Сквозь темноту

- Сану!!! – отчаянный крик разнесся вдруг над пасмурной улицей. Несколько прохожих недоумевающе окинули взглядом парня, стремглав промчавшегося мимо. Бум не замечал сейчас ни их удивленных взглядов, ни быстрого потока машин на дороге, ни даже проезжую часть впереди – глядя на удаляющийся силуэт, он все ещё не мог поверить собственным глазам. "Неужели это..." - сердце бешено колотилось в тощей груди, в ушах шумела кровь, заглушая все на свете, даже собственный голос, срывавшийся от истошного вопля. "Это же он!" - его фигура, его походка, его стиль одежды. Бум узнал бы его, казалось, даже если бы ослеп. "Как?" - было не важно, "Почему?" - слишком второстепенный вопрос, главное - "Какого черта он опять уходит!" Бум бежал что было силы, не замечая ничего вокруг. "Нет! Только не в этот раз!" - Сану, постой! САНУ!!! Парень впереди вдруг остановился. "Услышал!" - сердце юного сталкера сжалось от радости, когда тот уже начал оборачиваться, но... Рядом вдруг раздался жуткий визг тормозов. "Проклятье!" - мощный удар сбил Бума с ног и, перевернувшись в воздухе, тот с силой приложился об асфальт. Боль тут же пронзила слабое тело – казалось, будто треснули все кости разом. Перед глазами все плыло, движение вокруг словно остановилось, лишь сердце продолжало лихорадочно отсчитывать удары. "Ерунда" - Бум пытался подняться, но мышцы не слушались. Глаза заливало чем-то красным - кажется, он только что разбил голову. "Ерунда" - от Сану ему еще не так доставалось... Да, Сану, где же он? Бум попытался напрячь зрение, но мир вокруг словно заволокло пеленой. Рядом кто-то громко звал помощь, а в его глазах уже разливалась темнота. Но парень продолжал отчаянно бороться, лишь бы любой ценой удержать гаснущее сознание. Пальцы беспомощно скребли асфальт, рядом вдруг послышались знакомые шаги. Эти шаги он узнал бы из тысячи, он вслушивался в них сотни раз. Тогда, над подвалом, они внушали собой животный страх. И сейчас, едва заслышав их, ему опять стало страшно, но в этот раз совсем по-другому - страшно, что они вот-вот исчезнут. Навсегда исчезнут. Нет! Юн обессилено откинул голову. Уж лучше навсегда исчезнет он сам. Сердце пропустило пару ударов, рассудок медленно погружался в темноту. "Держитесь, еще немного, скорая уже в пути" - приятный женский голос раздался совсем рядом, но Буму было все равно. Шаги, вдруг, замерли у самой его головы, но веки было уже не поднять. Даже сейчас, во тьме, Бум попытался улыбнуться, лишь бы не злить Сану еще больше. Получилось плохо. И, из последних сил - сквозь боль, сквозь темноту, сквозь громкий гул улицы - он продолжал тихо звать: "Сану..." Очнулся Юн Бум в светлой больничной палате. Обведя глазами привычное убранство помещения, парень лишь тихо вздохнул. Чувство дежавю в этот момент было сильнее, чем когда-либо прежде. Сану живой, в этом он был теперь абсолютно уверен. Конечно, было вполне в его духе инсценировать собственную гибель, чтобы раз и навсегда отвязаться от копов. Погодите, а что же врачи, санитары, старухи из соседних палат... Проклятье! Только сейчас Бум, наконец, осознал, что именно было не так в той бабуле с подушкой, которая, якобы, последняя видела "знаменитость". Одна занятная мелочь, которую тогда упустил его встревоженный рассудок, все же успела отпечататься в сознании. Ведь на сморщенной руке старушки, едва показавшись из-под заношенного старого свитера, блеснули довольно дорогие часы. Его, Сану, часы. Украсть бы она их никак не смогла - это всегда была прерогатива санитаров, а значит она их... заработала? Такой вот историей? - Ха-ха, - Юн закрыл лицо перебинтованными руками, содрогаясь от беззвучного смеха. Конечно, Сану ведь сам говорил, что умрет самой страшной смертью... а не самой глупой. И эта бабка с подушкой словно передавала его насмешку. Словно говорила ему голосом Сану: "Ну и дибил же ты, Юн Бум!" И в чьем же прахе он тогда валялся пару часов назад? Неужели еще одной бабки? А, может, они с первой были подругами... или родственницами? Бум чувствовал, как глаза заволакивают слезы, но просто не мог остановиться. - Ха-ха-ха-ха... - Эй, Вы уже очнулись? - в палату заглянул низкий коренастый мужчина, в огромных очках в роговой оправе. Бум поднял на него недоумевающий взгляд, все так же продолжая улыбаться. Понимающе улыбнувшись в ответ, мужчина быстро прошмыгнул в палату, плотно прикрыв за собой дверь. - Меня зовут Висли Лауч, я являюсь распорядителем вашего покойного дяди и вот уже месяц, как пытаюсь с Вами встретится, - начал он официальным тоном, но тут же осекся, захлопав своими маленькими крысиными глазками. - Но, позвольте, что же в этом смешного? - Ничего, - утирая проступившие от смеха слезы, Юн открыто глядел на него полным радости взглядом. Сану был жив. Сану живой! Все остальное просто не имело значения. - У меня травма головы, поэтому... - О, нет-нет, перед посещением я навел справки, - поспешил заверить его мужчина с крысиным лицом. - У Вас всего-то ушиб средней тяжести. Ну, пару вывихов еще, бровь разбита – в общем, не смертельно. Иначе я бы не осмелился... Эй! - Простите, я слушаю, слушаю, - Бум честно пытался перестать смеяться. Получалось плохо. - Так вот, позвольте мне выразить свои глубочайшие соболезнования в связи с утратой Вашего родственника! Надеюсь, в эту тяжелую скорбную минуту, Вас утешит осознание того, насколько важны Вы были для усопшего. В подтверждение этого Вы, будучи его единственным наследником, получаете согласно документам дом, авто и достаточно солидный банковский счет со сбережениями... Эй! - П-простите, - чем сильнее парень пытался сдерживать смех, тем отчаяннее тот рвался наружу. - Понятно, - окинув его обиженным взглядом, мужчина резко поднялся. На постель Бума приземлился увесистый конверт, полный каких-то бумаг. - Вот здесь распишитесь. Банковскую карту со сбережениями, документы на дом и на авто Вы найдете внутри. Желаю скорейшего выздоровления! С Вас бы за услуги справить, но братец Ваш сказал, что потом справит с меня вдвойне, - угрюмо пожаловался распорядитель, направляясь к двери. - Эй! - впервые за все время посещения Бум стал абсолютно серьезен. - Какой еще братец? - Кузен Ваш, или кто он там, заявил мне перед уходом... я разминулся с ним у палаты. Тот еще хам! - сухо бросил мужчина, захлопывая за собой дверь. - Кузен... брат... - Бум лихорадочно обводил взглядом пространство, пытаясь поймать ускользающую мысль. Наткнувшись взглядом на маленькое зеркало на прикроватной тумбе, он тут же схватил его, интуитивно чувствуя, что именно оно поможет дать ответ. Сначала в нем отразилась перебинтованная голова, затем заклеенная пластырем бровь, запавшие глаза с темными кругами, покрытые мелкими царапинами щеки и... огромный, кроваво-красный засос, украсивший бледную кожу. Бум откинулся на подушку и вновь затрясся от смеха. "Сану!" Из глаз брызнули слезы. Следующие месяцы он провел будто в кошмаре. Сану нигде не было. Больше он не появлялся в больнице, не появлялся в своем опустошенном пламенем доме, не появлялся на бывшей работе и для всех, для всего мира, давно уже был мертв. Но только не для Бума. Жажда преследования разгорелась в нем с новой силой. Больная, испепеляющая все нутро, любовь не давала покоя ни днем, ни ночью. Ведь его любимый человек был жив, а значит - его можно увидеть! Еще хотя бы раз! Отдать, наконец, подарок, и все такое... Нужно просто его найти. Нет, не просто - очень нужно! И очень не просто. Проклятье! Пойти в полицию Бум не мог, нанять частного детектива не мог, и даже рассказать кому либо из общих знакомых не мог - не рискуя при этом загреметь в психиатрическую лечебницу. Или подставить Сану, что, в принципе, было ничем не лучше. Ведь тогда он сильно разозлится на Бума. О том, насколько уже был зол на него Сану, Юн старался не думать. Получалось отлично. А вместо этого он днями колесил на дядиной машине по всем заброшенным районам и малозаселенным окраинам, расспрашивая чуть ли не каждого прохожего. Без хоть какой-то фотографии все попытки описания сводились на нет, но сталкер не терял надежды. В очередной раз вернувшись поздним вечером в свой новый-старый дом и в очередной раз наспех выпроводив оттуда особу, считавшую себя его девушкой еще со времен посещений в больнице, он оставался в полном одиночестве... но все же не терял надежды. Проснувшись глубокой ночью от очередного кошмара, в котором Сану по ту сторону дороги внимательно смотрит на него, а затем просто разворачивается и уходит - навсегда уходит – Юн вопил от ужаса, но не терял надежды. В заброшенном доме, оцепленном полицейскими лентами, прижавшись спиной к холодной стене подвала и плача, обняв руками острые коленки, он все еще не терял надежды. И не терял ее до тех пор, пока в один из пасмурных вечеров, один из хмурых прохожих, в ответ на заученное описание, вдруг произнес: - Хм, пожалуй, я видел кого-то похожего - в плавильном цехе, на восточной окраине города. Я обсуждал продажу металлолома и он не на долго снял защитный шлем. Но точно не скажу, - мужчина задумчиво почесал подбородок. - У того вся правая сторона лица забинтована. Ожог или что-то такое... Дальше Бум не слушал. Прожогом кинувшись в машину, он вдавил в пол педаль газа. Мотор взревел, будто бешеный зверь, машины, улицы, светофоры - все замелькало перед глазами. Дрожа всем телом, Юн быстро набирал скорость: ладони вспотели, а сердце отбивало в груди какой-то бешеный ритм, вполне заменяя собой испорченную магнитолу. Да, его умением лихачить Сану мог бы сейчас гордиться, не зря же сам учил. Поворот, еще поворот - а вот и старый цех, высится на фоне быстро темнеющего неба. Охранник в будке заснул - повезло! Бросив машину у входа, Бум вихрем помчался вовнутрь - его встретил полумрак, загадочно мерцающий красным заревом плавящегося металла. Высокие темные стены местами почернели от копоти, в воздухе отчетливо ощущался тяжелый запах железа. Рабочий день, видимо, уже окончился - и цех пустовал. Взбираясь по узким железным лестницам, Бум отчетливо слышал, как отбивается от стен эхо собственных шагов. - Сану! - позвал он на удачу. Ответа не последовало, но должен же оставаться здесь хоть кто-то из ночных работников - и он-то наверняка подскажет, где искать. - Сану!!! Эхо раскатом грома пронеслось по помещению, а где-то над головой, на несколько пролетов выше, раздался едва различимый звук шагов. "Скорее туда!" - Бум во всю прыть понесся вверх. Под ногами быстро замелькали бесчисленные железные ступени. Оказавшись на верхнем этаже, он осмотрелся по сторонам. Справа от него лишь хлипкое металлическое ограждение отделяло пол от зияющей тьмы старой не действующей котельной, а слева, словно жерло вулкана, мерно кипел большой чан жидкого металла. Внимательно взглянув на него, Бум застыл на месте будто вкопанный. Медленно погружаясь в жидкое красное пламя, в чане едва виднелась потрескавшаяся от жара человеческая рука. "Боже! О Боже! Неужели..." - знакомый ужас медленно растекался внутри, губы предательски вздрогнули. Но вместе с тем где-то на краю сознания вдруг явственно заблистала знакомая тихая радость. Такая бывает рождественским утром, когда находишь под елкой такой долгожданный подарок; такая бывает в момент, когда после нескольких дождливых и пасмурных дней теплое заспанное солнце вдруг озаряет твое лицо; такая бывает, когда после долгой разлуки ты смотришь в глаза любимого человека. "Нашел!" - дрожащие губы сами собой сложились в улыбку, когда в конце длинного этажа Бум различил знакомый силуэт в грубой спецовке и защитном шлеме. - Сану, - парень шагнул, было, вперед, но тут же испуганно замер, когда рука в огромной защитной перчатке потянулась к торчащему из стены рычагу управления. Быстрый нажим - и чан с кипящим металлом опасно кренится в их сторону. Вскрикнув, Бум едва успел отскочить, когда жидкий металл, хлюпнув через край, огромной красно-оранжевой лужей растекся по полу, отрезая ему путь вперед. Хмыкнув, стоящий напротив уже развернулся уходить. Глаза Бума заволокли слезы. Он понимал, другой возможности увидится Сану ему точно не представит. Он не простил, и никогда не простит, если Бум позволит ему сейчас уйти. Но где же потом его искать? И как же ему быть... Одному? Без Сану? Нет! - Сану, постой! Горячая жижа покрывала весь пол на несколько метров вперед - не обойти. А Сану вот-вот уйдет: сейчас он был так близко, совсем рукой подать. Проклятье! Что же делать? Но тот все еще медлил, будто выжидая чего-то. Рука в огромной перчатке вытянулась навстречу, словно подзывая Бума к себе. "Ясно" - невидящими глазами парень уставился на раскаленную лужу у ног. Неужели... да, это и было наказанием. Иначе Сану просто не позволит ему подступиться. Иначе он уйдет - и Бум больше никогда его не увидит. Но если он примет свое наказание, если пройдет его - Сану простит? Наверняка простит. Бум всхлипнул, умоляюще глядя на своего мучителя. Нет, он не сможет, он просто не способен этого сделать, даже ради него. Протянутая рука тут же исчезла, Сану отвернулся, направляясь в сторону противоположной лестницы. - Постой! - завопил Бум что было сил, но тот не остановился. - Сану, постой! - голос надрывался от истерического крика. - Нет, прошу, Сану, - но тот не слушал. Юн затрясся, словно в лихорадке - он понимал, другого выхода нет. - Сану я... я… - тихий всхлип. - Я иду к тебе, - и, крепко зажмурившись, Бум сделал шаг вперёд. Раздалось противное шипение плавящейся резины кроссовок, Юн громко застонал сквозь стиснутые зубы. Конечно, он ожидал жестокого наказания - по другому Сану просто не мог. Но если он простит, по-настоящему простит, и станет вновь прежним любящим Сану, боль того стоила. Стоила тысячу раз! Рвано выдохнув, Бум сделал ещё шаг... «Больно, как же больно» Перед глазами яркой вереницей начали проноситься самые дорогие его сердцу воспоминания - так мозг отчаянно сопротивлялся подступающему болевому шоку. Горы, лыжи, парк аттракционов... Шаг. Раскаленная резина второго кроссовка предательски впилась в ногу. Ресторан, ужин, теплая ванна... Еще шаг. Смятая простынь, теплые руки, хриплое дыхание... Еще один шаг. Рождество, накрытый стол, подарок – ласковое прозвище. Малыш...... - Ааа! Не… не могу больше!!! – оттолкнувшись искалеченными ногами, Бум бросился вперед - и мешком повалился на пол по ту сторону лужи. Он быстро сорвал с ног оплавившиеся кроссовки - ступни были в сильных ожогах, лицо заливали слезы. А рядом молча стоял человек, ради которого Бум готов был пройти все это. - Сану, - дрожащая рука вцепилась в край защитной спецовки. Бум медленно поднимался, хватаясь руками за края одежды и понемногу карабкаясь вверх. Убийца не помогал ему: он молча стоял, не двигаясь, и наблюдал за усилиями парня. - Сану, наконец-то, - добравшись до его плеча, Бум осторожно поднял край защитного шлема. Полный ужаса и отчаяния крик эхом разнесся по огромному старому цеху. Бум отшатнулся - и тут же повалился обратно на пол, в немом испуге глядя на мужчину. Жесткая, черная борода, старое морщинистое лицо, искривленный в злобной усмешке рот... это был не Сану. Глаза безжалостного убийцы, но не его, не Сану... Боже! - Пацан, да ты и правда больной на всю голову! - злобно ухмыльнулся тот. В мелких, колючих словно терновник, глазах сквозило изумление. - П-простите, - только и выдохнул Юн, чувствуя, что вот-вот забьется в истерическом припадке. - Что? Какое ещё, к черту, простите?! - прорычал незнакомец, склоняясь над парнем. Рука намертво вцепилась в беззащитное горло. - Я, блядь, без понятия, нахера ты сам себе ноги покалечил, и откуда вообще здесь взялся, но точно тебе скажу - живым ты отсюда не выйдешь. Чувствуя, как горло сводит в болезненных судорогах, Бум тихо всхлипнул - сопротивляться не было сил. На ноги встать невозможно, помощи ждать неоткуда... Значит, это конец? Упершись обеими руками в плечо противника и судорожно втянув в легкие немного горячего воздуха, сквозь страх, сквозь отчаяние, сквозь подступивший к горлу ком, парень громко позвал "Сану!" - Эй, Отто, а ты, случайно, арматуру не видел? – раздался, вдруг, знакомый голос. Бум выпучил глаза: за спиной душителя, в слабом красноватом освещении, показался до боли знакомый ему силуэт. Хватка на горле тут же ослабла - и Юн начал спешно глотать тяжелый прогретый воздух. - Мудак, ты не видишь - я здесь занят вообще-то, - огрызнулся через плечо тот. - Вон же валяется, с лева от тебя... Весь мир в глазах Бума на мгновение перевернулся. Ни боль в ногах, ни хватка на горле не имели больше никакого значения. Страх исчез и Юн, смешно вытянув шею, поднялся на колени - он жадно вглядывался в полумрак. А всего в нескольких метрах, за широкой спиной незнакомца, возвышался он, Сану... лицо Бума озарилось от счастья. Выглядел тот сейчас точно так же, как в день, когда сталкер впервые вломился в его дом... если не считать подтянутую, словно после пластики, кожу и огромный, прикрепленный пластырем, бинт на правой щеке. - Сану, спаси меня! - словно опомнившись, завопил он. - Я?! - беспристрастный взгляд любимых глаз скользнул по его лицу. Сану демонстративно уронил на пол найденный кусок арматуры и, закрыв лицо руками, попытался изобразить испуг. - Я не могу этого сделать! Мне страшно! - получалось плохо и он лишь криво усмехнулся. - А может мне лучше на улице подождать, пока вы тут разберётесь. Что скажешь? - Са... - парень осекся. Конечно, Сану сейчас в точности имитировал его поведение, когда сам просил о помощи. И как же Бум поступил тогда... просто ушел, так? Погодите, но ведь убийство - это не правильно. Плохо. Жестоко. Да... Тогда на что же он, Бум, рассчитывает сейчас, находясь на волосок от смерти? На то, что Сану сделает то, на что не способен он сам? Что подавит в себе сострадание и сделает, что нужно, ради Бума? И это будет правильно? Юн крепко зажмурил большие влажные от слез глаза: он явственно ощущал, как где-то глубоко внутри него с треском ломается внутренний стержень навязанной с детства морали. Чьей-то чужой морали, приправленной общепринятыми представлениями о добре и зле. Да, черт возьми, это будет правильно! Только угроза смерти яркой жирной чертой подвела в его сознании страшную скрытую истину. Этот мир слишком жесток, чтобы позволить себе человечность. Никакая мораль не стоит сейчас его жизни... и жизни его любимого человека. - Сану, - всхлипнул Бум. - Прости меня! - Что? Так ты тот самый Сану, серийный убийца, что по телику передавали? - Отто обернулся к коллеге, окидывая его недоверчивым взглядом. Совершенно позабыв про Бума, он глубоко задумался, будто пытаясь что-то припомнить. - Ты еще с каким-то мальчишкой жил: калечил его и все такое... Эй, погоди, - он быстро поднялся с пола. Лицо исказила тень презрения. - Так ты что, пидарас? Бум только успел заметить, как над головой его душителя, рассекая воздух, со свистом взметнулся кусок арматуры. Следом раздался гулкий удар - и из проломленного черепа густыми каплями брызнула кровь, орошая черную бороду и рабочую спецовку. Пошатнувшись на нетвердых ногах, тот грузно повалился на пол - и рядом с искалеченными ногами Бума теперь растекалась здоровенная лужа крови. Дрожа всем телом и все еще хватая тяжелый воздух, парень поднял на Сану глаза. - Сам ты пидарас, мудило! Сто раз же говорил, не совать в мой котел своих трупяков, - Сану подступил к бездыханному телу и, ухватив за ноги, подтащил его к краю котла. - Говорил же? - обратился он к мертвецу и, не дождавшись ответа, со всей силы пнул труп, сбрасывая вниз - в мерно кипящую лаву. - Говорил! Вот свинья, еще и пол мне загадил. Урод! - затем он обернулся к Буму, тихо сжавшемуся на холодном полу. – Что, страшно? Я тебе жизнь спас, между прочим! Напомни-ка мне, как ты поступил на моем месте, а? - Сану, - Бум задрожал всем телом, когда в его щеку уткнулась окровавленный край арматуры. Голос срывался, из глаз мерным потоком капали слезы. - Прости, Сану! Прости, что я такой бесполезный! Прости меня! - Совсем дурак, что ли? - присев на корточки, тот с силой сжал в кулак короткие черные волосы парня и, подняв лицо, внимательно заглянул в глаза. - Да ты хоть понимаешь, чего я лишился по твоей вине? Сколько боли пришлось вытерпеть из-за этой чертовой пересадки кожи, сколько денег ушло на подкупы врачей и старух из соседних палат? И что я получаю в итоге? - запрокинув голову, Сану невесело рассмеялся. - Опять того же недоделанного сталкера, в соплях и с покалеченными ногами?! Мама... - тихо позвал он, обращаясь куда-то в открытое пространство. - Ты же сама говорила, что мой удел - умереть в самых страшных муках. Значит, даже смерть в огне слишком быстрая для такого, как я, да? Значит, в этих муках мне предстоит еще жить... Над ними сгустилась тишина, заполняя собой красноватый полумрак. Лужа металла у ног, смешиваясь с кровью Отто, медленно стыла на холодном полу. Собравшись с духом, Бум поднял, наконец, глаза. - Сану, прошу... - проглотив застрявший в горле ком, он продолжил дрожащим голосом. - Можешь наказывать меня, клянусь, я все выдержу. Я виноват, я заслужил, только... - с губ сорвался предательский всхлип. Пальцы намертво впились в край защитной спецовки. - Только не бросай меня снова! Сану! Вместо ответа тот медленно перевел на него взгляд. Холодный, пронизывающий до костей, бездушный взгляд маньяка. Юн видел этот взгляд уже десятки раз и точно знал - сейчас ему придется не сладко. Но идти на попятную было слишком поздно. Сану резко поднялся и, ухватив его за волосы, подтащил к раскаленной луже. - Ты же не думал, что отделаешься одними ногами, да, Бум? Парень заорал и забился в руках, когда Сану почти уткнул его носом в горячий металл. Перед глазами заплясало оранжевое месиво, несколько волосков, свесившихся с головы вниз, уже начало тлеть, издавая противный запах. Кожа будто накалилась от жара. Не помня себя от накатившего ужаса, Бум кричал как сумасшедший, никогда еще в жизни ему не было так страшно. Сану молча продолжал давить на затылок, вынуждая опускаться ниже... - Эй, какого черта здесь происходит? - раздался внизу заспанный голос, а следом узкий луч карманного фонаря замелькал по лестничному своду. - Кто кричит, чья машина у входа? Я сейчас в полицию позвоню! Хватка тут же исчезла. Бум повалился на бок, крупно дрожа всем телом. - Да все в порядке, Фил, - заглядывая в лестничный пролет, Сану приветственно помахал ему. - Это кузен мой в гости заехал, мы с ним немного повздорили. Прости, что разбудили. - Вот как, - охранник не спешил уходить, с сомнением глядя на Сану. - А почему он так орал? - ответа не последовало. - Не парь мне мозги, я вызываю копов! Сейчас и разберемся, чем вы тут с Отто занимаетесь в ночные смены... - даже в тусклом освещении стало заметно, как побледнело лицо Сану. - Простите, - вдруг отозвался Бум. В голосе все еще слышалась дрожь, но, сделав над собой усилие, он виновато улыбнулся Сану. Ужас в нем почти угас и, подобравшись на четвереньках к лестнице, Юн приветливо помахал охраннику. - Это я виноват, просто ногу обжег, вот и кричал. - Понятно, - голос мужчины несколько смягчился. - А вообще посторонним здесь не место, так что попрошу на выход! - Да не вопрос! Уже уходим, - тут же вмешался Сану. Спешно усадив Бума к себе за спину, словно ребенка на прогулке, он направился к запасному выходу. - Сегодня меня Отто подменит. Бывай! - крикнул он напоследок, скрываясь с Бумом за массивной дверью. Тело его напарника медленно опускалось на дно котла, оставляя по себе на поверхности лишь пару больших огненно-красных пузырей.