Бабочки

Чимин подходит к другу со спины и стирает с его щек горькие слезы. Солнце давно село за горизонт и на улице совсем стемнело, видно только тонкую полоску света вдалеке и редкую россыпь звезд, которая отражается в наполненных влагой глазах. Если Тэхену плохо, то и Чимину не лучше, он не может спокойно смотреть на чужую боль. Чим обходит сгорбившуюся на террасе фигуру и присаживается на корточки, аккуратно поглаживая чужие колени. — Тэ, он этого не стоит, правда. — Я знаю, — младший всхлипывает, растирая слезы по щекам, — просто… я не знаю… прости, я не должен был вспоминать сейчас о Сону… — Эй, все хорошо, я понимаю твои чувства. — Нет, я не должен… это же наш с тобой отпуск. Правда, прости. — Тэтэ, расслабься, я же твой друг, а значит ты можешь рассказать мне все, что тебя тревожит. Только перестань, пожалуйста, плакать, ты разрываешь мне сердце. — Прости, — он вздыхает, глядя куда-то в небо, — просто знаешь, я думал, что с ним у нас все серьезно, что это та самая любовь, которая огромная и бескрайняя, как… как океан! Когда ты смотришь на человека и понимаешь, что тонешь в нем, растворяешься без остатка. — Я знаю, что это такое, — Чимин грустно улыбается, — понимаю, что ты имеешь ввиду. — Т-ты влюблен? — Глаза младшего округляются, а сердце от чего-то болезненно ёкает, — но… но почему ты не рассказал? — Потому что это ты мой океан… — Что? — Прости, я не должен был этого говорить. Тэ, прости… — Нет, Чимини, стой! — блондин хватает ладонь друга, не давая тому уйти, — повтори… пожалуйста. Чимин разворачивается и смотрит в глаза Тэхена — в них отражаются огоньки, вместе с печалью и мольбой. Младший крепко держит его руку, боясь, что если отпустит, то Пак уйдет, испарится, как будто и не было его никогда. Они оба сейчас слишком открыты, слишком уязвимы и беспомощны друг перед другом. Тэхен ждет, а Чимин боится. Боится увидеть осуждение в родных глазах, боится потерять их дружбу, он в принципе боится потерять Тэхена. Так не должно было случиться, он просто не должен был говорить этого. Столько лет молчал, только бы быть рядом. — Чимин… — Я люблю тебя, Тэ, всегда любил… — он опускает голову, боясь увидеть разочарование на чужом лице. Повисает давящая тишина, слышно только, как вдалеке шумят волны, омывая песчаный берег. Чимину кажется, что сердце бьется так громко, что практически оглушает. Проходит минута-две, и, наверное, ему пора уйти и постараться забыть о сегодняшнем вечере, а завтра можно попробовать списать все на лишний бокал вина и вымаливать прощение за ненароком сказанные слова. И в тот момент, когда Пак уже готов развернуться и оставить друга одного, Тэхен крепче сжимает его запястье, прижимая ладонь к своей мокрой щеке. — Эй, посмотри на меня, — шепчет, смаргивая набежавшие вновь слезы, — ну же, Минни… Чимин чувствует горячую влагу на кончиках пальцев и вскидывает голову, пытаясь сообразить, что ему сейчас лучше сделать: прижать к себе и поцеловать или отвести Тэхена в их домик и уложить спать, пообещав поговорить обо всем завтра. Тело реагирует быстрее мозга, и вот Ким уже обнимает его, уткнувшись покрасневшим носом в загорелую шею, и тихонько всхлипывает, сжимая в кулаках чужую футболку. — Т-шшш… ну что ты, тише, — старший гладит парня по спине, зарываясь носом в мягкие волосы, — Тэтэ, пожалуйста, не плачь, ты разрываешь мне сердце. — Прости… — Пойдем в дом, я уложу тебя спать, а завтра мы обо всем поговорим, хорошо? — Нет! — Тэхен отстраняется, как-то надломленно глядя в глаза напротив, — пожалуйста… ты… ты можешь остаться сегодня со мной? — Ты хочешь переночевать вместе? — в этот момент Пак чувствует такую волну облегчения из-за того, что Тэхен его не оттолкнул, не прогнал, не разозлился из-за признания, что он готов спать даже на полу, возле его кровати, если младший этого захочет. Ким часто-часто кивает и Чимин тянет его на себя, помогая встать. В комнате темно и пахнет свежими фруктами, которые оставил персонал пару часов назад. Тэхен садится на свою кровать, устало выдыхая и потирая чуть припухшее от слез лицо руками. — Ты пока переоденься, а я возьму пижаму и вернусь, хорошо? — Чимин неловко мнется в дверном проеме, но дождавшись кивка, быстро ретируется в свою комнату, хватая первые попавшиеся штаны и футболку. Он на секунду замирает, думая, взять ли ему второе одеяло, но в конце концов отмахивается и решает, если что, поспать под пледом. Вернувшись обратно, Пак находит Тэхена свернувшимся в калачик на разобранной кровати. Блондин не спит. — Я сейчас переоденусь и… — Иди сюда, — Ким хлопает рукой по матрасу. — Но я… — Чимин осматривает себя, как бы давая понять, что на нем уличная одежда. — Сними ее и ложись. Как будто я не видел тебя в трусах, — слегка фыркает Тэ. Что ж, сказано — сделано. Пак раздевается и залезает под одеяло, точно копируя позу Тэ и оставляя достаточно пространства между ними. — Почему ты не сказал раньше? — Младший нащупывает чужую холодную ладонь, переплетая пальцы. — О том, что у меня есть чувства к тебе? — Чимин прижимается щекой к их сжатым в замок рукам, — Если честно, я боялся потерять тебя… — Глупый, — шепчет Тэхен, придвигаясь почти вплотную, оставляя между их лицами всего пару сантиметров, — ты страдал столько времени, а я ведь даже не знал. — Я не хотел обременять тебя своими чувствами. Ким от этих слов возмущенно хмурится, заламывая брови, и бьет друга в плечо свободной рукой. — Чимин, ты идиот! — Выходит громче, чем хотелось бы, — что значит — обременять?! Старший тихонько смеется и прижимает его к себе за талию так, что их животы соприкасаются, а по телу бегут предательские мурашки. Это кружит голову, потому что оказывается, что Тэхен тоже без футболки, и контраст температур их тел вызывает легкую дрожь. Блондин замолкает, чувствуя как сердце ускоряет свой ритм, потому что Чимин сейчас очень близко и так ласково смотрит, при этом улыбаясь краешком губ, что Тэхен, кажется, краснеет и хочет спрятаться у него на груди. Что он, в принципе, и делает, утыкаясь носом в ключицу и бурча что-то неразборчивое. — Ты теперь будешь прятаться от меня? — Ты так на меня смотришь, что я смущаюсь… — Как? — Так, словно… словно я… — Самый красивый мальчик во всей Корее? — хфрх… — Тэхен издает какой-то странный звук, сильнее вжимаясь в крепкую грудь друга. А друга ли? — Ты хрюкнул, или мне показалось? — Чимин откровенно смеется, прижимая к себе блондина уже двумя руками, и кажется, что его истерзанное от безответной любви сердце сейчас выпрыгнет из груди, потому что Тэхен обнимает его в ответ так же крепко, — ну, чего ты молчишь? — Я жду. — Чего ты ждешь? — Парень удивленно опускает голову, сталкиваясь взглядом с ореховыми глазами напротив. — Пока ты предложишь мне встречаться, или хотя бы поцелуешь, — младший переводит взгляд на пухлые губы, машинально облизывая свои. Чимин на секунду подвисает, пытаясь переварить услышанное и успокоить бешено колотящееся где-то в горле сердце, а затем сокращает расстояние и накрывает давно желанные губы своими. Они целуются долго и медленно, лишь слегка сталкиваясь языками и пробуя друг друга на вкус. Пак отстраняется первым, переводя дыхание и заглядывая в глаза. — Тэхен~а, я ведь и правда хочу с тобой встречаться, знаешь? Хочу держать тебя за руку, целовать, просыпаться рядом с тобой, видеть твою улыбку… — Я тоже… я тоже очень хочу быть с тобой, — Тэхён закрывает глаза, прижимаясь своим лбом к чужому, — скажи мне, пожалуйста, еще раз то, что сказал на улице. — Я люблю тебя. — Нет… другое… — Ты — мой океан. — А ты — мой.