Несчастный рамён был давно позабыт. Юнги всё целовал и целовал Тэхёна неистово сжав ладонями его плечи. Он не желал отпускать его ни на минуту, ни на мгновение… Когда в последний раз он так целовал хоть кого-то? Горячо терзая губы и прижимаясь всем телом? Сжигая к чертям свои лёгкие нехваткой кислорода… Тэхён подрагивал мелкой дрожью и Мин чувствовал это каждой клеточкой своего тела. Такая реакция парня кружила голову, так что хотелось ещё сильнее, ещё ближе… вжать в себя, утопиться с головой.
Когда ему всё же пришлось на мгновение разомкнуть поцелуй, чтобы хоть немного вдохнуть воздуха, Тэхён словно в беспамятстве потянулся снова, всем весом навалился на бёдра и Юнги очень близко увидел его глаза. Карие омуты с поблескивающими в их глубине звёздами. Целая вселенная разверзлась перед ним, ожила летящими кометами, метеоритами, чёрными дырами зрачков…
И снова обрушились поцелуи, потому что Тэхён не желал ждать, его подрагивающее от нетерпения разгоряченное тело желало всё и сразу, и прямо сейчас…
— Знаешь, я на самом деле верю, — прошептал Юнги, глядя в его горящие страстью глаза, — Верю, что ты не вернешься к Намджуну, верю и в то, что ты серьезен сейчас…
— Тогда во что ты не веришь? — с трудом ворочая языком спросил Тэхён, его пытливые глаза сверлили Юнги, высматривая какой-то подвох. Мин нервно перевел дыхание.
— В себя.
Получилось лаконично, зато точно. Тэхён сдвинул густые щеточки бровей, явно стараясь осмыслить услышанное.
— Но…- как-то раздумчиво пробормотал он. Юнги только вздохнул, притянул парня за шею, медленно и очень осторожно поцеловал в уголок губ. Щеку. Подбородок. Тоненькую морщинку, пролегшую между нахмуренных бровей. Не важно. Тэхён поймёт потом. Или не поймёт, потому что это уже не будет иметь значения. Не важно… Вся эта мешанина чувств, гремучая смесь, что таится сейчас в его воспаленном разуме, зачем обрушивать её на мальчишку? Все эти страхи, сомнения, вдруг воскресшие в сердце, детские глупые надежды на… на… непонятно на что. Быть может на ту самую идеальную любовь, о которой он когда-то мечтал? Наивные мысли, которые зачем-то сейчас вылезли на поверхность, словно ему снова всего пятнадцать. Сколько раз он засыпал лелея в своих фантазиях такого вот идеального гостя, пришедшего со звёзд или из иной реальности. Гостя, выбравшего из всех миллиардов людей на земле, только его. Обычного, ничем не примечательного подростка со странным влечением. Нездоровым влечением… запретным. Он сам так считал. Считал ненормальным каждую ночь грезить прекрасным мужчиной, который однажды придет и полюбит его. И уж конечно, он никогда ни с кем не делился мыслями о таком. Даже с мамой. Потому что весь мир каждый день твердил ему о том, что это неправильно… Хотя наверняка мама о чем-то догадывалась… На то она и мама. А вот школьные друзья считали его нормальным, не зная о его тайных фантазиях. Нормальным… Что значит эта нормальность? Кто-нибудь и когда-нибудь понимал?
И вот всё это скопище мыслей и противоречий сейчас захлестнуло его с новой силой, обрушилось на плечи, грозя полностью раздавить. И главное этот запах, будь он неладен! Отчётливый аромат тех самых голубых цветочков… Ненавистный и самый любимый…
Юнги подался вперёд совсем прижавшись носом к горячей шее парнишки. Жадно вдыхая и давясь этим запахом. Почему? Почему, чёрт подери?! Только потому что он тоже из Тэгу? Врёт он всё… такой как он мог придти лишь со звёзд. С далёкой планеты, о которой на Земле и слыхом не слыхивали…
— Осторожнее, — прошептал Тэхён и попытался обхватить за талию, — Ты упадёшь.
Юнги не услышал, он легонько прикоснулся к бьющейся на шее жилке губами и совсем потерял связь с реальностью. Поцелуй. И ещё один. И ещё… Этого было слишком мало и обхватив парня за плечи он притянул его ближе, впился остервенелым укусом в шелковую кожу. Тэхён ахнул совсем близко, по волосам прошла рябь от его выдоха. Юнги скользнул языком по месту укуса. Стыдно. Совсем слегка, правда, но всё же…
Тэхён чуть подался назад, неловко вцепившись в края футболки, чтобы не упасть. Ноги затекли, а Юнги совсем повис на нём. Мешать, конечно, старшему не хотелось, слишком сладко терзал он шею. Так сладко, что руки и ноги слабли, а дыхание перехватывало. И может быть он бы смог просидеть в неудобной позе целую вечность, чтобы только Юнги продолжал, но… Видимо всё эти кресла собирают в Китае, не иначе… хлипкие, ненадежные и увёртливые в самый неподходящий момент… Тэхён успел услышать только какой-то тихий скрежет, потом щелчок и уже в следующее мгновение полетел на пол… Нет, конечно, он попытался ухватиться за что-нибудь, но так-как этим «что-нибудь» оказался Юнги, вниз они сгрохотали уже вместе…
— Больно? — тут же переполошился старший, когда Тэхён саданулся головой о ковёр.
— Ну, так…- поморщился парнишка, — Слегка.
Юнги принялся торопливо ощупывать его макушку, вид у него при этом был настолько взволнованным и комичным, что Тэхён невольно улыбнулся.
— Чего лыбишься? — с подозрением уставился на него старший, — Последнего ума лишился?
— Радуюсь, что ты упал на мягкое, — усмехнулся Тэхён. Юнги сначала удивлённо захлопал глазами, потом вдруг фыркнул и уткнулся Тэхёну в плечо, задрожал от смеха. Ким осторожно провёл пальцами по мягким волосам, слушая его приглушенный смех, зарылся вглубь, притиснул ближе.
— А ведь я хотел заняться с тобой любовью, — с придыханием пожаловался Мин, — Но ты же… Ты же… всё превращаешь в балаган, — он приподнялся и уставился своими искрящимися от смеха щелочками глаз. Необычайно милый, раскрасневшийся и взъерошенный. Тэхён пригладил пушистые пряди и серьезно прошептал:
— Так займись со мной любовью. Займись. Ты же знаешь — мы оба этого хотим, — он увидел, как Юнги всё-таки смутился, как полыхнули его щеки, но уже в следующее мгновение всё это вылетело из головы, потому что старший снова его поцеловал. Сначала медленно и осторожно, а потом все более настойчиво. Тонкие пальцы легли на виски невесомо и нежно, гулкое сердечко застучало у самых рёбер вторя его собственному сердцебиению. Тэхён обнял старшего, прижал к себе, скомкал домашнюю футболку сжав в кулаке… ответил на поцелуй не менее горячо.
— Только… мы не будем делать это прямо здесь, — обжёг губы приглушенный шепот старшего, — Давай уйдем в спальню? Я хочу, чтобы наш первый раз был на мягкой постели и на белых простынях.
— Да ты романтик, — откликнулся Тэхён. Его самого всё устраивало, хоть жесткий ковёр слегка и колол плечи, но это ведь так, мелочи жизни… Нежно скользнув ладонью под лёгкую ткань футболки, он погладил Мина по животу. И тут же почувствовал как напряжённое тело старшего отозвалось на прикосновение еле заметной дрожью. Юнги опустил ресницы.
— Не романтик, — тихонько опроверг он, — Просто люблю комфорт, — но всё же поддался тэхёновым ласкам, опустился вниз, вновь припал к загорелому шелку шеи, принялся выцеловывать и вылизывать. И когда Ким совсем растаял от его прикосновений, вдруг неожиданно обжёг словами ухо, — Романтик взял бы тебя прямо здесь, на полу…
Но он всё-таки был романтиком, потому что уже через мгновение полностью забыл о своём намерении отправиться в спальню. Диванные подушки и мягкий плед с единорогами как-то незаметно перекочевали на пол. Тэхён с облегчением избавился от длинной футболки, слишком плотной и жаркой для такой маленькой комнаты. Юнги тоже позволил раздеть себя, в мигающих разноцветных всполохах, бегущих по стенам, он показался Тэхёну ещё более худым и бледным, чем в прошлый раз. Тонкая кожа обтягивала несоразмерно широкую грудную клетку и выступающие под ней рёбра. Тэхён провёл ладонью по твёрдому плечу. Так странно… Человек, который кажется одновременно таким сильным и таким хрупким… это ли не ирония? Но при всей своей противоречивости Юнги был цельным, идеальным… С тонкой талией и широкими плечами, округлыми щечками и изящными запястьями. Белой кожей и острыми лезвиями глаз.
— Мне всё же нужно отлучиться в ванную, — заволновался Тэхён, когда старший полноправно оттянул резинку белья, — Подготовиться и…
— Никуда тебе не нужно, — удержал его Юнги, — Я в состоянии сам позаботиться о своём любовнике.
Он нежно поцеловал Тэхёна и скользнул ладонью по загорелому бедру.
Пробормотал смущенно:
— Вот только… Если честно, я так давно ни с кем не был, что в доме абсолютно нет ничего, что могло бы нам сейчас пригодиться.
— Ничего, я могу и так, — обнял его Тэхён, в его карих зрачках заплясали отчаянные огоньки, — Не важно как, я просто хочу как можно скорее тебя почувствовать.
— Нет, — аккуратно выпутался из его крепких объятий Юнги, — Так нельзя. Хочешь загнуться? А завтра ведь тебе ещё на работу чесать…- он поднялся и прошел к столу, загремел ящиками.
Тэхён с интересом разглядывал его белеющую в полумраке спину и думал о том, что ещё никто и никогда из его парней не беспокоился о таком. Обычно все куда-то торопились, спешили, впопыхах совершенно не беспокоясь о том, что может понравиться или не понравиться самому Тэхёну. Больно ли ему, страшно или неудобно…
— Пожалуй, тут всё же есть то, что может нам подойти, — обернулся Юнги. Тэхён вздрогнул от неожиданности, а потом перевёл вопросительный взгляд на зажатую в руке старшего баночку.
— Что это?
— Бальзам для губ, — смущенно отозвался Юнги, — Не бог весть что, но…
— Иди ко мне, — протянул к нему руки Тэхён, — Всё что угодно подойдет.
Тэхён был горячим, нет, даже жгучим. Он окутал Юнги собой словно одеялом, оплёл руками и ногами, прижался так, словно боялся что мир, в котором он находиться, буквально с минуты на минуту рассыпется в пыль.
— Всё хорошо, — с трудом ворочая языком успокоил его Юнги, — Я здесь.
Он старался двигаться медленно и размеренно, изо всех сил сдерживая себя, но весь этот жар, этот одуряющий запах близости, сводил с ума, туманил разум так, что Юнги уже почти забыл кто он сам… В этом мире приглушенных гортанных стонов, ударяющихся друг о друга тел и неистовых объятий, существовали только они. Неразрывно связанные, сплетённые в одно целое.
Изнемогая от жара и почти задыхаясь, Юнги ткнулся влажной чёлкой Тэхёну в грудь и впервые застонал сам. Душа уже не могла вынести эту сладостную, изматывающую пытку. Воскреснуть или умереть… Или умерев воскреснуть?
— Сильнее! — загнанно потребовал Тэхён.
Маленький мучитель! Сколько ещё он будет измываться над его обессилевшими телом и душой? Над его измученным разумом… Перед глазами на миг вспыхнуло видение: ярко-голубое поле цветов, бескрайнее, уходящее за горизонт…
Больно! Больно и сладостно. Тело пронзило судорогой экстаза, слишком неожиданной и сильной, так что на несколько мгновений потемнело в глазах. Померкли звуки, исчез и расплылся мир крохотной комнатки и когда он испугался, что так и останется в тишине и безмолвии, вдруг прорвался отчаянно прекрасный крик. Глубокий, протяжный, наполняющий душу каким-то необъяснимым торжеством… Тэхён!
Этот удивительный мальчик. Загадочный и непостижимый, но теперь такой родной. Близкий…
Юнги тяжело дыша опустился на распластавшегося парня. Голова ещё кружилась. Кружилось перед глазами и голубое поле. Он жадно втягивал запах цветов. Пока над покачивающимися головками не взметнулось знакомое пламя. Горький запах гари ударил в ноздри и он поспешно распахнул глаза.
— Что такое? — еле слышно пролепетал Тэхён, его взволнованное сердечко затрепыхалось прямо у щеки и Юнги улыбнулся. Осторожно погладил влажное от пота плечо, прошептал ласково:
— Не волнуйся, всего лишь старый кошмар. Я буквально на секунду отключился.
Тэхён удовлетворился ответом, задышал спокойнее. И Юнги вдруг захотелось, чтобы так было всегда. Тепло и спокойно. Словно всё нужное для жизни прямо здесь, рядом с ним. Но поймав себя на этой мысли, он тут же испугался. Ведь нет ничего страшнее поместить всю свою любовь и привязанность в одного человека…
***
Рамён пришлось выбросить. К тому времени как они выползли на кухню, он уже превратился в мерзкую расплывшуюся кашу. Юнги наскоро соорудил ужин из магазинного риса, кимчи и сушеных анчоусов. Тэхён стрескал это всё даже и глазом не моргнув, ещё и спасибо сказал. И конечно же снова взялся за мытьё посуды.
Намджун так и не пришёл. И не позвонил…
Юнги окончательно расслабился, когда они снова легли, на этот раз уже в тёплую и уютную постель. Тэхён даже не вспомнил про свой диван, просто сразу забрался под бок, притиснулся тощими телесами и задышал тихонько. Словно всегда спал только здесь, под правым боком старшего.
— Смотри, не проворонь, завтра тебе на работу, — напомнил Юнги, — Я пообещал твоему боссу, что ты придешь.
Тэхён напряженно засопел где-то у локтя.
— Конечно, если не хочешь, можешь не ходить, — усмехнулся старший.
— Нет, я пойду! — испуганно вскинулся Ким.
Юнги полюбовался взволнованными звёздочками в его глазах и потянулся за телефоном.
— На, вот, поставь будильник, а то проспишь.
Тэхён осторожно принял из его рук смартфон, взял в ладони так словно ему передали какую-то хрупкую реликвию, уставился в экран. Замер. Юнги добрую минуту созерцал это красноухое и отчаянное потеющее изваяние, потом вздохнул и тронул парня за пальцы. Тэхён вздрогнул.
— Ты чего? — Юнги успокаивающе погладил его по руке, — Только не говори, что не знаешь как ставить простой будильник.
У Тэхёна вспыхнули ещё и щеки.
— Я видел как хён ставил будильник на своём телефоне, — хрипловато поделился он, — Но там только нужно прикоснуться к цифрам на экране и сразу появляется нужное табло, а здесь…
— А здесь нужно зайти в настройки, — вздохнул Юнги, — Дай сюда! Намекаешь, что у меня слишком старая модель?
Тэхён испуганно помотал головой. Юнги усмехнулся. Откуда только взялся этот деревенщина? С луны упал?
— У тебя что, никогда не было своего телефона? — спросил он, выставляя для мальчишки нужное время.
— Был, — подал голос этот недотёпа, — Бабуля отдавала мне свой. Только там всё совсем по другому, кнопочки и маленький экран. Я ходил с ним в школу, когда учился в младших классах.
Юнги только вздохнул. Ну, что с ним будешь делать? Всё у него вечно не как у людей…
«Надо будет купить ему телефон…»
— Я даже играл на нем во всякие игры, — шепотом поделился Тэхён, сияющие звёздочки в его глазах вспыхнули теплом, — Бабуля мне показывала как их скачивать. И иногда по вечерам мы играли с ней вместе…
Юнги устроился поудобнее, притушил ночник до самого минимума. Почему-то слушать как Тэхён рассказывает было очень приятно, успокаивающе. Поэтому когда юноша замолк, он мягко притянул его к себе, обхватил за белесую лохматую голову и попросил:
— Расскажи ещё что-нибудь про свою бабушку.
И Тэхён доверчиво зашептал в ухо. Он рассказывал что-то о семейных праздниках, о сборе урожая, о вечерних посиделках и его тихий, но глубокий голос приятно окутывал со всех сторон. Вскоре Юнги совсем расслабился, обмяк и лишь ещё по инерции медленно перебирал пушистые пряди. Но вскоре он перестал делать и это…
Провалился в мягкие объятия сна и не услышал как Тэхён закончил свой рассказ:
— А когда мне исполнилось одиннадцать — она умерла…
***
Он чуть не проспал. Слишком уж тихо запиликал будильник. Словно совсем рядом запищал крохотный птенец. Он распахнул глаза и сразу понял что находится в спальне старшего. Солнечные полосы воровато пробирались по потолку. Видимо Юнги плохо задернул шторы. Тэхён потёр кулаками глаза и тут же услышал недовольное бурчание. А вот и он — старший, окопался слева в целом ворохе мягких постельных принадлежностей. Тут тебе и одеяло, скомканное так, что невозможно разобрать где углы, и обе подушки — своя и тэхёнова…
— Жадина, — тихонько фыркнул Ким. Но сердиться на этого нахохленного спящего хомячка было невозможно. Он лишь поцеловал сморщенную недовольную мордашку и принялся выпутываться из своего, чудом доставшегося, кусочка одеяла.
Приняв душ и позавтракав остатками риса, он снова заглянул в спальню, но старший всё ещё спал. Смешно приоткрыв рот и неловко запрокинув голову на подушках. Крылышки бровей наконец разгладились и приподнялись краешками вверх, делая Юнги совсем похожим на ребёнка. Полюбовавшись, Тэхён решил его не будить.
Выложив получку прямо на кухонный стол и прижав деньги тяжёлой салфетницей, он поискал глазами блокнот или любой клочок бумаги. Заметил упаковку бумажных стикеров и оторвав один, торопливо нацарапал на нем: «Это наш бюджет. Спокойно трать». Подумав и повздыхав от смущения всё же добавил в конце: «…любимый», — и успокоившись на этом, прилепил послание прямо на салфетницу. Дальше дело было за малым, натянуть комбинезон, проверить в кармане десять тысяч вон, которые он оставил себе на проезд и с чувством выполненного долга покинуть квартиру.
***
Проснулся он поздно. Место Тэхёна оказалось пустым, видимо парнишка уже ушёл на работу. На свободной стороне кровати мигал только оставленный смартфон.
«Кто-то звонил?»
Юнги потянулся, ухватил гаджет. На экране вспыхнуло входящее сообщение с номера Намджуна. Что ж, к этому стоило быть готовым. Юнги медленно выбрался из постели. Пошлёпал босыми ногами прямо на кухню. Нужно было убедиться поел ли этот доходяга перед тем как уйти.
На столе красовалось странное сооружение отдаленно похожее на какого-то диковинного ощерившегося зверька. При ближайшем рассмотрении распахнутая пасть оказалась знакомой салфетницей. Потом он заметил и пухлую стопку денег, торчащую снизу. Подивился, а потом увидел записку. Прочитал короткую надпись и почувствовал как отчаянно задергалось в груди сердце. Дрожь, кажется, отдалась в самых кончиках пальцев, но в следующий миг он понял, что вибрирует зажатый в руке смартфон.
Он медленно поднес телефон к уху, но перед тем как ответить, всё же ещё раз пробежал глазами записку, остановился на последнем слове и ощутил как оно прозвучало в голове ласковым шепотом:
«Любимый…»
И вот тогда он нажал на зеленый кругляшок на экране и наконец принял звонок.
— Да?
На том конце выдержали паузу, а потом послышался спокойный голос Намджуна:
— Нам нужно поговорить.
Ни приветствия, ни вежливых слов.
— Что ж, — тоже как можно спокойнее отозвался Юнги, — Если нужно — поговорим.
— Тогда через час, в центре Мёндона. Надеюсь ты ещё помнишь забегаловку на углу улицы, там где готовят свиные котлеты и подают сырный рамён.
— Помню.
— Тогда там. И не опаздывай.
И не дав старшему хоть что-нибудь возразить, Намджун просто отключился.
Юнги медленно убрал телефон от уха и положил на стол.
«Вот и всё, конец дружбе…»
Но взгляд сам собой наткнулся на крохотную записку. Он осторожно открепил бумажку, погладил пальцем шероховатый край и, чтобы успокоиться, прочитал ещё раз заветное слово.
И на душе сразу стало легче.
