Цветы на могиле наших чувств

Я помогал украшать зал с самого утра, ведь директриса не захотела подготовить фойе и актовый зал заранее. Все утро ходил злой — обещал Лёше, что приеду и сопровожу его от подъезда до школы, а по итогу все обернулось вот так. Хотел даже сбежать, только вот трудовик, которого также нагрузили, крутился рядом со мной и что-то бурчал себе под нос, ещё и пара учителей мельтешила вокруг и постоянно просила помощи. Помню, готов был всех поубивать, только бы меня пустили к Лёше. — Где фотограф? Дима! Где девочка с камерой? — Женщина в платье в цветочек подбежала к медбрату, судорожно оглядываясь по сторонам.— Нам срочно нужен фотограф! Они же сейчас будут заходить! — Лилия Альбертовна, давайте без суеты, — телефон с перепиской пришлось выключить и убрать карман, чтобы женщина не дай Бог не увидела лишнего. — Посмотрите, вдруг она внизу стоит и ждёт их прямо возле входа. Учительница литературы вздохнула и быстрым шагом, покачивая бёдрами и стуча каблуками удалилась. Весь тот хаос, что царит в школе, напрягал, и Дима уже успел выпить пару таблеток валерьянки, чтобы унять дрожь в руках. Убедившись, что учителя разошлись по разным сторонам и тихо переговариваются, Дима достал смартфон и нажал на кнопку питания, сразу же замечая два новых сообщения от Лёши, который все утро писал ему, сообщая о каждом действии. «Мы возле входа!!!» «Дима, я прошу, давай сбежим, мне очень страшно» Сообщения заставили улыбнуться. Еще пару часов назад Горелов кричал в голосовых сообщениях, как же он рад, что наконец-то выпускается. Экзамены позади, позади и все переживания, а дальше только студенческие годы, которые в народе почему-то принято считать самыми лучшими и весёлыми. Дима волновался не меньше, и повод был: о нем теперь знал Лёшин отчим, который вместе с Артуром будет присутствовать сегодня на вручении аттестата. Медбрат был уверен, что встречи не избежать, поэтому оставалось лишь думать о том, как же начать диалог. «Я так долго украшал этот чёртов зал, а ты даже посмотреть не хочешь?» «Я очень хочу, но я же не смогу тебя поцеловать: (» «После выдачи аттестатов пойдем ко мне в кабинет и поцелуемся.» На самом деле в кабинет они смогут пойти только после того, как Лёшка выступит во всех подготовленных номерах вместе с одноклассниками, а потом уже и получит аттестат. Дима в целом не видел смысла во всей этой праздничной части, если выпускники успеют устать еще на прогулке после выдачи аттестатов, а насколько знал медбрат, программа развлечений была расписана чуть ли не до утра. Сначала, сразу после школы, прогулка и фотоссесия, затем ресторан и потом загородный дом с шашлыками и сауной. Лёша отказался продолжать празднование, если Димы не будет рядом, так что мужчине предстояло пройтись по всем местечкам вместе с выпускниками, дабы Лёша развлекся на славу, ведь выпускной бывает только один раз в жизни, а Горелов наверняка сейчас не понимает, что потом может пожалеть о пропуске совместного времяпровождения с одноклассниками. «Отец такой смешной с камерой в руках, ахахаха, я не могу» Дима видел этого мужчину на фотографиях в доме Лёши. Крупный, темноволосый и бородатый. Даже на фотографии для семейного альбома не улыбался, а стоял как скала и приобнимал за плечи любимую женщину. Даже сейчас трудно было представить, что данный персонаж мог специально взять с собой фотокамеры, чтобы запечатлеть неродного сына и его выпускной. Если сравнивать их схожесть с Артуром, то, конечно, рассмотреть общие черты было возможно. Тот же хмурый взгляд, густые черные волосы, но больше ничего. Лёша рассказывал, что его мама познакомилась с Евгением совершенно случайно. Подробности не рассказывал, но вроде бы это случилось, когда женщина подыскивала хорошего психотерапевта для сына. «Артур надел рубашку?» «Нет, мы не смогли его заставить. Стоит теперь как додик и жарится в толстовке)))» «Жаль, хотел снова увидеть его в чем-то похожем на официальное.» «А то, что я в костюме, тебя не волнует?» Дима поморщился и распрямил шею, стараясь размять ее одной рукой, а второй прикладывая телефон к груди. Пока ждал, чтобы боль и спазм прошли, уловил на себе несколько взглядов учителей и некоторых родителей. Зал наполовину состоял из бабушек и дедушек, которым, наверное, было тяжело дожидаться начала и заходить в толпе вместе с выпускниками. Только сейчас Дима понял, что все время стоял и с улыбкой пялился в экран. Хотелось сразу же убрать смартфон, чтобы не казаться человеком, который не может оторваться от сетей и интернета, но новая волна вибрации прошлась по ладони, да и Лёшу без ответа мужчина просто не мог оставить. «Молчишь, да? Это потому, что тебе не нравится мой пиджак?» Парень отказался от брюк и предпочёл даже в свой последний школьный день надеть черные джинсы, в которых он щеголял целый год. Даже и не сосчитать, сколько раз Диме хотелось просто взять и надеть на старшеклассника что-то светлое, но, как ни крути, именно в этих обшарпанных и затертых джинсах Лёша вбежал к нему в кабинет тогда, в сентябре. «Я уверен, что ты будешь самым красивым сегодня, это даже не обсуждается.» «А ты в чем сегодня, красавец?)))» Захотелось и посмеяться, и скрыться от всеобщего обозрения, послушать Лёшу и сбежать. Дима надел стандартную белую рубашку и темные брюки, хотя точно был уверен, что наденет бордовый костюм, однако сегодня утром медбрат умудрился запятнать дорогие вещи в кофе. Нужно было видеть, как Лёша смелся в голосовых, когда услышал ругань старшего и как потом долго не мог успокоиться, стараясь произнести фразу «все что ни делается — всё к лучшему». Произнести все-таки получилось, но обрывками, которые Соловьёв все равно расценил в качестве утешений. Дима начал гладить темно-синие брюки, осматривая уже поглаженный пиджак, который по итогу, когда приехал в школу, всё равно оставил в кабинете на стуле и так и не надел его снова. «Ты знаешь. Когда уже заходить будете?» «Ксюша говорит, что через минуту» Ксюшей подросток звал Ксению Александровну — их классную руководительницу. После того, как она тогда забежала в медицинский кабинет в поисках Горелова, она больше никогда не появлялась там, а Дима только слышал ее теплый голос из учительской. Сам Лёша отзывался о ней очень хорошо и даже говорил, что она лучшая женщина в его жизни после мамы, а такая оценка стоила очень дорого. Женщина молча мирилась со всеми проступками кудрявого и никогда не вызывала в школу отца, стараясь не беспокоить и не вырывать мужчину с дополнительных заработков. «Тогда увидимся через 5 минут в актовом зале.» Дима подумал, что будет довольно забавно написать именно так, а подумав, добавил: «Как я тебя узнаю?» Ответ пришел быстро, будто бы Лёша и вовсе не раздумывал о его отправке. «Мои влюбленные глаза будет светиться очень ярко, так что точно не выпустишь из виду» «Понял.» Было уже неважно, получилось ли заключительное сообщение сухим, или же недостаточно эмоциональным, ведь в настоящее время Дима приложил руку к лицу, стараясь спрятать от всех румянец на щеках, который мог вызвать только один выпускник Лицея имени Гайдара. *** Все мероприятие Дима не спускал взгляда с Горелова. Харизматичного Лёшу запихнули почти во все сценки, так еще и обязательный вальс с Соней. Только после школьной дискотеки в декабре мужчина заметил, что ее блонд пропал и уже на дискотеке она была темненькой. С Лёшей они смотрелись более чем гармонично: парень в темном пиджаке и она, красавица с ярким макияжем и таким же ярким и пышным платьем, уходящим в пол. Волосы аккуратно собраны в пучок и заколоты серебряной заколкой, передние пряди закручены, которые девушка иногда поправляет изящными пальцами. Пока выпускники танцевали свой последний танец, Дима заметил, что тогда, на осмотре в самом начале учебного года они выглядели совсем детьми, а сейчас такие счастливые и, кажется, взрослые. Вырос за этот учебный год не только его Горелов, но и весь класс, а это просто не могло не вгонять в мысли о будущем всех этих персон. Аттестаты выдали и все потихоньку начали выходить в коридор, чтобы сфотографироваться возле большого плаката «Выпуск 2017», а Лёша подбежал к Диме, радостно прыгая от перевозбуждения. — Я классно танцевал? Да? Мальчик ухватился за руки старшего, крепко сжимая чужие ладони в своих. Глаза светятся то ли от счастья, то ли от переполнявших его эмоций. — Конечно… — Я там обещал кое-кому встречу с тобой, так что пойдем! Парень потащил медбрата за собой, не дав тому времени даже осмыслить сказанную фразу. Только крепче сжимая Димину ладонь, Лёша быстро вывел их из актового зала и протащил сквозь толпу. Лёшин отчим прислонился спиной к стене и осматривал аттестат, с интересом прощупывая материал корочки. Артур, стоящий рядом с ним, первый заприметил пару и аккуратно толкнул отца в плечо, заставляя поднять голову. Взгляд такой же суровый, как и на фотографии, нацеленный прямо на Диму, у которого внезапно прошла дрожь по всему телу. Медбрат, конечно же, заметил мужчину в зале, и хотя взгляда со стороны не хватило, Дима не рассчитывал знакомиться с ним сегодня же. — Вот! — Лёшка откинул кудри с лица и радостно оглядел сначала отчима, а затем партнера. — Это мой Дима. — Школьный медбрат, значит…— серьезный бас вызывает только новую волну мурашек, Дима замечает, что в рубашке становится жарковато. Он кивнул, уже рассуждая о всевозможных отрицательных исходах данного знакомства, но мужчина, неожиданно для Соловьёва, протягивает ему руку. — Евгений. Будем знакомы, Дима. Сразу же вспомнилась первая встреча с Артуром, и как тот зло оглядывал его в то утро. Все-таки строгий взгляд наверняка передавался по наследству в этой семье, но Дима мысленно радовался, что он никак не мог передаться и его Лёше, ведь тогда, казалось, это мог бы быть совсем другой человек. Медбрат протянул руку в ответ, заключая крепкое рукопожатие. *** Этаж как-то резко опустел, все двинулись фотографироваться на улицу, прямо у лестницы Лицея. Стоило только дойти до зоны, до которой не достает ни одна камера в школьном коридоре, а именно в закуток, где находился медицинский кабинет, и Лёша налетел на старшего, подзывая его ближе к себе и заставляя нагнуться для поцелуя. Этого момента оба ждали целый день и неудивительно, что медбрат, будто совсем потерявший рассудок, не аккуратно отстранился, а поддержал инициативу выпускника и прижал его к стене, углубляя поцелуй. Хотелось как можно дольше удерживать Лёшу в здании Лицея, ведь после он больше не сможет видеть его в этих уже родных коридорах. — Ты вроде хотел вещи взять, — прошептал Лёшка, отстранившись, будто бы их мог кто-то услышать в этом пустом здании. — И бросить тебя? — Дима одной рукой завел челку назад и непонимающе глянул на партнера сверху вниз. — Ну, уж нет. Очередной поцелуй, наполненный и любовью, и нежностью, и какой-то грустью. Конечно, Горелов с легкостью может приходить и навещать учителей и самого Диму на работе, но это все казалось не тем, чем нужно. Диме так сильно хотелось прийти в Лицей раньше, дольше побыть с Лёшей-школьником, чей смех и разговоры слышны на перемене из школьных коридоров, который приносит дешевые шоколадные батончики из автомата. Так хотелось продлить этот момент, хоть Дима и понимал, что ничего не получится — он все равно уйдет. — Какой бросить? — Горелов посмеялся прямо в губы медбрата, удерживая его лицо в своих ладонях. — Расстаться на некоторое время не значит бросить, Дмитрий Геннадьевич, — зеленые глаза забегали по серьезному, немного печальному лицу медбрата. — Нам обязательно придется расставаться на неопределенный срок, но будь уверен — мы все равно воссоединимся и будем рядом, понял? — Лёшенька…— тяжелая голова упала прямо на юношеское плечо. — Не говори про расставания. И так тошно. — Иди за вещами! — парень засмеялся громче и легко оттолкнул от себя партнера, хитро улыбаясь. — Встречаемся через две минуты, прямо здесь. Дима кивнул, спиной отходя прямо к кабинету и продолжая улыбаться. Открыл дверь и собирался уже поманить Горелова за собой, ведь все равно одноклассники в порыве веселья вряд ли заметят пропажу Лёши, только вот почувствовал явное присутствие кого-то и резко обернулся, оглядывая кабинет. Елизавета сидела на своем месте, нервно перебирая платочек в руках, смотрела точно на мягкую ткань белого халата, лежащую на столе. — Елизавета Никитична… — выпалил Соловьёв и как-то инстинктивно закрыл за собой дверь, оставляя Лёшу одного в закутке. — Вы чего здесь? Женщина медленно повернула голову на помощника и печально улыбнулась, шмыгнула носом, и отвела взгляд обратно на халат. — Попрощаться с тобой решила, вот последний день же… Дима быстрыми шагами преодолел расстояние от двери до столов и присел на корточки возле ног врача. Никогда он не видел Елизавету настолько подавленной, в памяти она ярким пятном засела веселой и болтливой. — Я же тут двадцать лет отработала, — начала женщина, моментами поджимая губы. — Тут же ну все мое, Дим, ну вот все от меня, — она всхлипнула, да до того жалостливо, что на сердце у Димы будто бы только что появился новый рубец. — Столько ребятишек выпустила, некоторых до сих пор узнаю, понимаешь? — Ну так не уходите, Елизавета Никитична! — Диме все казалось настолько очевидным, что проще просто быть не могло. — Давайте еще двадцать лет вместе со мной проработаете! Вместе мы еще столько детей выпустим! — Дима, я же попрощаться, а не чтобы ты меня уговаривал остаться, — Елизавета тяжело вздохнула, наполняя воздух еще более угнетающей атмосферой. — Сложно мне уже ездить сюда, я ведь и перевожусь в школу поближе, куда даже пешком дойти могу. А ты, вон, молодой и шустрый. Женщина махнула рукой и тут же прикрыла нижнюю часть лица, сдерживая порыв эмоций и слезы. Дима встал и неожиданно накрыл врача объятиями, крепко сжимая женские плечи и чувствуя дрожь. — Ну, Елизавета Никитична… Ну, праздник ведь сегодня. — Ты, главное, Дим, отчеты вовремя сдавай, ага? — голос дрожит, так же как и все тело, но Елизавета продолжает, прикрывая рот платочком. — И счастье свое не проворонь, а то сейчас со мной, старухой, просидишь, а он ведь ждет. Дима застыл, даже задержал дыхание и медленно выпрямился. Теперь уже дрожь перешла на него, и он в непонятках забегал взглядом по лицу врача, стараясь найти ответ на немой вопрос. — Вы о чем? — Ты дуру из меня не делай, — женщина наконец-то улыбнулась, будто насмехаясь над помощником. — Ты думал, я не видела все его освобождения? Обертки от шоколадок? — Это не то, что вы думаете… — Что ты на время постоянно смотришь и меня подгоняешь? Дим, ну я же не первый год на свете живу, ну. Елизавета не выглядит осуждающей, скорее наоборот, словно своими словами пытается сказать, что все в порядке и ему не нужно и дальше отрицать. Соловьёв и не особо видит смысл продолжать спор, ведь стоит Елизавете выйти из кабинета, и она увидит то самое счастье, о котором сама же и говорила. Мгновенно всплыло осознание, что переговоры в тихом закутке она тоже наверняка слышала, отчего становится неуютно и неловко. — Давай, иди обниму и беги, а я еще с кабинетом попрощаюсь. И я пошел. Она обняла меня как-то даже по-матерински, прошлась рукой по спине и постаралась погладить по голове, только роста не хватило. Люди вокруг меня начинали принимать мою любовь, когда я все не мог встретиться с родной матерью и обсудить и Лёшу, и тот конфликт, что произошел, казалось бы, совсем недавно, но нет, это было полгода назад. Время беспощадно бежало, даже неслось. Вот, я с Лёшей покинул Лицей с точным осознанием того, что замечательный школьный год прошел. Осознал то, что я уже совсем другой, что парень рядом со мной уже не глупый мальчик, а почти студент, взрослый парень, коим был я недавно. В этом Лицее мы встретились, в нём же проводили время вместе, влюбились в конце концов и создали общую тайну. Тот октябрь, тот школьный год я не смогу забыть никогда.