Сингулярность

— То есть, — вздохнул Чимин, — Вместо того, чтобы попытаться вернуть, ты просто запугал его и наговорил гадостей? Намджун лишь поморщился, он бездумно вертел в руках баночку с кофе, только что взятую из автомата, и старался не смотреть на Чимина. — Знаешь, — покачал головой Чимин, — Времена идут, а ты не меняешься, как не умел правильно выражать свои чувства так и не научился. — Ты всего не знаешь, — хмыкнул Намджун, слишком сильно дернул за колечко на банке и оно, конечно же, тут же оторвалось. — Неумеха, дай сюда, — Чимин выхватил напиток из его рук, — Что бы там у вас не случилось, он от тебя сбежал к Юнги. Заметь, не наоборот, а именно к нему. А значит ты его либо допёк, как ты умеешь… Не смотри так, я знаю КАК ты умеешь… Либо у него были на это свои причины. Намджун возмущенно открыл рот, но Чимин снова его заткнул: — То что ты назвал его аферистом, что-то не сильно вяжется с реальностью. Сам сказал, что он ничего у тебя не взял. — Нет, но… — Да даже если бы это и было так, — снова легко перебил Чимин, — Парню в конце-концов досталось по голове и он всё последнее время провёл в беспамятстве, а теперь когда только очнулся и еле языком ворочает, ты на него накинулся со своими обвинениями. — Я его ни в чем не обвинял! Чимин смерил его скептичным взглядом. — Верится с трудом. Намджун обиженно насупился. Чтобы больше с ним не ругаться, Чимин принялся разглядывать абсолютно гладкую крышку банки. Поскреб ногтем то место где должно было быть колечко, но что-либо подцепить было невозможно. — Что-то ты его слишком рьяно защищаешь, — проворчал Намджун и сам взялся за банку, забрал из чиминовых пальцев, — Ты его знаешь без году неделю, но уже на его стороне, а не на стороне старого друга, — он легко продавил перфорированную крышечку внутрь упаковки и припал к напитку губами. Принялся жадно пить, так что на шее запрыгал кадык. Чимин задумчиво повертел в пальцах отломанное кольцо и наконец швырнул, в стоящую рядом, урну. — Я не на чьей стороне, — вздохнул он, — Просто пытаюсь разобраться. Ты обычно так себя не ведёшь. — Как? — Отвратно. Кидаешься на больных, брызжешь ядом… — Да откуда ты взял-то, что я…- возмутился Намджун. — Неужели, правда влюбился? — Чимин поднял взгляд и очень внимательно уставился прямо в лицо старшему. Намджун захлопнул рот, потом снова открыл, видимо не зная что возразить. — Ясно, — тихо сказал Чимин и поскорее отвёл глаза, маленькие острые ушки налились розовым, — Значит это правда… Намджун залпом допил свою банку, потом зло скомкал её в кулаке и швырнул в урну. Чимин всё ещё старался на него не смотреть, но всё же не уходил, его как всегда что-то удерживало рядом с этим хёном. И пусть на него хотелось слишком часто кричать и ругаться, вместе с тем Чимин чувствовал к этому несуразному большому ребёнку (а именно так он всегда тайно относился к старшему) какое-то щемящее чувство жалости. — Был бы поумнее, никогда бы не оскорблял того в кого влюблён, — пробурчал Чимин. — Да сколько повторять! Ни в кого я не влюблён! — взвыл Намджун. Проходившие в это время мимо по коридору старик со старушкой одновременно вздрогнули от этого вопля. — Ты чего людей пугаешь, — зашикал на него Чимин. Он поспешно ухватил друга под локоть и потащил из холла с автоматами. Старик со старушкой лишь покачали головами им вслед, а потом потихоньку пошли дальше, приглушенно ругая юное поколение. — Если нас отсюда вышвырнут, именно ты будешь в этом виноват, — прошипел Чимин, выталкивая упирающегося Намджуна на большую больничную веранду. На счастье здесь никого не было, скамеечки, и окружающие их ухоженные клумбы, оказались пусты. Яркое, совсем летнее, солнышко пробивалось лучами сквозь натянутые тенты. Где-то чирикали птицы, то ли где-то внизу в ветвях деревьев, то ли прямо здесь под тенью прохладных зарослей циннии и мальвы. Намджун высвободил руку и оправил пиджак, глянул на Чимина осуждающе, но ничего не сказал. Лишь выпрямился и независимой походкой направился вглубь маленького сада. Чимин воздел глаза к небу, но потащился следом за другом. А что ещё делать? Его же одного не оставишь, это он пока тут ершится и храбрится, ведь есть с кем спорить, а в одиночку он себя совсем сожрёт. Можно, конечно, сколько угодно считать старшего бессердечным снобом, но Чимину-то известна правда… Ох, известна… Намджун добрёл до деревянного ограждения и облокотился на него, нарочито внимательно уставился куда-то вниз. Чимин подошёл, встал рядом. — Теперь будешь в молчанку играть? — легонько пихнул он друга локтем, — Надулся как суслик на горох. — Мышь на крупу, — хмуро поправил старший. — Не, именно суслик и именно на горох, — Чимин старательно пытался придать голосу серьёзности, — Сидит и думает — жрать его или не жрать… Намджун повернулся, уставился на Чимина неимоверно усталым взглядом. — Может уже хватит, опять ты пытаешься разбавить атмосферу своими дурацкими шуточками. Чимин только руками развёл. — Не хочешь шуточек? Отлично. Вот только ответь мне на один вопрос: чего ты добиваешься? — Опять будешь читать нотацию о том как именно я должен был вести себя с Тэхёном? — Нет, — покачал головой Чимин, — Я о том, чего ты хочешь-то на самом деле? Забрать его от Мина Юнги или совсем уж отпугнуть? — Да что ты заладил! — вдруг слишком громко возмутился Намджун, — Забрать, да забрать… С чего ты решил, что он вообще мне нужен? — Видимо нужен, если ты прискакал сюда на всех парах как только услышал что мы с Куки потащились в больницу. Намджун поморщился, видимо не очень приятно было услышать правду. — Больше он мне не нужен, — только и сказал он вновь отвернувшись. Чимин спорить не стал, да и не хотелось больше попусту сотрясать воздух. Старший сейчас действительно походил на суслика, но раздумывал скорее не над горохом, а над сочным и аппетитным кактусом с длинными острыми иголками… Вроде бы и хочется, но и колется. — Все когда-то кому-то изменяют, — словно бы ни кому не обращаясь обронил Пак, — Любовь штука непостоянная, уж кому-кому, а тебе это лучше всех известно. И пусть это ударило по твоему самолюбию… — Да как ты не понимаешь! — ожидаемо взвился Намджун, — Если бы дело было просто в измене! Он же всех облапошил! Вокруг пальца обвёл. Сначала меня, а теперь и Мина. Ластится как щенок, в глаза заглядывает. «Хён, хён!» — зло передразнил Намджун, — «Можно мне это, можно мне то!», а потом замолчит и думает что-то там себе… Спросишь о чём, так снова улыбка на пол лица и хвост пол подметает: «Ни о чём, всё хорошо!». Вроде все на поверхности, а призадумаешься… И понимаешь, что не знаешь ничего. Чимин с интересом уставился в лицо друга, чтобы Намджуна в кои-то веки вдруг заинтересовали чьи-то мысли? Они уж точно не интересовали его раньше, когда, например, встречались они. Тогда у них вообще было лишь одно занятие… Какие уж тут разговоры по душам. Для разговоров и откровений время пришло после, когда они уже расстались, вот тогда-то возможностей появилось предостаточно… — В расставаниях тоже есть свои плюсы, — задумчиво пробормотал Чимин. Намджун вспыхнул, краской залилось всё его лицо вплоть до шеи. — О чем это ты? — Да так, о днях, давно минувших, — усмехнулся Чимин, но получилось далеко не так беззаботно как он надеялся, — Так в чём он тебя обманул? — вернулся он к прошлой теме. — В чем? — Ты сказал, Тэхён обманул тебя и Мина. Чимин увидел, как лицо старшего сразу стало очень серьезным, даже мрачным, словно он уже успел забыть о чём-то его тревожившем, но теперь ему снова напомнили. — У меня в Тегу дядя живёт, знаешь же, да? Мы ещё как-то ездили к нему, когда…- Намджун замялся, бросил на Чимина смущенный взгляд. Пак кивнул. Сложно было забыть ту поездку, когда они бессовестно наврали Юнги, один про срочную заграничную поездку, другой про напряженную работу в студии, а сами смотались вдвоём. Тогда им было даже не стыдно, видимо мозги в то время были отключены напрочь. — Так вот, — вздохнул Намджун, — Дядя-то мне кое-что и рассказал…

***

      Юнги был очень тёплым, от него пахло потом и уличной копотью — настоящим запахом живого человека, а не въедливым стерильным запахом больницы, который, казалось, пропитал всё вокруг. Мин всё ещё загнанно дышал и очень крепко стискивал плечи Тэхёна. И несмотря на то что вот так сидеть было тяжело, а перед глазами плясали черные точки и всё кружилось, Тэхён очень хотел, чтобы это мгновение длилось как можно дольше. — У тебя голова болит, — убеждённо прошептал Юнги и мягко погладил Тэхёна по перемотанному затылку. — Откуда ты знаешь? — Не трудно догадаться, — тяжело вздохнул он и добавил совсем неразличимо, — Наконец-то ты очнулся… Тэхён почувствовал как по телу теплой волной расходится нежность и поспешно ткнулся носом в плечо старшего, в глазах защипало. Юнги почувствовал, прижал к себе сильнее, принялся наглаживать с ещё большим рвением. Под эти убаюкивающие прикосновения Тэхён постепенно расслабился, обмяк в руках и наконец тихонько спросил: — Так где ты был? — Ездил к Ли, — Юнги осторожно выпустил Кима из объятий и позволил ему облокотиться на подушку, — Его жене — ДанДан, показалось что она узнала человека, который тебя ударил. И он позвонил мне… Тэхён почти болезненно ощутил разлуку с уютными объятиями, но постарался сосредоточиться на словах Мина. — Госпожа Ли… Она его видела? — Насколько я знаю, нет, — Юнги наморщил нос и поспешно стал стягивать с себя толстовку, из-за этого его мокрые чёрные волосы нелепо встопорщились вверх острыми иголками. — Ей только показалось, что она узнала кто это. Понятно, что с простыми догадками в полицию не обращаются, поэтому они и не знали что делать, хотели посоветоваться. Под замурзанной толстовкой оказалась обычная белая майка, которая очень некстати обтянула округлые плечи и прилипла к влажному худенькому торсу. Тэхён почувствовал как щеки сами собой наливаются теплом. И казалось бы, что особенного? Он ведь уже видел и эти плечи, и проглядывающие под полупрозрачной тканью нежно-розовые соски, но увиденное снова взволновало его, заставило сбиться с дыхания… Он судорожно вдохнул и ощутил как неприятно закололо висок. Так… Теперь ещё и смотреть на такое нельзя, можно копытца откинуть от перенасыщения. Тэхён поспешно прикрыл глаза. — Что такое? — тут же насторожился Юнги, — Тебе нехорошо? — Как раз наоборот, — проворчал Тэхён и не открывая глаз попросил, — Ты давай, рассказывай. — Если ты устал, я могу и потом, — Юнги присел рядом и настороженно заглянул в лицо, — Ты весь покраснел. Переутомился? «Перевозбудился», — мрачно подумал Тэхён и всё-таки приоткрыл щелочки глаз. Юнги это слегка успокоило, он перестал пялиться и принялся смущенно разглаживать складочки на одеяле. — Ты удивишься, — тихонько продолжил он, — Но госпожа Ли считает, что на тебя напал тот самый хмырь, которому ты поставил фингал. Вот тут уже Тэхён выпучился во всю. — Серьёзно?! — Это только её догадка, — пожал плечами Юнги, — Но если ты спросишь моё мнение, — он поднял на Тэхёна очень серьёзные глаза, — Я с ней согласен. — Ну, это мог быть кто угодно, — пробормотал Тэхён, но вспомнил с какой ненавистью офисный очкарик выплёвывал свои оскорбления в зале Маленького дракона… Что ж, во всяком случае злобы у него могло хватить. Вот только стал бы он подкарауливать кого-то на улице с битой? Уже другой вопрос. — Я так считаю, потому что он вчера приходил в кафе, — между тем рассказывал Мин, — Я сорвался туда поздно ночью и он был ещё там. Госпожа Ли мне его показала — абсолютно непримечательный тип. Кажется, это был какой-то корпоратив. Во всяком случае там было много таких офисных работников за одним столом. Он был пьян, сорил деньгами, хотел всех угощать. — Но если он там был, это как раз говорит о том, что его совесть чиста и он ничего мне не делал, разве нет? — удивился Тэхён. Но тут же подумал, что после инцидента с оплеухой поведение очкарика по-меньшей мере выглядит странно, кто же возвращается в заведение где так оскорбили? — Почему госпожа Ли вообще решила, что это он? Может ему там просто нравится, вот он и пришёл снова, — прошептал Тэхён. Юнги потеплел глазами и улыбнулся. — Ты всегда думаешь о людях лучше чем они есть? — Нет, но…- он глянул на улыбающегося старшего, — Разве не говорят, что пока вина не доказана — человек считается невиновным…- он вдруг осекся. Почему он вообще защищает этого очкарика? Уж не пытается ли таким образом подспудно выгородить и самого себя? Таким вот странным завуалированным способом. Но выгородить перед кем? Перед старшим? Но ведь сейчас Юнги смотрел по-доброму, его лицо не выражало ни скрытого презрения, ни затаённого гнева. Так почему же Ким продолжал так волноваться? Он всё вглядывался и вглядывался в ласковые щелочки глаз и недоумевал… Если он всё знает, то почему так спокоен? Ведь не соврал же Намджун! Рассказал. Но… Может быть Юнги не поверил? Или… такого не может быть, но всё же… может принял? Ведь его отношение не поменялось, скорее даже наоборот… Но где-то глубоко в сознании тут же шевельнулся маленький червячок сомнения, а вдруг Юнги совсем ничего не знает? Ведь относиться к такому спокойно попросту невозможно… — Так или иначе, — продолжал Юнги, который явно не заметил тайных мучительных терзаний Тэхёна, — Он вел себя странно, очень развязно, словно специально хотел привлечь к себе внимание. Зачем-то сунул аж пятьдесят тысяч мистеру Ли в качестве чаевых, потом заказал лучшее вино. Тут ты прав и это совсем не свидетельствует о его причастности, но нас всех это насторожило. Он словно бахвалился, праздновал какую-то победу. Поэтому когда всё закончилось и они все потащились к выходу, я тоже засобирался. Он взял такси и я решил за ним проследить. У мистера Ли нашёлся старенький скутер и он одолжил его мне. Тэхён живо представил залитую ночными огнями трассу и крохотного Мина Юнги, несущегося на своём ненадёжном железном коне. Под ложечкой засосало от запоздалого страха. Ночью, один, в погоне за предполагаемым преступником. — А если бы он тебя заметил? — То не узнал бы, — отмахнулся Юнги, — Он был пьян вдрабадан. Тэхён лишь вздохнул. Юнги, глядя на него, виновато закусил губу. — Зато я узнал, что он живёт в трущобах в центре. Проследил за ним до самого дома, даже адрес записал, — старший выудил из кармана смартфон и продемонстрировал на светящемся экране запись с названием улицы и номером дома. — Будет что подкинуть полиции. Тэхён кивнул. На самом деле ему было непривычно видеть Юнги таким взволнованным, обычно старший всегда был невозмутим и спокоен, но сейчас много говорил и его округлые щеки то и дело вспыхивали румянцем. — Потом, когда я ехал обратно, уже почти расцвело, я вернул скутер в Маленький дракон и как раз собирался заказать такси обратно в больницу, но как назло мне принялся трезвонить менеджер. Я уж и забыл о его существовании, — усмехнулся Юнги, а Тэхён глядя в его быстро меняющееся лицо вдруг осознал, что всему этому новому и непривычному поведению старшего есть только одно объяснение — он сам! Тэхён. Будто подтверждая это, Юнги наконец замолк. Засиял виноватыми искорками в глазах и осторожно тронул расслабленные пальцы Кима. — Прости, что оставил тебя надолго… Тэхён лишь улыбнулся, он ещё и извиняется… — Я хотел быть рядом, когда ты очнешься, но вместо этого пришлось оставить здесь Чимина. Надеюсь он не слишком докучал тебе своей гиперопекой? — Когда я проснулся, здесь был Намджун, — прошептал Тэхён, и посмотрел Юнги прямо в глаза, увидел как они сначала удивлённо распахнулись, а потом сузились. — Значит Намджун здесь…- пробормотал он. — Да, ты не знал? Юнги лишь покачал головой. Буквально минуту назад ещё сияющее лицо резко помрачнело. Тэхён приободряющее погладил его пальцы и с облегчением отметил, что Юнги тут же ответил на прикосновение. В это мгновение вдруг отодвинулось всё: и въедливая головная боль, и опасения, что Намджун действительно успел чего-то наговорить старшему, и даже отчаянный жгучий страх перед неизвестностью… Осталась только теплота, которая словно тонкая ниточка протянулась навстречу от бледных пальцев Мина. Тэхён мысленно соединил её со своей и завязал на крепкий узелок. Да будет так.       Идиллию нарушил громкий жалобный звук и Тэхён испуганно вздрогнул, не сразу сообразив, что именно его собственное нутро исторгло этот вопль отчаяния. — Тебе нужно перекусить, — спохватился Юнги, но тут уже его живот отозвался не менее скорбным бурчанием, — Ой! — Там на столе есть еда, возьми, — кивнул в нужном направлении Тэхён, — Чимин принёс. — Так он тебе принёс, а не мне, — фыркнул Юнги, но всё же поднялся на ноги. — Просто тащи сюда всё, — распорядился Тэхён, — А там разберемся, кому и что есть… Юнги спорить не стал, послушно отправился в заданном направлении, зашелестел пакетами и упаковками. Сгребая их в охапку вдруг остановился, сощурился, выудил из общей кипы скреплённые степлером листы. — Что это? — он указал на размашистую подпись внизу страницы, — Намджун подписывал документы? — Кажется, его попросил кто-то из врачей, — припомнил Тэхён, — Что-то там про… — Оплату, — хмыкнул Юнги. Он решительно скрутил документ в трубочку, — Ты кушай, а мне надо кое-куда отлучиться… Он положил рядом с Тэхёном на кровать целую кипу ярких упаковок и баночек, а сам направился к двери. — Но, — попытался было возразить Тэхён, — Ты ведь тоже голодный! Но Юнги его уже не слушал. — Вот ведь лезет куда не просят… Будто я нищеброд какой-то, — возмущенно пробормотал он себе под нос и вышел. Уже привычно хлопнула дверь. Тэхён вздохнул и тоскливо оглядел россыпь яств оставшуюся на покрывале. — Что ж, — заключил он, подтягивая к себе ближайшую баночку с детским пюре, — Хотя бы с голоду мы не умрём… Где-то в коридоре послышался радостный голосок Чимина, ему ответил скрипучий голос старшего. Уже через мгновение голос Пака зазвучал совсем не радостно, скорее жалобно. Тэхён навострил уши и как раз в этот момент Юнги сказал отчетливо и громко: — Пусть он себе свои чеки знаешь куда засунет?! — и дальше старший чётко и лаконично обозначил куда именно и каким образом Намджун должен засунуть свои добровольные пожертвования. Тэхён порозовел от удовольствия и с огромным аппетитом принялся за первую баночку. К голосам за дверью тем временем присоединился раздражённый голос Намджуна, который видимо был совершенно против такой варварской расправы над собой и своими документами. Но Юнги это нисколько не останавливало… Разгорался скандал.