Цветы на могиле наших чувств

— Ты серьезно? Тебе нравятся парни? — компания подростков, до этого мирно лежащая на диване, с неким непониманием оглядывала друга. — Да. Решил, что я должен вам рассказать, — Лёша застыл в дверях, опасаясь подойти ближе. Хоть он и понимал, что эти трое — его друзья вот уже десять лет, и им он мог доверять на все сто. — И как ты это понял? — подал голос второй парень с банданой на голове, пока третий в это время выключил телевизор, служивший источником посторонних звуков. — А как ты понял, что тебе нравятся девушки? — ехидно спросил облокотившийся на дверной косяк Горелов, продолжая наблюдать за их реакцией. Парни переглянулись. — Мать знает? — Гоните? Нет, конечно, я же не самоубийца. В голове пролетела мысль о том, что каминг-аут он совершил зря, пусть и много читал об этом в интернете, стараясь найти подходящий способ признаться. Хотелось поделиться с кем-то, просто оповестить, чтобы знали, чтобы поддержали. Лёша видел, как в Европе люди выходят на парады, отстаивают право на любовь и не скрывают свои отношения. Для него было настоящим удивлением увидеть кадры с двумя целующимся мужчинами, вокруг которых стояла толпа людей, и все одобрительно что-то кричали на иностранном языке. Мама всегда говорила, что люди, испытывающие любовь к своему полу, психически не здоровы, ровно как и некрофилы с зоофилами. Самых плохих людей любимый дедушка всегда обзывал пидорасами, а бабушка лишь молча качала головой, когда слышала о «таких» людях. Лёшу растили в семье, где геи были сатанистами, а лесбиянки просто девушками, которым «не попадались хорошие члены», если, опять же, цитировать дедулю. Как только Лёша впервые засмотрелся на соседского парня, старше его буквально на два года, то сразу же полез в интернет, ведь всем его друзьям нравятся девушки. Значит, с ним что-то не так? Много форумов, люди, призывающие быть самим собой и не обращать внимания на чужое мнение, мольба от старшего поколения любить себя и быть с тем человеком, который действительно дорог. Тот парень, первая любовь, особо никогда и не общался с Лёшей, лишь иногда помогал его маме по дому или же просто доносил пакеты до квартиры. Улыбчивый Саша мог потрепать Лёшу по волосам, подержать за плечо или помочь занести велосипед, но на этом общение обрывалось. Зато Горелов, который прятался на балконе и наблюдал, как парень с оголенным торсом играет в футбол со своими одноклассниками, задерживал дыхание каждый раз, когда сосед проводил полотенцем по влажной груди, а затем медленно поднимал руку к шее, попутно смеясь и общаясь. Увы, когда Леша только перешел в девятый класс, Саша с родителями переехал чуть ли не на другой конец города, и после этого Лёша его больше не видел. Ночами он мечтал о встрече с ним, представляя Сашу совсем взрослым, сильным и таким мужественным, что сердце начинало биться быстрее. Подготовка к экзаменам и желание не подвести мать сделали свое дело, так что к январю забылся и Саша, и его голый торс, и все мечтания, а Лёша действительно подумал, что теперь сможет начать отношения с девушкой. Но нет — не тянуло. — Ну ладно, голубой и голубой, чего ты? — парень в бандане встал с дивана и потянулся, разминая затекшие конечности. — Ты переодеться хотел. Мы ведь идем гулять? Лёша осмотрел всех троих. Казалось, будто им действительно все равно и он все еще был их другом. Лёша кивнул, отходя от двери, и быстрым шагом направился к себе в комнату. Прогулка затянулась на несколько часов — время пролетело незаметно. Друзья вели себя как обычно: шутили, толкались, разговаривали. Все как всегда. Лёша успел позабыть о своем признании днем и просто наслаждался летним вечером, вдыхая запах свежескошенной травы, пока парни спорили о какой-то новой игре. Все вдруг стало таким неважным — пока тихий ветер аккуратно развевает кудри, доставшиеся от отца, и погода радует, никаких проблем не предвидится. Впереди еще все лето, и столько всего нужно сделать. Кажется, он зря боялся признаться, может, тогда стоит открыться маме? Она всё-таки родной человек: поймет, простит, полюбит заново. Точно не стоило признаваться старикам — все же и сердце у них уже слабое, и нервов, дай Бог, хватит только на остаток жизни. — Лёш! Ты куда ушел от нас? Иди сюда! Потерявшись в своих мыслях, Горелов и вправду ушел дальше друзей, которые остановились возле въезда в гаражный кооператив и задорно подзывали его рукой. Лёша улыбнулся и повернул обратно, шаркая совсем новыми кроссовками по асфальту, чувствуя прямо под подошвой камешки. Парни стояли на месте, не шевелясь и не собираясь никуда уходить, парень спокойно подошел к ним и посмотрел на гаражи — нет ни одного открытого, темноту разрезает лишь одинокий фонарь в самом конце. — И почему вы не идете дальше? — Да там, кажется, кто-то кричал. — ребята одновременно кивнули в темноту. — Давайте проверим, вдруг помощь нужна? Лёшка прислушался: только тихое щебетание птиц где-то во дворах, но ни шороха со стороны гаражей не слышно. — Вы уверены? — Брат, показаться троим сразу не могло! — парень в бандане подошел к кудрявому и легко толкнул его в плечо, призывая идти первым. — Давай, мы за тобой. Окинув друзей взглядом и увидев у всех троих в глазах одно — решимость, Лёша пожал плечами, делая первые шаги и слыша за спиной тихие переговоры. Тишина слишком сильно резала слух, но что может случиться? Четверо пятнадцатилетних парней точно уж смогут справиться с непредвиденной угрозой сообща. Дойдя до самого конца, Лёша осмотрел кусты и обернулся на парней, которые уже окружили его. — Вам все же показалось, пойдёмте обратно.— Горелов сделал пару шагов вперед, то же сделали и его друзья, значительно сузив пространство между ними. — Вы чего? Нормально все? — В том то и дело, Лёха, что мы нормальные, а у тебя реальные проблемы с головой, — будто по команде, парни шагнули еще ближе, а Лёша спиной упёрся в кусты-колючки. — Не понимаю… — Говори, сука, хотел нас изнасиловать, да? — самый молчаливый замахнулся кулаком, Лёша попытался увернуться, однако потерял равновесие и упал на асфальт. Край белой футболки мгновенно окрасился в серый, вбирая в себя поднявшуюся в воздух пыль; в ладони впились мелкие камушки. — Да вы чего? — Лёша задрожал. Все ведь было хорошо, что случилось? —Просто, таких как ты нужно истреблять, урод. И вот, Лёша уже почти ничего не видит, ему адски больно. Его пинают так отчаянно и сильно, будто действительно хотят убить. Из-за боли он уже не чувствует ни рёбер, ни рук, ни живота. Боль заполняет всё его тело. Парень слышит звук рвущихся об асфальт джинсов, совсем новый кроссовок слетает с ноги. Привкус железа во рту мешается с привкусом грязи, а в ушах стоит невыносимый гул. — …ша… — Лё…ша… Сильные и болезненные пинки сменяются на аккуратные и нежные прикосновения. Парень открывает глаза и моментально вскакивает. Никакого гаражного кооператива давно нет, нет тех предателей, а рядом только школьный медбрат Дмитрий Геннадьевич, который, в свете яркой лампы, выглядит как спаситель от всего дурного. — Звонок был, но ты не проснулся, мне нужно закрыть кабинет, — мужчина бережно приглаживает кудри. Он уже снял рабочий халат, сменив его на бежевое пальто, на плече висит темный рюкзак. Дима кивает на дверь и по-доброму улыбается. — Пойдем? От теплой улыбки хочется растаять, настроение сразу меняется в лучшую сторону, и парень слезает с кушетки, сонно оглядывая кабинет. Предательство, месяц в больнице, переезд и новая школа — все давно в прошлом. Сейчас стены Лицея уже как родные, а человек напротив не выглядит как тот, кто сможет сделать ему больно. Может, стоит довериться?