Цветы на могиле наших чувств

Стук в дверь отвлекает от отчетов и заставляет врача на пару с медбратом повернуть голову в сторону звука. Лёша, недовольно глянув на Елизавету, шагнул вперед, в кабинет, а Дима лишь хмыкнул и отвернулся к экрану компьютера, стараясь возобновить ход мыслей. — Мм… Дмитрий…— парень делает шаг обратно, на выход, чуть прикрывая за собой дверь и, похоже, кидая взгляд на табличку с именами медработников. —…Дмитрий Геннадьевич, можете подойти? Взгляд Елизаветы, который за долю секунды поменялся с безразличного на заинтересованный, переходит на помощника, в недоумении оглядывающего ученика. Несмотря на секундный ступор Дима поднимается со своего места, стараясь даже не смотреть на врача и выходит к парню за дверь. Шумный коридор наполнен детьми, которые пытаются отдохнуть в эти несчастные десять минут, а самые резвые играют то ли в догонялки, то ли в какую-то подобную игру. Вся шумиха происходит в оживленной части этажа, а не там, где находится кабинет. Подросток опирается на стену, прямо рядом с доской, на которой прописаны правила мытья рук и веселые стишки для младшей школы. Лёша засовывает руки в карманы джинсов, оглядывая медбрата и ожидая от него хоть какой-то реакции на свое внезапное появление. — И что ты хочешь? — выдает Дима, зачесывая волосы пальцами назад, чтобы убрать их со лба. — Когда старушка уйдет? — встречный вопрос не то чтобы раздражает, но вводит в очередной ступор: сначала, чтобы понять о какой старушке идет речь, а затем — подумать, для чего старшекласснику такая информация. — После обеда. Парень довольно улыбается и мельком заглядывает в оживленную часть коридора, где незнакомую девочку схватили за хвостик, отчего та взвизгнула и, кажется, начала хныкать. — Супер, я приду на шестой урок к вам? — не дожидаясь ответа, Лёша спокойно продолжает говорить. — У нас физкультура, а я так не хочу играть в их паршивый волейбол, вы бы знали. Кудри смешно шевелятся, когда парень откидывает их с лица, мотая головой. Медбрат же серьезно цокает, скрещивая руки на груди, укоризненно разглядывая то темно-зеленые глаза, то кудри. — Лёнь, я… — Я Лёша — парень явно не побоялся перебить собеседника. — Приятно познакомиться. — не особо ругая себя за ошибку, Дима продолжает. — Один раз ладно, помог, но не думаешь, что это перебор? — вспоминая, как сам страдал от ненужных уроков, Дима тяжело вздыхает. — И что ты собрался делать у меня в кабинете? — Мы же в прошлый раз так хорошо пообщались. — пожал плечами, отвел взгляд вниз. — А вдруг у меня травма, о которой я не знаю, и мне нельзя заниматься? — Лёша вернул взгляд, полный решимости, на мужчину и улыбнулся во все тридцать два. — Я согласен на осмотр! Рука медленно поднялась к лицу, и Дима устало потер переносицу. Он мог провести целых два часа в тишине, но один час в данный момент у него пытались украсть. Да и неправильно все это, он ведь мешает мальчику получать знания, отвлекает от занятий. Фраза про осмотр и вовсе заставила задуматься: что не так с этим подростком? Почему предпочитает торчать в кабинете, нежели заниматься как все? А если кто-то узнает? — Нет, можешь даже не приходить. Мысленно ставя в разговоре точку, Дима разворачивается и заходит обратно в кабинет, сразу же попадая под пристальный взгляд врача. Ответив на пару вопросов, на некоторые из которых пришлось соврать, медбрат смог продолжить составлять отчет, погружаясь в свои мысли и забывая о разговоре у кабинета. Елизавета Никитична ушла минут двадцать назад, перед этим успев рассказать, как сделать пирожки вкуснее, якобы рецепт вычитала в газете, и изобрели его японцы. Не особо вникая в слова, Дима лениво листал ленту ВК и иногда кивал, добавляя фразы вроде «да-да, я понял». Не понимая, чем заняться, парень уже начал думать о том, чтобы брать на работу книгу и проводить время с пользой, а не просто рассматривая белый потолок: за месяц успел запомнить все места, где краска потемнела или же осыпалась. Сумев уловить тихий плач, который стремительно приближался к кабинету, парень вздохнул и настроился на работу, только вот когда на пороге кабинета увидел сначала Горелова, мысленно ругнулся. Через пару секунд появился и плач, а точнее девушка, которая заходилась слезами и жалобно всхлипывала — Соня. Она прошла мимо одноклассника, держась за нос и продолжая плакать, так и не в состоянии объяснить причину явки, уселась на кушетку. Дима тут же вскочил со своего места, подходя к пострадавшей и приподнимая ее голову за подбородок, предполагая, что именно случилось с носом. Девушка в черных лосинах с розовыми вкраплениями и в спортивном топе, тоже розовом, постаралась произнести хоть слово, но по итогу получилось не очень: — Д…Дмитрий…— всхлип, за которым последовала еще одна попытка назвать имя медбрата полностью. — Дмитрий… — Геннадьевич. — Подсказал довольно улыбающийся Лёша, облокотившийся на дверной косяк и наблюдающий за всем происходящим. — Что случилось? — вопрос от медбрата летит прямо в старшеклассника, а не в потерпевшую, пока Дима аккуратно своими руками убирает руки девушки от носа, чувствуя, как дрожат ее конечности. На ладонях Сони кровь, ноздри и подносовый желобок тоже в крови. — Мяч прилетел, прямо в лицо, представляете? — Это все он! — говорит девушка и направляет указательный палец прямо на одноклассника, а Дима чувствует, что ее вот-вот накроет новый приступ истерики. — Все хорошо, не переживай. — Одно присутствие подростка раздражает, и хочется прогнать его куда-нибудь подальше, однако сейчас нужно успокоить девушку и убедиться, что кровотечение остановилось полностью. Мужчина оставляет девушку на кушетке, сам отходит к раковине и спокойно моет руки, стараясь унять злость на старшеклассника и попутно разговорить девушку, спрашивая есть ли у нее любимое хобби. — Я…фигурным катанием в детстве занималась. Сейчас просто люблю покататься ради удовольствия…— делая перерывы на всхлипы, все-таки произносит старшеклассница. Тушь медленно, вместе со слезами стекала по щекам и капала прямо на колени, оставаясь черными пятнышками на и без того черной одежде. — А вы что любите? «Подчинять себе людей» Дима приводит мысли в порядок, вытирая руки полотенцем и придумывая себе какое-то другое увлечение, подходит к шкафчику с медикаментами и отрывает кусочек ваты, сразу укладывая его в отдельную чашку петри. — Книги очень люблю читать. — Мужчина с улыбкой поворачивается к Соне и подходит ближе к ней. — Голова не кружится? — девушка отрицательно мотнула головой, а мужчина подошел ближе и подал ей руку. — Давай, умоешься, а потом вставим вату. Соня робко протянула ладонь навстречу медбрату и опираясь на его руку, поднялась с кушетки. Медленно она сделала несколько шагов в сторону раковины, крепко держась за руку Димы, а потом несмело оперла руки на раковину. Было видно, что девушка могла бы сделать это все и побыстрее, но, похоже, тянула время, стараясь как можно дольше подержать парня за руку. Пока девушка судорожно отмывала ладони, а затем и лицо, Дима нашел время переключиться на Горелова, все еще мирно наблюдающего. — Довёл? Возвращайся на урок. — голос звучал серьезно и даже в какой-то степени грубо, но парень лишь дернул плечами, в следующий момент уже переступая порог кабинета и проходя к стулу возле рабочего стола Димы. — Я опасен для одноклассников, меня нужно подержать в дали от всех. — он глянул мимо медбрата, обращаясь напрямую к Соне. — Скажи же, Сонь? — Да ты просто сумасшедший! — проговорила девушка, зачерпывая воду ладонями, Лёша лишь хмыкнул. Девушка с ваткой в ноздре лежала на кушетке, громко стуча ногтями по экрану смартфона, похоже, набирая кому-то сообщения. Дима смотрел в бумаги, стараясь не обращать внимание на довольный и в тоже время испепеляющий взгляд старшеклассника, который открыто его рассматривал вот уже десять минут. Не выдержав, Дима схватил чистый лист и быстро написал: «Ты правда специально бросил мяч ей в лицо, чтобы прийти сюда?» Лёша пробежался глазами по строчкам и пожал плечами. —Ну да. — Дима грозно постучал пальцем по листку бумаги, а затем кивнул на позади сидящую Соню. «Умнее ничего не придумал?» Дима придвинул ручку ученику, наблюдая в это время за старшеклассницей, чтобы она не застала их за таким странным занятием. «Что за наезды? Вы же не захотели писать освобождение, а у меня и свои методы есть». Лёша отдал ручку обратно, чуть оттягивая ворот футболки и оголяя ключицы еще больше. Похоже, даже в спортивной форме в кабинете было жарко. «А если бы было что-то посерьезнее легкого ушиба?» «Бросьте, ничего бы с ней не было, я вообще в парня метил.» Дима только и может, что закрыть лицо руками, чтобы скрыть свою неописуемую злость на человека, сидящего сбоку. Когда он убрал руки от лица, то ниже уже было приписано еще одно предложение: «Можно я завтра приду? На седьмом уроке, с меня шоколадка». Посмотрев сначала на Соню, а потом еще раз на Лёшу, Дима молча кивает, наблюдая на лице подростка радостную улыбку. Он пришел, как и обещал. А потом еще заходил. Мог забежать на перемене и сказать, что сегодня, к сожалению, не придет, или спросить, как дела. Внезапно мы стали сближаться –начали кивать друг другу в коридорах, у нас появились моменты, которые понимали только мы. Мне было интересно наблюдать за ним — таким резвым и молодым. Лёша с такой страстью рассказывал, как любит кататься на скейтборде и что когда-нибудь заснимет для меня видео. Не помню когда, но я поймал себя на мысли, что его внешность привлекательна, не всегда понятная речь умиляет, а ожидание встречи проходит слишком мучительно.