***
В их дружбе снова наступило безмятежное затишье. Разговоров о ссоре больше не было и весна прошла мирно. Тем более что было слишком много дел перед переходом в следующий класс. Потом началась подготовка к летним фестивалям, а после каникулы… Мир словно сполна награждал Тэхёна яркими солнечными деньками. И даже когда набегали тучи или дома что-то не ладилось, он вспоминал пыльный музыкальный кабинет, его обитателя Мина и на душе становилось тепло. Жаль только что с той случайной встречи он больше так его и не видел. Ни в школьных коридорах, ни в самом музыкальном классе, куда всё-таки тайком иногда заглядывал. Незаметно болтаясь за старшеклассниками на переменах, всё-таки выяснил, что Мина куда-то увезла мать. Отпросила у преподавателей на полгода и увезла. То ли в долгий отпуск, то ли по семейным делам… Что ж, утешала какая-то мизерная надежда на то, что розовую открытку он всё-таки взял с собой. Почему Тэхёну было это так важно, он и сам не знал, просто сама мысль о том, что его отвергнутый подарок хоть для кого-то имел значение, уже делала счастливой. В школьной кутерьме и дневных заботах пролетела осень. И только в декабре время неминуемо замедлилось, словно тонкая корочка льда сковала весь мир. Дни потекли медленно и лениво. И никто бы не заподозрил что совсем близко подобралась новая беда… Вскоре после дня рождения Тэхёна, умерла бабушка. Это произошло настолько неожиданно и быстро, что поверить в это было просто невозможно. Привычный мир рухнул одним махом подмяв под себя всю семью Кимов. Новый год встретил их холодно и жестоко. И если взрослые хотя бы понимали как им себя вести и что делать, то Тэхён нет. Он не умел ни правильно грустить, ни принимать своё горе. Всё было не так, он не мог плакать, но не мог и веселиться как раньше. Он будто застыл в своей растерянности и лишь тупо взирал вокруг, плохо понимая что происходит. Ожидая что вот-вот вернётся привычная жизнь, но она всё не возвращалась, да и не могла вернуться больше никогда… Вскоре родители и все родственники отправились на похороны, а Тэхён единственный остался дома, потому что умудрился подцепить отвратительную простуду с соплями и кашлем. В Корее как назло впервые за многие годы стояла небывалая стужа. Полоска термометра опустилась ниже восемнадцати по Цельсию и не поднималась выше даже в полдень. Тэхён сидел на полу перед телевизором, укутавшись в своё самое теплое одеяло и старался не думать о тёмных безглазых монстрах, прячущихся в шкафах и на дальних полках антресолей. Думать о бабушке было ещё хуже, поэтому он неотрывно пялился слезящимися глазами в экран и внимал каждому слову ведущего. Где-то снаружи загрохотали выстрелы и Тэхён вздрогнул. Обернулся и успел заметить как за окном мелькнули яркие искры, одна, вторая, третья… Фейерверк. Он подобрал сопли и осторожно выпутавшись из одеяла прошлепал к окну. Но вспышек больше не было, на улице стояла тишина и пустота. Лишь снег поблескивал тонкой корочкой на земле, да серебрилась в его отблесках крыша самого ближнего сарая. Тэхён сощурился и снова швыркнул носом. Где-то вдали, у самой кромки ограды можно было различить несколько силуэтов, местные ребятишки? Но видно было плохо. Он старательно вытаращился, но лишь сильнее заболели глаза. Тогда он стал разглядывать ближайшие крыши домов. Слева выступал краешек кирпичного дома Минхо, чуть дальше виднелся летний домик Паков, который зимой оставался пустым, потому что хозяева жили в Сеуле и приезжали только на лето, ещё дальше располагался дом местного пастора, но и там совсем не было детей. Семьи с ребятишками жили куда дальше за крышами этих домов. Зачем они пришли именно сюда? Совсем близко к ферме. Чтобы подразнить? Показать как им весело, когда Тэхёну так плохо? Снова неожиданно грохнуло, так что Ким присел. Взвилась бордовая искра, окрасила весь заледеневший небосклон своими отблесками и распавшись на крошечные огоньки погасла. Теперь он разглядел что у изгороди собрались действительно мальчишки. Возможно среди них был и Минхо. Тэхён представил как он радостно скачет вместе с остальными и ощутил подступающую злость. В то время как его родные провожают в последний путь бабушку, в то время как он сам забытый и больной вынужден торчать здесь, они там грохочут и радуются! Возможно у него снова подскочила температура, потому что он с трудом справился с шнурками на ботинках, а к тому времени как сумел напялить на себя пуховик уже весь вспотел. Морозный воздух ударил в лицо, когда он распахнул входную дверь. Но было не холодно, или ему так показалось? Закатное небо снова вспыхнуло фейерверком и Тэхён наконец услышал как они улюлюкают. Они кричали и хлопали в ладоши, провожая очередную светящуюся звёздочку. — Эй, Тэхён! — заметил его Минхо, — Отличная идея, правда? Но Тэхён не ответил, он молча врезался в их маленькую стайку и принялся расталкивать мальчишек с остервенением. — Ты чего? В чём дело? Не слушая Минхо, он уже с сопением пинал воткнутые в землю подготовленные к запуску фейерверки. Слёзы душили и не давали ничего видеть перед собой. — У меня бабушка, а вы! — закричал он на всех. — Ну, ты чего? — попытался ухватить его за куртку Минхо, — Мы решили тебя порадовать… — Убирайтесь! — гаркнул прямо ему в лицо Тэхён, — Уходите! Не хочу! Кто-то толкнул его в спину и он упал прямо на подмерзшую землю. — Да вы-то чего? — крикнул на мальчишек Минхо, он подскочил к Киму и протянул руку, — Вставай. — Отстань! — отмахнулся от него Тэхён, его душили слёзы, он весь взмок и ненавидел всех вокруг. — И вот это твой друг? — спросил кто-то Минхо, — Серьезно? — Истеричка какая-то, — откликнулся другой голос, — Ну их, пойдёмте. — Ты будешь вставать или нет? — почему-то разозлился на Тэхёна Минхо. Он грубо ухватил Кима за локоть, но тот снова отпихнул его руку. Минхо обернулся вслед уходящим ребятам. — Это всё из-за тебя, — с досадой бросил он Тэхёну. Ким лишь тихонько вздрагивал от рыданий. Недавняя ярость отступила и теперь он просто жалел себя. Минхо явно не знал что ему предпринять: поднять и отряхнуть ревущего друга или всё же пойти за остальными. — Вставай! — рявкнул он на Тэхёна и снова потянул за куртку, заставил хотя бы сесть. Из снега торчали обломки ракетниц, Чхве смотрел на них и мрачно жевал губу. Тэхён тоже глянул и слёзы тут же вновь побежали по щекам. — Я пойду, — каким-то чужим голосом сказал Минхо, — А ты иди домой. Болеешь же… Он отряхнул колени от снега, поправил шапку и даже не оглянувшись на Тэхёна пошёл вслед за ушедшими ребятами. Сквозь слипающиеся ресницы Тэхён видел его удаляющуюся спину и всё сильнее и сильнее проваливался в какое-то глубокое, бездонное отчаяние. — Минхо, — попытался окликнуть он друга, но слова словно льдинки рассыпались в морозном воздухе, горло сдавило болезненным спазмом и он понял, что окончательно заболел…***
В школу он вернулся только в конце января, когда наконец совсем спала температура, а горло перестало сипеть как у придушенного кита. Минхо с ним не разговаривал, он даже не поздоровался, когда Тэхён пришел в класс. Всё ещё злился… И ждал извинений. Возможно он хотел, чтобы Тэхён подошёл первым, но этого не произошло. Слишком уж живо перед глазами Кима стоял тот морозный день и удаляющаяся спина друга. Тэхён не был готов просить прощения, как и Минхо не был готов осознать собственную вину. Между ними снова встала стена отчуждения. Разделила некогда верных друзей. Каждый из них считал себя несправедливо обиженным и отвергнутым. И если у Минхо всё ещё были другие друзья, школьные или соседские, то Тэхён остался совсем один. Может поэтому он будто закоченел изнутри, застыл вместе с замерзшим напрочь Тэгу. В мире не осталось больше ничего радостного. Всё вокруг погрузилось в серую мглу, исчезли даже вкусы и запахи. Смех и разговоры… Может они ещё существовали для кого-то, но проходили словно сквозь него. Он больше не грустил, но и не улыбался. И возможно из-за своего слишком юного возраста не понимал, что впервые по-настоящему тоскует. По бабушке, с которой проводил больше всего времени и которую так любил, и по дружбе, которая вдруг оборвалась так же скоропостижно. И хоть в глубине души он всё ещё ждал, что Минхо подойдёт сам и всё снова наладится, но каким-то седьмым чувством понимал, что этого может быть не случится вовсе. А если и случится… нужно ли будет это ему? Ведь та удаляющаяся спина слишком чётко отпечаталась в памяти. Наступили новые дни, в которые он вошёл непривычно тихий и вежливый. И тут же, как насмешка судьбы, со всех сторон посыпалась похвала от преподавателей. Они радовались его внимательности на уроках, его аккуратно выполненным домашним заданиям и даже прямой осанке, ведь теперь за партой он сидел только так, приподняв подбородок и глядя вперёд. Мама и папа тоже оценили эти перемены, теперь на каждом родительском собрании они просто светились от гордости, а не сжимались в страхе как раньше оттого что их, не дай бог, заметят. Вот так, даже взрослые окружавшие его не поняли всей глубины случившегося. Ведь опустошенный до самого основания Тэхён старался заполнить свою пустоту хоть чем-то. Для этой бездонной дыры, открывшейся в сердце, могло сгодиться всё что угодно, в том числе и ненавистная учёба. В марте всё-таки что-то изменилось. Может виной тому было яркое весеннее солнышко, а может быть сама тоска начала потихоньку отступать, но Тэхён словно стряхнул с себя прижившееся оцепенение. Минхо так и не извинился, но это уже было неважным, он больше не сердился на него. Теперь они иногда даже перебрасывались дежурными фразами в классе, и хоть этого было мало — это было уже кое-что. А потом… В один сияющий теплый весенний день в классе появился новенький. Совершенно обычный мальчишка с раскосыми как у лисёнка глазами и неприлично отросшей челкой, падающей ниже бровей. Учительница привела его перед самым началом занятий и сразу подтолкнула к доске. — Напиши своё имя и поздоровайся. Ребята, у нас новенький! — глянула она на остальных. Мальчишка бросил озорной взгляд на класс, а потом послушно вывел на доске: «Кан Йосон, приятно познакомиться! Позаботьтесь обо мне» и театрально поклонился. В классе засмеялись. — Что ж, — вздохнула учительница, — Вижу ты легко найдешь с ними общий язык. Я рада, — и обратилась к остальным ученикам, — Этот мальчик — Кан Йосон, приехал с родителями с Чеджу и теперь будет учиться у нас. Надеюсь вы хорошо примете его и подружитесь. Йосон, сядь, пожалуйста, рядом…- она оглядела ряды в поисках свободного места, — Может быть рядом с Минхо? Третья парта у окна. Минхо, ты же не против сидеть с Йосоном? — Мне всё равно, — хмыкнул Чхве. Но новенький остался на месте у доски, он осматривал класс всё тем же озорным взглядом. Раскосые глаза так и вспыхивали из-под лохматой челки, Тэхён вздрогнул, когда случайно столкнулся с ними. — А можно я сяду вон за ту парту, — кивнул он, глядя Тэхёну прямо в глаза, — Там отлично падает свет и… — Конечно, садись, — устало вздохнула учительница, — Куда хочешь, как хочешь… Главное давайте уже начнем урок. — Не волнуйтесь, уже иду, — сказал ей Йосон и вдруг улыбнулся. Ярко вспыхнули щелочки «лисьих» глаз, заиграли ямочки на щеках, и Тэхён почувствовал как что-то внутри него откликнулось на эту улыбку. Дёрнулось и потянулось навстречу этому незнакомому, но озорному и славному мальчишке. И если розовая открытка была самым началом, то эта улыбка стала неминуемым отсчётом перед падением… 10… 9… 8… 7… 6…***
— Вам нужно отдохнуть, — сказала медсестра. Юнги вздрогнул, он не слышал как она вошла в палату, — Сколько вы уже здесь? Сутки? — девушка строго посмотрела на Юнги, — Вам нужно нормально поесть и переодеться. Он никуда от вас не сбежит, — глянула она на неподвижного Тэхёна. — Всё в порядке, я ел, — проскрипел Мин, и смутившись из-за своего голоса, принялся поспешно откашливаться. — Та отрава из автомата внизу не считается, — отмахнулась девушка, — Батончики и шоколадки, разве это еда? Юнги лишь вздохнул. — Хотите я принесу вам что-нибудь из столовой? — Я не голоден. Она придирчиво его оглядела, но ничего не сказала, переключилась на Тэхёна — принялась что-то подправлять в его бесчисленных проводках. Юнги ретировался со стула, чтобы ей не мешать, ему вдруг стало совестно за свой неопрятный вид: за нечесаные волосы, нечищеные зубы, несвежую одежду. Он украдкой даже ткнулся носом в подмышку и сморщился. Действительно стоило бы переодеться, да и сполоснуться не мешало бы… Но оставлять Тэхёна было страшно. Не понятно почему, но Юнги даже из палаты боялся выходить надолго, только до туалета, или до автомата, чтобы перекусить. Казалось, что оставь он мальчишку хоть на минуту, с ним обязательно могло снова что-нибудь случиться. В кармане завозился телефон. Опять Чимин. За то время пока он торчит здесь, Пак успел позвонить уже раз тридцать. — Что опять? — Хё-ён… Я совсем не мог сосредоточиться с Намджуном. Если сегодня будет так же, я не выдержу! — Я не смогу приехать. Чимин завозился на том конце, из динамика доносилось только его приглушенное кряхтение, видимо младший принимал более удобную для разговора позу. — И не надо, — в конце-концов выдохнул Чимин, — Если гора не идёт к Магомету…- в его голосе проявились хитрые нотки, — Где ты, хён? Я сам к тебе приеду. — Не нужно, — проворчал Юнги, — Я всё равно не смогу здесь работать. — Где это «здесь»? — насторожился Чимин. Юнги собирался было рявкнуть что-то вроде: «Здесь — это здесь! Отстань», но вдруг задумался. — В больнице, — всё-таки сказал он после долгого перерыва и поскорее отодвинул телефон в сторону, потому что Пак возмущенно заголосил: — Как в больнице? Почему? Почему ты раньше этого не сказал?! Юнги вздохнул, пережидая этот гневный поток, виновато оглянулся на медсестру, но та как раз меняла лекарство в капельнице и полностью игнорировала происходящее. — Чимини, — попытался урезонить бывшего Юнги, — Пожалуйста, перестань кричать, послушай… — Ты пострадал? — всё-таки испуганно выдохнул Чимин. — Нет. Не я. Тэхён, — хрипло пробормотал он в трубку и снова глянул на бледного Кима, лежащего на кровати, — Погоди, не кричи! — пресек он новый поток чиминовых завываний, — Я тебе всё расскажу, но сейчас ты можешь мне помочь? Привезти кое-что. И дождавшись паузы в бесконечных вопросах и причитаниях перечислил: — Значит так, запоминай: зубная щетка, шампунь, расчёска… Удивительно, но на том конце слушали очень внимательно.