Любовник смерти

Я проснулся в сумерках и вообще не понял, кто я и где. Тело сладко ломило и потягивало. Я покрутился и вдруг вспомнил. Меня обдало жаром, уши и щёки заалели. Сегодняшние выворачивающие душу наизнанку ласки, слова, чувства обрушились на меня лавиной воспоминаний и тактильных ощущений. Я потрогал пальцами свои припухшие губы, почесал укус на месте, где шея переходит в плечо, и вдруг хихикнул в одеяло. Я сегодня был бесстыжим, жадным, развратным. И мне было очень, очень хорошо. Хорошо, что я не девушка. После такого секса обязательно надо беременеть, чтобы потом краснеть, если ребёнок спросит, как он получился. Я ещё раз сладко, до хруста и судорог потянулся и пошёл в душ. Вымыл голову, побрился, отмыл себя от соли до скрипа, натянул домашнюю одежду и пошёл искать Тома. Том был в кабинете. Я заглянул, потом вызвал за дверью Дорри, заказал кофе, коньяк, тартини и снова зашёл. Том игнорировал меня, сосредоточенно читая какое-то длинное письмо. Я легко поцеловал его в висок и начал сортировать почту. Те письма, что были готовы к отправке, крепил толпящимся на подоконнике совам, подкармливая летунов печеньем, тех же, что только прилетели, освобождал от ноши и тоже совал печенье, чтобы они уханьем и клёкотом не отвлекали Тома. Когда все письма были приняты, рассортированы, а готовые отправлены, я решительно подвинул Тому чашку с дымящимся кофе, куда я до этого щедро плеснул коньяка. И воткнул в руку тартини с красной рыбой и сырным кремом. Он вначале непонимающе посмотрел на еду в своей руке, потом повёл носом, очевидно унюхал кофе, и решительно сунул бутерброд в рот. Немного перекусив, и уже осознанно и с удовольствием попивая кофе, Том обратил внимание на меня. И ухмыльнулся. — Всё плохо или всё хорошо? — Лучше чем ожидалось. Дамблдор конкретно подставился. Зелья в еде официально подтверждены после осмотра и анализов группой независимых медиков из Мунго и официальных опросов эльфов. Это раз. Устаревшее оборудование медицинского крыла, одна медведьма на огромную группу студентов при наличии травмирующего вида спорта. Это два. Причём Совет попечителей не раз предлагал расширить штат, или повысить квалификацию медведьмы, но всегда напарывались на радикальный отказ. Сломанный климатический артефакт в общежитиях Слизерина, причём сломан явно нарочно. Это три. Отсутствие защиты от травм как для игроков, так и зрителей, и падений на поле для квиддича. Хотя раньше они там были. Это четыре. Причем травмоопасность замка вообще повышена. Нет ограничивающих перил на движущихся лестницах, хотя они там изначально предусмотрены. Пропадающие ступени, которые члены попечительского совета во времена своей бытности учениками Хогвартса не припоминают. Неработающий туалет на третьем этаже. Отсутствие сколько-нибудь значимого ограждения на башне Астрономии (я вспомнил её и передёрнул плечами). И там ещё по мелочи наберётся. В лесу найдена огромная колония акромантулов-людоедов. Агрессивные и одичавшие кентавры, которые презрели изначальный договор с магами. Видимо без ментальных закладок не обошлось. И ещё какую-то хрень нашли. Пока гоняются, не могу понять, что это такое. — Надеюсь это не наш василиск? — Нет, змей умный, так тупо бы не попался. Да и он редко выходит на охоту. Раз в месяц примерно. А эта срань оставляет за собой сопливые следы и выжирает всё в радиусе ста метров от своего хода. Точно Хагрид кого-то незаконного вывел. — Какой порядок действий дальше? — Ещё грядёт проверка преподавателей, дальше будет заседание дисциплинарной комиссии попечительского совета с рассмотрением всех нарушений, анализом причин их возникновения и способами устранения. Дальше будет вынесено решение о квалификации Дамблдора в качестве директора Хогвартса. И так же отдельно будет заседание по улучшениям, которые планируют ввести. — У меня есть несколько идей. — Хорошо. Изложишь в письменном виде, я откорректирую и подам либо через Люциуса, либо через Руквуда. Он уже на объекте. Аврорат занимался эльфами и кухней. А Руквуд целый день занимался таким явлением, как портреты Основателей и Голос Хогвартса. — Вообще это всё ужасно. Я помню своё обучение. Как мы выжили, уму не постижимо. Хогвартс — единственная школа в Британии. Альтернативы ей нет. Она не имеет права быть такой … закоснелой, опасной, запущенной. Если бы у меня был ребёнок школьного возраста, я бы сделал всё, чтобы он туда не попал. Я про текущий момент. Том кивнул. — Когда учился я, тоже всякого хватало, но такого ужаса не было. Факт деградации качества обучения и условий проживания при правлении Дамблдора налицо. Вечером мы, после лёгкого ужина, разместились в каминной. Том сидел на диване и курил кальян. Я же лежал на его коленях головой и наблюдал, как красиво извивается ароматный дым под потолком. Наги скрутилась на моих ногах, основательно придавив, я легко поглаживал её по глянцевитому лбу. Печальный Цербер сидел на насесте Фоукса. Он смертельно обиделся, что его не взяли на остров и что лишили возможности созерцания «этой расфуфыренной курицы». Я смотрел на завитки и кольца дыма и думал, что надо организовать для детей-сирот летний лагерь при Хогвартсе. Где будут вводить их в мир магии и заниматься их физическим развитием. Летом Чёрное озеро вполне тёплое для купания и вообще лето в Шотландии очень комфортное. Я вспоминал своё лето, наполненное безысходностью и невозможностью учиться, делать домашние задания и тренироваться. Я тогда вообще не понимал, почему не могу остаться в Хогварте. Один ребёнок никак бы не помешал. Тот же Филч там торчит круглогодично. Как и эльфы. Я готов был наравне с эльфами драить полы, стричь газон и оттирать спальни факультетов, лишь бы не ехать к Дурслям. Про Тома я вообще молчу. Его вообще вышвыривали в маггловский Лондон в разгар бомбёжки, и он чуть не погиб. Сейчас я понимаю мотивы Дамблдора в отношении и меня, и Тома, но тогда я очень страдал. Мой проект будет об этом лагере. Я вложусь в него финансово в том числе. И вообще надо будет посмотреть, что там с фондами для сирот. Необходимый минимум на покупки учебников и одежды, это конечно хорошо. Но очень унизительно. Карманные деньги подростку нужны не меньше учебников или мантии. Пальцы Тома запутались в моих волосах. Он массировал мне кожу головы, задумчиво перебирал пряди. У него вообще было к моим волосам несколько фетишное отношение. Возможно, если бы не это, я бы отрезал их к чёртовой бабушке. Коса была уже ниже пояса, и я частенько заправлял её в штаны. А если Том видел её, упавшую между ягодиц, то крышу у него срывало конкретно. Под эти жаркие картинки я и уснул.