Любовник смерти

Я проснулся утром, потянулся и застонал. О, Один и его сыновья! Что ж так болит-то всё? Я поковылял в ванну и вызвал Добби. Домовик окинул меня беспокойным взглядом и засуетился. Наполнил ванну с травами и зельями, и пока я там отмокал, занимался моими спутанными волосами. Я забыл промыть их от морской соли, просто кинул Осушающее. Добби ворчал себе что-то под нос, а я улыбался. Школа Кричера. Домовики — существа, способные на такую любовь и преданность, что и не снилась людям. Хотя я вот в этой жизни попал в собственный сон. Я вдруг осознал, насколько счастлив! Так счастлив, что даже испугался. Что это может прекратиться. Что впереди не десятилетия спокойствия и любви, а это лишь небольшая передышка. Мой измученный в прошлой жизни инстинкт самосохранения орал и корчился. Я мотнул головой. Нет! Больше этого не будет. Остался лишь один пункт — обезвредить этого бородатого козла. Но даже если мы этого не сделаем, это сделает время. Добби нанёс на мои волосы бальзам и заплёл тугую французскую косу. Я вылез из ванны обновлённый и расслабленный. Боль в мышцах ушла в истому. В дуэльном зале я превратил палочку в посох и хорошенько поработал им. Потом в медитации наблюдал своё ядро и связи. Рядом с маминой, окрепшей, появилась тонкая нить. Я аккуратно прикоснулся к ней. Долохов? Я пока не понял, но что-то нежное коснулось меня в ответ. Как будто я коснулся ромашки, что доверчиво льнула к руке. Да не может быть! Хотя может Лили и сама пока не понимает. Я выпал из медитации и удивлённо хихикнул. А потом расхохотался в голос от счастья! Таким меня и застал Том. — Мне даже страшно спрашивать, что ты там такого увидел. — Ой, Том, лучше пока тебе не знать. Я и сам не уверен. Но я расскажу, если буду точно знать. Том дёрнул меня на себя с пола, поднимая, прижимая, стискивая. Я охнул и схватился за бок, как старый дед. Потрепал он меня на острове знатно. Даже после ванны и тренировки некоторые мышцы, о существовании которых я не знал, болели и ныли. Он аккуратно расслабил объятия, но так и не выпустил меня. — Завтрак? — Да! — С добрым утром! — сказал Том, целуя меня в висок, и мы пошли в столовую. Планов у Лорда сегодня было как всегда. Много. Я же планировал полетать с Цером, как обещал, и навестить маму. После завтрака мы разошлись. Том в кабинет, я в каминную. Цербер сидел на шестке. Я почесал его под шеей и вызвал маму. Она ответила сразу. Её солнечное лицо, обрамлённое рыжими волосами согрело мою душу. Я решил полететь в Поттер-менор с Цербером. Одевшись в зимнее маггловское пальто и навертев на себя шарф, я обернулся, и мы вместе улетели в распахнутое окно каминной. Лететь было около полутора часов. Вначале я любовался окрестностями, выглядящими как тайный мир рождественского шара, который при потряхивании поднимает во взвеси снежинки, а потом мерное махание крыльями ввело меня в медитативное состояние. Я очнулся лишь входя в защитную зону Поттер-менора. Дом узнал меня даже в таком обличье и рванул как пёс с цепи. Ласкаясь и радуясь. Я приземлился около порога, обернулся и царапнул палец о дверной молоток. Дверь распахнулась. Цер метнулся за мной, устраиваясь на спинке дивана гостиной. По ступенькам дробно простучали каблучки, и Лили крепко обняла меня, окутав запахом осени и пирога с корицей. — Мама! — Харри! Я так рада тебя видеть! Мы поднялись наверх, и я полдня провозился со своим малышом, который был одновременно мне братом, сыном и мной самим в лучшей ипостаси. Мы гоняли на детской метле по менору. Вернее он гонял, а я страховал его магией. Лили ушла, чтобы не нервничать. Я попросил её сварить зелье для принятия аниформы, что она варила для меня. Потом мы болтали с Шессой на парселтанге, сидя на полу. А после обеда вышли в заснеженный сад. Я обернулся пантерой и Лили с Гарри бомбардировали меня снежками. Я уворачивался, скача вокруг них, запорашивая их снегом, падая и прыгая в сугроб. Вернулись мы уставшие и раскрасневшиеся. К нам камином пришёл Сири. Мы вместе поужинали. Сириус хотел полетать на метле, но было темно, да и я устал. Мы втроём пошли укладывать Гарри, и в итоге мы с Сириусом уснули на ковре, пока Лили читала нам сказку. Два взрослых мужика. Гарри уснул позже всех. Меня забрал Том, пришедший совсем поздно. Он же помог Лили левитировать Сириуса в его спальню. Проснулся я в каминной, не понимая, как там оказался. Том сгрузил меня на диван, накрыл пледом и, уложив мою голову себе на колени, читал первый том «Войны и мира» и курил кальян. Так я и застал его, погружённым в книгу. Некоторое время любовался его склонённым профилем. — Как я тут оказался? — мой голос со сна был хриплым. Том ощутимо вздрогнул и втянул воздух ноздрями. — Ты опять уснул в детской у Гарри, — сказал он и запустил мне пальцы в волосы. Этот жест был привычным и очень интимным. Горячие подушечки пальцев прошлись по коже головы, вызвав у меня сладкие спазмы по всему телу. — Мне так этого не хватало в детстве, — я льнул под ласкающую руку как кот. — Я тебя понимаю и я тебя люблю, — он слегка сжал пальцы, надавливая на кожу. Я смутился и заёрзал. Том усмехнулся. Я до сих пор иногда смущался открытого проявления чувств. — Лили передала мне зелье для аниформы. Только не говори, что у тебя есть третья ипостась. Какой-нибудь крокодил. — Это для тебя. Пора и тебе принять своего дракона. — Он снова тебе снился? — Нет, не снился и давно. Но я так чувствую. — Я… боюсь. Сейчас всё так хорошо, что мне страшно что-то менять. — Знаешь, у меня тоже были такие мысли утром. Тебе самому решать. Я просто заказал зелье, оно тебя ни к чему не обязывает. И я вспомнил про философский камень. Что там у Северуса, он закончил с антидотом? — Сейчас шлифует формулу и готовится представить его официально. В начале марта большая конференция в Вене. Второе полнолуние покажет, вылечили ликантропию или просто погасили симптомы. Хотя уже сейчас исследование крови всей контрольной группы показывает, что вируса в крови нет. Твой Ремус вернулся во Францию. Я сегодня отправил ему порт-ключ совой. И да, Северус сделал-таки заменитель твоей крови из яда василиска и слёз феникса, что ты так вовремя ему прислал, и своей крови. Нужна кровь сильного мага. Его подошла. Поэтому с камнем пока повременим. Или я сам займусь. Я давно не варил ничего интересного. — Хорошо, как скажешь, — я прикрыл глаза, внимая движениям ласкающей руки.