Любовник смерти

Том и змея друг другу понравились. Настолько, что они сразу обменялись кровью, закрепляя ритуал привязки фамильяра, и змея получила имя Нагайна. Что ж, Тёмный Лорд верен себе. Я рассказал, что пришлось пережить Нагайне, и как она стала химерой. Том завис. Видимо этот аспект мира Магии был ему не то, чтобы не известен, но упущен. Мы потренировались в обездвиживании жертвы (в роли жертвы выступил я, естественно), и Нагайна поделилась ядом, что я нацедил в фиал. Надо будет сделать из него антидот. Наги адекватная и милая змея, но антидот в аптечке быть должен. Также она очень оценила свой террариум и возможность в любой момент попасть в него через силовое поле. Змейка, утомлённая всеми событиями, уползла в террариум, скрутившись кольцами на камне прямо под согревающей лампой. — Ты доволен? — спросил я Тома. — Больше, чем ты можешь себе представить. У меня всегда было желание завести именно змею. Но в приюте или Хогвартсе это было невозможным. А потом жизнь закрутила. Кстати, о фамильярах. Ты планировал регистрировать свои формы в Министерстве? Я фыркнул. — Конечно нет! — Отлично. Я хочу, чтобы ты периодически присутствовал на собраниях внутреннего круга. В качестве фамильяра. Тем более, что Хвост перед тем, как окончательно сошёл с ума, поделился с Дамблдором про пантеру, скорее всего. Так что не будем его разочаровывать. — Ты будешь выглядеть впечатляюще! Тёмный Лорд и его фамильяры — пантера и змея- химера. Тогда тебе нужен трон на постаменте. — Один человек однажды рассказал мне сказку про то, как трон может прирасти к заднице. Поэтому обойдёмся без спецэффектов и только тобой, если ты не против. Надо же, Том запомнил мою сказочку. Конечно, я был не против. Я уже не ждал от Тома проявления его тёмной стороны. По крайней мере, в отношении себя. Но если бы он вышел на войну, я бы просто молча подавал патроны, но не судил его. Во-первых, любимых не судят. Во-вторых, я не судья даже себе, что уж про других говорить. — И ещё, я хотел попросить тебя воздержаться от проявления истинной силы. Мы вместе, это уже не секрет, если магический мир узнает, что два сильнейших волшебника объединились, нам объявят войну, даже Новая Зеландия не спасёт. — Но мы же не собираемся воевать. Или нет? — Нет, конечно, кому нужны войны, если всё можно решить мирным путём. Захват власти через насилие хорош только для маньяков. Но всем будет наплевать на наше миролюбие. Люди, в данном случае маги, боятся силы. — А если Дамблдора не будет? Что тогда? — Не если, а когда, дорогой. Будет новый Дамблдор. Мало ли психов, жаждущих власти. — Знаешь, я начинаю завидовать главным героям романа Булгакова. Мне кажется, мы заслужили покой. — Заслужили. Именно поэтому я и прошу тебя. Нас прервал домовик, принёсший письмо. Том распечатал его, быстро пробежал глазами. Его брови взметнулись, и он бросил быстрый взгляд на меня. — Придётся побыть почётным донором, Харон. –? — Северус на основе твоей крови изготовил антидот, нейтрализующий ликантропию. Просит твоей крови и подопытных. Ремус согласится, как ты думаешь? Фламель в истерике. Хочет разорвать со мной контракт и перезаключить его с Северусом напрямую. Этот дурак не знает, что он мой вассал. Как дети малые, ей-богу. Я выпучил глаза. Я знал, что Северус гений, но настолько! — Но это же прорыв, Том! С Ремусом я поговорю. Но думаю, даже если он не согласится, то в стае полно тех, кто не принял себя и своего волка. Сейчас пошлю Цера к нему с письмом! — Нет, вначале кровь. И давай сюда фиал с ядом Наги, раз она химера не ядовитой змеи и василиска, то её яд может быть ценным. Уникальный он точно. Пусть Сев развлекается. Том аккуратно сцедил моей крови. Чуть больше пинты. Спрятал флакон в стазис-ларь, присоединил туда и яд Нагайны с комментариями и отправил посылку крупной совой-сипухой. Я же написал письмо Ремусу и потянул ниточку связи с фамильяром. Через пять минут недовольный Цербер сидел на подоконнике. После обмена колкостями он всё же согласился лететь в «логово диких псин», правда почти довёл меня до белого каления. Том с усмешкой следил за нашим диалогом и явно получал удовольствие. Действительно, если не ты объект сарказма злоязыкой птицы — это очень весело. Я вызвал Лили, узнать, как она. Та ответила почти сразу. И пригласила нас отметить новогоднюю ночь вместе. Том покачал головой. Сегодня его день. Я с извинениями отказался. Лили немного расстроилась, но к ним в менор придут вся семья Блэк, Барти и Ремус с Ма Ри, так что они не заскучают. «Уж Ремусу-то сегодня точно не будет скучно», — хмыкнул про себя я. Не важно, примет ли он решение о своём волке, но у него появился выбор, а не окончательный приговор. Так же, как у многих других. Я вызвал Добби и попросил его заглянуть в турецкую кофейню, купить там большую коробку сладостей и передать к новогоднему столу в Поттер-менор. Сладости тогда всем пришлись по вкусу. Снабдив Добби деньгами и инструкциями, я понял, что хочу полетать. На чём угодно и как угодно. Хоть на метле, хоть птицей. — Том, я хочу на остров. И хочу полетать. — Только не метла! — Да, я помню. Я обернусь вороном. Давай к морю? — Я тоже хотел тебе предложить море, так что — да. Но чуть позже. Займи себя чем-нибудь, мне нужно на дела около трёх часов. Надо поставить Фламеля на место и подробнее ответить Северусу на письмо. Если Ремус сам или от него готовы будут пройти испытания — нужно будет несколько портключей во Францию. Ну и организовать размещение оборотней, это же не болонки, на подушке в ногах их не поселишь. Поэтому если придёт ответ от Ремуса — сразу ко мне. Я ушёл в библиотеку, заказал себе чай и выкопал Гоголя. «Вечера на хуторе близ Диканьки». И нырнул в этот потрясающий колорит и уют мистики и поверий. То что половина не художественный вымысел, а вполне точное описание, магглы не знали. Я читал, подхихикивая в некоторых местах, и прихлёбывал горячий чай с бергамотом. Через час Дорри принёс письмо от Ремуса. Он и группа из десяти человек (все маги) были готовы в любой момент пройти испытание антидотом. Том сидел в кабинете и посыпал пергамент песком. Официальную переписку он всегда вёл пером и чернилами. — Ремус и десять оборотней готовы хоть сейчас отправиться на испытание. — Оперативно. — Ты не понимаешь, что происходит. Это же… — я вспомнил Ремуса из прошлой жизни. Раздавленного, отверженного, замученного чувством вины. А дети! — Том, это надежда! Это шанс на другую жизнь. Это возможность другого будущего. Выбор. Свобода! Я удивлён, что их всего одиннадцать. — Не забывай, это всего лишь испытания. Хорошо, всё сделаем. Я арендую им дом недалеко от Фламеля, с хорошим подвалом и охраной. Послезавтра смогут выдвинутся. Портключи сейчас закажу артефактору. Сам такое количество делать не хочу. — Он потянулся в кресле до хруста. — Ещё час, и я свободен. — Нагайну возьмём с собой? — Спрошу у неё. Если захочет. Ты ведь потащишь с собой своего летающего упыря? — Да. Ты против? — Нет, если словесно унижать он будет только тебя. Я фыркнул и ушёл в библиотеку, писать ответ Ремусу. Если Том и Цербер найдут общий язык — мне конец.