Три оборота спирали

В далекой-далекой лаборатории… — Сдались им эти… Туманы с Облаками… — смуглый мужчина лет пятидесяти в белом лабораторном халате и очками, преломление в которых указывало на чудовищную близорукость, бормотал себе под нос нечто ругательное. В руках у него находился планшет, на котором были закреплены многочисленные листы, внушительных размеров пачка, часть которых была перевернута. Черноволосый кучерявый профессор с залысинами, несмотря на свой не такой уж и большой возраст, щурясь и вытягивая шею, всматривался через свои телескопы в бумаги, исчерченные графиками, схемами и столбцами чего-то, похожего на уравнения химических реакций. — Ну, проф, а как еще, — второй мужчина, рядом с первым выглядящий молодым практикантом, осторожно постучал по колбе, незначительно ускоряя происходящий в ней процесс. — Все наши основные исследования для наших многоуважаемых спонсоров- побочные в лучшем случае. — Ты понимаешь, не могу я привить людям, которые с совершенно отличным геномом, эти… свойства, — потряс первый, сдвигая очки на нос, планшетом, — не-мо-гу! Это должен быть полукровка! Планшет шлепнул по столу. — Это должен быть как минимум полукровка с генетической предрасположенностью! Второй шлепок. — И не акселератор, регенератор… — Солнце… — поправил молодой. Третий шлепок. — Не электрик… — Гроза. Планшет грохнул последний раз. — Оставь этот сектантский прогноз погоды в покое! — Боже, проф… — Только рилайджинеры и спредаторы! — продолжал разоряться профессор. — Никто даже из их вида, кто не имеет того самого общего предка — одного из нескольких, что нам нужны — нам не подходит! Ассистент переспросил, аж отвлекшись от своего занятия: — Нескольких, проф? Разве мы не придерживались теории, согласно которой на каждый тип энергий был только один общий предок? Профессор, поправив съехавшие на нос очки, сурово посмотрел поверх них на подчиненного. — Если бы ты дал себе труд и чуть больше уделил внимания документации в разделе генетических исследований, то тебе бы не потребовалось глубоких знаний, чтобы понять, что их было больше одного на каждый тип. У образцов 7G-017-S-46-Y и 7G-201-S-86-Y не просто нет участков кода, которые бы давали основание говорить об общем предке. У них в принципе нет следов пересечения ни по одной из линий. Чуть ли не вплоть до гаплогруппы. — Даже учитывая их, — неверяще уточнил ассистент, — гаплогруппы? — Даже учитывая. Ассистент покачал головой, убирая контейнер с пробирками в холодильную камеру, полную сетчатых подставок с вакутейнерами, колбами, и многих других сосудов. — Надо мне почаще выбираться из детской. Профессор мотнул головой: — Ну нет! То, что заказчик от нас требует, тоже очень перспективное направление. Но массовость… — он покачал головой. — Они даже не представляют, с какими сложностями нам приходится столкнуться в процессе выведения хотя бы еще одного образца. Кстати, как успехи? — Он впервые за разговор всерьез прислушался к собеседнику. — Говоря об этих… Дефицитных… Ассистент оживился: — О, как и ожидалось. Обучаемость того Тумана в гамма-позиции, — профессор поморщился, но не перебил, — выше всяческих похвал! Память фотографическая, абсолютная. Тело, правда, развито не более чем на уровне очень крепкого простого ребенка, как и ожидалось. Ну, с поправками на половые особенности. Энергоемкость растет параболически. А концентрация пока соответствует возрасту. И вот это уже на грани проблемы, так как контроль за уровнем пламени не поспевает. Разработка преобразователя по тому прототипу пока стоит на месте, а вживлять сам прототип… — Исключено, — отрезал профессор, снова берясь за планшет и отлистывая листы назад, уделив внимание уголкам, в которых отмечались даты. Ассистент кивнул: — Ну а новичок не идет на контакт, — он беспомощно пожал плечами. — Еще и этот языковой барьер… Хорошо хоть процедуры анализов пока терпит. Остается, конечно, вероятность, что он нас просто игнорирует, но большую часть времени ведет себя просто как независимый ребенок своего возраста. Логическое мышление, судя по тестам, на одном уровне с Туманом, а в остальном… — Основной энергоузел — тип спредатор, в наличии развитый на минимальном уровне дополнительный узел — тип релайджинер. Излучение регистрируется только лабораторно, визуально не наблюдается. Предположительно за ненадобностью. Пространственная координация развита на десять лет вперед, — продолжил за него профессор, бегая глазами по строчкам. — Социальный аспект хромает, а за ним и все вокруг; близко к нему не подпускать даже регенераторов. Пять лет. Где же они этого ребенка достали? — в задумчивости опустил планшет он. — Понятно где. — Нет, — снова покачал головой профессор. — Боюсь, что ребенок этот из тех кланов. — Отец из наших был. — Отец-то да, и немец, а по матери… Как бы его не стали искать… Но лабораторно аналогичные по силе не выводятся, если подводить итог результатам, — он поднял очки на лоб и потер глаза рукой. — Ну как, — попытались ему возразить, — какие-то подвижки… — Так, — сварливо заметил профессор. — Что аутизм в терминальной форме, даже если с творческим уклоном, это не тот показатель, который надо было повысить! Поторопились мы, конечно, с характеристикой энергии спредатора… Художники, музыканты с синдромами — это все прекрасно для искусства и полезно лля общества, но не то. Компьютер на отдельном столе в дальней части комнаты издал заунывный сигнал, который стал повторяться каждые три секунды. Профессор нахмурился. — Опять заказчик? — спросил ассистент поднимающегося и идущего в соседнее помещение главного по исследовательскому институту, где тот как правило отвечал на звонки. — Опять будут грозить сменой персонала, если не поставим им прогноз погоды на конвеер, — прокряхтели в ответ уже от двери. ________________________________________________ Возможно, названия давали исходя из свойств пламени… может, еще узнаем? spread + predator = spredator realize + imagine = realiginеr

***

*** Зал со сваленной в кучу разнородной защитой для спаррингов стал не слишком многолюден, поэтому большая часть освещения была отключена. Вокруг борцовского ковра плотно чернели сюившиеся гурьбой люди в черной форме. По центру образованного круга шли раз за разом схватки, в шум которых вклинивались напряженные подбадривающие вопли. Борьбой это было не назвать. Схватки были крайне скоротечны. Противники в очередной раз разошлись на свои места. — Старт! — рассекла воздух рука «рефери». Боец с разбитой губой уже в который раз замешкался. Его противник налетел на него сам, и посыпавшийся град ударов, слабо сдерживаемый неуверенной встречей и ответом, вызвал разочарованный кряк кого-то их зрителей. — Всё — сдулся, — проговорили. Сцепившиеся оппоненты навешивали друг другу коленями в ребра, и более вялый из них, отрясаясь под ударами, стал медленно оседать. — Стоп, стоп, — послышались яростные крики. Рефери полез разнимать, без труда оттаскивая крупного десятилетнего мальчишку от проигравшего, автоматически блокируя попытки лягнуть назад, подставляя бедро под скользящий удар. К проигравшему, мелкому щуплому выходцу Океании или близлежащих стран, который, лежа на полу, медленно водил головой, опускавшейся все ниже, бросились, хлопая его по щекам и применяя прочие средства для приведения его в себя. Победителя, кучерявого пучеглазого здорового парня, которому можно было дать года на четыре больше его лет, похлопали по плечу: — Уработал… Толпа была неравнодушна: — Еще б не уработал, говорили ж вам — весовые категории, а вы — фавориты… — Следующего! — Да, кто там остался! Джонни? — Джонни на сегодня все, — недовольно подал голос один их мужчин, сдавливая руку на плече своего бойца, с полузакрытыми глазами сидевшего рядом. — Эй, Кит, твой там еще к стенке ее присох? — Да ты что, ты ж знаешь, как над его цыпленком трясутся, чтоб не обоссался, — прокомментировали пренебрежительно. — Он ж из этих… — он кивнул на стену. — Фарфор китайский, тьфу! Сборище букмекеров недружно заржало. Отработавшие свое дети, практически поголовно с разбитыми носами, губами или заплывшими глазами, большей частью вздрогнули от шума, кроме тех, кто был совсем ни на что не реагирующим или в отключке, коих тут было целых двое. В ответ парень, стоящий в отдалении, хмыкнул: — Хрен вы угадали, у нас сегодня дебют, — он повернул голову, глядя вниз. — О-о-о! — раздалось то ли насмешливое, то ли предвкушающее. — Спредатор, — кивнул Кон ребенку рядом с собой, который так же подпирал стену, брезгливо поглядывая на «ковер». Ребенок поднял голову, с неприязнью глядя на своего конвоира, прищурив глаза. Затем в наступающей тишине он повернулся к «рингу». Его глаза осмотрели нынешнего «чемпиона», и спредатор отчетливо фыркнул: — Хм! — Puta que pariu, foda! — презрительно сплюнули в ответ. — Chupa, bambi… Глаза спредатора, почуявшего посыл, сощурились еще сильнее. Бразильцу прилетел легкий подзатыльник: — Vou limpar com a sua cara, — посулили ему, — filho da puta. Тот тряхнул кучерявой головой. Раз, два — упали на пол по очереди два кроссовка на липучках, неясно-серых. Сбросив обувь у стены, спредатор угрожающе двинулся в центр круга. Парни в кругу загоготали предвкушающе. Рефери собрался, отходя назад, пока приближался спредатор, оказавшийся ниже и тоньше в два раза здорового откормленного бразильца, который выглядел личинкой борца сумо. Толстяк, в свою очередь, также оценил пропорции и ухмыльнулся. Не обращая внимания на движения рефери, ребенок не сбавив шагу прошел точку, где должен был остановиться, и метнулся смазанной тенью в выпаде правой рукой. — Э! — заорали зрители. Мгновенно собравшийся, еще не до конца расслабившийся после предыдущего спарринга бразилец дернул коленом навстречу лицу наглого малявки. Опорная нога спредатора резко прокрутилась на пятке, уводя голову и корпус в сторону от контратаки и подбрасывая вверх, и противник отлетел вбок от удара в скулу, аж приподнявшись от удара над землей и грохнувшись на пол. Зал онемел. Спредатор как ни в чем не бывало выпрямился в прежнее положение безо всякой стойки. Посмотрев на тушу, тонко фыркнул и развернулся, ушагав туда, откуда пришел. Рефери на этот раз бросился к бразильцу, приводя его в сознание. Тот злобно отбросил его руки, поднимаясь сам и держа ладонь у рта. Он сплюнул темную жидкость с пеной из слюны и посмотрел на выбитый зуб в ладони. — M-merde, — шмыгнул носом, пласкиво скривившись, и заорал: — M-m-matar! — повернувшись и нашарив взглядом остановившегося противника, он ринулся за ним, глухо бухая тяжелыми шагами. Кон у стены схватился рукой за пояс. Дети спрятались за спины взрослых, которые заинтригованно восклицали. Спредатор повернулся, и на его лице в плохом освещении почудился оскал. Налететь и сбить его у бразильца не вышло. Подпустив его к себе на расстояние полуметра, спредатор ушел вправо, присел, очертив круг выброшенной вперед ногой. Пока крупный противник заваливался от подсечки, выставив вперед руки, верткий спредатор порхающими движениями с разворота утопил пятку в его животе, чуть левее паха, и добавил другой ногой в ребра со звуком хлесткого шлепка, опрокидывая тушу набок. Снова выпрямившись — словно положение вертикально и было его стойкой, — спредатор без замаха ударил согнувшегося противника пяткой в челюсть. Судя по горящим глазам и растрепанным волосам, он не собирался останавливаться. Он и в самом деле отвел ногу для нового удара. — Стоп! — крикнул рефери, выставляя руки. Спредатор неохотно остановился. Противник был в отключке. Малыш лет пяти на вид стоял перед сваленным противником в полнейшей тишине. Подняв голову, он оценивающе пробежался по аудитории глазами. — Похоже, он засиделся в «яслях» и тренажерах, — Кон пытался казаться не удивленным, но подрагивающий голос его выдавал с головой. Рефери прочистил горло: — Это что, один из этих? Кон пожал плечами. — Да, но ничего особенного он не выдаст. Талантлив только. Когда вместо «лапы» он стал бить держащего, решили отправить его сюда. — Кхм, — смешался рефери. Из толпы один выкрикнул: — Бой! — Бой! Давай еще один! — подхватили. Круг расширился, расступаясь больше, и на ринг вытолкнули жилистого мальчишку позврослее, с перебитой переносицей, который с опасением, смешанным с недоверием, посмотрел на Спредатора. Спредатор ответил ему немигающим взглядом. На короткое время вспыхнула перепалка. Она погасла. Никого не убрали с ковра. — Старт! Старший из детей рванулся назад серией отскоков. Спредатор упруго поскакал за ним. Заграждение из зрителей отхлынуло на пару шагов. В один их прыжков отступающий неосторожно принял несобранную стойку, передняя нога слишком ушла вперед. Спредатор устремился на сближение, намереваясь разрушить стойку с внутренней стороны. — Купился, — констатировал кто-кто под аккомпанемент возбужденных вскриков. Старший из бойцов просто бросился вперед и рухнул, придавливая собой мелкого маневренного противника, далее попытавшись скрутить его на полу. Положение вышло не очень удачное. Под туловищем мальчишки бешено, как рыба на сковородке, забрыкался спредатор. Его темная одежда под пузом противника, казалось, притянула еще больше темноты, не позволяя разобрать, где конечности, а где что. Спредатор буквально вытек у того из-под подмышки, змеей оборачиваясь вокруг его руки и шеи. Теперь уже брыкался старший из соперников. Перевернувшись на спину («Нет-нет-нет-нет, ну! Твою ма-ать!» — простонал кто-то из болельщиков) — он звучно грохнул об пол мелкого агрессора, скрутившегося вокруг его руки и ногами обвившего шею, но тот на удивление вцепился мертвой хваткой. Невзирая ни на что, малыш пяти лет с недетской силой додушил противника, который процессе даже пытался привстать, до полуобморока. От толпы зрителей отделился человек, подобравшийся к Кону, наблюдавшему, как рефери уговаривает, лелея цапнутую зубами секундой ранее руку, спредатора все-таки отпустить его жертву. — Этот ничего особенного — он в нашу группу? — вполголоса спросил он. Кон нервно улыбнулся, не прекращая наблюдение: — Нет. Я же говорил. Этот не на продажу… — Так его! — заулюлюкали от стен зрители. — …Только сбросить пар, — закончил он. Цыкнув, спрашивавший дрессировщик закурил под весьма неодобрительным взглядом Кона. В сторону улюлюкувших был послан предупреждающий взгляд, полный злости, и с пола, и от рефери. Кон полноценно встал на ноги, прекращая опираться. Ему в спину донеслось: «Ты… Если что изменится, так сразу, лады? С этим мы в лучшие клубы Яблока сунуться можем», — на которое он не ответил. — Спредатор, — коротко окликнул Кон. На него уставился внимательный взгляд. — Вставай. Он подкрепил слова, звучщие больше как предложение, чем приказ, жестом. Подумав, спредатор, которому, видно, надоело валяться, встал, зевая. — Придем сюда еще раз? — с усмешкой спросил Кон, обращаясь вроде бы к мальчишке, но ответ получил не оттуда: — Куда сливаетесь? Вы ж даже не вспотели! — Еще вернетесь? Поставлю на вас, эй, малец! — Режим, — коротко обрубил Кон официальным тоном и кивнул главному. Спредатор снова зевнул. — Трясутся, как над хрустальными… — недовольно проворчали зрители им вслед.