Сквозь темноту

Огни ночного города скользили по окнам быстро движущегося авто, короткими вспышками отражаясь в глазах парня, расположившегося на заднем сидении. Бум непроизвольно щурился - слишком яркими они казались его привыкшим к темноте глазам. Всю дорогу он ехал молча, Сану тоже не произнес ни слова после вынужденной беседы с охранником - и Бум мог лишь теряться в догадках, помогла ли его ложь хоть немного искупить вину. - Куда мы сейчас? - решился все же подать голос он, стараясь произнести это как можно более непринужденно. Получилось плохо. - А сам как думаешь? - в зеркале заднего вида отразилась знакомая усмешка. - Есть варианты? - Ну, - Юн попытался собраться с мыслями. К удивлению, сейчас ему ни капли не было страшно, и Бум догадывался, что послужило тому причиной. Недавно пережитый им страх от удушья, боль от обожженных ступней, ужас от раскаленного металла перед глазами - все это будто испепелило его душу, оставив в ней лишь одно последние чувство: потребность быть рядом с Сану, быть как можно дольше. И, в общем-то, совершенно не важно, где именно. - В лес? - выпалил он наугад. Ничего другого в голову просто не приходило. - Совсем дебил? - недовольно хмыкнул тот, сворачивая в узкую улицу. - Или ты на пикник посреди ночи собрался, заморыш мелкий? - машина резко остановилась. - Приехали! - Не может быть, - только и выдохнул Бум, когда крепкие руки выволокли его из машины. Перед глазами вдруг предстала до боли знакомая местность: старая двухэтажка и обшарпанная дверь в комнату на нижнем этаже. Его бывшие апартаменты. - Свинарник, согласен, - пожал плечами Сану, затаскивая его вовнутрь. - Зато здесь наверняка искать никто не станет... даже сталкер, вроде тебя, - с улыбкой подмигнул он, закрывая за ними входную дверь. Бум вскрикнул от неожиданности, когда его бесцеремонно сбросили со спины на холодный пол. Пройдя в ванную комнату и порывшись в аптечке, Сану быстро швырнул ему моток бинта и тюбик противно пахнущей мази от ожогов. - Что? - в ответ на вопросительный взгляд, тот лишь пожал плечами. - Сам ноги пожег к чертовой матери, сам и разбирайся теперь. Юн тихо вздохнул, принимаясь за дело. Прохладная мазь тут же умерила боль, и он расслабленно прикрыл глаза, облокачиваясь спиной о ближайшую стену. Веки потяжелели, бинты путались в дрожащих пальцах. Только сейчас Юн ощутил в полной мере, как сильно он устал за последние несколько часов. Или дней? Или же месяцев? За все то время, когда Сану не было рядом. Ведь, как бы то ни было, внутренняя сила того всегда подпитывала слабого Бума, предавала его жизни некую осмысленность, насыщала красками его блеклый внутренний мир. Каким же несчастным он был до их встречи... Бум обвёл взглядом крохотное помещение вокруг. Та же немногочисленная мебель, тот же видавший виды футон, те же тусклые обои... ничего не изменилось с тех пор, когда он просыпался здесь каждое утро. Просыпался с одной только мыслью - о Сану. И вот теперь Сану тоже здесь, рядом с ним... не об этом ли Бум мечтал, ворочаясь здесь долгими бессонными ночами? Теперь на том же самом футоне сидела, стягивая рабочую одежду, его единственная сбывшаяся мечта - человек, которого он едва не лишился из-за собственной глупости и бесхарактерности. Бум никогда не задумывался, существует ли Бог на самом деле, потому и не знал, кого сейчас благодарить - некую высшую силу, судьбу, провидение или... - Сану, - устав цепляться за ускользающее сознание, Бум поднял на него помутневшие глаза. - Спасибо, что... - Что? - недовольно прервал его тот. - Что не кипишь сейчас в котле рядом с Отто? Рано благодаришь, - хмыкнул он, поднимаясь с футона. - Я ещё не решил, что с тобой будет. - Спасибо, что выжил, - прошептал парень и, прикрыв глаза, быстро погрузился во тьму подсознания. Брови Сану удивленно взметнулись вверх. В комнате воцарилась тишина. Проснулся Бум глубокой ночью, электронные часы на столе тускло мерцали цифрой три. Какое-то время он тупо глядел в темноту, пытаясь осознать себя и все, что с ним произошло. И немало удивился, обнаружив, что хоть и лежит он все так же на полу, но теперь бережно закутан в теплое одеяло. Откинув его в сторону, парень какое-то время молча разглядывал собственные ступни. Заботливо перебинтованные такой знакомой рукой. "Сану!" - сердце громко забилось, уголки губ дрогнули и сложились в улыбку. "Значит, даже после всего, он все еще заботится обо мне" - от накатившей радости Бум готов был заплакать. "Значит, он все еще..." - додумать мысль до конца парень так и не осмелился. Вместо этого он, поднявшись на четвереньки, тихо подполз к футону. Сану спал, укрывшись тонким покрывалом - и Юн какое-то время молча любовался его красивым, спокойным во сне, лицом. "Люблю" - Бум крепко зажмурился, пытаясь сдержать проступившие слезы. Рука нежно коснулась растрепанных волос, Сану что-то тихо пробормотал сквозь сон. "Люблю" - аккуратно приподняв край покрывала, он скользнул взглядом по крепкому обнаженному торсу. Внизу живота начало сладко тянуть. По телу прокатилась волна мелкой дрожи, Бум покраснел и закусил губу - слишком долго уже он был один. Но ведь больше он не один, так? Стараясь двигаться максимально осторожно, Юн просунул голову под покрывало и как можно бережнее отодвинул вниз резинку плавок, освобождая член. Даже в спокойном состоянии он был довольно большим, и парень, облизав пересохшие губы, медленно провел по нему языком. «Боже!» - такой приятный возбуждающий запах, как же Буму его не хватало. Он легко, почти невесомо, коснулся губами головки, чувствуя, как быстро твердеет плоть под его осторожными ласками. Видно у Сану тоже давно никого не было или же... Бум скользнул вниз и нежно пощекотал кончиком языка проступившие венки. Сверху донеслось приглушенное мычание, больше похожее на разговор во сне. Юн улыбнулся, продолжая несмелые ласки и раздумья. Или Сану все ещё помнит данное ему обещание? Секс только с ним... неужели все-таки помнит?! Неужели... От накатившего возбуждения, парень совершенно забылся. Губы плотно обхватили член, Бум двинулся вперёд, пропуская как можно глубже... - Хах... блядь, - раздалось откуда-то сверху. Сану точно проснулся. Опустив голову, парень принялся за дело со всем усердием, на которое только был способен. Резкий рывок - и покрывало слетает с его головы. - Ты какого черта творишь, извращенец хренов?! - рыкнул Сану и, ухватив за короткие волосы, одним рывком отшвырнул его на пол. - Эй, я к тебе обращаюсь? - Сану, - потерев ушибленный локоть, Бум взглянул на него с болью и обидой в глазах. - Зачем ты, я же для тебя стараюсь, - парень осекся. Поднявшись, тот полез в ящик прикроватной тумбочки, что уж точно не предвещало Юну ничего хорошего. - Сану, не надо! - но тот будто не слышал. Бум рефлекторно прикрылся рукой, когда тот запустил ему в лицо стопку каких-то бумаг. - Что это? - слабо пискнул парень, стряхивая с себя кипу бумаги, на поверку оказавшуюся местными бульварными газетами. В глазах тут же запестрели яркие заголовки: «Житель Сувона стал жертвой маньяка-насильника», «Серийный убийца бил и насиловал подростка», «Парень был выкраден маньяком-извращенцем», «Пытки и сексуальное рабство: интервью с жертвой» и прочая надуманная журналистами ложь, на которую Юн молча кивал, лишь бы избавится от подозрений. А между газетами одиноко лежала знакомая фотография - то самое фото из парка аттракционов, где они вместе, и Бум счастлив, как никогда прежде. Густо покраснев от стыда, он закрыл лицо руками. - Что ты на это скажешь, сученыш? - Сану, я не мог сказать им правду! - подняв на него умоляющий взгляд, честно признался Бум. - Я говорил то, что должен был, и ничего... - парень всхлипнул, подползая на четвереньках к футону. - ...ничего не мог с этим поделать! - уткнувшись лицом в его ступню, Бум принялся жарко целовать ее. Сану молча наблюдал, не пытаясь отстранить, и это немного обнадеживало парня. - Ты же простишь меня, да? - глаза, полные печали и раскаяния, будто глядели в самую душу. Сану шумно выдохнул: как бы то ни было, Бум был единственным человеком за всю его жизнь, кто мог вот так честно и открыто признавать свои слабости и просить прощения всеми доступными способами. А главное - Бум был единственным, кто мог вот так просто глядеть в душу убийцы, не отводя в ужасе взгляд. Поднявшись, он ухватил парня за руку и, усадив на футон, крепко прижал спиной к себе. Какое-то время они оба молчали. - Да ты хоть представляешь, - широкая ладонь прижалась к груди Бума, пальцы очертили на ней какой-то замысловатый узор. - Какую ярость я испытывал, когда читал все это? - парень вздрогнул в испуге и зажмурил глаза, по виску скользнула капля пота. - Как сильно мне хотелось переломать к чертям твои ребра. Содрать с костей эту мягкую кожу. Выдрать, к чертовой матери, эти вечно несчастные глаза, - Юн испуганно сжался в его руках, но пальцы Сану совершенно не причиняли ему боли. И даже наоборот - было что-то пьянящее в их нежном движении, что-то до дрожи интимное, от чего низ живота начинал приятно ныть. - Много раз я обещал себе, что именно так и поступлю, попадись ты еще раз мне в руки. А вместо этого, - покинув разомлевшую грудь, пальцы скользнули на спину, обводя выступающие позвонки. Дыхание Бума стало прерывистым. - Я опять веду себя, как последний идиот, - тихий стон повис в воздухе, когда пальцы, спустившись по позвонкам вниз, скользнули меж ягодиц. Парень в отчаянии закусил губу, пытаясь хоть немного унять ноющее возбуждение. Больше всего на свете ему хотелось сейчас ощутить их внутри, но Сану медлил, осторожно поглаживая сжатое колечко мышц. - Скажи мне, Юн Бум, я когда-нибудь дождусь от тебя хоть каких-то поступков? - Сану, о чем ты? - проскулил тот, откидывая голову на его плечо. - Я сделаю все, что ты скажешь. Я всегда делал для тебя все. Сану, пожалуйста, - всхлипнул он куда-то в крепкую шею, призывно потираясь ягодицами. - Только не мучай меня так... только не так! - Знаешь, я до сих пор понятия не имею, что я с тобой сделаю! Но сделаю я это завтра. А сейчас, - Сану вдруг весело рассмеялся, откидываясь на футон. - Двигай сюда свой зад, грязный извращенец. В одно мгновение Бум распластался сверху на нем, тихо постанывая в губы. Крепкие руки уже вовсю гуляли по его телу и парень против воли вздрагивал: его болезненная тяга к Сану сейчас перемешивалась со страхом, засевшим где-то на краю сознания. Слишком много времени утекло с тех пор, когда эти руки несли ему что-либо, кроме боли и страданий. Однако без них было ещё хуже, без них вся его жизнь превратилась в одну сплошную тьму подвала, выход из которой мог указать только один человек. Подавляя в себе испуг, Бум не противился, когда любовник, нежно прикусывая подбородок, скользнул пальцем в сжатое тело. Мазь от ожогов пришлась очень кстати - и парень лишь шумно дышал, стараясь максимально расслабить отчаянно сжимающийся вход. От близости Сану шла кругом голова, все пережитое им за последние месяцы теперь словно заволокло пеленой – так обычно забываются дурные сны, приснившиеся перед рассветом. А когда пальцы, будто невзначай, задели какую-то точку внутри, Бум захлебнулся стоном удовольствия, тонкая нить слюны скользнула из приоткрытого рта. - Хватит с тебя, - усмехнулся его любовник. Пальцы покинули разгоряченное тело и Бум в отчаянии простонал. Чувствовал он себя, как последняя деревенская потаскуха: расслабленный вход пульсировал от желания, низ живота болезненно ныл, все его тело требовало разрядки. Но даже в таком состоянии он понимал - именно таким он и нравиться Сану больше всего. И тот не торопился. Подняв за подбородок лицо Бума, он медленно обвёл большим пальцем его губы и, чуть надавив на нижнюю, протолкнул его в рот. - Обожаю, когда ты такой, - вторая рука с силой шлепнула оттопыренные ягодицы. Юн тихо взвыл, захлебываясь стоном. - Хоть ремни из тебя режь, все равно будешь ещё просить, - отбросив темные пряди с его лица, Сану честно восхищался возбужденным парнем. Закусанные губы, сбившееся дыхание, передернутые дымкой глаза... все-таки Бум был очень красив, особенно сейчас. - А может мне связать тебя и оставить так до утра? - Сану отстранился, любуясь, как похотливое желание сливается со страхом в больших темных глазах напротив. - Будешь всю ночь трястись, а кончить не сможешь, пока я не разрешу... - Нет, не надо, пожалуйста! – испуганно вскрикнул тот. Сану в ответ лишь рассмеялся, но хищный блеск в глазах выдавал его желание с потрохами. Надо было действовать, и срочно, пока первым не начал он – ведь одному только Богу известно, что сейчас на уме у любимого маньяка. Подавшись вперёд, Бум оседлал его бёдра и дрожащей рукой прижал головку ко входу. – Не… не могу больше... Хнн... - запрокинув голову, он начал медленно опускаться, насаживаясь на истекающий смазкой член. - Хах, - едва сдерживая стон удовлетворения, Сану вздернул бровь. - Это ещё что… Ты что, насилуешь меня сейчас, а? – мокрый и взъерошенный Бум, казалось, покраснел еще больше, что только раззадорило его окончательно. Вцепившись в тощие бедра, Сану заметался по футону, будто пытаясь освободиться. - На помощь, полиция! Меня насилует Юн Бум! Юн тихо рассмеялся, жмурясь от мягкого тепла рук, гладивших его бёдра. Сану вернулся – теперь он ясно видел перед собой своего нежного любящего мужа, с улыбкой ласкающего его худые ноги. - Эй, ты что, смеёшься сейчас? Насилуешь меня и смеёшься? – не унимался тот, округлив глаза в притворном испуге. – Господи, я создал чудовище! Чувствую себя сраным Франкенштейном! - Сану, - Бум захлебывался смехом, срывая и без того сбившееся дыхание. Как же ему было хорошо, по настоящему хорошо. Крепкая ладонь до исступления нежно и мягко принялась ласкать его член, тело ныло от удовольствия и Юн готов был взорваться в любую минуту. Но нет, нужно терпеть, Сану ещё не насытился и, комкая в ладони влажную простынь, он продолжал медленно двигаться, постоянно сбиваясь с ритма. - Так, если уж взялся за дело - делай нормально, - осклабился Сану и, обхватив руками его поясницу, со всей силы потянул вниз, насаживая на себя до основания. Громкий вскрик пронесся по комнате. - Вот так. Ещё глубже, ещё, - захлебываясь стонами, Бум покорно пропускал в себя огромный член как можно глубже. Каждый толчёк отдавался острым наслаждением, вдоль позвоночника забегали мурашки, внизу живота становилось нестерпимо горячо. Дрожа всем телом, Юн старался двигаться сам в жестком, выбранном Сану темпе. Тот блаженно постанывал, жмуря глаза. - Боже, да! Как же приятно! - Сану, я... не могу больше сдерживаться, - прошептал парень, закатывая мутные от страсти глаза. Было хорошо, так хорошо, что хотелось кричать во все горло от накатывающего удовольствия. Но вместо этого Юн лишь сдавленно ойкнул, когда любовник, резко поднявшись, вдруг опрокинул его на футон и, навалившись сверху, подмял под себя. - Не так быстро, эгоист хренов, - усмехнулся он, раздвигая по-шире худые бедра. Бум заорал, вцепившись в плечи, когда член сразу на всю длину вторгся в податливое тело. Сану задал быстрый не щадящий темп - и парень под ним кричал, метаясь головой по подушке. Пальцы до побелевших костяшек впивались в плечи, оставляя на них длинные красные полосы, голос срывался, переходя на хрип. Удовольствие, смешиваясь с болью, стало вдвойне ярче и нестерпимее. - Ахх! Сану... малыш... аах! - мир на мгновение перевернулся. Парня затрясло будто в лихорадке и, захлебываясь криком, он излился прямо на крепкий торс любовника. Перед глазами плясали звёзды, а тело извивалась от мощного оргазма так, будто по нему пропустили электрический разряд. - Малыш... Ох, черт возьми, да! - словно сквозь пелену до него донесся тихий стон, а следом Сану расслабленно повалился сверху, мелко подрагивая. Какое-то время они лежали слившись воедино: оба взмокшие, измотанные, но до одури счастливые. Сану гладил рукой короткие темные волосы, Бум нежно касался языком его шеи, собирая крупные капли испарины. Часы на письменном столе уже показывали 05:00, но время будто остановилось для них обоих. - Сану... дышать хочу, - через некоторое время проскулил Бум, пытаясь вывернуться из-под тяжелого тела любовника. Тот со смехом поднялся на локтях и внимательно взглянул в раскрасневшееся лицо парня. Он ещё помнил об обещанном наказании, но причинить тому боль теперь навряд ли бы смог. - Что же мне с тобой сделать, а, Бум? - пальцы нежно смахнули выступившую на висках испарину и скользнули по темным волосам. Юн стыдливо отвел взгляд. - Что захочешь, только будь рядом, - улыбнулся он, жмурясь от мягкого тепла рук. - Всегда. - Что захочу? - Сану вопросительно изогнул бровь, глаза вдруг сверкнули хищным блеском. - Ладно. Тогда вот что, сделаю-ка я из тебя убийцу. Что скажешь? - тихо спросил он, пытаясь поймать разомлевший взгляд парня. - Сможешь убить для меня? Какое-то время Юн молчал, не решаясь поднять глаза и Сану мог лишь теряться в догадках, что было тому причиной. Был ли это отрицательный ответ, или обычное смущение, так часто охватывавшее от природы скромного Бума. Или, возможно, так проявлял себя страх, прочно укоренившийся где-то в его сознании еще со времени заточения в подвале. Наверняка Сану понимал лишь одно: он не может и никогда не мог навечно запереть Бума в подвале, не мог навечно привязать его к себе. Это мог сделать только сам Бум. - Эй, почему ты не смотришь на меня? - решил все же прямо спросить он, но тот лишь нервно закусил губу. – Ты же сам искал меня, а теперь что? Неужели хочешь уйти? - Нет! - пронзительный вскрик едва не оглушил Сану, а следом испуганные темные глаза встретились с его собственными. - Я... я хочу остаться и... - парень осекся, не решаясь произнести в слух окончание фразы. Тишину комнаты теперь нарушал лишь испуганный стук сердца в тощей груди. Сану молчал, продолжая гладить его волосы. Было чертовски приятно, а еще до одури страшно. Бум глубоко вздохнул. Он пока еще не знал, что жертву его любовник давно уже определил. Что не пройдет и месяца, как он будет биться в истерике, смывая с ножа кровь своей единственной школьной подруги. Что Ян Сонбэ, заглянув к нему домой в рамках расследования этого дела, столкнется на пороге с Сану. Что все заслуженные награды и почести детектива в один момент перестанут быть чем-то хоть мало-мальски значимым, а сам он остаток жизни проведет в психиатрической больнице, пытаясь доказать всему миру, что знаменитый серийный убийца жив и разгуливает на свободе. Что именно он, Юн Бум, отправит его туда своими собственными показаниями, а Сану хватит наглости заявляться к нему по выходным и неизменно подтрунивать над истошными воплями заточенного в палате бывшего детектива. Но после этого он всегда будет возвращаться домой, возвращаться к нему, к Буму. И даже знай Юн все это наперед, ответ его вряд ли изменился бы. - Для тебя... Сану, для тебя я сделаю все, - прошептал Бум, крепче прижимаясь к нему. Сильные руки заключили его в объятья и, умостившись на крепкой груди, парень начал погружаться в сон. В ту ночь ему снился странный сон, в котором незнакомые люди в белых халатах стоят над его изувеченным телом, споря о том, можно ли ввиду отсутствия родственников отключить аппарат жизнеобеспечения.