял медицинскую чакру с каким либо из элементов. Что получится, если смешать её с Чидори?» Интерес взял верх, и, недолго раздумывая над гипотезой, Сакура сконцентрировалась на создании молнии, используя природное преобразование и медицинские техники. Соединить две такие разные сущности было сложно: одна лечит, другая разрушает. Но благодаря тому, что контроль чакры у Сакуры был выдающимся, спустя пятнадцать минут ей удалось почувствовать ток. Но, вот что странно, ток был не в руке. Точнее точка концентрации была там, но вот разряды чувствовались по всему телу. Спустя пару секунд Сакура открыла глаза и увидела совершенно не то, что рассчитывала. Молния по своей природе — это рваная линия, которая кривится под тупыми углами. Сейчас же её тело покрывало лёгкое свечение. Девушка сконцентрировалась на руке, и весь свет озарил правую руку от кончиков пальцев до локтя. Молнии в неестественной для себя форме устремились из руки Харуно вертикально. Яркую вспышку словно венчали мелкие зелёные заряды, которые мгновенно распространились по полю. Сначала Харуно ничего не поняла. Оглядываясь по сторонам, она отметила, что, вроде, ничего не изменилось. Но, присмотревшись к земле, обнаружила, что места, где только что были выжженные дыры, снова устелены зелёной травой. Маленькая полянка в лесу снова была в первозданном виде, словно Сакура и не занималась тут. Следующий факт удивил девушку ещё больше. Печать на левой руке исчезла. Но никакой боли или чего похуже Сакура не испытывала. Только лёгкую усталость. Обрадовавшись тому, что она, кажется, придумала новую технику, суть которой она, конечно же, пока не поняла, девушка решила, что пора возвращаться. Харуно надеялась, что с учётом того, что время перевалило за полночь, ребята уснули. Несмотря на свои надежды, она решила пройтись мимо нескольких постов оками и насладиться их редким обществом. К сожалению, приближаясь к месту их базирования, Харуно увидела свет от разожжённого костра, а это означало, что как минимум один человек не спит. Приближаясь к лагерю, девушка услышала и звуки, напомнившие ей о глубоко забытых временах. Она не могла и припомнить, когда слышала, как Наруто ругался с Саске, да ещё и так рьяно отстаивая свою позицию. Выйдя из леса, Сакура мгновенно привлекла к себе общее внимание, а звуки конфликта сразу же утихли. Наруто с красным лицом, сжав кулаки, перевёл взгляд с Учиха на неё, явно пытаясь успокоиться. Второй же демонстрировал свою безучастность в эмоциональном перенапряжении друга. Хатаке сидел возле костра, ковыряя палкой угли, уложив голову на ладонь, с явно скучающим видом. Амару же просто лежал возле огня, свернувшись калачиком. Завидев девушку, волк с интересом приоткрыл золотой глаз. — Что у вас происходит? — поинтересовалась Харуно, оглядывая парней. Наруто явно не спешил отчитываться, так как и невооружённым глазом было видно что в нём борятся два начала: с одной стороны желание поделиться с подругой какой-то несправедливостью. С другой — недавняя обида на её решения. Сакура посмотрела на Саске. Тот всё так же безучастно смотрел в сторону, явно не настроенный комментировать происходящее. В итоге она перевела взгляд на Хатаке. Оглядев его удивлённым взглядом, девушка кивнула ему, давая понять, что надеется хоть от него получить ответ. — Ничего серьёзного, — коротко ответил он, решительно посмотрев ей в глаза. — Как это ничего? — не выдержав кипения, прокричал Наруто. — Он забыл дома палатку! — Я ничего не забывал, вот она, — устало ответил Саске, рукой указывая на расставленную палатку. — Я просил тебя взять две, — взвывая от столкновения с непоколебимостью, Узумаки схватился за свои светлые волосы. — Где же я теперь буду спать?! Саске, отойдя от друга, пробурчал что-то в духе «не моя проблема» и присел на ствол упавшего дерева. Блондин, не желая мириться с такой несправедливостью, и не готовый спать на земле, вновь подлетел к другу и снова начал его трясти. Выяснение отношений сильно затянулось, а нескончаемые крики весьма поднадоели Сакуре. Поэтому девушка в приступе нарастающей мигрени решила взять инициативу в свои руки. Подлетев к Наруто, она резким движением отцепила его от Учиха. Упав на землю, Узумаки приподнялся с лесной подстилки, болезненно потирая копчик. — Сакура-чан, ты чего? — А ну прекратить! — прошипела куноичи. — Как малые дети. Нужно решить проблему, а не искать виноватого, — устало потирая переносицу, Сакура спросила: — Сколько у вас палаток? — Одна двуспальная, — коротко ответил Саске. Сакура не подала виду, что сильно удивилась. Глядя на ситуацию, она понимала, что несмотря на то, что года идут, её друзья остаются прежними. По-детски наивными, неорганизованными. Ведь как можно было отправляться в поход и не предположить, что спальное место нужно будет всем. Конечно, они, возможно, рассчитывали, что Сакура будет спать в своей, а кто-то из них будет дежурить, поэтому места хватит всем, но так как оками нарушили все их планы, пришлось оперативно искать альтернативный выход. Но вместо этого мальчишки как в старые добрые раздували из мухи слона. — У меня тоже, — устало сказала девушка, стремясь быстрее завершить разговор. Под взглядом Какаши ей было неуютно, и она стремилась как можно скорее спрятаться. — Значит поступим так: Наруто, ты будешь спать с Какаши-сенсеем в моей палатке, я буду спать с Саске в его палатке. Всех устроит такой расклад? — девушка озвучила предложение, и её встретило томительное молчание. — А почему ты будешь спать с ним? — помолчав с полминуты и осознав сказанное подругой, то ли возмущённо, то ли удивлённо ответил блондин. — Потому что всю ночь слушать вашу ругань я не хочу. Я с тобой тоже не высплюсь, остаётся наш любимый сенсей. Единственный, кто уснёт даже под канонаду. Не став дожидаться дальнейшего выяснения ситуации и аргументов, которые явно хотел услышать Узумаки, Харуно вытащила свою палатку и вручила её всё ещё возмущённому товарищу. Пожелав всем доброй ночи, девушка подошла к лежащему возле костра волку, пригладила мех на голове. Она попросила его следить за обстановкой, на что тот попросил её не беспокоиться, а попытаться расслабиться и поспать. После этого Сакура зашла в палатку, всё ещё чувствуя на себе взгляд со стороны командира команды. Так как она слышала, что её товарищи ещё продолжали разговор, она, не став снимать с себя походное облачение, легла, укрывшись лёгкой простынёй, которая лежала на спальнике. Несмотря на то, что стоял разгар лета, ночью в лесу недалеко от воды всегда было холодно. А чем ближе они будут к Такигакурэ, тем свежее и прохладнее будут ночи. Пока до её слуха ещё доносились звуки голосов и громко трескающего костра, Сакура размышляла о том, куда её привели решения, которые она когда-то приняла. Там, за пределами этой тесной палатки, было её прошлое. В Конохе остались друзья, которые были её настоящим. А где же будет её будущее? Вопрос, который не давал ей покоя. А ещё один касался сереброволосого мужчины, который упрямо отказывался покидать и без того загруженную мыслями голову. А также её друг, который зачем-то поцеловал её перед уходом. Хару всегда читался как открытая книга. Даже больше, он и сам с удовольствием рассказывал всем о своём содержании. Но этот поцелуй не был похож на попытку вызвать простую ревность. Хару был беззаботен, но не глуп. Она знала, что он прекрасно понимал, что такими ребяческими действиями не добьётся желаемого эффекта. А что, если он это сделал не для неё и не для Какаши? Голову Сакуры осветила мысль, которая раньше никогда её не посещала. «А что, если он сделал это для себя?» Не учитывать такой фактор было бы неправильно. Последние три с небольшим года они были очень близки, и надо признать, хоть Сакура и часто отвешивала ему подзатыльники, куда чаще она без страха открывала перед ним свою душу, которую он наполнял тёплым светом. С Мацубара ей было спокойно и комфортно. Точно так же, как было это недолгое время и с Какаши. Стоило ли говорить о том, что чувства, которые она испытывала, находясь рядом с другом и со своим бывшим сенсеем, были отчасти похожи? От этой мысли девушку взяла мелкая дрожь. «Амару был прав, неопределённость — худшая из пыток. Я не могу ни с чем определиться». Уже привычное ощущение трескающейся плотины поглотило Харуно с головой. Будучи подготовленной к тому, что за этим теперь всегда следует боль, она напряглась, чтобы постараться её снизить. Но боли не последовало. Только хруст в глубине души, раздающийся из-за пробоин в стене, которую она сама и возвела. Это было странно. За последний месяц она привыкла, что печати кипят и выходят из-под контроля. Но сейчас всё было как прежде. За своими размышлениями о причинах такой резкой перемены она не заметила, как в палатку зашёл Саске. Она была достаточно высокой, чтобы вместить его в полный рост, и достаточно узкой, чтобы, когда он лёг, его рука была вплотную прижата к ней. Харуно не подавала виду, что проснулась. Его появление позволило ей отвлечься и подумать о том, что раньше такое близкое расположение к ней Учиха ввергло бы её в сиюминутный экстаз. Сейчас же она не чувствовала ничего и задней мыслью сожалела, что именно он лежит с ней несмотря на то, что она сама его выбрала. — Ты непривычно молчалива, — раздался холодный и практически безразличный голос Саске. Что было странно, ведь в прежние времена этот парень просто повернулся бы на бок и уснул. А сейчас он понимал, что она не спит, и сам решил заговорить с ней. — А ты непривычно разговорчив, — коротко ответила она, не открывая глаз. Сакура старалась расслабиться и, повернувшись на спину, положила руки на живот. Глубоко дыша, она надеялась, что этот комментарий, был единственным, который она услышит. — Ты нашла? — неожиданный вопрос удивил куноичи, но она оставалась недвижимой и не раскрыла своего удивления. — Что? — То, что искала? — Я ничего не искала, Саске, — выдохнув, грустно ответила она, глядя на его спокойное лицо, взгляд которого был устремлён на свод палатки. — Я убежала. Это разные вещи. — Не согласен, — запрокинув руки за голову, ответил он. Его голос звучал ровно, словно он пытался не поговорить с ней, а, скорее, убаюкать этим низким и мелодичным голосом. — Все мы стремимся что-то найти. И если место, в котором мы находимся, нам этого не даёт, мы ищем это в другом. — Не уверена, что я знала, что ищу, Саске-кун, — произнося эти слова, Харуно понимала, что ничего, кроме разочарования, она не испытывает. Не от своих решений, а от того, что признаться в причине побега было сложно. Даже самой себе, ведь в итоге, спустя четыре года, вместо ответов — всё те же вопросы. Ей всё так же было сложно найти для себя место в новом мире. Только теперь ситуация осложнялась тем, что её сердце металось от Такигакурэ к Конохе. — Чтобы понять, что ты искала, разве не проще посмотреть на то, что ты приобрела, — это не был вопрос. Скорее, утверждение. Повернув к ней свою голову, Учиха выглядел как никогда решительным и дружелюбным. Хоть голос его и был по-прежнему холоден. В его глазах Сакура смогла разглядеть нечто, что когда-то видела у себя. В отражении зеркала, в тот самый день побега и за неделю до него. Желание найти себя. Жажду быть на своём месте. Всё это она сейчас видела и в нём. — Почему тебе это интересно? — прищурив глаза и понизив голос, с подозрением спросила она. — Я считал тебя слишком шумной и надоедливой… — Сама напросилась, — она закатила глаза и раздражённо прервала его на полуслове. — И бестактной, — укорительно взглянув на неё, он смерил девушку взглядом и продолжил. — Ты никогда не стремилась стать сильной, превзойти кого-то. Словно тебя устраивала такая жизнь. Я не понимал тебя, оттого мне было с тобой некомфортно. — Душещипательное описание моих отрицательных качеств, Саске. Но я не об этом тебя спросила. Во многом этот парень был прав и отрицать это — словно перечить здравому смыслу. Раньше она действительно хотела быть красивой, любимой, потом полезной. В голове каруселью закружились желания, возникавшие у неё на протяжении жизни. Какой она только ни хотела быть, да и для кого — тоже. Для Саске, Наруто, для Цунаде. Она никогда не думала о себе, как о Сакуре. Всегда думала о себе как о возлюбленной Учиха, поддержке Наруто, ученице Пятой. Когда закончилась война, и она узнала, что её мать погибла, а её друзья продолжили жить дальше, она не смогла найти для себя новую роль. А жить для себя она не умела. — Когда все узнали, что ты ушла, я понял, зачем ты это сделала. Ты ушла искать смысл. Это был первый раз, когда я почувствовал к тебе уважение. Потому что ты сделала то, на что я так и не решился. Сакура была шокирована, услышав такие слова. Больше слов за раз она от него не слышала за всю свою жизнь. Но вот он, её бывший возлюбленный, товарищ, друг, лежит перед ней и с полной уверенностью в голосе заявляет, что уважает её. Не какой-то начинающий медик, не студент академии, а Учиха Саске. Головная боль долгих лет. Шиноби, чьё имя наводит страх даже на самого заядлого воина. Сакура поймала себя на мысли, что, преодолев свою любовь к нему, ей было так удивительно спокойно разговаривать с ним. Внутри что-то сжалось. Она хорошо понимала, что это трепетала её душа. Ино была права, надо дать им время, чтобы всё вернулось на круги своя, но она никак не могла ожидать, что слова поддержки первый ей скажет именно он. Тот, от кого она и слов-то услышать не ожидала. Возможно, он, страждущий до такого же путешествия, которое пережила она, сможет понять её лучше, чем кто-либо. Потому что говорил он так, словно читает её мысли. — Не знала, что ты хочешь уйти. Наруто в курсе? — Мы мало что знаем о людях, которые нас окружают. Наруто каждый день останавливает меня от этого решения, сам того не подозревая. Но чем дольше я откладываю, тем больше боли я причиню ему. И не думаю, что если я уйду, то вернусь, как ты, — вновь переводя взгляд на свод палатки, задумчиво ответил юноша. — Я не хотела возвращаться, — подавленно ответила она. — Точнее, не думала о том, что вернусь. Просто жила. А теперь не знаю, что и думать. — Если так случилось, значит так надо. Значит, ты здесь либо что-то оставила, либо что-то не нашла тогда. Все ответы придут со временем. — Спасибо, — это был предел для разговора. Сакура улыбнулась и молчанием дала понять, что на сегодня они сказали друг другу очень много. Достаточно, чтобы им обоим было о чём подумать. И несмотря на непривычную разговорчивость Саске, она также понимала, что и он превысил свой лимит. Это было заметно по напрягающимся рукам и еле открывающемуся в процессе разговора рту. Удивительно, но она была сверхблагодарна другу, который когда-то хотел её убить. Спустя пару минут его голос вновь нарушил тишину. — Сакура, ты заслужила то, чтобы с твоим мнением считались. По крайней мере, я буду, а остальному нужно… — Время, — снова прерывая его на полуслове, куноичи завершила за него фразу, словно зная, что конкретно он имеет ввиду. — Да, время.