PoV Riccardo
Я с интересом начал исследовать ротик парниши, более внимательно чем в первый раз. Слюна была почти безвкусной, зато ощущения будто предавали ей вкус. Переплетение наших языков создавало некое опьянение, будто ты выпил полбутылки рома одним залпом и чувствуешь, за исключением жжения в горле, как наступает эйфория. Примерно так я бы описал этот поцелуй, плюс, рельеф зубов и языка Батлера. Нет, конечно, с девушками, что я спал, тоже были некие чувства при поцелуях. К примеру, с Мартой, Самантой, Грейс и многими другими, так сказать, «подругами», но там скорее было ощущение страсти, не столь от поцелуя, а от возбуждения. Это совершенно другое. Оно не вызывает сексуальный азарт, скорее чувство нежности и какой-то домашний уют. Наоборот, не хочется отсоединяться от потресканных губ грязнули, желая получать всё больше этого тепла, но, к сожалению, воздух имеет функцию заканчиваться. Медленно отсоединившись от лица ирландца, я внимательно всмотрелся в его глаза, желая узнать, что сейчас он чувствует. Веки были слегка прикрыты, а щёки горели румянцем, пока из-за рта шла маленькая ниточка слюны. — «Вот это я его смутил. Смотри, сейчас перегреется.» — почему-то эта мысль заставила меня усмехнуться, пока я провёл пальцем по рту парня, убирая слюни и приводя его в чувства. Как только он очухался, так сразу начал бегать глазами и ещё сильнее краснеть. Честное слово, первый раз вижу его настолько расстеряным. — Чарли, Чарли, — Я словил его за щёки и заставил посмотреть на себя, говоря взглядом, что всё в порядке и не надо волноваться. Чарльз томно смотрел на меня, не отрывая взгляда, пока я делал это же в ответ. Стояли мы так около полторы минуты, как вдруг между нами даже не проскочила, а замерцала искра, которую мы никак не ожидали. Мы оба, будто заколдованные, прижались к друг другу крепче и поцеловались более страстно, более близко. В этот раз я уже крепко прижал к себе мальца за талию, а тот в это время проглаживая мои волосы своими ручками, копаясь в них. Поцелуй становился всё извращённый и нескончаемый, так как мы быстро заглатывали воздух и продолжали. Неторопливо, словно танцуя вальс на балу, мы зашагали в сторону дивана, только усиливая удары сердец в наших грудных клетках. Страсть. Я чувствовал похожую страсть, когда спал с эскортницами, но сейчас… Сейчас ощущения всё же отличаются. Они более яркие, огненные и манящие. Неужели это и есть любовь? Если да, то это просто misterioso*. — Мы собираемся сделать то, о чём я думаю? — сказал я тихим, почти шёпотом, голосом, немного отделившись от Чарли. — Если ты хочешь, — тот выдохнул, продолжая смотреть на меня, как загипнотизированный, — Я готов сделать это с тобой. Мне нестрашно. Я выдохнул и толкнул того на кровать, начиная расстёгивать свою белую рубашку, подползая к нему. Он даже не представляет, как сейчас мне хочется. Верхняя часть моей одежды вскоре быстро полетела в сторону, показывая пацану мой оголённые торс, на котором, при детальном рассмотрении, можно даже увидеть кубики. Юноша явно смутился, пробивая меня тем самым на улыбку. — А теперь ты, — слегка хищным голосом промолвил я, начав с его поясной сумки и кинув её в сторону своей рубахи, слыша как из той выпали кисти и карандаши. Если бы не данная ситуация, то влетело бы мне за это, — Я надеюсь, ты не против? — спросил я, забираясь своими холодными руками под перепачканные свитер с буквами «CH», что означали инициалы картинщика. В ответ мне был лишь слабый кивок, за которым последовало снятие верхней одежды и с парня. Тут же вспомнилось мне, что люди обычно используют прилюдия в сексе. Я слегка впал в размышления, потупив пару секунд. Ничего лучше не пришло в мою голову, кроме как начать целовать тонкую шею партнёра, потираясь своим носом об неё и начать упираться коленкой в пах мальца. Как и ожидалось, послышалось тихое мычание снизу, начавшее меня раззадоривать только сильнее и заставляя делать все свои последующие действия более грязными по отношению к этому белому и пушистому мальчишке. Когда я уже полноценно раздел блондина, то тот тяжело дышал, в то время, когда его небольшой дружок стоял колом. — Ты девственник, да? — поинтересовался я, отвернувшись и копаясь в вещах шкета, желая найти там то, что поможет нам сегодня. — Д-да… А разве это проблема? — парень проморгался и приподнялся на локтях, наблюдая за мной, пока я достал массажный крем, что тот недавно покупал себе для кожи. — По тебе видно, — зло усмехнулся я, наблюдая как тот скорчил недовольную гримасу, что только сильнее смешила меня, — Да ладно тебе, я же не осуждаю. Лучше давай сделаем растяжку, — я выдавил немного крема на два своих пальца, размазывая по ним и наблюдая за вопросительным взглядом парня, — Просто расставь ноги слегка. Блондин послушо выполнил указания, позволяя мне подобраться к маленькому отверстию. Пальцы вошли с трудом, пока художника аж передёрнуло с писком, а ноги сами решили сдвинуться. — Тише-тише, это нормально, — наклонился я к нему, давая привыкнуть к новым ощущениям. Через пару минут, я начал шевелить пальцами, постепенно растягивая анус и слыша полунемые стоны Батлера, пока я целовал и покусывал его сосок, желая как-то переключить ощущения. В данный момент, я следил лишь за состояние своего парня, не переключаясь на свои чувства, но, должен признать, стоны с этим высоким голосом — просто нечто. Спустя время, пальцы я заменил уже своим членом, который также быстро встал от стонов, как соски юноши от возбуждения. У меня перехватило дыхание. Секс ощущался совершенно по-новому. И не только по тому, что я входил в задницу, нет. Появились какие-то новые чувства, вместо пустоты, от которых хотелось расхохотался, расплакаться или застонать во всё горло, и с каждым новым толчком они всё усиливались и усиливались, заставляя нас обоих стонать почти в унисон. Новые ощущения били всё сильнее по каждой клетке тела, пока мой агрегат входил всё быстрее, но в один момент мы оба замерли. Да, мы кончили, почти одновременно. Мы перекинули удивлёнными взглядами, стараясь дышать. Член вышел из дырочки довольно легко за счёт крема и спермы. — Это… Это было что-то с чем-то, — я устало облокотился об диван, понимая что точно не помещусь рядом с развалившийся пацаном, из которого начала вытекать белая жидкость. — И… И не говори, Де-Карли, — мы оба уставились в наш любимый измазанный потолок, стараясь отойти от этой, во истину, шумной ночки, которую мы врят ли уже забудем.«Не бойся играть с огнём.»